Аверс и реверс

Закинув ногу на ногу, капитан Ночной Стражи ждал в приемной патриция и, чтобы хоть как-то развлечься, машинально подкидывал и ловил серебряный шиллинг, который получил еще когда приносил присягу. Часы тикали. Белый бультерьер капитана, устав сидеть у его ног, встал, широко зевнул и одну за другой потянул короткие мускулистые лапы. - Пончик, где твои манеры? - пожурил его капитан. - Веди себя прилично, мы как-никак во дворце, - пес виновато потупился и, потоптавшись на месте, лег, положив вытянутую морду на черный сапог хозяина. Секретарь патриция — толстый и нерасторопный увалень с бегающими глазками, — посмотрел на собаку с недовольством, однако ничего не сказал. Капитан безмятежно почесал пса за ушами. Если кому-то настолько не нравится присутствие Пончика, — говорил весь его облик — он всегда может это озвучить и тогда мы всё, конечно же, обсудим, как взрослые, адекватные люди. Он снова подбросил серебряный шиллинг. Тот упал на ладонь аверсом вверх. Капитан задумчиво посмотрел на профиль нынешнего патриция, при котором город столько лет стоял и, несмотря на все перипетии, намеревался продолжить это делать — посмотрел и потянулся за маленькой плоской фляжкой. Дешевый виски обжег горло, и мир стал немного более приемлемым. Хотелось курить. Во дворце курить мог только патриций, но по-хорошему во дворец и собак не пускали. Убрав фляжку, капитан достал из того же кармана местами полысевший замшевый кисет, чтобы скрутить сигарету, но секретарь так некстати сообщил, что лорд Ваймс наконец готов его принять. - Жди меня здесь, - поднимаясь, скомандовал капитан Ветинари собаке, и Пончик уселся на свой угловатый зад с видом, говорившим, что, если понадобится, он будет ждать хозяина месяцы, и горе тому, кто попытается сдвинуть его с места. *** Переступив порог, Ветинари коротко отсалютовал. Патриций, не вставая из-за стола, ответил ему хмурым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. - Ты снова за старое, Хэвлок? - угрюмо спросил он. - Не понимаю, о чем вы, сэр, - прорезиненные подошвы сапогов не издали ни звука, когда Ветинари прошел через всю комнату и встал навытяжку перед столом патриция. Запах самокруток от его одежды чувствовался даже на расстоянии нескольких футов. Лорд Ваймс скривился — проклятый капитан получает нормальную зарплату, но упрямо предпочитает курить самую дешевую дрянь, какую только можно найти на рынке, а потом дышит смесью этого курева и плохого виски в лицо патрицию. - Не притворяйся идиотом, ты понимаешь, о чем я. - Никак нет, сэр. Пронзительно голубые глаза Ветинари как и всегда смотрели мимо лица Ваймса, и это — как и всегда — бесило. Ублюдок знал, как надо выводить из себя, но будь Ваймс проклят, если позволит водить себя за нос таким дилетантским и очевидным образом. В конце концов, это всего лишь капитан Ночной Стражи. Ваймс знал его не первый год и давно уже отправил бы на эшафот за одну только наглость, если бы не одно «но» - ублюдок умел делать свою работу, с этим не поспоришь. С тех пор как этот хлыщ, ускользнув от внимания патриция и его информаторов, пробился к должности капитана, даже в бедных районах резко возросла вероятность вернуться домой целым и невредимым, если тебе вздумалось пройти прогуляться при лунном свете. Однако иногда Ветинари в своем праведном стремлении к справедливости несколько заносило, и тогда похвальное обычно рвение резко становилось неуместным. - Я говорю о сегодняшнем аресте, - Ветинари не стал уточнять, о ком речь — значит, и сам знал, чего не должен был делать. - О воре, сэр, - невозмутимо пояснил он. Желтый свет ламп делал черты его лица резче, спускающийся с виска на скулу старый шрам становился еще более заметным. Ваймс потер переносицу пальцами. - Ты задержал не того человека, - прямо сообщил он, потому что чувствовал: еще несколько «сэр», и Ночной Страже потребуется новый капитан, а искать нового человека всегда такая морока. Ветинари по крайней мере он знал и представлял, чего от него ожидать. - Он преступник, ваша светлость, - бесстрастно сообщил Ветинари. - Он примерный налогоплательщик и, черт тебя побери, глава гильдии! - Необходимость в сотый раз проговаривать правила игры, благодаря которым Анк-Морпорк умудрялся выживать вопреки всем ударам судьбы, раздражала Ваймса даже больше, чем отказ Ветинари смотреть в глаза. - Сейчас ты пойдешь и выпустишь его, принесешь извинения и мы сделаем вид, что этой досадной ошибки не было. - Прошу прощения, лорд Ваймс, я немного запутался: он преступник или налогоплательщик, а последних можно арестовывать только налоговой службе? - Умница, Хэвлок, - недобро ухмыльнулся патриций, - кажется ты наконец-то начал улавливать суть системы, которая сложилась уже много лет назад. - Но зачем же тогда вообще нужна стража? Ваймс вздохнул. - Ты даже не представляешь, как часто последнее время я задаю себе этот вопрос. - Да, ваша светлость, я тоже, - неожиданно согласился Ветинари, и в глазах его мелькнуло что-то бесовское, - пока что я пришел лишь к выводу о том, что я субъективно вам нравлюсь, поэтому вы держите меня по доброте душевной как старого пса, которого пока что жаль отдать на бойню. Это было слишком. Ударив кулаком по столу, Ваймс вскочил. - Пошел вон! - гаркнул он так, что задрожали стекла, - пошел вон! - Да-да, конечно, ваша светлость, - покладисто кивнул Ветинари, - прошу, не позволяйте мне вас задерживать. А я, пожалуй, пойду и позволю себе задержать кого-нибудь еще, - он молодцевато отдал честь и развернулся на пятках, - долг зовет. Он не дошел до двери нескольких шагов. - Кажется, ты забыл, кому ты служишь, сукин ты сын! - рявкнул Ваймс, пригвождая Ветинари к стене, одной рукой схватив за горло, а второй — за яйца. - Ты забыл свое место, ублюдок?! - прорычал Ваймс, сжимая пальцы. - Нужно освежить память?! Этого должно было бы хватить. Когда угроза боли из расплывчатого обещания становится столь близка, что уже дышит тебе в лицо, решимость и вольнодумство, как правило, стремительно исчезают. В народе говорили, что когда лорд Ваймс только пришел ко власти его сюртук был серым с серебряной отделкой, однако ткань побагровела, а отделка приобрела ржавый цвет из-за крови всех, кто рискнул перейти ему дорогу. По мнению Ваймса это, конечно, была полная глупость, хотя бы потому что надо выжить из ума, чтобы ходить в заскорузлой от запекшейся крови одежде, однако постоянное напряжение, ожидание нападения, осознание факта того, что любая угроза может быть осуществлена, — вот что поддерживало в тонусе всех, кому доводилось общаться с лордом Ваймсом, и неизменно играло ему на руку. Однако чертов капитан Ночной Стражи являлся редкостным упрямцем: Ветинари даже не вздрогнул, даже не изменился в лице, хотя Ваймс и почувствовал, что его пульс участился. А самое важное — он по-прежнему отводил взгляд, смотря чуть поверх левого уха патриция. Терпеть такое и дальше было решительно невозможно. - Тебе напомнить, кто главный в этом городе? - кровожадно прошипел Ваймс и оскалился, зная, что на этом вопросе ломаются самые решительные. Если Ветинари еще не до конца понял, кому осмелился перечить, — то сейчас самый подходящий момент это сделать. Однако к изумлению Ваймса на лице Ветинари вместо удушающего ужаса осознания медленно расцвела нежная улыбка, он мягко, приглушенно рассмеялся, прикрывая глаза. - Неужели вы действительно считаете, что вы единственный любовник этой красавицы, сэр? - прохрипел Ветинари, - что вы единственный, кто смог покорить ее, единственный, кому она поверяет свои секреты? - не переставая жутко, умиротворенно и ласково улыбаться, он чуть подался вперед, вжимая горло в ладонь Ваймса, и тому захотелось отпрянуть от смеси отвращения и гнева. - Вы забываете, ваша светлость, что Анк-Морпорк очень ветрена. Но в этом и ее прелесть, правда? Никогда не угадаешь, в каком настроении она проснется сегодня. Ты всегда рискуешь, не зная, будет ли она к тебе благосклонна, или попытается уничтожить, — даже сейчас он не смотрел на Ваймса, в глазах появился безумный стеклянный блеск. — Одно остается неизменным — то, что ты предан ей. Ты любишь ее, пусть даже это выворачивает тебе нутро и выжигает душу. Ты вверяешь ей себя, отдаешься весь, без остатка. А она… выхватывает из твоих же ножен кинжал и вспарывает тебе брюхо, - голос стих до бархатного шепота, Ваймс невольно наклонился к Ветинари, чтобы расслышать, - а ты всё равно ее любишь, потому что ты обречен с самой первой вашей встречи, ты сам впустил ее, и она уже забралась тебе под кожу и чтобы вырвать эту любовь, тебе придется вырезать сердце. Он медленно выдохнул и наконец-то — наконец-то! — перевел взгляд на Ваймса. Патриция окатило жгучей волной ужаса: в холодных и обычно таких безучастных глазах горел фанатичный огонь. И Ваймс понял, только сейчас, спустя столько лет, понял, что рядом с ним всё это время был такой же безумец, как и он сам. Как и он сам Ветинари был безнадежно, самоубийственно влюблен в эту бессердечную, потасканную и завораживающе прекрасную тварь, в этот прогнивший и источающий миазмы город. Ветинари тоже знал, что город это женщина, что она убьет его однажды, когда ей надоест эта игрушка, и всё равно оставался с ней. Сумасшедший. Одержимый. Такой же, как он. - Доволен собой, да? - буркнул Ваймс, не находя иных слов и скрывая оторопь за грубостью. - Может тебе вообще это нравится, а? Слишком уж у тебя радостная лыба. - Ну-у, признаться, не без этого, - Ветинари улыбнулся уже прямо-таки плотоядно, того и гляди вопьется зубами в глотку, и чуть двинул бедрами. Ваймс скривился, резко отталкивая капитана. - Сукин сын! - Ветинари продолжал стоять у стены, глубоко дыша ртом, Ваймс брезгливо вытер руки о сюртук. Момент гипнотизирующей откровенности сдох в корчах, оставляя после себя выжженное пепелище. - И что мне прикажешь сказать отцам города? - Что главу гильдии воров арестовали по обвинению в уклонению от уплаты налогов? - предложил Ветинари. В его голосе не осталось и следа мягкости, теперь каждый гласный звук колол, точно шило. - В конце концов, что такого случилось? Ну, подумаешь, позволил ребяткам один разок, шутки ради, исполнить свои обязанности. - Единственное, что тебя спасает, Хэвлок, - это твоя гребаная эффективность. - Отходя к окну, Ваймс уже доставал из нагрудного кармана портсигар. Пережить этот разговор с Ветинари без табака оказалось просто невозможно, - а теперь с глаз моих долой. Считай, что тебе сегодня очень повезло. Ветинари снова козырнул, уже не считая нужным скрывать насмешливую улыбку на тонких губах. - Радуюсь каждому дню службы на благо города, сэр. - Проваливай уже, - ругнулся Ваймс, закуривая, - ублюдок.