***
— Их было двое, — тяжёлым голосом начала говорить Кассиопия, и на недоумевающие взгляды добавила: — Мальчиков, которых на Хэллоуин восемьдесят первого года подбросили на порог семье Дурсль, было двое. Миссис Дурсль сначала устроила мужу выволочку, так как заподозрила его в измене и решила, что этих детей подбросила им его любовница. Но мистер Дурсль клялся и божился, что любит свою жену и маленького сына и никогда даже не помышлял об измене. Оставлять у себя малышей они, естественно, не собирались, но и отнести их в полицию тоже не решились. Как бы они объяснялись с соседями и органами власти, откуда у них на пороге неожиданно появились годовалые мальчики-близнецы? Ведь никаких документов в корзинке, в которой они лежали, не было. Лишь на шейках висели серебряные цепочки с кулонами, изображающими розы. У одного цветок был алый, а у другого — белый. И один малыш был живым, а второй, как им показалось, мёртвым. — В этом месте тихо вскрикнул Мэтью и достал свой кулон — цветок розы алого цвета. А миссис Петтигрю сказала, что на мальчике тоже висит такой же кулон, только роза белая. — Это получается, что он мой брат-близнец? — зажимая рот ладонями, прошептал Мэтт. — Выходит, что так и есть, — кивнула его мама. — И что было дальше, мам? — поторопил её сын. — А дальше… — сделав небольшую паузу, чтобы выпить чаю, лейтенант продолжила: — Дурсли того мальчика, что был живой, подкинули нам в полицейский участок, и что произошло с ним, вам всем известно. Я усыновила его. Это мой прекрасный сын, — женщина обняла Мэтта и поцеловала в макушку. — А вот другого ребёнка, которого они приняли за мёртвого, Дурсль отвёз в церковь Святого Бенедикта и оставил там, хорошо ещё что внутрь церкви занёс. Что было дальше с мальчиками, они не знают. Они просто про это забыли. Но месяц назад к ним начали поступать — как выразилась миссис Дурсль — странные письма, их приносили совы, ну вы помните тот совиный ажиотаж вокруг дома Дурслей. Потом заявился огромный страшный человек и стал требовать, чтобы ему предьявили какого-то Гарри Поттера. А вот через неделю после этого кошмара на пороге их дома они опять обнаружили ребёнка, но уже выросшего, и у него в руке было письмо, в котором им угрожали расправиться с их сыном и с ними самими, если они опять отдадут его в приют. Когда Дурсли прочитали записку, она превратилась в то письмо, какими их засыпали совы, прямо в руках мистера Дурсля. Мальчик ничего не помнил про то, где и с кем он жил ранее, он считал, что прожил всю жизнь в этом доме, с этими людьми, и его комната была в каморке под лестницей. В послании было написано, что его зовут Гарри Поттер, в этом году тридцать первого июля ему исполнилось одиннадцать лет и он должен будет тридцать первого августа отправиться в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, к письму прилагался билет на поезд Хогвартс-экспресс. — Мисс Блэйк сделала очередной глоток из чашки и, оглядев друзей и детей, грустно улыбнулась. — Я спросила, почему мальчик был так сильно избит, на что миссис Дурсль ответила, что он это заслужил. Видите ли, их Дадличек очень дружелюбный и воспитанный мальчик — это сын Дурслей, — пояснила она, но все лишь кивнули, а дети злобно ухмыльнулись — уж они-то прекрасно знали этого китёнка по имени Дадли. — Так вот, Дадли решил поиграть с мальчиком, но тому почему-то игра не понравилась, и он… одним только взглядом поджёг одежду на нём, правда, потом тут же облил водой, даже не вставая с пола, куда нечаянноуронил его Дадли. Но, тем не менее, одежда сгорела, а их сынок получил ожоги спины и того, что ниже. Тогда Вернон не выдержал и исполосовал армейским ремнём спину мальчишки. Дурсли повезли сына в больницу, а когда вернулись домой, мальчика в каморке уже не было. После разговора с этой мадам я отправилась в церковь Святого Бенедикта, и мне повезло — я нашла там того причётника, который десять лет назад обнаружил ребёнка. По его словам, ребёнок был вполне себе жив, но выглядел плохо, и он отправил мальчика в детскую больницу-пансионат, что находится под патронажем церкви. Что было дальше с найдёнышем, он не знает. Я направилась в эту больницу. Там подтвердили, что был такой ребёнок и он жил у них. Ведь никто не знал, сколько лет было малышу. А потом с ним стали происходить невероятные вещи, и от этого страдали и пугались другие дети. Он был одержим демонами. Его поселили в отдельную келью. Посадили на жесточайший пост — хлеб, вода и овощи. Заставляли часами молиться, стоя на коленях на каменном полу. Проводили изгнание бесов из тела и духа ребёнка. Но мальчик от этого ещё больше бесновался. Он поджигал сам себя, но после этого на нём не было не единого ожога или раны. Он мог поднять своё тело до потолка кельи и летать по ней как птица… и много ещё чего делал. А пару недель назад в пансионате появился жуткий человек — у него было бледное, как свечной воск, лицо, чёрные глаза и чёрные волосы, а одет он был в чёрный длинный балахон с остроконечным капюшоном. Он-то и забрал мальчика. Вот и вся история. — Лейтенант Блэйк закончила рассказ и залпом допила то, что осталось в чашке. — Мальчик сильный маг, — тяжело вздохнула бабушка Миртл, — естественно, что его магия сопротивлялась насилию. — Если он всё время сидел взаперти, то он не может ни читать, ни писать? — спросила Клара, вытирая с щёк салфеткой слёзы. Мисс Касси покачала головой: — Нет. Его, как и других детей, учили и писать, и читать, и всему, чему учат в этом возрасте. Он же не всегда был «одержим». Мальчик с удовольствием возился в огороде, и на его грядках овощи лучше росли и быстрее созревали, чем у остальных. Он любил читать, в пансионате имеется очень хорошая детская библиотека. Учился хорошо и, главное, охотно, — Касси с насмешливой улыбкой посмотрела на сына. Все, кроме Ника, смущённо опустили глазки в пол — они учились хорошо, но не очень охотно. — Но он был асоциален. Ни с кем не общался, не принимал участие в играх детей. Всё свободное время он или читал, или возился в огороде, а также лечил разных животных, которые сами приходили к нему за помощью. — А как его звали в пансионате? — спросила Мира. — Равен.* Почти как Равена Рейнвенкло. — И что теперь делать дальше? Равен останется с нами? — напряжённо сжав кулаки, спросил Мэтью. — Конечно же мальчик останется с нами, — уверенно сказала бабушка Миртл. — Разве можем мы отдать куда-то того, кто просил нашей помощи и защиты? — А почему он ничего не помнит? Ему что, стёрли память? — поинтересовался Ник. — Я думаю, не стёрли, а изменили. Как это сделали со мной родители, когда обнаружилось, что я не могу колдовать как они, — ответил мистер Макфой. — Я тоже многого из своего детства не помню. — Мам, Гарри же будет жить с нами? — обняв мать за талию и просительно заглядывая ей в глаза, попросил Мэтт. — Он же мой брат, — совсем тихо произнёс он. — Да, моё сокровище, конечно же Равви будет жить с нами. Я попрошу сэра Роджерса, чтобы он состряпал мальчику документы. Но имя и фамилию изменим. Как думаешь, Равен Гарольд Блэйк? — Тогда уже, Равен Годрик Салли Хель Блэйк, — неожиданно вставил мистер Макфой. Все недоумённо и задумчиво посмотрели на мужчину и согласились, что так действительно будет звучать загадочно и неожиданно для волшебников. Просто думают — кто же этот мальчик на самом деле. На том и порешили.***
Спустя неделю на платформе 9 и ¾ вокзала Кингс-Кросс стояли пятеро подростков с чемоданами и одной клеткой, в которой сидела полярная сова — она выбрала Кедди своим хозяином, когда он с бабушкой Миртл ходил на Косую Аллею за покупками. Кстати, ему досталась та самая волшебная палочка из белого дерева, покрытая рунами, обозначающими четыре природные стихии.