Дождь

      Всякий раз, когда Лука возвращался в Ривьеру, он натыкался на легкий дождь. Самый конец весны, учебный год позади, поезд приходит к нужному перрону, а с неба капают дождевые капельки. Это стало эдакой традицией, так что парень нисколько не удивлялся.       Лука радовался, когда возвращался сюда. Безусловно, ему нравилось в школе, он получал колоссальное удовольствие от посещения уроков, впитывал в себя новые знания, словно губка, радовался, когда его хвалили учителя и просто зарывался в учебники. А еще проводил много времени рядом с телескопом, конечно же. Но какой бы насыщенной ни была его жизнь в Генуе, Ривьера все равно заставляла его испытывать искреннюю тоску. В первую очередь, конечно, потому, что он скучал по семье. И по Альберто.       — Ты с каждым разом все сильнее походишь на городского пижона.       Альберто усмехнулся в своей привычной манере, встретив Луку на пирсе ранним утром. Он был без рубашки, в одних лишь закатанных до колен брюках, так что было легко рассмотреть в полной мере крепкие мышцы и загорелую кожу. Парень рыбачил с Массимо, иногда и без названного отца, прекрасно со всем справляясь. Ему уже стукнуло семнадцать. Массимо в самом деле любил его, как родного сына. В те редкие мгновения, когда Альберто думал о своем будущем и о том, что он, возможно, злоупотребляет чужой добротой и должен уже покинуть дом Массимо, тот прерывал его, напоминая, что они — семья.       — А ты еще сильнее вытянулся.       Лука улыбнулся. На фоне Альберто он сам казался бледным и лощенным — сказывалась школьная дисциплина и сам факт того, что он редко бывал под солнцем. Теперь он ниже Альберто едва ли не на целую голову.       Бросив в лодку рыболовную сеть, Альберто выпрыгнул на берег. Лука приезжал всего на три месяца, на одно короткое лето. И половину этого времени он проводил с родными на морском дне. С каждым новым летом дружеских забав было все меньше. Они уже выросли, чтобы участвовать в гонке, стали слишком большими, чтобы просто изо дня в день резвиться на пляже. Взросление всегда предполагает осознание ответственности, и именно это произошло с Лукой и Альберто.       Лука постоянно читал книги, находясь на суше, а Альберто рыбачил, продавал рыбу, готовил пасту или же просто делал множество самых разных дел, от которых его самый лучший друг был очень далек. Они и прежде были разными, но с годами эти отличия обозначились особенно сильно. Думая об этом, Лука огорчался.       — Ты всегда работаешь. Мы и прошлым летом не успели толком побыть вместе.       Альберто улыбнулся. В этой улыбке не было веселья, уж Лука-то хорошо научился читать эмоции друга.       — Ничего не поделаешь. У тебя в следующем году экзамены, а я помогаю Массимо.       Он оказался ближе. Лука выдохнул и вновь пробежался взглядом по телу друга. Было время, когда они беззаботно плескались в воде в компании Джулии, катались на велосипедах и смотрели на звезды. Было время, когда они еще оставались детьми.       — Ты помнишь про мои экзамены?       Иногда Луке казалось, что Альберто ненавидит его школу. Ведь именно из-за школы они и перестали проводить много времени вместе.       — Я все помню.       Он чувствовал себя виноватым. Когда-то они вместе пошли на авантюру. Ведь если бы не Альберто, он бы никогда не решился подняться на сушу и не получил бы все то, что у него теперь было. Но потом он бросил первого и самого близкого друга. Альберто доказал, что он настоящий друг, Лука не смог доказать того же.       — Скоро я окончу школу, — Лука кивнул. — И тогда мы будем снова видеться часто.       Альберто усмехнулся. Опять же, совсем не весело.       — Окончишь школу и будешь работать в Генуе, станешь кем-то важным. И тогда точно не вернешься в Ривьеру. Уж я-то знаю.       Луке стало не по себе от его слов.       — Даже если и так, то почему бы тебе не перебраться в Геную?       На сей раз Альберто не стал даже пытаться изображать улыбку на лице. Должно быть, устал притворяться.       — Потому, что я — простой рыбак, Лука. И моя жизнь здесь. Это раньше я мечтал повидать весь мир на «Веспе», колесить по незнакомым местам, ночуя под звездами-рыбками. И это было до того, как ты узнал, что такое звезды. До того, как мы начали становиться взрослыми.       Подувший морской воздух чуть растрепал им волосы. Небо хмурилось, заставляя подумать о том, что снова пойдет дождь, и под его каплями они оба вернутся к своему истинному облику, покрывшись чешуей. Впрочем, о подобных мелочах Лука вовсе не думал.       — Почему ты так говоришь, Альберто? Мы все еще можем сделать это, хоть сейчас!       Он верил своим словам, даже понимая, что уже скоро ему предстоит вернуться в Геную. И правда — впереди экзамены, они очень важны. А еще ему пророчили место учителя в школе. Ведь он был так хорош в астрономии, показал себя превосходным учеником и получал высокие оценки.       — Не можем. И ты это знаешь.       Альберто отвел взгляд. Именно в этот момент он был искренним. Лука вдруг осознал сразу много важных вещей, о которых прежде вообще не думал. Альберто не пришел встречать его. Альберто избегал его. Альберто вырос раньше, чем он.       — Конечно можем! — подойдя к другу, Лука схватил его за руку и прижал к себе. — Ну же, Альберто! Перестать быть таким пессимистом. Перед нами открыты все дороги.       Альберто посмотрел на него. Взгляд его глаз показался пугающе неживым.       — Ты умный парень, — кивнул он, — но порой бываешь редкостным идиотом. Слепым редкостным идиотом, если быть точнее.       — Что…       Лука замер, не понимая, что не так. Неужели Альберто так сильно изменился, а он и не заметил?       — Это у тебя все впереди, потому что есть цель в жизни. И ты горишь этой целью. У тебя есть Джулия, есть эта твоя школа, астрономия и твои любимые телескопы. У меня была только одна-единственная мечта, которой давно уже не стало.       Альберто уставился в водную гладь. Лука осознал, что просто обязан сказать хоть что-то, иначе момент будет просто упущен.       — Но ведь… У тебя есть «Веспа». Что нам мешает прямо сейчас сесть на нее и поехать куда-то?       Лука вздрогнул, когда Альберто вырвал из его рук свою ладонь. Их взгляды вновь встретились.       — То, что мне надо выловить достаточно рыбы? Или то, что ты в конце лета снова уедешь и потом напишешь в лучшем случае пятерку писем? Или же то, что у тебя давно уже есть Джулия и нет меня?       Лука не хотел слышать этих слов, потому как понимал, что они до боли правдивы.       — Но ведь…       Он вновь вспомнил детство, вспомнил себя, едва вырвавшегося с морских глубин и Альберто — единственного, кто не терпел запретов и следовал за мечтой. А еще плакат с «Веспой», скрывавший счет дней, в которые Альберто был совершенно один.       — Не «Веспа» была моей мечтой, Лука. Не в ней было дело.       Теперь Альберто приблизился. Лука не успел и удивиться толком происходящему. А еще он понятия не имел, чего ожидать от друга. Тот мог швырнуть его в воду и засмеяться, переведя все в шутку. Или же мог оттолкнуть от себя и уйти. Лука зажмурился, когда Альберто окончательно сократил расстояние между их лицами. А ощутив тепло на своих губах, запоздало понял, что происходит.       Альберто поцеловал его. Это совершенно точно был именно поцелуй, хотя длился он не долго. И уже потом Альберто оттолкнул его от себя.       — Ты и правда идиот, Лука. Прости, у меня много работы.       Не дав Луке хоть что-то осознать, Альберто развернулся и, сделав несколько быстрых шагов, прыгнул в воду. Растерянный Лука только и мог что проводить его взглядом. Зеленоватый чешуйчатый хвост ударился о водную гладь и тут же исчез.       — Альберто…       Лишь в тот миг Лука смог понять, в чем дело. Он коснулся кончиками пальцев своих губ. Это именно он ушел, бросив Альберто, даже несмотря на то, что тот лично помог ему устроиться в школу. Просто Альберто не был эгоистом, хотя в его мечтах были лишь «Веспа» и Лука. Или же только один Лука, теперь уже сложно понять.       — Альберто, — повторил он, обращаясь в пустоту. — К черту Геную. Ты для меня важнее. Честное слово…       Он ощутил, как по щекам побежали слезинки. Альберто его уже не слышал и не видел, а потому эти слова были бессмысленны. Когда же по голове застучали дождинки, Лука встрепенулся. Дождь все же пошел, снова. Как и в тот самый день, когда он покинул Альберто, надеясь на то, что все будет, как прежде, что время будет не властно ни над чем. Но он ошибался.       — Альберто…       Теперь его слова растворились в шуме дождя. Погода испортилась окончательно.