Сквозь шипы, огонь и воду

Санса всегда верила, что у неё всё будет. Любовь короля, почёт среди народа и уважение придворных. Она не позволяла себе сомневаться. Для королевы сомнения — чуждая роскошь. Санса взошла на трон, оставляя кровавый след позади. Ей дали корону, ей дали власть. Вцепившись руками в них, Санса не оглядывалась на кровавый след, её взор был устремлён на мужа, любящего её всем сердцем. Каким бы жестоким он ни был к ней поначалу, Санса нашла, чем его усмирить.       Мать выглядит загнанной стаей волков ланью. Взъерошены волосы, глаза красны от слёз, худое лицо опухло. Она не верит, что Санса, её милая Санса, способна на такое.  — Ты хотела сделать меня королевой, — голос дочери пробирает до мурашек. В нём ничего родного. Он как рассекающий воздух меч палача. — Так не мешай мне взойти на трон. Взгляд дочери давит. Мать не способна пошевелиться под ним. Она повержена.  — Ты уедешь на Север и будешь заботиться об оставшихся сыновьях, предашь мужа и старшего сына земле. Оплакивай их, ненавидь меня, но не поднимай Север и Речные земли на восстание. Твоя глупость с Тирионом Ланнистером стоила нашей семье жизни отца. Я едва смогла удержать Джоффри. Твоё одобрение войны Робба подвело его к гибели. Не смей рисковать моим будущим ребёнком, — голос, звучащий непреклонно и железно, вдруг становится тише. Санса не приказывает, она молит. Её ладони ложатся на живот, как бы укрывая от опасностей будущее дитя. Кейтилин знакомо это чувство. Она даёт клятву не восставать против дочери. Любовь короля никогда бы не покинула Сансу. Как бы много любовниц он ни водил в свою постель. У Сансы были сыновья, похожие на него один в один, и красивейшая дочь. Санса держала в узде Север и Речные земли. Сколько бы ран её чести ни нанёс король, он бы не смог от неё отказаться в пользу другой.       — Эта дурочка собирается стать новой королевой, — Петир Бейлиш едко ухмыльнулся, глянув через розовые кусты. Санса взяла в руку колючий стебелёк с нежными лепестками. Она без страха кольнуть пальцы о шипы сдавила его. Лорд Бейлиш с волнением осмотрел её пальцы, оставив наблюдение за гуляющими на другой стороне сада королём и её новой фрейлиной.  — Ваше величество… — нарочито испуганно Мизинец схватил её оцарапанную ладонь. Голос и глаза его выражали искреннее беспокойство, но Санса слышала в его словах фальшь. — Я прикажу позвать лекаря, — добавил он спустя время. Громкий заливистый смех фрейлины стих на мгновение. Санса устало вздохнула и выпустила обломанный стебель. Розовые лепестки с красными пятнами украсили тропинку.  — Просто царапина, — равнодушно откликнулась Санса. — Позовите лекаря для несчастной розы. Заранее. Блестящей золотом Хайгардена Маргери Тирелл Санса сочувствовала, как и многим своим фрейлинам. Кроме того слава шлюхи изменника Ренли Баратеона не играла на стороне Тирелл. Народ восхвалял Сансу и её детей. Маргери приходилось скрываться.       Шипы колют нежную кожу. Розы наполняют Красный замок до краёв и оплетают его крепостные стены. Скоро здесь не останется иного аромата, кроме розового. Сансе становится душно. Всё чаще король не является на ложе. Чаще отказывает ей в встрече. А на шее Маргери то и дело появляются дорогие украшения, изготовленные мастером из столицы.  — Клянусь, Санса, я забуду обо всей любви, если ты продолжишь порочить леди Маргери, — Джоффри в своём намерении твёрд. Он является в покои, но только ради этого предупреждения. — Она кроткая и праведная. В его голосе звучит острота розовых шипов. Этот тон царапает её душу. Вместо поцелуя он уходит, хлопнув дверью. Как бы ни было больно, Санса не теряла веры, что у неё никто не отнимет корону.       На тайном собрании совет лордов решает избавиться от проповедующего на улицах бедняка, которого соратники кличут Его Воробейшеством. Санса идёт на это ради короля. Ей известно, что Воробьи опасны. Они явно стремятся отнять власть монарха, а она не может позволить им это совершить.  — Ты не чиновник и не советник! — Джоффри красный от гнева. — Просто моя жена. Не смей лезть в государственные дела. Муж не находит её стремления правильными. Его разум околдован. В городе бедняки твердят про Воробейшество и леди Маргери, что помогает ему. Народ перестаёт восхвалять Сансу и следует за Воробейшеством, внимая его словам о праведности. Король немедля приказывает Сансе убраться в Кастерли Рок к Серсее Ланнистер. Со всем смирением она подчиняется. Не время спорить и не время искушать Маргери. Из Кастерли Рок она пишет союзникам о том, что короля опутала своими чарами Маргери Тирелл, которая намеревается отдать власть септонам и септам. Розы забывают о своей хрупкости, вырастая. Им кажется, что они крепнут с каждым новым рассветом. Пока однажды лапа лютоволка не сломает их стебель, пока лютоволк не перекусит острыми зубами, не страшась шипов. Санса, даже получив прошение короля о расторжении брака, не верила в своё поражение. Она бросила письмо в огонь и велела никому не распространяться. Только разлуку с детьми не могла она сносить долго. Она вела жестокую игру. Чтобы вернуть короля в свои объятия, Сансе пришлось Воробьям позволить схватить его и заточить в темницу. Только так могла открыться истинная сущность златой розы Тирелл. Санса явилась ко двору с войсками Запада, чтобы освободить короля. Люди ликовали. Их любовь не угасла. Как и любовь короля.       — Дай Маргери честный суд, — советует Санса. — И тогда Хайгарден не отвернётся от тебя. Джоффри побледнел и осунулся за недели заточения, оброс, но его взгляд всё ещё хранил чувство бесконечной нежности и любви, а сквозь прикосновение его ладони Санса ощутила тепло, давшее ей силы.  — Прости меня, — говорит он, сжимая её руку. Санса гладит по заросшей жесткими золотыми волосками щеке и целует, наклоняясь, в лоб. На её руках покоилась голова Маргери Тирелл, обвинённой в страшных преступлениях. Санса не скупилась на данные Тирелл обвинения: измена, сговор, инцест с братом Лорасом. Богатство Хайгардена целиком и полностью принадлежало Джоффри. Он за всё благодарил жену. И в благодарность он отдал всю свою страсть.       Агония заставляет лезть на стену, выворачивая всё тело. Кровь на простынях болезненно отражается на лице Джоффри. Санса не может пошевелиться и видит его сквозь плотную пелену неистовой боли. Он стоит около постели недолго, зовёт лекаря, а после отправляется за утешением в объятия новой фрейлины. Розы покинули город. Теперь Королевская Гавань напоминает дорнийскую алую пустыню, пахнущую специями и цитрусовыми. Потерянный четвёртый ребёнок тревожит короля. Он без труда находит покои принцессы Арианны и проводит с ней последующие ночи, лишая королеву внимания. Принцесса Мартелл приехала для службы у короля вместо отца. Её пылкая натура не позволяла Арианне быть фрейлиной королевы. Дорн намеревался войти в совет, и Арианна без особого труда отвоевала для него место в совете.       — Она красива, посмотрите на её загорелые бёдра, чёрные густые волосы, упругую грудь, которую приятно сжимать в ладонях, — нашёптывает лорд Бейлиш. Санса щурится от летнего солнца. Она наблюдает за уходящими и приходящими кораблями и играет с ним в игру, куда отправится очередной корабль. Недалеко резвятся дети. Её старший сын Герольд мечтает о путешествиях по морю. Он много читает о море. Но он тоже щурится от солнца. Пора бы пустить немного дождя в опалённую столицу.  — Так и хочется устроиться между этих бёдер, вкусить мякоть пухлых губ, — мечтательно продолжает Мизинец, разжигая в королеве ревность, которая и без его слов жаром обдаёт грудь. — А эти сладкие апельсины… служанки видели, как она капала их сок на грудь короля, чтобы слизать сладкие капли с его тела. Дорнийки — умелые любовницы, моя королева. К сожалению Арианна ещё и дочь Дорана Мартелла. А он хитрый змей.  — Не поверю, что хитрее вас, — похвала королевы ударяет Мизинца неожиданностью. Лорд Бейлиш улыбается привычно самодовольно. Главные струны его души задеты. Санса намерена сыграть на них свою лучшую музыку. Дорнийцы прятали истинные мотивы в тени Солнечного Копья и Водных Садов. Арианна шептала королю сказки о любви. Она развлекала его дорнийскими танцами, притупляя ум. Она умело льстила и ласкала. За разврат на дорнийку бы никто не ополчился. Санса искала иное средство.       Тирион Ланнистер лишь ей раскрывает секрет. Санса осматривает юную маленькую темноволосую девушку в полупрозрачном розовом платье. Эту прелесть он прятал, как мог.  — Она так же опасна, как мила, — заявляет десница. У Сансы нет оснований ему не верить.  — Как тебя звать? — спрашивает она у девушки.  — Шая, моя королева, — скромно произносит та. — Я сделаю всё, что попросите.  — И я останусь в долгу перед тобой, Шая — кивает Санса. Джоффри поразила болезнь. Он лихорадил и бредил, не имея возможности даже встать с кровати. День и ночь он требовал к себе Арианну Мартелл, но та всё не приходила. Когда ему стало легче, Санса вошла в покои. У неё в руках были письма любви Арианны к некоему Эйегону Таргариену с обещаниями открыть ему и его войску врата Королевской Гавани, как только она заберёт трон.       Дорнийский горячий воздух обжигает кожу, привычную к прохладе. Не столь он накалён из-за солнца, сколь из-за происходящего на площади Солнечного Копья. На эшафот по одному выходят члены семьи Мартелл. Лишь принца Дорна везут в кресле. Против них сидят Джоффри и Санса. Весь Дорн не посмел и слова сказать. Не помогли ни слёзы Арианны, ни её попытки напомнить о любви. Джоффри жестом приказывает начать казнь.  — Ты не должна на это смотреть, — рука Джоффри гладит пальцы Сансы.  — Должна, — отрезает Санса. Только её пальцы и ничьи больше он гладит так. Вся ласка, что есть в нём, передаётся Сансе. Ей и вправду дурно от вида казни, но его близость больше всего остального.  — Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся! — вскрикивает Арианна, выйдя вслед за отцом. Она вынимает из рукава тонкое блестящее лезвие и пронзает им шею. Джоффри в замешательстве. Толпа молчит.  — Принцесса Арианна не сумела признать своей вины, — объявляет Санса, воинственно озираясь по сторонам. — Она испугалась справедливой казни и наплевала на решение беспристрастных судей, что признали её вину. Она — позор Дорна, в отличие от её отца. Айронвуды, что заменили Мартеллов в Дорне, поклялись идти за Джоффри. Они пришли и тогда, когда потребовалось защитить Север от напасти железнорождённых. Король отвоевал Север и заполучил его признание. Он привёз множество хороших кораблестроителей среди трофеев войны в Королевскую Гавань. Аша Грейджой скорее бы умерла, чем отдалась. Её непокорность тайно восхищала женщин при дворе короля. Даже Сансу. Она дралась наравне с мужчинами, не боялась насмехаться над ними, пила больше них и, поговаривали, спала с женщинами. Как бы она ни старалась выглядеть мужественной, всё равно была женщиной. Ей позволяли носить топорик и бриджи. Она знала, как вести людей в бой. И всё же самое главное оружие, которое могло сразить многих мужчин, находилось между её длинных стройных ног. Делая это место недоступным, женщина только распаляет поклонника. Многие делают это нарочито, но многие пытаются взаправду отвертеться от нежеланных кавалеров. Тогда и происходит непоправимое. Особенно, если вопрос о дозволении касается короля, считающего, будто весь мир обязан откликаться на любую его прихоть. Санса не снискала славы борца. Лорды и леди знали, что её нежные руки вышивают королю и детям рубашки, играют на арфе, заплетают густые медные волосы в скромные причёски. Они видели её реверансы, слышали её пение. От того они и чествуют изо дня в день королеву. Ту, что мило улыбается гостям, ту, что вежливо обращается и с богатыми и с бедными, ту, что ни проронит дурного слова всуе. Сансе незачем носить портки и нестись в бой, крича ругательства. На её ладонях нет мозолей и ран. Ей не нужен меч и победный клич, чтобы воевать. Корона украшает её голову. Это значит, что никто не усомнится в её власти, если не усомнится она сама. Если не позволит себе никогда закрыть газа и представить рядом с любимым королём другую женщину на троне. Пусть он представлял это во снах. Она не раздражала страх оказаться преданной. Продолжая ступать вперёд, Санса не смела дать волю сомнениям и воспоминаниям вернуть её в прежнюю жизнь. Ради короля и ради Семи Королевств.       Она появляется на пиру в окружении девушек, что моложе неё на три-четыре года, когда Аша Грейджой взбирается на стол, давя грязными сапогами яства, и звонко объявляет:  — Королева мне не страшна. Если явится сука, от которой мой брат многие годы терпел унижения, я пущу топорик ей в череп! Зал затихает — Санса грациозно минует череду лордов и леди и присаживается на законное место по правую руку от короля. После неё в зал заходит Герольд, за ним Эсвелл и Мэрри. В полной тишине они следуют к помосту, где возвышается над залом их мать. Королева берёт наполненный кубок и, подняв, раскатисто провозглашает:  — За здравие короля! За Семь Королевств!  — За короля! — откликаются лорды и леди и поднимают кубки, не стесняясь расплескать на пол вино. Джоффри входит под гул толпы, слыша их тост.  — За Семь Королевств! — вторят лорды. Стены сотрясаются от их ликования. — За королеву! Её ладонь оказывается в ладони короля, тут же склонившегося для поцелуя. При виде Сансы Джоффри забывает, что целовал какую-то Ашу Грейджой. Он и не удостаивает вставшую на стол пьянчужку вниманием, и Санса, пользуясь моментом отдаёт приказ сиру Меррину Транту увести из зала железнорождённую, минуту назад так отважно и глупо угрожавшую при всех любимой народом королеве.       Аша Грейджой оказалась не столь вкусна, как выглядела на первый взгляд. Её запах моря и пиратские замашки недолго возбуждали похоть короля. Он отослал её, беременную и опозоренную, прочь. Ни один мужчина не взял бы её в жёны. Если только нищий. Санса надеялась, что война с железнорождёнными для их семьи станет последней. На Востоке говорили про Драконью королеву. Но, похоже, Дейенерис не торопилась на родину. Войны в Миэрине задерживали её. В любом случае армия Джоффри была бы готова. Рекрутов набирали из всех областей Семи Королевств. Выписали оружейного мастера для создания оружия против драконов. Джоффри не ослабевал хватку. Будь он трижды плохим мужем, но чувство любви к детям ничто бы не победило. К её детям. Тем, что были законными. К наследникам престола. Он был хорошим отцом. Сам не знающий внимания отца, он привязался к своим детям. Даже к дочери. Для Сансы настал золотой век. Печали и горести поджидали отовсюду, и всё же на душе она чувствовала покой и умиротворение. Король спал в её объятиях, она же смотрела на ночь и прислушивалась к звукам. Замок долго погружался в сон. Но она дольше всех. Тени гуляли по комнате. В плотном мраке, рассеянном лишь тусклым светом луны, притаилась странная, ни на что не похожая тень. Прежде, чем рассмотреть её, Санса выпуталась из объятий мужа. Она одновременно видела и не видела тень. Ощущение знакомства с этой тенью пронизывало её насквозь. Сперва её пальцы заледенели от дурного предчувствия. Что-то подсказывало ей бежать отсюда. Но она не смела. Ради короля, ради Семи Королевств.  — Не шевелись, предательница, — ответил мрак знакомым девичьим голосом. Спустя время, долгое время, он вырвался из глубин памяти. Его звук пригвоздил к постели. Санса нащупала руку Джоффри. Она не пыталась его разбудить, просто коснуться, чтобы найти в его тепле смелость. В руках тени что-то поблёскивает тонким серебряным отсветом. Откуда-то из разума пробуждаются волчьи повадки. Наброситься на врага, выпустить когти. Но враг кажется невидим, и среди волчьих повадок возникает ужас неизвестного. Не призрак ли притаился в углу? Но голос звучал отчётливо. Воздух нёс в себе присутствие третьего человека. Живого человека. Очертания тени выглядели знакомыми, голос был знакомым.  — Арья, — сказала королева. И сердце забилось чаще, как будто заклинание поразило его. Острый наконечник длинного тонкого меча вылез из мрака. За ним стояла девушка в костюме служанки. Обрезанные волосы торчали во все стороны.  — Я думала, ты пропала, — Санса шепчет всё громче.  — Ты не оплакивала меня, а я мечтала вернуться и забрать тебя с собой. Даже когда я убежала, ты оставалась моей сестрой. Ты и сейчас моя сестра. Возможно. Наконечник казался далёким. Он вынырнул из темноты и очутился перед носом Сансы.  — Если поможешь мне, мы обнимемся, как в детстве, — Арья движется бесшумно. Сансе дано лишь чувствовать её шаги, не видеть. Она сдавила пальцы Джоффри сильнее. — Не мешай мне убить его. Я сделаю его смерть несчастным случаем, а ты останешься королевой. Ты ведь хотела именно этого?  — Заманчивое предложение, — сглотнув, прошептала Санса. Улыбка Арьи блеснула, как и её меч, серебряным светом. — Заманчивое предложение мне делал и Робб. Предать мужа. Мать хотела посадить меня на трон, а потом двинула мечи на мою новую семью. Она предлагала мне согласиться на меньшее — мужа с Севера, какого-нибудь лорда. И ты, дорогая сестрица, считавшаяся погибшей… я оплакивала тебя, честно. Я оплакивала отца, чья верность другу была важнее верности семье. А потом я осознала, что ты меня бросила. Вы все меня бросили. Но я, — Санса отодвинула одеяло, — не позволила львам растерзать меня. И ты спрашиваешь, позволю ли я тебе убить моего мужа? Меч двинулся вперёд. Санса вцепилась в него руками. Острая боль прожгла ладони. Она вскрикнула:  — Джофф! Кровь текла на белую простынь. Санса не выдерживала больше. Меч выскользнул. Она едва успела увернуться. Конец воткнулся в простынь и достал до пола сквозь кровать. Санса метнулась к маленькому столику. Глаза ничего не различали в темноте. Руки жгло от боли. Тяжело дыша, она ползала на коленях и искала столик.  — Что… — послышался сонный стон Джоффри. — Санса?! Она в ужасе обернулась. Нельзя было ему просыпаться, только не когда Арья так близко. Но меч замерцал над её головой. Она отползла. Боль кольнула в плечо.  — Не подходи! — вскрикнула Арья. Санса перестала дышать. Это был Джоффри. Его шаги к ней навстречу замерли посреди комнаты.  — Выбирай, — Арью не было видно, но она обращалась к Сансе, — в последний раз. Мне никогда не хотелось терять тебя. Никогда не хотелось бросать. Я хотела вернуться и спасти тебя. Плевать, что ты сделала с Роббом. Ты пощадила мать. Ты не убила Брана и Рикона. Я даю тебе шанс. Гулкое рычание вырвалось из груди:  — Я королева. Она позволила мечу полоснуть руку. Джоффри не мешкал. Ему хватило и этого несчастного мгновения. Он набросился на Арью и прижал её к полу всем телом, не давая вырваться. Его руки крепко схватили голову Арьи. Несколько раз он ударил её лбом о каменный пол. Потом вошёл во вкус. Санса лишилась страха и каких-либо чувств. Она лежала в ожидании, когда стихнет хруст костей черепа. Кажется, Джоффри вспомнил о ней, когда Арья совсем перестала двигаться. Он подполз к ней, обхватил вымазанными ещё тёплой кровью руками её щёки.  — Санса, — поцелуй пришёлся на её лоб, затем угодил в щёку, а после и в губы. Сансу тошнило от тяжёлого железистого запаха, исходящего от его рук. Не вырвать бы в его ладони.  — Посмотри, что ты сделала, Санса, — его губы тронули истекавшие кровью ладони жены. — Зачем ты это сделала? — голос Джоффри зазвучал надрывно. Он… плакал? Умиротворение вернулось в её душу. Санса коснулась щеки короля. Пальцы предательски дрожали.  — Ты мой муж, Джофф… а я твоя жена… и никто нас не разлучит. Никогда.  — Обещай мне, — попросил он.  — Клянусь.