Человек и его кот

Окс не удивилась, снова увидев его на пороге.       – Не нашёл кровать? Я написала девчонкам, есть ещё…       – Кровать не нужна, – перебил её Шаст, чувствуя, что запала надолго не хватит, – Я поговорить. Окс заулыбалась. Усадила его на стол, налила крепкого чая. Села напротив, подперев щёку рукой.       – Арс написал, что останется у Серёги, и это вроде решает проблему, – Антон сделал глоток, надеясь, что мысли придут за это время. Не помогло.       – Но? – подсказала ему девушка.       – Но мне обидно, – признался Антон.       – Что он решил без тебя? – предположила Окс.       – Да, и что уходит, а не тащит свой матрас в мою комнату, – Шаст резко поставил кружку на стол. Сахарница и вазочка для конфет звякнули, Антон дернулся.       – Может, он просто не хочет в два ночи после смены тягать матрасы по общаге? – предположила девушка.       – А, – выдал Антон, – Я бы помог…       – Ну так предложи, не жди, что он сам догадается, – Окс накрутила прядь волос на палец и отпустила, – Он же не знает, что у тебя на уме.       – Да чего тут знать, – пробубнил парень, – Конечно я всегда рад ему помочь. Оксана добавила себе сахара в чай, размешала. Задумчиво посмотрела на Шаста. Вздохнула.       – Он тебе нравится? – спросила она в лоб.       – Я натурал, – с гордостью и обидой сообщил Антон.       – Ладно, давай по-другому, – примирительно подняла ладони Окс, – Что ты чувствуешь, когда он рядом?       – Я понимаю, к чему ты клонишь, – замахал руками парень, – Это совсем не похоже на то, как было с девушками, с Настюхой той же.       – Ладно, а как было с девушками? – легко согласилась Оксана.       – Ну там всё понятно было, – Антон устроился на стуле поудобнее, – С ними легко было, вот. Мне даже все говорили, что мы с Настей похожи – роллы не едим, любим пиво, на скейте тогда вместе катались.       – А с Арсом как?       – Сложно, – вздохнул Антон, – Нет, роллы он тоже не ест к счастью, да и пиво ему вроде понравилось…, – парень ещё раз поерзал на стуле, повертел браслеты, – Я не понимаю, как себя с ним вести. Пытаюсь, как с Димкой, с Серёгой, а получается… Антон замолчал, сделал большой глоток чая. Оксана заглянула к нему в чашку, подлила ещё.       – Не получается?       – Не получается, – признался Шаст, – Он как посмотрит своими голубыми глазами, так всё из рук валится. Только и могу думать о том, как всё не испортить.       – А что ты можешь испортить?       – Да всё, – Антон взмахнул ладонями так, что браслеты звякнули, – Я туплю постоянно, он говорит, а я не понимаю. Всё роняю, ладони потеют, лицо краснеет, сердце колотится, а вчера вообще, – парень бросил последний взгляд на Оксану и упал лицом в сложенные на столе руки.       – Вчера что? – осторожно спросила она, пытаясь заглянуть в лицо. Бесполезно. Шаст надежно укрылся в своем замке из длиннющих рук.       – Я никому не скажу, – Окс попробовала зайти с другой стороны. Антон подумал.       – Даже Дарёне?       – Особенно ей, – заверила его девушка.       – У меня сосед вчера нагрянул, и нам пришлось с Арсом спать на одной кровати, – начал было Антон, но тут же оборвал себя, – Нет, не могу! Это стрёмно.       – Он к тебе ночью прижался и у тебя встал, – неожиданно жёстко обрубила Окс, – Я права? С минуту висела тяжёлая тишина. Шаст ждал – вдруг всё само собой рассосётся, и он проснётся десятилетним ребёнком в своей кровати.       – Не вдаваясь в детали – да, – Антон поднял-таки лицо от ладоней. Даже думать не хотелось о том, насколько оно было красным.       – Я тебе сейчас скажу кое-что, что тебе видимо надо услышать со стороны, – девушка так и осталась жёсткой и серьёзной, – Арс тебе нравится. Это не похоже на то, что было у тебя с Настей или другими девушками потому, что они тебе особо не нравились. Антон открыл было рот, но Оксана не закончила.       – И это не из-за того, что ты мне сейчас сказал. Это просто видно. По тому, как ты смотришь на него, как ждёшь его внимания, как заботишься, как у тебя глаза загораются, когда ты о нём говоришь. Антон молчал. Хотелось хотеть начать громко спорить, доказывать её неправоту, может быть, шумно хлопнуть дверью и уйти, но желания такого внутри себя Шаст не чувствовал.       – Я не гей, – наконец тихо сказал он.       – Предположим, бисексуал, – осторожно предложила Окс. Она снова стала мягче, как будто весь запас жёсткости был потрачен минуту назад. Они посидели молча, Оксана долила ещё чаю.       – Эй, не уходи, – она поставила чайник и заглянула парню в глаза.       – Да я сижу, – буркнул он в ответ.       – Не уходи в себя, – пояснила девушка, – Я не представляю для тебя опасности. Извини за жёсткость, но мне кажется, иначе ты бы просто не стал меня слушать. Не хочешь говорить об этом – можем сменить тему. А Антон хотел. Как будто сняли какой-то замок внутри него, и оказалось, что обсуждать Арсения – можно. А ему внезапно этого не хватало. Не хватало рассказывать о том, какие красивые у него глаза, и как он заразительно смеётся. Как он легко вписался в работу в баре. И как ему идут вещи Шаста – даже больше, чем самому Шасту.       – У него глаза красивые, – сипло признался Антон.       – Есть одна цитата, – задумчиво протянула Окс, – Или просто поговорка, я не знаю. «Красиво всё, на что ты смотришь с любовью». Антон молчал. Ему в голову пришло «Красота в глазах смотрящего», но озвучивать он не решился.       – Но есть ещё одна цитата, сейчас, – она уткнулась в экран, – Она сюда даже больше подойдёт. Антон подумал, что ей возможно не помешали бы очки.       – «Самые красивые глаза у того, кто смотрит на тебя с любовью. И совсем не важно, карие они, голубые, или зелёные» – прочитала Окс.       – Это не вписывается в твою теорию, – поморщился Антон, – Вот если бы Арс сказал, что у меня красивые глаза… Шаст замер, осмысливая последние предложения. Посмотрел на Окс. Она кивнула.       – Думаю, Арс мог бы сказать, что у тебя красивые глаза. Да и весь ты. Потому что ты ему совершенно точно нравишься, и он это не скрывает. Это всем очевидно, кроме тебя. У Антона перехватило дыхание. Вспотели ладони – от горячего чая конечно же, и он поставил кружку на стол от греха подальше. Такого не могло быть.       – Такого не может быть, – озвучил он последнюю мысль вслух.       – Ладно, – не стала спорить она, – Ты сказал, что часто не понимаешь, о чём он говорит? Может, он пытается что-то до тебя донести? Антон поерзал на стуле, припоминая.       – Мы на дне рождения стояли на балконе, и он сказал что-то про луну, – наконец выдал он.       – Что луна сегодня красивая? – хлопнула себя ладонью по лбу девушка.       – Вроде да, – Шаст сделал большой глоток, – Ты тоже заметила?       – Заметила что?       – Что луна была красивая, – медленно сказал Антон, чувствуя, что он опять что-то не понимает.       – Господи, просто загугли, – девушка так и не убрала ладонь от головы, – Ты же мне не поверишь. Введи в поиск «Луна сегодня красивая», ладно? Шаст отнёсся скептически, но потянулся за телефоном. Разблокировать не успел – тот зазвонил.       – Кто вообще звонит в двадцать первом веке, когда придумали сообщения, – ворчал Антон, роясь в бесконечно глубоких карманах в поисках смартфона. Мать, разумеется. Было воскресенье – не четверг, и они не общались почти полтора месяца, с самой их ссоры в Воронеже. Но Антон, конечно, взял трубку. Ведь это была его мама. Шаст ждал чего угодно: обвинений, что не звонил больше месяца, жалоб на тяжёлую жизнь без мужа и сына, криков и слёз. Мама, конечно, его удивила.       – Сынок, пожалуйста, приезжай на сорок дней. Мне будет очень нужна твоя поддержка, – тихий голос сквозил печалью через телефон. Антон замер. Такой голос он у мамы не слышал давно – пожалуй, с самого своего отъезда в Москву, когда они прощались на перроне.       – Я не знаю, – растерялся он, – Получится ли по учёбе… Про сорок дней он, конечно, помнил, не так давно они говорили об этом с бабушкой. О поездке Антон не думал – не то, чтобы совсем не хотел, но надеялся, что эта тема сама собой рассосётся. Бабушка всё понимала: и что денег у него не так много, и про учёбу, и помнила о ссоре с матерью.       – Ты подумай, сынок, – продолжала мама, – Я и билеты тебе куплю, только приезжай… Шаст ждал услышать слёзы в голосе – и это бы позволило ему с горечью признать, что весь звонок – спектакль. Но их не было, только тихая печаль. Антон скомкано попрощался. Оксана растерянно смотрела на него.       – Всё..., – начала она. Антон остановил её, помотав головой. Первым порывом было уйти к себе, закрыться, в одиночестве подумать и никого в эту ситуацию не пускать, ну возможно написать парням, когда уже решит. Даже просить присмотреть за Арсом на этот раз не надо. Но в комнате был Макс, совсем одиночества не получится – это остановило его в первую секунду. А тут была Оксана, которая теперь стала хранителем его маленькой тайны. И смотрела на него сейчас взволнованно, растерянно. Как будто ей было не всё равно. Антон набрал воздуха в лёгкие. И начал рассказывать. Про отца, про похороны, про ссору с мамой и про её хахаля, а потом про детство. И про сегодняшний разговор. Оксана слушала. Не перебивала, не задавала вопросов, даже не охала сильно – просто сидела напротив и впитывала в себя историю Антона. А когда он выдохся, села рядом и крепко обняла.       – Мне жаль, что с тобой такое случалось, – негромко сказала она, – Спасибо, что рассказал.       – Мне полегчало, – так же тихо признался Антон. Понял, что совсем расклеился, прокашлялся, добавил, уже громче и, как ему казалось, мужественнее, – Спасибо, что выслушала. Они посидели ещё немного, молча пили чай. Шаст думал о том, что рассказ ему странным образом помог принять решение – вернее, понять, что надо как минимум посоветоваться с бабушкой. О чём думала Окс, он не знал, но надеялся, что она не слишком сильно загрузилась его историей.       – Спасибо, – сказал Шаст уже в дверях.       – За это не благодарят, – девушка помотала головой, – Для этого и нужны друзья. Бабушка, конечно, сказала, что ехать не стоит. Привела все те аргументы, которые они уже обсуждали раньше – деньги, учёбу, ссору с мамой. «Андрюшу этим уже не вернёшь» – сказала она в конце, и голос её задрожал, – «Лучше о себе позаботься». И Антон понял, что должен приехать. Не ради отца – ради неё. Правда, пришлось ещё погуглить «40 дней от смерти или от похорон», чтобы не позориться перед матерью с вопросом. Мама ответила оперативно – как всегда, когда стоял конкретный вопрос. Антон только написал, что готов приехать, как через пять минут получил скрин билета на поезд завтрашним вечером. Удивительно, как она за какой-то час из убитой горем женщины вернулась в привычное деловое русло. Шаст спросил было, зачем во вторник, если поминки в среду, но тут же пожалел об этом – конечно, маме виднее, и она лучше знает, а его мнение не то, чтобы забыли спросить – этого и в планах не было. Зато в планах было помогать готовиться к поминкам, чем Антону и предстояло заняться во вторник. Так и прошёл день. Шаст то маялся сомнениями, не зря ли он поехал, потом вспоминал про бабушку, думал, что не зря. То перечитывал переписку с матерью и снова начинал переживать – нормально ли пройдёт? Сможет ли мама сохраняться нейтралитет, или ему снова готовиться к борьбе? Или лучше сразу остановиться у бабули? Словно в ответ на эти мысли мама написала: «С поезда Валера тебя встретит» Антон позвонил бабушке – она обрадовалась его приезду, хотя и поцокала языком (и, наверное, покачала головой – но через телефон не было видно). Спросил совета, где ему лучше остановиться. Получил грустный ответ: «Лучше конечно у меня, но ведь она не позволит». Антон хотел было возмутиться, что он взрослый человек, и сам может решать, но не стал – понимал, что она права. «Но ты приезжай ко мне, как только получится» закончила разговор бабуля. Шаст садился за диплом и откладывал его, делал себе чай и кофе, бегал курить, писал в чат. Димка периодически отвечал по теме, а Арс с Серёгой только кидали фотки из шоурума. Те же фотки (нет, более пафосные и с подписями) летели в инсту – Антон только лайкать успевал. Шаст честно собирался дождаться принца с работы, а то и встретить, поговорить, но беспокойный день вымотал его полностью. Последнее, что он помнил – Макс накрывал его покрывалом, кажется, прямо поверх ноута. Уснул парень видимо рано, потому что вскочил в начале седьмого. Это было на руку, ведь будильник он не завёл, а учёба начиналась со второй пары. Арса не было – Антон несколько мгновений паниковал, потом вспомнил – принц собирался остаться у Серёги. Сразу стало спокойнее, но грустнее. Антон написал в чат, предложил пересечься утром, но ребята молчали. Оба были в сети последний раз в третьем часу и, скорее всего, ещё спали. Ответ настиг его ближе к обеду. Сопоставив их графики и отправление Антона, парни выяснили, что проводить его может только Поз. Арс очень хотел приехать, но вечерняя смена не оставляла ему шансов. Антон предложил было встретиться между его парами и поездом, но смена в баре в этот день начиналась рано. Это Шаста немало расстроило – он ощущал какую-то напряжённость после прошедшей ночи, ему казалось, что Арс сбежал от него к Серёге, и они даже не могли поговорить, чтобы он убедился, что всё в порядке. «Пиши мне каждую свободную минуту и звони минимум раз в день» – сообщил Арс уже в личке. «Я серьёзно» – кинул он в догонку, когда Шаст не ответил. «Не будешь отвечать – я решу, что мать тебя не отпускает, и приеду» Антон закатил глаза. «да я на паре был, не паникуй» Но это его немного успокоило, и забота была приятна. Очередная тяжёлая ночь в поезде – и Антон на родине. Второй раз говорить о том, как он вырос, было видимо неуместно, поэтому они с дядей Валерой неловко молчали всю дорогу. День закрутил его, а точнее – мама. Встретить каких-то родственников, сходить за венками, найти по соседям табуретки, съездить с Валерой за алкоголем – Антон хотел было заикнуться про поездку к бабушке, но наткнулся на строгий взгляд матери и заткнулся. Немного помогали только сообщения в чате и отдельно от Арса в личке. Антон даже немного фоткал ему Воронеж – до инстаграмных фоток принца ему конечно было далеко, но ведь зато от всего сердца, правда? «Та самая, где ты занимался спортом для высоких?» – написал Арс в ответ на фотку воронежской школы. И от того, что он помнил, Антону стало немного теплее. День был тяжёлый, беспокойный, к тому же в поезде Шаст спал мало и плохо. Он отрубился рано – как только мама оставила его в покое, и он смог приткнуться на кровати в своей детской комнате. Вроде бы только что писал длинное сообщение в чат – и вот уже комнату заливает солнечный свет, а над ним строго нависает мать. Это было так похоже на сцены из детства, когда Антон просыпал школу, что парень чуть не упал с кровати от неожиданности. Впрочем, и причина была похожая – Шаст проспал, видимо, будильник не сработал. Подгоняемый нравоучениями, он за десять минут умылся и оделся. Уже в машине он обнаружил, что телефон не включается – то ли забыл вчера поставить на зарядку, то ли он сдох окончательно. Поминки, на взгляд Антона, к усопшему мало имели отношения – не конкретно в этом случае, а вообще. Родственники как будто находят повод встретиться, а уж смерть это, рождение или свадьба – не так важно. В толпе людей он нашёл бабушку и тут же занял стул рядом с ней. Она обрадовалась, рассказала, про свой огород – Антон и забыл, что посадки начинаются так рано. Он в ответ говорил про Арса – пришлось придумать историю, что это его бывший коллега, которому негде жить, вот он и тусуется у них в общаге. Бабушка слушала и улыбалась, подперев щёку рукой. Было хорошо, несмотря на шум и людей вокруг. Конечно, долго так продолжаться не могло.       – Антон, следующий ты говоришь, – подошла мама. Она сидела отдельно от них – точнее, это Шаст от неё отсел ещё в начале.       – Что говорю? – растерялся парень.       – Слово, – терпеливо, но уже с металлом в голосе ответила женщина, – Ты на похоронах не говорил, если ты не помнишь, вообще на поминки тогда не пошёл. Люди ждут, ты же сын. Антон оглядел зал. Было не похоже, что кто-то тут ждёт от него какого-то выступления.       – Не спорь, – шепнула бабушка, – Ты же знаешь. Шаст кивнул. Страха выступлений у него не было – может, прав Арс, и ему суждено быть актёром? Он сказал что-то – откуда только он знает, что говорят в таких случаях? Что отец его был прекрасным отцом (а кем он ещё мог быть?), что он дал ему дорогу в жизни, всегда был примером и как ему теперь не хватает его поддержки. Не всё было правдой – но слёзы на глаза всё равно выступили, как у Антона, так и у половины зала. После поминок Антон собирался было по-тихому слинять к бабуле – он специально для этого взял из дома рюкзак со всеми своими вещами, но у матери были другие планы.       – Поехали смотреть производство, – это не было вопросом, и тон не предполагал отказа. Валера маячил на фоне с её пальто.       – Какое производство? – жалобно проскулил Антон.       – Стройматериалов, Антош, – терпеливо произнесла мать, – Если ты не помнишь, это дело твоего отца, которое кормит нашу семью последние двадцать лет. «А теперь ещё и твоего Валеру» – рвалось с языка у Антона, но он посмотрел на бабушку и сдержался. В последнее время ему всё сложнее становилось оставлять колкие ответы при себе.       – Давай, съездим на пару часов, а потом отвезём тебя к бабушке, – мама сменила тон на более спокойный, – И заодно из офиса тебе билет обратный купим. Это было почти похоже на компромисс, и Антон согласился. Конечно же, на этом все уступки со стороны матери закончились. Вещи пришлось оставить в машине – «Ты же не будешь эти килограммы на себе таскать? Или ты что, мне не доверяешь?». Это неприятно ограничивало свободу действий, но ведь они правда всего на пару часов? Это же его мама? Понеслись цеха, лаборатории и кабинеты. Антон даже не пытался запоминать – ни к чему ему это. Он не то, что работать тут не собирался, а даже возвращаться сюда ещё хоть раз. Валера скучно вещал что-то про производство силикатных блоков, а Антон с тоской вспоминал отца – тот своим делом горел, и даже про производственные процессы рассказывал с огнём в глазах. Если в чём-то Шасту и хотелось брать пример с родителей, так это в самоотдаче с папы и в упорстве с мамы. А она с вышеозначенным упорством тащила сына по заводу.       – Мам, мне кажется, уже прошло больше двух часов, – пожаловался Антон в какой-то момент. Часов у него не было, а телефон по функционалу приближался к окружающим их кирпичам. Мать заглянула в свой телефон, но мельком – ему не показала.       – Не глупи, ещё и часу не прошло, – отмахнулась женщина, – Ты просто не вникаешь в процесс, вот тебе и скучно. И цеха пошли дальше. Антон проголодался, он хотел в туалет, во рту пересохло, но родительница кормила его только чертежами и схемами. Он не понимал ровным счётом ничего – это было далеко и от его интересов, и от профессии.       – Потерпишь, отец тоже по образованию не строитель и не инженер был, – в очередной раз отмахнулась мама от его нытья. Когда они вышли на улицу, уже стемнело.       – На пару часов, да? – не выдержал Шаст. – Антош, хоть делом полезным был занят, – мать, не дожидаясь, пока он наденет куртку, шагала к машине, – А так бы болтался у бабушки по огороду. Ещё спасибо скажешь, когда придёшь на производство и хоть что-то будешь знать. Антон поражался тому, как она игнорирует тот факт, что он не будет работать в этой компании и не вернётся жить в Воронеж. Как будто его слов сорок дней назад вовсе не существовало. Спорить он не стал – сжал зубы и мечтал, чтобы они доехали побыстрее. Увидел время на приборной панели – было начало десятого. Доехать быстрее не получилось. Мало им было того, что производство и бабушкин дом были на диаметрально противоположных окраинах города, так ещё и именно на этой неделе в Воронеже случился невиданный ранее ремонт трассы. Антон вцепился в найденную в салоне бутылку воды и пытался пить, пока машина рывками двигалась в пробке.       – Поищи сзади, там вроде яблоки были, – бросила через плечо мать и вернулась вниманием к дороге. Хоть какая-то еда помогла Антону продержаться почти полтора часа, пока они добирались до бабушки ещё и через их квартиру, где высадили Валеру.       – Мне завтра очень рано вставать, – извиняющимися тоном объяснил мужчина, неловко выбираясь с переднего сиденья.       – Так и не надо было ездить, – пробурчал Антон, но мужчина этого уже не услышал. В отличие от мамы.       – Не дерзи старшим. И снова полетели дороги, светофоры. Бабушка вышла из дома почти сразу, как будто у окна ждала – Антон даже вылезти из машины не успел. Подошла к машине, коротко обняла Антона, шепнула «Иди в дом» и наклонилась к водительскому окну. Шаст, конечно, никуда не ушёл – остался ждать. Вспомнил, что такая сцена была почти каждый раз, когда мама привозила его на выходные к бабуле. Они о чём-то переговаривались, зачастую – сердито. Интересно, о чём? Из мыслей Антона вырвал голос мамы. Он подошёл, получил смазанный поцелуй в щёку.       – Спасибо, что приехал, – спокойно сказала она, – Деньги на билет тебе на карту переведу, хорошо? Антон, который последние несколько часов кипел внутри от злости, не знал, как реагировать на это спокойствие. Как будто ничего не произошло, как будто его не таскали весь день по заводу, как будто ему не обещали «два часа – и к бабушке». Поэтому он молча кивнул, отошёл на шаг от машины. Помахал рукой, пока мама разворачивалась.       – Голодный небось? – бабушка потащила внука в дом. Попыталась отнять рюкзак, но Антон, конечно, не отдал. Это почти было их традицией уже лет десять – с тех пор, как Шаст решил, что он уже взрослый и вообще. На маленькой кухне частного дома, пока бабушка гремела кастрюльками, Антон наконец понял, что приехал не зря. Тихо тикали часы, из приоткрытого окна слышался лай собак и шум ветра.       – Заморила она тебя, – ворчала бабуля, – И так худющий ведь.       – Я сейчас всё отъем, – пообещал парень, – Я ещё в баню хотел, но почти полночь уже… Бабушка самодовольно улыбнулась. И Антон понял, что ехал совсем не зря. Не потому, что еда и баня – потому, что его тут ждали.       – Не дожидайся меня, ложись спать, – уговаривать парень, собираясь в баню.       – Ну если уж усну, то не буди меня, – лукаво ответила бабушка, и парень понял – не ляжет она. А значит, будут полночи сидеть на кухне и пить чай. «Заряжу телефон, напишу ребятам, позвоню Арсу» – с этими мыслями Антон выполз из бани – распаренный, сонный, чистый, как будто смыл с себя не только всю кирпичную пыль с завода, но и сами воспоминания о нём. Зашел в дом. Свет горел, но бабушки не было ни в сенях, ни на кухне. Шаст поставил чайник, прошёл в маленькую комнату, но лампу включить не успел – увидел свет в темноте за окном. Такую картину он прекрасно знал: половину детства по вечером в воскресенье он лежал тут на заправленной кровати и мечтал, чтобы родители не приезжали, чтобы оставили его до утра понедельника у бабушки. Луч фар машины отца на дорожке у дома – вот что это был за свет. Мать зачем-то вернулась? Антон выбежал из дома – вдруг стало как-то тревожно. Пожалуй, даже неплохо, если это будет мама. Уж лучше она, чем любые незваные гости во втором часу ночи в доме его бабули. Выскочил на крыльцо. Машина была не мамина, это Шаст видел даже в темноте. Около водительской двери стоял парень, слабо подсвеченный фарами, напротив него – бабушка. А спиной к дому, и, как следствие, к Антону – Арс. Шаст узнал его по ровной осанке, по своей футболке, по чуть проступающим через неё лопаткам. И понял, что узнал бы его с закрытыми глазами, по голосу, по запаху – как сам Арс не так давно говорил, а если пришлось бы – по молчанию, по дыханию. Последняя ступенька скрипнула под ступнёй Антона – он мог поклясться, что раньше она так не делала. Все обернулись.       – Антош, друзья твои приехали? – бабушка улыбалась, и вообще не выглядела напряжённой. С трудом, как будто глаза вдруг стали весить по тонне каждый, Антон оторвал взгляд от принца.       – Да, это мои друзья. А вы чего… – начал он, но Арс его перебил.       – Ты не отвечал на звонки, – за его будничным тоном Антон чувствовал эмоции, но пока не понимал, какие.       – И вы приехали? Из Москвы?       – Ты. Не отвечал. На звонки, – терпеливо повторил принц.       – А…на чём? – Антон пытался уложить в голове случившиеся события.       – На мне, – Макс похлопал рукой капот машины. Бабушка активно суетилась, загоняя всех в дом, на кухню.       – Макс любезно согласился поехать со мной на автомобиле, – кивнул Арс, придерживая дверь для остальных.       – В Воронеж? – уточнил Антон, когда они уже сели за стол.       – Ну а ху… чего тут ехать, – Макс активно налёг на еду, – Очень вкусно, Татьяна Ивановна!       – Кушай, кушай, а то худющий, почти как мой Антоша, – бабушка встала, чтобы достать из холодильника ещё колбасы.       – Мы договорились, что если ты ответишь до того, как мы проедем середину пути, то мы повернём обратно, – сообщил Арс.       – И что? – тупо спросил Антон. Макс заржал, чуть не подавившись куском котлеты.       – Ты не ответил, – с улыбкой пояснил принц. Бабушка практически силком сунула в руки шокированному внуку чашку с горячим чаем. Спустя несколько шумных глотков к Шасту вернулась способность мыслить. Он осмотрел стол – парни активно жевали, бабушка с удовольствием на это смотрела, подперев щёку ладонью.       – Вы что, реально ради меня проехали от Москвы до Воронежа? – осознал Антон.       – Ну да, – улыбнулся Арс. Он сидел по левую руку от Антона, совсем близко. Это получилось случайно, их рассадила бабушка, но Шаст был не против. На этой тесной кухоньке, зажатому между своим принцем и бабушкой, ему было очень уютно.       – Изначально панику поднял Дима, – продолжил Арс, но Макс перебил его протестующим мычанием, – Ладно, он сам не паниковал, просто написал «Вообще мать реально может помешать ему уехать». Это утром, когда ты не ответил в чате. Потом, уже после обеда, я звонил, но ты был вообще недоступен. Мы с Серёгой решили, что у тебя могли забрать телефон и не дать денег на обратный билет. Узнали у Димки адреса твоих родителей и бабушки и поехали – Макс предложил довести. Серёгу и Диму мы убедили не ехать, им на учёбу завтра.       – А тебе? – Антон кивну в сторону своего соседа.       – Какая учёба, когда тут шанс увидеть Воронеж, – явно отговорился Макс.       – И вы поехали сначала на квартиру к родителям? – спросила бабушка.       – Нет, сразу сюда, Арсу сердечко подсказало, – с подколом ответил парень. Шаст покраснел и покосился на бабушку, но та явно пропустила мимо ушей – мало ли какие приколы у молодёжи. Несколько минут они доедали в тишине. Антон допил свой чай, наелся баранок с вареньем и начал откровенно клевать носом.       – Так, вы ночью никуда не поедете, остаётесь у меня, – распорядилась бабушка, вставая первой, – Постелю вам в большой комнате.       – И не собирались, – прошептал Макс и показал Антону большой палец вверх. Шаст даже не стал уточнять – очевидно, что всё в доме его бабушки, как и она сама заслуживали такой оценки. Пока бабушка искала постельное, Арс вытащил Антона на улицу – попросил помочь донести рюкзак из машины. Макс посмотрел на них поверх телефона и криво улыбнулся. Взгляд был – понимающий, что Шаста слегка задело, но, с другой стороны, сосед ради него только что проехал шестьсот километров – а он придирается к выражению лица?       – Извини, что приехали без предупреждения, – Арс остановился около машины и резко повернулся к парню лицом.       – Что? – Антон ждал обвинений, упрёков, возможно – разговора на повышенных тонах, но никак не извинений.       – Мы незваными приехали в гости, – пустился в объяснения принц.       – Но вы же хотели как лучше, – Шаст терялся всё сильнее.       – Вне всякого сомнения, – мужчина кивнул, – Но наши мотивы не влияют на результат – мы посреди ночи нагрянули в чужой дом, и это была в большой степени моя инициатива.       – Да можете приезжать, когда захотите, чего ты начинаешь, – парень от неловкости ковырял землю носком галоши – ну не шнуровать же кеды ради выхода во двор.       – Антон, просто прими извинения, и пойдём дальше, – принц нетерпеливо мотнул головой, – Я так воспитан, я понимаю, что у тебя другой жизненный опыт, но просить прощения за нарушение личных границ, если уж тебе пришлось это сделать – здоровое поведение в моём мире, привыкай.       – А, – Антон поднял глаза на принца, увидел, что он не сердится на самом деле – скорее веселится, – Да всё нормально. Я не против, что вы приехали.       – Отлично, – Арс выдохнул с некоторым облегчение, – Идём? – и повернулся в сторону дома.       – А рюкзак? – напомнил парень.       – У меня все вещи по карманам, – улыбнулся Арс. Антон понял, что чего-то он не понял. Позже, когда Антон помог бабушке разместить гостей в большой комнате, и сам лёг в свою кровать (под ноги приходилось подставлять табуретку класса с десятого), стало немного грустно. Он отчаянно думал, но так и не нашёл предлога уложить Макса здесь, а самому лечь в одной комнате с Арсом. С другой стороны, хорошо, что у бабушки аж два дивана, а то ещё пришлось бы снова спать в одной постели. Глаза слипались, но ускользающее сознание выкинуло на поверхность мысль, что Антон Арсу не так давно соврал. «Не против, что вы приехали» было сильным преуменьшением – Шаст был рад, был счастлив, был на седьмом небе. На этом сравнения закончились, и мысли начали плавно перетекать в сон. Кроме одной. Чёртов второй диван, зачем он вообще бабушке нужен.