Это было блаженное и долгожданное спокойствие тела и духа.
Дафна Гринграсс лежит на диване в гостиной родного факультета, разместив голову на коленях Блейза. Они давно стали друг для друга если и не друзьями, то отличными партнёрами. Немыслимо для слизеринцев, но они знали не самые лучшие секреты друг друга и постоянно шутили насчёт отравления, если информация выйдет из их узкого круга. — Ты видела новый «пророк»? — лениво спрашивает Блейз, перебирая платиновые волосы подруги. — Я не читаю эту хрень более трёх месяцев, Блейззи. Там что-то интересное? — Дафна даже не хочет глаза открывать, словив расслабленность от чутких пальцев парня в своих волосах. И пустая гостиная факультета была ей более приятна, чем постоянные перешептывания товарищей. — Не знаю, будет ли тебе интересно. Особенно после разрыва помолвки между Драконом и Тори, но, — откашлявшись, Забини с видом церемониймейстера зачитывает новость с пометкой «эксклюзив». Дафна, едва заслышав, что Сандра Поттер находится в Париже, резко поднимается на ноги и шипит: — Так вот где они все! Не хочешь со мной туда отправиться? Не думаю, что директриса будет против того, чтобы дать нам парочку дней отгула. Блейз удивлённо разглядывает пылающую от ярости подругу. Горящий взгляд, сжатые кулачки и бледное лицо. Они с Асторией были похожи, только младшей Григрасс повезло с цветом волос. В сравнении с ней, Дафна казалась блёклой. — Теперь и ты хочешь Дракона охомутать? Подруга, это провальное дело — наш принц зациклен на мисс Грейнджер. — Да класть мне на Дракона в этом смысле! — восклицает девушка и резко хватает Блейза за воротник рубашки, — Мне нужно Поттер в глаза посмотреть. Если в этой писанине есть хоть капля правды, то я… — Дафни! — Забини ошарашено смотрит в глаза Дафны и начинает смеяться, — Дафни! И ты молчала! — Ты со мной или нет? — с горячностью спрашивает Гринграсс. — С тобой, малышка. Сцену ревности я пропустить просто не могу, — и ойкает, получив неслабую затрещину от хрупкой девушки, — Прекрати убивать! Сдаюсь! — Паяц, — бормочет Гринграсс и резко целует довольного своей выходкой и её последствиями Забини.***
Минерва МакГонагалл уже давно не может нормально выспаться. В кошмарах её преследуют мёртвые глаза студентов и знакомых, запах крови, гари и огня ещё долго ощущается ею по пробуждению, а ласковая улыбка на портрете Альбуса, каждый раз, когда женщина падает на пол и рыдает, вызывает тихое бешенство. Вот и сейчас она сидит в кабинете, когда до завтрака остаётся четыре часа. МакГонагалл сжимает в руках свежий выпуск «Ежедневного пророка» и всматривается в колдофото людей, которых достаточно хорошо знает. Один из них слыл настоящим диктатором в своей лаборатории, бывшим Пожирателем Смерти и, судя по всему, смирившимся со своей душой человеком. Вторая, расслабленно удерживая метлу, ожесточилась после того, как смогла уничтожить врага, зарылась в учёбу и до сих называла директрису деканом. — Это невозможно, — шепчет Минерва, раздражённо растирая ноющие виски. Закрыть глаза сейчас было страшно, обязательно нахлынут воспоминания о временах власти Пожирателей в Хогвартсе. — Что случилось, Минни? — тихо спрашивает Альбус. — Скитер пишет, что Северус и Сандра вместе в Париже, и что они соулы. Откуда только узнала? Эти двое особенно не распространялись о своей беде. — Я бы не был так в этом уверен, моя девочка. Сандра точно поделилась со своими друзьями, да и Северус куда более эмоционален, чем принято считать, и точно рассказал об этом Люциусу Малфою. — Бедная Джинни, — шепчет Минерва, взглянув на колдофото, прикреплённое к интервью с будущей четой Малфой, — Люциус же… Он ведь подкинул ей тот самый дневник, а она так просто… — Минни, ты не хуже меня знаешь, что они были вольны забыть об этих материях. Джиневра решила, что ей стоит попробовать узнать Люциуса получше, а Северус… — А Северус мог бы помнить, что скандалы нашей школе ни к чему! Сандра, пусть и совершеннолетняя, остаётся студенткой Хогвартса! Когда они в последний раз виделись, было незаметно, что они решили поддаться этой соулмейт связи. — Минни, просто подожди их возвращения, — мягко улыбается Дамблдор, и по его лицу видно, что он хотел бы дружески обнять свою преемницу, — Я полагаю, тебе всё объяснят. — Я просто в растерянности, Альбус. Эти стервятники так и ищут повод сместить меня с твоего кресла, я не справляюсь, — что ж, Минерва знала, что не выдержит и сползёт на пол, пряча рано постаревшее лицо в трясущихся руках. — Я вызову мадам Помфри, — тихо произносит Альбус и посылает призыв колдомедику. Сквозь свои всхлипы Минерва даже не слышит, как трещит пламя, как из изумрудного огня выходит Поппи и шепчет устало: — Опять. Спасибо, Альбус, за вызов, — Поппи садится рядом с подругой и привлекает её к себе, убедившись, что обитатели портретов покинули свои обиталища, шепчет, — Минни, детка, пойдём спать. Тебе нужно выспаться. — Поппи, я не могу! — скулит Минерва и ищет тепло от подруги, собиравшейся в который раз уложить её спать рядом с собой. Утром к ней пришли студенты слизеринского факультета с прошением о двухдневном пропуске занятий. Уставшая женщина, едва услышав о том, где именно собираются остановиться студенты, попросила их уточнить у Северуса и Сандры подробности, и умоляла быть осторожнее в этом путешествии.***
Ещё до завтрака Дафна Гринграсс и Блейз Забини отправились во Францию, получив от невыспавшейся директрисы не только разрешение на пропуск занятий, но и парочку неофициальных просьб. В самолёте Дафна, положив голову на плечо уснувшего Блейза, вспоминала, как докатилась до подобной жизни. Если кто-то думал, что денег Люциуса Малфоя хватало для удовлетворения нужд Тёмного Лорда, то этот кто-то ошибался. Многие откупались, и не всегда деньгами. Бастиан Гринграсс многое потерял в течение тех лет, что Волдеморт претворял в жизнь свои планы. Мать Дафны и Астории, уроженка обедневшего польского рода по имени Гражина, понравилась Лорду настолько, что тот постоянно держал брюнетку при себе, а дочерям угрожал мучительной и долгой смертью. Дафна, узнав о причине бед своей семьи, возненавидела слабохарактерного отца. Сколько раз она ловила себя возле двери его спальни, сжимая в ледяной ладони рукоять кинжала? Тори насчитала раз двенадцать, и это только те, свидетельницей которых она становилась. Гражину убил сам Волдеморт, когда чистокровная ведьма пыталась помочь кому-то из пленных Орденцев сбежать. Её тело, облепленное мухами, ещё долго служило ясным предостережением всем тем, кто мог подумать о предательстве Тёмного Лорда, а Дафна, увидев мёртвую мать из окна своей спальни в поместье лучшего друга, ещё долго не могла даже что-то сказать. При воспоминании об этом у Дафны скручивало желудок. И девушка даже сейчас испытывает безграничную благодарность лучшему другу, который запер её в своих покоях, а сам спал в комнате матери. Драко прятал Дафну от гнева спятившего мага, и от её самоубийственных желаний отомстить. А как она жила свободный от учёбы год даже стыдно было вспоминать. Дафна пила дурманные отвары, выкуривала по две пачки сигарет, перемешивая табак с маггловской дурью, и ловила тот пугающий кайф, который побуждал её творить разнообразные глупости: она забиралась на крыши маггловских многоквартирных домов, уносилась на метле от молодых авроров, напивалась в компании Пэнси, и даже ездила в Египет, где случайно встретила Уизли. Случилось это необыкновенно просто. Она прогуливалась по рынку, пряча красные глаза за пластиком солнцезащитных очков, и по причине задумчивости врезалась во что-то крепкое и высокое. Ну, выше её уж точно. Потеряв равновесие, она упала и по инерции схватилась за чью-то руку. — Гринграсс, — этот голос она узнала, как и волосы апельсинового цвета. — Уизли, — в тон пробурчала она и равнодушно почувствовала этот пробежавший по руке электрический ток. Ей было всё равно. Она хотела вернуться в тот сладкий мир, в котором ей не нужно было сдерживать гнев, прятать взгляд накуренных глаз от сестры и отца, искать галлеоны на новую дозу дурмана, ходить на могилу матери и только там снимать с себя все маски, которыми она обросла за эти годы. — Чёрт, — выдохнул Рональд, отойдя от неё на пару шагов, — да быть не может. — Да ладно тебе, Уизли. Просто ещё одна порция дерьма в нашу скверную жизнь. Забей. Пока, — Дафна с позором сбежала, трансгрессировав куда-то в сторону скромной комнаты, которую снимала. Сборы домой прошли в такой спешке, что она половину вещей оставила в ненавистной коморке. В министерстве она столкнулась с истощённой Поттер, которая сверкала тёмными глазами и притягивала взгляды мимо проходящих своим траурным видом. — Здравствуй, Дафна. Гринграсс тогда застыла, услышав спокойный голос Поттер. Ранее они умудрялись избегать разговоров, а тут героиня просто так с ней поздоровалась. — Здравствуй, Сандра, — откинув со лба упавшую прядь светлых волос, Дафна улыбнулась девушке, которая не сводила с неё полного боли взгляда, — Что ты забыла в этом отвратительном месте? — Давала показания. Они хотели привлечь моего соулмейта к ответственности за все грехи, что могли выдумать, — слизеринке понравился исходящий от гриффиндорки цитрусовый запах, смешанный с ароматом утренней прохлады и озона. — Поттер решила использовать своё имя во благо близких? — с коротким смешком переспросила Дафна, присев на свой чемодан и небрежно закурив. Они находились в том закутке, где можно было спокойно покурить, — Будешь? — Учти, что в этом я новичок, — Сандра взяла протянутую сигарету и прикрыла глаза, затянувшись едким дымом. На фильтре остаётся след от персиковой помады. В ту минуту Дафне понравилась Сандра. У Гринграсс, конечно, были непродолжительные отношения с Пэнси Паркинсон, но та довольно холодно сообщила своей девушке о скором замужестве и разорвала всяческое общение. Дафне было и без того хреново, чтобы страдать по подруге, и она позволила той уйти, бросив ключи от съёмной квартиры на полочку. Наверное, Дафне даже улыбнулась удача: Поттер была не похожа на Пэнси. У стены стояла просто уставшая и рано повзрослевшая женщина. — Говоришь, ты здесь из-за соулмейта. Будь аккуратнее с этой информацией, стервятники из «пророка» поместят информацию о вас на первую страницу. — Я просто отдала долг и всё. Ничего не будет, скорее всего, — стряхивая пепел, Поттер произносила эти слова с ледяным спокойствием. — Знакомо… Я вот тоже неожиданно обнаружила своего соула, и я не собираюсь портить ему жизнь. — Дафна… Может быть, выпьем? Как-то за все годы учёбы мы с тобой и слова друг другу не сказали, а ты интересный собеседник, к тому же, со схожей проблемой. Разумеется, Дафна согласилась. Отказаться она могла, и Поттер бы даже не обиделась, но у Гринграсс были планы. И на следующее утро они проснулись с гудящими головушками. Голые, в одной кровати и с похабными мыслишками при взгляде друг на друга. Дафне нравилось, что Сандра могла прижимать её к стене и шипеть на ухо предложения, от которых сознание затапливало обжигающее желание. Вскоре она слезла с дурманных зелий, с крепких напитков перешла на вина и привыкла просыпаться в особняке Блэков, порой молча улыбаясь забежавшим на завтрак или обед Андромеде и Эдварду. Она любила наблюдать, как Сандра начинает утро с чашки крепкого кофе, как заботится о своём крестнике, и как горько целует её в губы. Дафна находила удовольствие в том, чтобы затаскивать свою девушку в любое доступное убежище и доводить её до криков. Неплохая замена всяческим соулмейтам, как она считала. До тех пор, пока Сандра не призналась, кто именно был её соулом. Это произошло на Астрономической Башне, где они сидели, закутавшись в плед, курили одну сигарету на двоих, постоянно переплетали пальцы и украдкой целовались. — Не думаю, что ты поступаешь правильно. Ладно я с Роном… Мы с ним абсолютно несовместимы, тем более, он занялся своей жизнью, а я хочу просто получить от своего существования максимум удовольствия. Но вот ты и декан… Мне кажется, что это обещает стать чем-то крутым. — Дафни, я не хочу быть напоминанием обо всём, что происходило во времена Волдеморта. Просто не хочу. Насколько я понимаю природу связей, то чем дальше соул, тем реже всякие неприятные приступы. Осталось перетерпеть до конца этого учебного года и уехать из страны, вот и всё. А Рон… Мне кажется, что у вас сложился бы неплохой союз. — Я так понимаю, ни одна из нас не собирается идти на поводу связи, да? — улыбается Дафна и достаёт из сумки бутылку вина, — Выпьем за это? — Гринграсс заворожённо смотрит на улыбку Поттер. Они выпивают и за это, и за то. За всё выпивают, а утром просыпаются в девичьей спальне гриффиндорского факультета.***
— Ты с ума сошла! — качает головой Драко, разглядывая фигурку своей невесты. — А что не так? — спокойно уточняет Гермиона, отрываясь от чтения книги. И Драко почти привык к тому, что его родственная постоянно готова поглощать информацию. — Это слишком… пошло что ли. Может быть, лучше ужин в ресторане? — Я просто хочу посмотреть, как это вообще происходит. Может быть, даже смогу уговорить одну из танцовщиц ответить на парочку вопросов, — Гермиона пожимает плечами. После войны её взгляд на многие вещи кардинально изменился: хотелось познать мир, вкусить его, зайти туда, куда раньше не могла из-за того, что будто видела перед входом полицейскую ленту. — На парочку сотен вопросов, не принижай свои способности. И потом не вздумай обижаться, если я буду выглядеть возбуждённым при просмотре этого шоу, — Драко смирился с такой Гермионой. За исключением таких вот порывов, вроде того, чтобы посетить стрип бар, такая будущая жена ему даже нравилась. Не говоря уже о том, что парочка бокалов вина превращают её в охренительную любовницу. — Может быть и сотен. Что там с профессором Снейпом? Ты отдал эту пародию на газету? — Ага, отдал. Сандра была не рада, а крёстный будто и не разозлился. — Стоп! — Гермиона вскидывает на будущего мужа растерянный взгляд прекраснейших — для Драко — кофейных глаз, — А что в номере профессора Снейпа делала Сандра? — Я не спрашивал, — разводит Драко руками, после чего осторожно толкает Гермиону так, чтобы она упала на кровать и игриво шепчет, — Давай оставим это им? Я хочу оттянуться с тобой по полной, Гермиона пока ещё Грейнджер.***
Поттер очень приятная соседка по кровати. Не пинается, не кричит во сне от кошмаров, только жмётся к нему так сильно, будто находится посреди метели и ищет источник тепла. На грани сна и яви Северус осторожно перебирает её мягкие волосы и упорядочивает мысли. В учебное время она никак не нарушала его личных границ, даже когда пришлось обратиться к нему по поводу публикации своей статейки в один журнал по зельеварению. Статейка была написана увлечённо, но имелись некоторые огрехи, которые могли перечеркнуть для неё возможность дальнейших публикаций любых своих измышлений. Он немного отредактировал статью, за что в ответ получил посылку с коллекционным коньяком и прикреплённую к нему записку с благодарностью за помощь. Признаться, он ожидал, что Поттер будет, как обиженная третьекурсница с Хаффлпаффа пытаться обратить на себя внимание, изобретать давно уже изобретённые планы по «покорению соулмейта», но нет, ничего подобного и в помине не было. Северус, при проверке контрольных порой попивая старый огденский, в сердцах подумывал: «Поттер, да твою же… Сделай хоть что-нибудь!», и потом ругался сам на себя. Подобное происходило всякий раз, когда усиливались головная боль и слабость. Последняя была столь коварна, что даже перо удержать в руках бывало невозможно. Казалось, что девушка становится слизеринкой, при всём «гриффиндоре головного мозга». — Моё солнышко. Такой тёплый! — из раздумий его выравает её сонное бормотание. Северус подавляет смех. Однако! — Спи, Сандра, — Поттер продолжает сопеть, уткнувшись носом в его плечо, обжигая своим дыханием. Тихо фыркнув, Северус осторожно, не желая разбудить Сандру, почти целомудренно касается её губ своими. Это было одурманивающе и неправильно, и он точно будет пытаться запить это осознание того, что нарушил свой внутренний кодекс, но ему понравилось впасть во власть этого безумия. Сандра, все еще во сне, обняла его и беспокойно зашевелилась.Стук в дверь заставил его закатить глаза и вздохнуть. Кажется, выспаться здесь не выйдет.