Труп невесты

      Закат на Марсе был странный, не такой, как на Земле. Дневное розовое небо постепенно синело и отдавалось тьме после. Ночь на этой планете тоже была другой, более черной и какой-то зловещей. Все. Другим здесь было все. Чарли тосковала по Земле, на которую вернется нескоро.       У нее оставалась пара часов, кажется. Пара часов, и она достигнет точки не возврата. Куда она торопится? Нет, не так: куда они торопятся? Зачем? Сколько они знакомы, год? Отлично! Сколько встречаются, месяц? Прекрасно! Чарли не станет отрицать, любовь с первого взгляда возможна, и столь стремительные отношения могут стать очень крепкими, но… - Господи, что же я делаю?       На телефоне песня, поставленная на повтор, началась с начала. Под мелодичные звуки флейты Чарли подняла полные страха глаза на единственное в комнате зеркало. В отражении, облаченная в прекрасное, подвенечное платье, трясущаяся от предсвадебного мандража стояла Харли… Её руки подготовлены не были к драке И она не желала победы. Я теперь буду вместо неё       Чарли моргнула, прогнав наваждение, которое в очередной раз до дрожи ее напугало. Как много знала она об этой мышке? Совсем чуть-чуть. Механик из отряда сопротивления, подруга мышей рокеров, первая любовь Винни. Не ясно, это все о Харли или о Чарли? Ах да, она не первая, она – единственная: так говорит Винни. Интересно, он сам-то в это верит? - Скажи, какой твой любимый цвет? – Спросила она, пытаясь обезвредить бомбу, которая вот-вот должна была разнести альбиноса на кусочки. - Голубой, как твои глаза. – В своей неповторимой манере ответил он. - Они у меня зеленые. – Очаровательно хлопая ресницами, уточнила она.       Голубые глаза были у Харли. Никто ей не рассказывал, но Чарли знала об этом, потому что видела. Как-то заигрывая с Винни, она отобрала его бумажник, чтобы, якобы, посмотреть, сколько у него было девушек. Посмотрела. Одна. Когда Девидсон узнала печальную историю его первой любви, догадаться, кем была эта совсем юная мышка на фото, не составило труда. У меня ее лицо ее имя Свитер такой же синий Никто не заметил подмены       Харли – Чарли. Лучший механик на Марсе – Лучший механик на… Теперь уже тоже на Марсе. Черт! Это можно было списать на предсвадебную агонию, когда невеста за несколько часов до бракосочетания думает, а правильно ли она поступает. Только вот, призраки прошлого Винни, преследуют ее с их приключения с Тяготрансформером. - Как в старые времена. – Глядя на, горящую башню Лимбургера Сказал Дроссель. - От хороших привычек трудно избавится. – Добавил Модо. - Даже если бы захотели, верно, Харли? – Задорно крикнул мышь, но тут же осекся. – Ой, извини, дорогая. - Ничего, Винни. – Ласково ответила Чарли. – Это лучший из твоих комплиментов. – Она поцеловала его в щеку.       Дура! Она должна была понять все еще в тот вечер, и не начинать их отношения. Но вместо этого, Чарли прыгнула ему в ручки, и они нежили друг друга в объятиях на ее постели всю ночь. На рассвете она проводила его к братьям, сама отправилась спать. Украдкой, проходя мимо, заглянула в зеркало и в первые увидела в нем не себя. Буду я - я из более прочного теста Я достойна занять это место Я многое делаю лучше       Тогда же она приняла решение тупо отмахиваться от всей этой чертовщины. Только Харли на самом деле не была ни злобным призраком, ни добрым видением. Это Чарли упорно выискивала ее черты в своем образе. И весьма успешно, надо сказать. С каждым днем этого проклятого месяца убежденность Девидсон в том, что она – замена, лишь росла и укреплялась. Я неверное что-то не то играю Я не знаю, кто эти люди Улыбаюсь немного странно       Они с мышами рокерами прилетели на Марс около недели назад, и все это время Чарли чувствовала себя не в своей тарелке. Она была землянкой и сильно выделялась среди коренных жителей красной планеты. Девидсон не знала их обычаев, традиций, и постоянно попадала в неловкие, и порой опасные ситуации. Боже, да она даже дышать здесь нормально не могла! Воздух сухой и быстро перемещающийся, никак не мог насытить ее легкие достаточным количеством кислорода. Чарли абсолютно точно понимала, что жить на Марсе она не может и не хочет, но через полчаса она выйдет замуж за Винни, и выбора у нее не останется.       Взгляд мятно-зеленых глаз отчаянно упал на зеркало. Прекрасное подвенечное платье, традиционное, марсианское - выбирала не она. Элегантная прическа, нежная и легкая, тоже традиционная – выбирала не она. И лицо… Снова не ее.       Чарли вымученно прикрыла глаза. Она не должна быть здесь! Место, которое она так торопится занять, не ее! Оно, как и любовь Винни, принадлежит Харли и только ей. Это она, не Чарли, должна сегодня идти к алтарю, но… Она не придет - её разорвали собаки Арматурой забили скинхеды Надломился предательский лед - Так, что же случилось с Харли? – Спросила она. - Не знаю. – Вздохнул Дроссель. - Мы выходили на ее след но… - Разочарованно произнес Модо. - Одно могу сказать, - Разгорячился Винни. - Жизнь Мейса весит с тех пор на волоске.       Что же все-таки с ней случилось? Из глаз покатились горькие слезы. Было обидно, не за себя, за эту маленькую марсианку. Доподлинно было не известно, жива она или нет, но ее никто не искал, больше. С тех пор, как Чарли сошлась с Винни, даже ее фото пропало с его бумажника. О Харли теперь не говорили, не вспоминали. А ведь она была мышам более близка, чем Чарли! Почему же никто не верил в ее возвращение? Она не придет - руки были в змеиной норе Голова в осином гнезде А спина в муравьиной куче       В очередной раз, посмотрев на отражение, Чарли едва сдержала крик. Закрывая рот ладошкой, она цепенела от, пробиравшего до костей, ужаса. В зеркале, наконец, отражалась она. Но сгущающиеся Марсианские сумерки превратили девушку во что-то ужасное. Кожа, освещенная холодной синевой, приобрела не то синий, не то зеленый оттенок. Под глазами жуткими мешками залегли тени, а сами глаза были пугающе огромными и блестели, как у ведьмы. Платье от чего-то стало серым и будто бы грязным. Чарли смотрела на себя и содроганием понимала, что сейчас она похожа на Эмили* - прекрасная, но совершенно мертвая. Она плавает в формалине Двигаясь постепенно в мутном белом тумане У меня ее лицо ее имя Никто не заметил подмены       Осознание громовым разрядом пробило голову. Отражение, вновь сменилось прекрасным видением, и вместо трупа невесты в зеркале вновь была Харли. Мышка одобрительно улыбалась и кивала, постепенно тая, чтобы уже не появиться никогда. А Чарли окончательно принимала твердое и бесповоротное решение. Хотела ли она на Марс? Нет, жизнь на родной планете нравилась ей больше. Хотела ли она Винни? Да, он был ей интересен по многим причинам. Хотела ли она замуж? Ха! Чарли всегда была из тех девушек, которую пугали серьезные отношения.       Дверь в комнату тихонечко заскрипела - Боже, Чарли детка. – Сказал, вошедший в комнату Винни. – Ты и в день нашей свадьбы крутишь эту нудятину? Как можно целый месяц слушать одну и ту же песню? Я начинаю беспокоиться.       Чарли развернулась к нему лицом абсолютно счастливая. Девушка собиралась поступить по свински, Винни такого не заслужил, но… Хоронить она себя не собиралась. Единственная ее вина – следовало понять это раньше. - Детка, - заподозрил неладное альбинос. - Все хорошо? - Я не выйду за тебя. – Оглушающе, произнесла она. - что? – Не веря ушам спросил он.       В ответ Чарли сделалась совершенно сумасшедшая. Она широко и блаженно улыбалась, как чеширский кот из Страны Чудес. Подобно шальной императрице, кружилась по комнате в безумном, головокружительном танце. Смеялась, как наложившая проклятье, Малефисента. И вдохновенно выкрикивала: «Свадьбы не будет!» Винни не знал, что делать. Он даже не мог поднять руку, что бы прекратить звуки адской трели, которые все раздавались из динамика телефона Чарли.

***

- Не корите себя. – Утешая, произнес доктор Стивенсон. – Вы продержались долго. Я знаю людей, которые оставляли свои вторые половины на следующий день после установки диагноза, а вы… Пять лет это очень много. Однако нельзя всю жизнь оплакивать, вы поступаете правильно. - Доктор… Позвольте мне попрощаться с ней. - Да, конечно. Часы для посещения заканчиваются через сорок минут, но вы не торопитесь, я предупрежу охрану. - Спасибо.       Доктор Стивенсон развернулся и не спеша, но уверенно отправился к посту охраны. За свою долгую карьеру он повидал немало несостоявшихся и разрушенных судеб. Болезнь пришедшая в чей либо дом, накладывала отпечаток на всех его обитателей. Доктор видел разных людей. Одни, узнав что их родной человек болен, опускали руки и оставляли его одного разбираться со всеми свалившимися на него невзгодами. Другие, какими бы неутешительными не были диагнозы врачей, долгое время боролись и тащили дорогого и любимого. И те, и другие случаи редко заканчивались абсолютной победой над недугом. Доктор Стивенсон был старым человеком, он видел, как болезнь губит пожилых и не щадит совсем юных. Он не был глух к человеческим страданиям, но он был мудр, и давно закрыл свое сердце. Каждый раз Доктор Стивенсон делал все, что мог, чтобы помочь своему пациенту и его семье, но никогда не позволял чужому горю подобраться слишком близко.       Сем продолжал с тоской смотреть на, кружащуюся по мягкой комнате, Чарли. Пусть так, через запертую дверь в психиатрической больнице, видя ее лишь через узенькое окно, но он должен сказать: «Прощай». Сделать это Сем должен был для себя, Чарли в этом уже давно не нуждалась.       Они познакомились в колледже, учились на одном факультете и были весьма перспективными в своей профессии. Ну, одаренная, безмерно талантливая Чарли была, пожалуй, чуть более перспективной. Поженились Сем и Чарли на втором курсе. По окончании колледжа устроились на работу в корпорацию Лимбургера, специализирующейся на производстве мотто-техники. Через год открыли собственною мастерскую. После этого счастливо и безмятежно они прожили еще месяц.       Началось все с сущих пустяков. Чарли иногда приходила домой и притаскивала немыслимое количество хот-догов и шипучки. На вопрос Сема: «Зачем так много?» Она отвечала: «У этих ребят животы просто бездонные. Как бы не пришлось бежать за добавкой». – После чего уходила в душ или переодеваться. Возвращаясь, девушка недоуменно смотрела на гору еды, и спрашивала Сема: «Зачем ты купил так много?». Сем и раньше замечал за талантливым механиком подобные странности, особенно, когда она проектировала очередной гениальный прибор. Увлеченная работой, жена в такие моменты была полностью в своих мыслях и по нескольку дней не реагировала ни на что. Поэтому Сем научился не обращать внимания на такие маленькие шалости супруги, находя их очень милыми.       Потом стало хуже, к клиентам все чаще и чаще Чарли обращалась не иначе, как Винни, Дроссель и Модо. Причем с теми, кого она называла Винни, любимая жена с каждым разом вела себя все фривольнее. Однажды Сем не выдержал. Они сильно поругались в тот день: до разбитых о стену кулаков и перевернутых подъемников. Разбросав по гаражу инструменты и детали Сэм ушел – голову нужно было проветрить. А когда он вернулся, понял, что его жена окончательно спятила. - Модо, - сказала она. – Посмотри, какие ракеты я приделала к твоему мотоциклу!       Улыбаясь она действительно прилаживала самосборный снаряд к байку Сема. Доктор Стивенсон, к которому они обратились, спросил у Чарли, чем похожи ботинок и карандаш. И после ее ответа: «Они оба оставляют след». - Предположил у жены шизофрению.       Диагноз подтвердился. Клиентами Чарли больше не занималась. Целыми днями она лишь принимала лекарства и рисовала. Доктор утверждал, что рисование своих галлюцинаций, может помочь контролировать заболевание.       Какое-то время это действительно помогало. Рисунки у Чарли выходили забавные. Мыши с Марса, в байкерском прикиде, с антеннами на голове. Сем, с детским восторгом, предложил Чарли опубликовать. Через год его жена стала автором популярного комикса «Мыши-рокеры с Марса». Еще через год терапия перестала помогать.       После того, как Чарли остервенело кинулась на бывшего босса, пытаясь содрать с него кожу и обвиняя в том, что он мерзкий плутарик уничтожающий Землю, Доктор Стивенсон, заручившись согласием Сема, поместил ее в психиатрическую больницу. С тех пор, она от туда не выходила.       Сем навещал ее часто, Чарли все реже узнавала его. В один прекрасный день девушка полностью ушла в свой мир. Она самозабвенно помогала Марсианам воевать с Плутарком. Сему в ее жизни места больше не было. Прошел еще год. Надежда, что когда-нибудь Чарли вернется, иссякла.       Месяц назад, Сэм понял, что ждать чуда он больше не может. Развод оформил пару недель назад. Три дня назад он продал «Последний шанс». Сегодня в половину шестого улетает в Бразилию – там живет мама.       Чарли, смотря прямо на него, поговорила с собственным воображением, и снова закружилась в танце. Улыбаясь она выкрикивала: «Свадьбы не будет!» И была абсолютно счастливая.