horny aot

      — Лови! — громко кричишь ты, резко поворачиваясь к Жану.       Твой парень ловит на лету вещь, которую ты кинула. А после раскрывает ладони, рассматривая зубчик чеснока в своих руках.       — Ты сейчас серьезно? — спрашивает он, закатив глаза.       — Хочешь сказать, что вам, вампирам, все равно на чеснок?       — Конечно, все равно! — он разводит руками в сторону, а после разворачивается к столешнице и начинает чистить чеснок, чтобы сделать маринад к курице. — Я понятия не имею, почему среди людей гуляет этот бред…       — А что насчёт осинового кола в сердце? — не унималась ты, нарезая картошку.       — Любой бы погиб от осинового кола в сердце, я тебя умоляю.       Отношения с Жаном всегда были странными. Как и он, в принципе, тоже.       Его кожа всегда была бледной, от чего выглядел как поганка.       Не любил подолгу находиться на солнце. И все время сетовал на то, что его глаза очень чувствительны к солнечному свету, и перегревается он быстрее, чем другие люди.       Но самое главное — это то, что он живёт в большом особняке за городом. На вопросы, откуда у него такой дом, он с улыбкой говорил что заработал. Это кем же нужно работать, чтобы приобрести к двадцати одному году огроменный двухэтажный особняк?       Все твои вопросы отпали в один день, когда оставшись с ночевкой у Жана, ты обнаружила несколько холодильников с кровью в его подвале, случайно зайдя не в ту комнату.       Тогда тебе хотелось свести все в шутку как обычно происходило; сказать, что Жан такой бледный, потому что донорством занимается. Иначе логически объяснить хранение такого количества литров крови ты просто не могла.       Жану пришлось раскрыть правду. Рассказать о том, что он и не человек вовсе, а на минуточку опасное мифическое существо, питающееся кровью. Его слова вызвали у тебя нервный смех, но по его серьезному лицу поняла — это чистая правда.       И бледность, и солнечный свет, и этот чертов дом буквально кричали об этом.       Повлияло ли это признание как-то на ваши отношения? Навряд ли. Если не брать в расчет твои вечные шуточки над Жаном и сравнивание с Эдвардом Калленом. Эти шутки ему надоели гораздо быстрее, чем подколы от вашего общего друга Эрена, который сравнивал лицо Жана с лошадью.       И оказалось, в тех самых пакетах у него находилась кровь животных — каждое воскресенье он отправляется на охоту. Питается кровью мелких животных, кроликов, например. А поймав большую добычу, притаскивает его домой и разливает алую жидкость по пакетам.       К счастью, ты не видела этого воочию. Но теперь понимаешь, откуда у него в гостиной на стене висит голова оленя. А ведь думала, что это муляж…       — А ещё ты говорил, что на солнце быстро перегреваешься, теперь понимаю почему, — подмечаешь ты. Подходишь к нему и проводишь по его рукам, пальцами чувствуешь, как мышцы под ними напрягаются. — Ведь это кожа убийцы, Бэлла…       — Умоляю, хватит. — вымученно стонет Жан, запрокидывая голову вверх.       Ты заливисто смеёшься и возвращаешься к нарезке картошки, параллельно разговаривая с Кирштейном.       Лишь в какой-то момент нож неаккуратно соскользнул в сторону, лезвием проходясь по твоему пальцу. Ты зашипела, откинув в сторону нож, и сразу же засунула палец в рот.       Жан застыл как вкопанный. Медленно прикрыл глаза, глубоко вдохнув. Сглотнул слюну, от чего его кадык дернулся. Руками впился в каменную столешницу, вены на его ладонях стали виднеться куда отчётливее.       За более, чем сто двадцать один год жизни, Кирштейн научился сдерживаться. Будучи даже в больнице, ему было наплевать на запах крови. Даже на твою кровь и твой запах он старался не реагировать, продолжая вести «вегетарианский» образ жизни, питаясь кровью животных.       Но!       Красная луна. Казалось бы, это частое природное явление, при котором луна приобретает красный оттенок. Для людей это всего лишь затмение, лишний повод сделать красивые фотографии на телефон.       Однако в период красной луны у вампиров жажда сильнее, чем в обычные дни. Они не могут себя контролировать и особо «гуманные» вампиры запирают самих себя на цепи или убегают глубоко в лес, чтобы не навредить людям.       Красная луна у вампиров схожа с оборотнями во время полнолуния. Жан однажды спрашивал у своего приятеля оборотня, какого ему во время этого периода. Райнер — альфа одной стаи сравнил это с тем, будто в жилах течёт сумасшедшее количество адреналина. Оборотни сходят с ума, приобретают форму волка и в новолуние их период спаривания находится на самом пике.       Жан глубоко втягивает запах. Запах крови, очень сладкой крови, его глаза приобретают заметный желтый оттенок. Красная луна близится, должна начаться на этой неделе, но чувства обостряются уже сейчас.       Ты вскрикиваешь от испуга, когда Жан оказывается за твоей спиной — черт бы побрал это быстрое перемещение! Он тянет твою руку на себя, смотрит, как красные капли вытекают из твоей раны вниз по пальцу.       При свете свеч ты видишь как блестят его появившиеся клыки и уже думаешь, что Жан вонзит их твою кожу. Но он лишь проводит языком по твоей ране, слизывает кровавую дорожку и блаженно прикрывает глаза.       — Вкусно? — осторожно спрашиваешь ты.       — Ты не представляешь насколько, — шепчет он. Снова и снова проводит языком по твоей ране, из которой кровь почти остановилась. Стоит упомянуть, что слюна вампира обладает обезболивающим свойством: и ноющая боль в пальце уже прошла. — Вторая положительная, да? Любимый сорт…       Ответить не успеваешь, как вампир обхватывает тебя за талию, крепко прижимая тебя к себе, как настоящими железными тисками. Языком проводит по твоим губам, обводит ровный ряд зубов. Целоваться с тобой для Жана сейчас — сплошное удовольствие, сладко до невозможности, ведь секундой ранее ты сама засунула окровавленный палец себе в рот.       Он чувствует, в каком бешеном ритме бьется твое сердце, слышит твое тяжёлое дыхание. А запах твоего тела стал куда ярче обычного, свидетельствующий о возбуждении.       Поясницей упираешься в столешницу, и Жан сажает тебя на неё, встав между бедрами. Руки крепко сжимают ягодицы, а язык спускается по подбородку вниз, оставляя за собой влажную дорожку. Он чувствует, как пульсирует вена на шее, как кровь течет в ней, клыки уже в миллиметре от шеи.       Но он останавливается. Втягивает запах и сглатывает комок в горле, во рту сухо как в пустыне.       — Жан, — привлекаешь его внимание, похлопав по плечу. Он поднимает на тебя взгляд и внимательно смотрит в глаза. Видит твои пунцовые щечки, блестящий от чистой похоти взгляд и налюбоваться не может. — Кусай.       — Что? — после секундной паузы спрашивает он. Может, ему послышалось?       — Укуси меня, — наклоняешься и шепчешь ему. Будь у Жана сердце, то оно бы сейчас точно остановилось. — Я хочу, чтобы ты выпил моей крови.       Что для быка красная тряпка, то для Жана твоя просьба.       Кожа лопается, образуются две маленькие дырочки, из которых вытекает кровь. Кирштейн не сдерживается в звуках, глухо и хрипло издавая стон удовольствия. Твоя кровь теплая, вязкая, на вкус как вата сахарная. Да ещё и вторая положительная — любимая, судя по его словам.       Ты вся сжимаешься, начинаешь дрожать всем телом, пальцами впиваясь в плечи своего вампира. Жан, чтобы лишней боли тебе не причинить, убирает руки с ягодиц и кладет на столешницу, проводя ногтями по ней. Следом остаются царапины, которые сильно контрастируют на черном камне.       Гулко выдыхаешь, прикрывая глаза в удовольствии. Он пахом жмется к тебе между ног, чувствуешь как сильно он возбужден и рукой проскальзываешь под спортивные штаны и следом под нижнее белье.       Жан вздрагивает и отрывается от твоей шеи, когда ощущает ладонь на члене. На его губах осталась кровь, которую он быстро слизывает языком. Карие глаза теперь практически светились желтым, его взгляд бегал по твоему телу.       Одной рукой он задирает твой топ, открывая вид на грудь, а второй стягивает домашние шорты вместе с трусиками. Губами обхватывает сосок, проходясь языком по нему, заставляя тебя выгнуть спину и откинуться головой на кухонный шкаф.       Жан пальцами касается твоего клитора, от чего ты издаешь первый стон и прикусываешь нижнюю губу.       — Так возбудилась от того, что я выпил твою кровь? — он отрывается от груди с характерным звуком и с ухмылкой смотрит на тебя. — Неужели понравилось?       — Очень, — отвечаешь ты, стягивая вниз его штаны. Жан медленно входит в тебя двумя пальцами, а ты изменяешься в лице: брови хмурятся, глаза закрываются, а с губ слетает стон.       Пальцы двигаются внутри медленно, наращивая темп, растягиваются внутри на манер ножниц. Он выходит из тебя, поднося их ко рту. Жан заставляет тебя смотреть на то, как слизывает с пальцев твою смазку, тем самым вгоняя в большую краску.       Член скользит внутри легко. На кухне появляются звуки шлепков, стоны, тяжёлые вздохи и скрип кухонных гарнитур. Не сдерживаешься больше в стонах, двигаясь навстречу движениям Жана.       Вампир смотрит на тебя завороженно. Как прыгает в такт твоя грудь, как ты хорошо принимаешь его член, как из двух дырочек на шее стекают тонкие струйки крови. Он собирает их пальцем, снова слизывает. Клыки снова начинают чесаться — он вновь хочет укусить тебя, распробовать вкус кровь окончательно.       — Если бы я знал, что ты так будешь течь от моих клыков, — Жан буквально зарычал, наклонившись к тебе. — Я бы укусил тебя ещё раньше.       — Надеюсь, — ты сложила руки в замок позади его шеи, приподнимаясь к его лицу ближе. — Теперь ты будешь кусать меня почаще.       — Поверь мне, — Кирштейн остановился, а ты набрала побольше воздуха в лёгких. — Я буду пить твою кровь каждый ебанный день.       Клыки царапают твою нижнюю губу, когда он снова целует тебя. Вновь начинает двигаться, вжимаясь пальцами в твои бедра. Внизу мокро, все громко хлюпает, смазка и предэякулят капают на пол. Вам все равно на все эти развратные звуки, вы их не стыдитесь, а даже наоборот наслаждаетесь.       Жан ладонью поднимается к твоему клитору, начиная водить круговыми движениями по нему. Ты вскрикиваешь в его губы, начиная дрожать, в паху все горячо, будто наэлектризовано. Каждое касание к клитору сводит тебя с ума.       — Я хочу попробовать какая ты на вкус, когда кончаешь на мой член. — шепчет Жан тебе в губы.       Последней каплей были его клыки, вонзившиеся в шею.       Клыки, пальцы, член. Ты взорвалась настоящим фейерверком, по телу пробежалась мимолётная конвульсия, а в голову ударила большая доза эндорфина.       В ушах на секунду появился звон, который пропал после рычания Жана, наполняя тебя своим семенем.       На пол стекала сперма со смазкой, пока ты пыталась отдышаться после всего. Кирштейн, в отличие от тебя, даже не вспотел. Он стоял и зализывал отметины от его клыков на твоей шее, как собака зализывает рану.       Его член все ещё находился внутри, чувство заполненности не покидало тебя.       — Блять, — Жан начал активно моргать, и ты заметила, что глаза приобрели обычный карий оттенок. — Прости. Ты нормально себя чувствуешь?       — Даже лучше, чем нормально, — ты блаженно улыбнулась и чмокнула его в нос, а после уткнулась лицом в плечо. — Я слышала, виноградный сок повышает количество гемоглобина в крови, это так?       — Верно. — ответил Кирштейн.       — Значит, мне нужен виноградный сок, — сделала ты вывод. — Много виноградного сока.