Фиклет без названия

***

Джон целует его. Нет, это не так. Его рука крепко сжимает шею Шерлока сзади, и их лбы прижаты друг к другу. Их носы соприкасаются, и он чувствует хриплое дыхание Джона на своих губах. Но Джон не целует его. Правая рука Джона засунута в карман куртки. Он чувствует его тепло там, где они близко, очень близко. Руки Шерлока лежат на плечах Джона. Они не целуются, и Шерлок не может этого вынести. − Джон, − выдыхает он, и даже для него самого его голос звучит грубо и болезненно, и он закрывает глаза от неопытности и боли. Он не может вынести этого противостояния и не знает, как вывести их из этого тупика. Джон сгибает пальцы на шее Шерлока, поправляет хватку, сильнее прижимает их лбы друг к другу, как будто Шерлок сможет узнать его мысли осмосом(1), как будто он сможет заглянуть в мозг Шерлока через контакт кожи с кожей. − Я так сердит на тебя сейчас, − бормочет он. Шерлок слышит это, гнев и боль в его голосе, он чувствует это по мелкой дрожи, которая проходит по телу Джона. − Я знаю, − шепчет Шерлок в ответ, а затем слегка сдвигается, так что его губы соприкасаются с губами Джона, и вздыхает. Он будет доволен этим. Только это, только это прикосновение, только это дыхание между ними. Но Джон на этом не останавливается. Ещё одно движение, ещё один наклон головы, и губы Шерлока захватываются губами Джона. Джон целует его. На мгновение Шерлок слишком ошеломлён, слишком потрясён тем, что это происходит на самом деле, что Джон действительно целует его, чтобы ответить. Джон хорошо целуется. Невероятно хорошо. Быстро выясняется, что Шерлок здесь не в своей тарелке, поэтому он сдаётся, он позволяет Джону вести. Он теряет контроль, он тает в объятиях Джона, в его поцелуе, и это освобождение − боль в груди, зияющая пропасть страха и возможностей, и он стонет в рот Джона. Рука Джона сейчас не в кармане куртки, она на его лице, обнимает щеку, большой палец поглаживает чувствительные точки. Каждое место, где Джон прикасается к нему, является чувствительной точкой, и Шерлок может чувствовать каждый кончик пальца Джона, будто они отпечатаны на его коже. Он хотел бы сохранить эти кончики пальцев, чтобы они укоренились в его коже. Поцелуй, кажется, длится вечно, мягкий, а затем жёсткий, нежный, а затем сокрушительный, пока Шерлок полностью не потеряется в нём, потеряется в Джоне, в кончиках пальцев Джона на его коже и губах, и кажется, что именно тогда Джон отстраняется, прерывает поцелуй. Шерлок не может этого вынести. Он тянет вперёд, обратно в пространство Джона; всё ещё держа лбы вместе, он касается носом Джона, а затем снова целует его. Теперь, когда Джон показал, что ему нравится, когда Шерлок понял, что нравится ему самому, он уже не так далёк от истины. Обе руки Джона лежат на его лице, а руки Шерлока обвиваются вокруг талии Джона, прижимая его к себе. Он останавливается, чтобы перевести дыхание, пробормотать «Джон» и на мгновение открыть глаза. Даже с такого близкого расстояния он видит, что Джон покраснел, а его губы распухли. На этот раз Джон движется вперёд, чтобы снова поцеловать его, застонать ему в рот, углубить поцелуй, усилить его ещё больше. На этот раз Джон заканчивает поцелуй, прикусывая губу и отстраняясь. Одна рука Джона в волосах Шерлока, другая на груди, над бьющимся сердцем. − Я всё ещё сердит на тебя, − говорит Джон. Шерлок подносит руку к прикушенной губе. − Я чувствую. Джон улыбается ему, и Шерлок смеётся. Джон смеётся вместе с ним.