Пролог
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Чимину, что тот собственноручно упечёт себя в тюрьму, он, возможно, бы поверил. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал ему, что у него хоть на секунду промелькнёт мысль о ненависти к театру и в целом к искусству — самолично усадил бы этого безумца в паланкин ведущий в загробную жизнь, прошёл с ним все девять кругов ада и отдал бы на попечение самому Люциферу, ибо единственное что вселяло веру и надежду в него — особый способ познания и отражения действительности, то, что отделяло его от общества и давало возможность окунуться в мир прекрасного.Сцена 1
Акт 1
— Чимин-а! — Один из сотни демонов Пака, судя по всему, полностью визуализировавший свой образ в этом мире, сейчас решил навлечь на него кару за все совершённые им грехи. — Ты целую неделю не посещал академию, а дозвониться — это вообще что-то из ряда фантастики. Где тебя черти носили?! — Девушка спешно читала другу нотации, ведь тот как обычно может развернуться и уйти, не дослушав до конца. «Черти… Говоришь так, будто не являешься их предводителем.» — Ённи, ты ведь знаешь, что сейчас я готовлюсь к экзаменам, опека над Джису лежит на мне, ко всему прочему добавляется ещё изрядное количество клиентов ресторане. — Пак обречённо вздохнул и прикрыл глаза. Было бы неплохо окажись он сейчас где-то в дали от всего этого. Там, где морозный ветер шепчет на ухо успокаивающие песни, пуская табун мурашек по всему телу, пальцы приятно щиплет от царившего вокруг холода, а сотни плетущихся лиан нефритового цветка, где каждую кисть наполняет сотня мелких великолепных соцветий, которые обладают уникальным и неповторимым оттенком, дополняют картину. Да, именно там, где слово «хаос» равносильно слову «спокойствие», где в пустыне беспрерывно льют дожди, где в море нет и капли воды, где огромный, наполненный жизнью, мегаполис в одну секунду опустошится и станет населённым пунктом, от которого веет смертью. Но увы и, к сожалению, сейчас он стоит тут, перед академией, рядом с одним из своих наказаний. — А ты, как я вижу, не очень-то и готовишься предстоящим экзаменам. Неужто это моё долгое присутствие возле тебя так пагубно влияет на твою тягу к знаниям? Если это взаправду так, то может мне стоит на некоторое время исчезнуть с твоих радаров? — Настолько сильно к Чимину привилось театральное искусство, что он, периодически, даже в разговоре с друзьями активно пользовался этими навыками. — Боже, Чима, и как у тебя только язык повернулся такое сказать? Прежде чем говорить, надо думать, а то глядишь и перед посетителями ляпнешь какую-то несуразицу. Ох, и как долго Паку придётся терпеть всё это? Судя по всему, до самого выпуска… и то не факт, эта девушка словно репей. — Так ладно, не для этого я всё здание вдоль и поперёк оббегала в твоих поисках. Для многих это последний год обучения, поэтому я выстраиваю грандиозные планы на эти выходные. — Открою тебе большую тайну — каждый год есть выпускники. — Да, но в этот раз много наших знакомых покидают академию. Та и вообще, в этот раз всё намного масштабнее, нежели предыдущие два года — соберутся все факультеты, представляешь?! — Теперь её точно можно назвать исчадием ада, языки пламени так и полыхали в её озорных глазках, а маленькие чёртики водили хоровод вокруг, и, к сожалению, Чимин теперь догадывался в честь чего это празднество. — Ну да, конечно, а в центре всех этих событий — Благочестивый Ви, его Превосходительство Тэхён или просто Ким Тэхён, который своей изумительной игрой на саксофоне обратил всеобщее внимание на себя. — В общем и целом, да. М-да, последнее время Чаён слишком открыто говорила о своих намерениях. Как обычно, о целях кричит громче всех, а вот достигнуть их получалось не всегда. Смогла ли бы она сделать то же самое два года назад? Нет. И Пак сам тому свидетель. Так как сменяются времена года, как приливы сменяются отливами, так и жизнь обычных людей в корне меняется. Им стоит лишь сменить свои предпочтения и вот, буквально, новая жизнь, иное мировоззрение и самое главное — новые люди, под влияние которых ты попадаешь. — В какой момент ты стала спускать деньги не на дополнительные занятие, а на устраивание вечеринок для всяких там Ким Тэхёнов? — Ты наслышался слухов, вот и высказываешь своё недовольство. — Хон тяжело вздохнула, массируя прикрытые веки. И как ей теперь вытянуть друга из скучных серых будней и хоть немного добавить красок в его жизнь? Хотя бы один цвет… — В общем, ты — Чаён резко стёрла разочарование с лица и, снова до краёв набравшись энтузиазма, тыкнула его в грудь пальцем, — обязан прийти и это не обсуждается. — Я бы на твоём месте сейчас залёг на дно и унял бы бурную деятельность. — Вообще-то девушка была не глупой, далеко не глупой, но порой даже самые банальные истолкования доходили до неё не с первого раза, как, в прочем, и сейчас. — Слухи ещё не доходили до тебя? — Пак, недавно осматривающий что-то вдалеке, перевёл взгляд на собеседницу. — Во время танцевальной практики кто-то бурно обсуждал одну рыжеволосую бестию, даже практикант из СНУ был вовлечён в беседу. Слухи, мягко говоря, не самые лучшие и очень быстро разлетаются по академии, глядишь и они вместе с тем отпрыском до Сеульского дойдут, а следовательно, и до твоих родителей. — Обсуждения каких-то там, скорее всего, первокурсников с очень любопытным практикантом меня не волнуют. Тем более никто не сможет подтвердить их догадки, а времени опровергать их теории у меня попросту нет. Я вот думаю, вводить дресс-код или нет? Конечно, без трёх перепелиных яиц на голове, строгом деловом и со львом на поводке никого не пускать. Она вообще слушает что люди говорят или нет? Неужто Ким Тэхён так сильно отпечатался у неё в голове, что та и думать не может? — Я не уверен даже в том, что они вообще смогут все расположиться в доме, каким образом ты планируешь ещё и их внешний вид проверять? Всё равно когда все будут в пьяном угаре половина снимет с себя вещи. Между прочим… — Ладно, я поняла, уже наслышалась твоих нравоучений. В шесть вечера этой субботы ты уже стоишь у меня на пороге. Всё, я убежала, пока-пока. — Не дав Паку и слово вставить об отказе, Хон поспешила в сторону своих одногруппников. Хон видела и понимала, что с Чимином что-то не так. Видела, но не могла что-либо сделать с этим. Чувство тотальной беспомощности разъедало её грудину, не давая даже вздоха спокойно сделать. Что делать обычной девушке с тем, кто чуть ли не всю свою сознательную жизнь скрывается за маской безразличия? Как помочь тому, кого любишь и душу готов отдать? Вот только тот не возьмёт, наоборот, откинет как можно дальше, не желая и слушать больше о подобном. Каждый человек, имя которого Чимин удосужился запомнить имел хоть какую-то значимость в достижении его цели. Хон Чаён, девушка сумевшая расположить его к себе лишь родословной, не более.***
— Сегодня посетителей не так уж и много, — Чимин стоял в уборной перед зеркалом надеясь, что когда-то это мило создание напротив перестанет так нескромно пользоваться людьми, — значит и полезной информации будет такое же количество. Надеялся, но продолжал всё больше и больше утопать в пучине всех своих грехов и обманов. Каждый выход в высшее общество, сопровождающийся лицемерием, лукавством и двойственностью, всё глубже затягивает в омут отчаяния. Шесть часов. До окончания смены осталось всего-навсего три часа. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть… — Пак Чимин. — Особь, окликнувшая Пака, внимательно смотрела на приближающегося к ней хостеса. Парень в уважительном жесте склонил голову, ожидая последующих указаний. — Чимин, ты не мой подчинённый, ты — часть моей семьи, поэтому прекрати каждый раз кланяться. — Женщина, носящая на своих хрупких плечах целую компанию, сейчас мило улыбается тому, кто из низшего класса, тому кто, по идее, не должен быть удостоен такого внимания к себе. — Госпожа, сейчас я на рабочем месте и это является необходимым в моей должности. — Пак поднял своё миловидное личико взглядом встречаясь с Сим. — Тем более я вам многим обязан, позвольте хотя бы это делать. — Два года назад я смогла спасти компанию своего мужа от банкротства и сына благодаря тебе. Ты важен для меня так же, как и Сокджин, поэтому не выстраивай между нами классовую стену. — Как скажете, Сурён-щи. — Чимин периодически выкидывал из своего круга приближённых по одному человеку, но Сим Сурён и её сын были теми, кого Пак меньше всего хотел бы потерять. — Ладно, не за тем я тебя позвала, чтобы читать нотации. — Женщина передала в руки Чимина сумку с логотипом известного бренда. — Надень эти вещи и как только сдашь смену приходи за этот же столик. — Вставши з-за стола она последний раз кинула взгляд на младшего и двинулась к выходу с зала. Снова встреча, на которой госпожа не обойдётся без Чимина? Или она просто создаёт иллюзию важности Пака? Тот ещё не решил, как к этому относиться, в любом случае ему это на руку. Сурён несколько раз выходила в свет с сыном в сопровождении Чимина и ещё немного большее количество — устраивала встречи с деловыми партнёрами в присутствии младшего. Тот, естественно, не просто тихонько отсиживался в стороне, напротив, принимал активное участие в обсуждении, ища какие-то лазейки что бы госпожа была в большей доле, нежели её оппонент. Поскольку каждая встреча проходила только в этом ресторане, некоторые посетители заметили его неплохие дипломатичные качества в ведении беседы, а также умении вести дискуссии и выходить сухим из воды. Поэтому предлагали тому деньги взамен прося составить им компанию, представляя его как своего секретаря. Была ли администрация заведения против? Сначала да, но в течении непродолжительного времени их мнение изменилось ввиду того, что клиенты стали чаще посещать заведение и устраивать переговоры с бизнес-партнёрами. «Я никогда не сомневался в Сурён, но всегда сомневался в людях и их поступках… Рано или поздно придётся платить по счётам.» — Как говорится: бесплатный сыр только в мышеловке. — Пробурчав себе под нос, Пак вернулся к исполнению своих заданий.***
Снова. Всё то же здание, тот же отель, тот же шкаф, наполненный вещами Чимина. Галстуки, кожаные ремни, итальянские туфли и дорогая элегантная одежда знаменитых брендов, покоящаяся в чехлах, один из которых Пак повесил около двух часов назад. Вытягивая его, кладёт на кровать, вжикает молнией и привязывает к вешалке красный, шёлковый галстук. Костюм чёрный с лёгким металлическим отливом на манжетах с воротником, а рубашка слепит белизной. Администрация разрешила расположить все вещи в одном из, богами забытым, номеров, числящимся теперь как служебное помещение, в котором парень изредка ночует. Уж лучше здесь, на маленькой кроватке с неудобным матрасом, нежели дома в таком же лежбище только в придаче с назойливой младшей сестрой и родителями. Спустившись на этаж ресторана, Чимин медленно шёл вдоль столов, демонстрируя всем своим видом что человек будучи, буквально, полчаса назад прислугой, сейчас на одной ступени со всеми присутствующими. Найдя взглядом свой столик, Пак направился в его сторону и опустившись на один из трёх стульев, рассматривал приближающуюся к нему фигуру. Женщина, аккуратно цокая каблуками, подходит к креслу, стоящему рядом с Чимином. Платье цвета королевской синевы немного облегает грудь и бёдра, вырез лодочкой благосклонно открывает взору ключицы и тонкую шею. Он поднимает взгляд выше и отмечает, что, по обыкновению, из макияжа только не вызывающего цвета помада и немного подчёркнутые карандашом брови. Знакомые и почти родные черты лица, которые не изменились за эту пару лет. — Видимо, в этот раз встреча вышла спонтанной, следовательно, у второй стороны тяжёлые времена и им нужны деньги или определённые услуги. Причём незамедлительно. — Пак деловито поправил галстук что-то обдумывая. — Предлагаю… — Чимин-а, расслабься. Это дружеский ужин, один мой знакомый наконец снова прилетел в Сеул спустя полгода отсутствия. Мне бы хотелось вас познакомить. — Женщина опустила взгляд, рассматривая предложенные блюда в меню. — Что на счёт сашими? — Как вам известно, это не просто еда, а демонстрация высокого профессионализма повара. Искусство оформления сашими можно сравнить с искусством составления икебаны. Каждое блюдо готовится так, чтобы клиент мог получить помимо вкусовых ощущений, эстетическое наслаждение, любуясь приготовленным. До Ёнчун, когда-то обучающийся этому мастерству у самой Эрины Накири, сейчас отсутствует. — И вот как только в такой милой головушке помещается столько информации? Джин-и тоже не глупый, но вот серьёзность у него напрочь отсутствует… в отличии от тебя. — Сурён, а в след за ней и Чимин, перевела взгляд на статного мужчину, в глазах которого сверкала ледяная сталь. Чёрный костюм, блестящие в манжетах запонки, пряжка рифлёного кожаного ремня увенчана символами LV. — Уджин, каждая наша встреча начинается твоим опозданием. — Прошу простить меня, в этот раз нарисовались неотложные дела, поэтому так получилось. — Голос вполне соответствовал его обладателю, столь же холодный и непреклонный. — А вы, молодой человек?Акт 2
— Пак Чимин, приближённый семьи Ким, рад знакомству. — Чхве Уджин, взаимно. — Мужчина важно откинулся на спинку стула, подзывая официанта движением руки. — Фритатту с лобстером и икрой, а также… питьё выберите на своё усмотрение. — Как пожелаете. — Слышал, что ты поднялась на несколько ступень в бизнесе, Сурён. Не планируешь выйти на новый уровень? Та хоть в той же Америке, у меня есть пара знакомых, которые помогли бы тебе продвинуться. — Последняя такая пара неплохо так пошатнула мою репутацию, так что я, пожалуй, воздержусь. — Укоризненно взглянув на собеседника, Сим перевела взор на скучающего рядом Чимина и легонько коснулась его колени, дабы он вылез из своих дум и хотя бы сделал вид что ему интересно. — Расскажи-ка лучше о своих странствиях. Сколько на этот раз посетили стран? — Не так много, как хотелось бы. Я крайне раздосадован. — Отчего же, всё так плохо? — Наоборот, всё слишком хорошо. — Молчание и тяжелые вздохи будто заполнили всё пространство вокруг их столика, пока Чхве не продолжил: — Побывав во многих театрах и операх, я понял, что пробиться на мировую сцену будет намного сложнее чем ожидалось. — Господин, ваш заказ. — Звон столовых приборов друг от друга, выбил Пака из своих суждений, отчего тому пришлось снова вникать в суть почти бессмысленного разговора старших. — Поскольку основными составляющими ваших блюд являются морепродукты, игристое вино Champagne Krug Clos D Ambonnay 1995 года должно быть неплохим дополнением. — Надеюсь так оно и есть. — Проводив официанта тяжёлым взглядом, Уджин продолжил своё негодование. «Говорить о себе любимом его неотъемлемая черта что ли?» Чимин, дабы вновь абстрагироваться от негативного влияния раздражающих факторов (скорее одного, под именем Чхве Уджин), сосредотачивает внимание на плещущейся жидкости в его бокале. Аромат расслабляет, а волны в бокале от лёгкого покачивания ёмкости создают ощущение отдалённости от всего. — Хей, Пак Чимин, — парень немного встрепенулся, чуть не выливая содержимое бокала, отчего Уджин не удержал лёгкой усмешки, — не поведаешь ли нам чем тебя так заинтересовала жидкость, которую ты уже минут пять гипнотизируешь? Итак, что мы отвечаем на вопрос «Что значит абстрагироваться»? Правильно, в психологическом контексте, это означает мысленно отойти от происходящего, чтобы дать возможность своей нервной системе отдохнуть и прийти в себя, проанализировать ситуацию и взглянуть на неё под другим углом. Вот только Чхве Уджин, видимо, или не знал ответа, или же просто пренебрегал им. Чимин обвёл скучающим взглядом часть зала, перевёл взор на мужчину и снова устремил его на бокал. — Знаете ли вы, господин, что отличает данное шампанское от остального? — Пузырьки в чаше мило кружили в танце друг с другом на что Пак слегка улыбнулся, подавляя свой внутренний порыв послать всех и вся прямо сейчас. — Главная особенность этого игристого вина состоит в том, что оно изготовлено только из винограда сорта Пино Нуар. Более чем за 20 лет выдержки напиток получил особый богатый вкус и не менее невероятный аромат, чем непосредственно сейчас привлёк моё внимание. — Чимин всё с тем скучающим видом в последний раз обвёл взором хмурого Чхве и залпом осушил ёмкость. Уджин же громко прочистив горло, продолжил свои тирады: — Так вот, если на стажёров можно найти хоть какую-никакую управу, то вот на актёров — нет. Некоторые улетают за границу, дабы развивать свои навыки и умения в иностранных театрах, а другие так вообще забрасывают актёрское мастерство… — мужчина не долго думая осушил свой бокал и велел мимо проходящему официанту принести чего-нибудь покрепче, — Я больше чем полгода странствовал и набирался опыта, чтобы поведать тем оболтусам некие нюансы, о которых мне рассказали, а когда приехал… Большая часть актёров просто свалили, а постановщикам не оставалось ничего, кроме как набирать стажёров, которые и в стажёры то не годятся. Процесс обучения и практики требует много сил и времени, которых, собственно говоря, и нет. — С каждой фразой Чхве менялся в лице и изменения эти были явно не в хорошую сторону. Его театр — ноша, бремя, крест пыхтения, который тот не может с себя скинуть. — Уджин, я могла бы помочь тебе. — Мужчина, явно с насмешкой, взглянул на подругу ожидая объяснений, но тех не последовало. — И как же? Финансируешь обучение стажёров или предоставишь оплату за работу иностранным актёрам, что было бы очень кстати, между прочим. — Отчаяние. Худшее состояние, в котором медленно, словно в болоте утопаешь, без возможности выбраться, поэтому приходиться лишь смотреть на то, как катиться к чертям всё, чего достигал с непосильным трудом. Чимину знакомо это чувство. Но не жалость. Будь это бедняк, проживший всю жизнь в трущобах — он может и не заслужил такой жизни — или же разорившийся бизнесмен, который раньше кормился за счёт этих же обездоленных, Пак и взгляд не переведёт на него, продолжив идти дальше. Поэтому и сейчас тот лишь мысленно ухмыляется, ибо этот «заносчивый придурок» (в мыслях, Чимин наименовал его именно так) только этого и заслуживает. — Нет, зато могу предложить одного человека, которого можно не ставить в стажёра, а буквально сразу на сцену. — Гордо вздёрнув подбородок, сказала Сим. — Наше знакомство несёт за собой многолетнюю дружбу, но даже при таких обстоятельствах я не могу поставить неизвестного на сцену. — Ох, Уджин, ну что ж сразу незнакомого, конечно, с некоторыми аспектами его жизни та и в принципе рода деятельности ты не знаком, но уверяю тебя, этот мальчик достоин сцены. — Уджин вопросительно поднял одну бровь, ожидая последующих разъяснений. — Он обучается в академии искусств и на своём потоке один из лучших в театральном мастерстве. К всему прочему, я лично за него ручаюсь — женщина перевела взгляд с собеседника на сидящего рядом, и не особо удивлённого, Чимина — и всецело доверяю ему, уважаю как человека и друга. — И ты готова возместить ущерб, если он облажается прямо на сцене? — Да. — Чёткое, короткое слово. Всего-лишь две буквы, а вселяют надежду более твёрдо, нежели все красноречивые изложения. От такого обращения у Чимина растёт внутри то самое: тёплое, глупое и никому не нужное. Оно смущает до краёв, обезоруживает и смущает. — Но уверенна, это лишнее. Пак Чимин сыграет роль лучше, чем любой актёр твоего театра. — Не переоцениваешь ли ты его способности? — Нет. Правда ведь, Минни? — Конечно, Сурён-щи, я смогу подкрепить ваши доводы. Господин, позвольте мне выйти на сцену вашего театра. — Чимин встал со стула и в почтительном жесте склонил голову, ожидая разрешения. — Что ж, посмотрим, что из себя представляет непревзойдённый Пак Чимин. — Спасибо большое, надеюсь на плодотворное сотрудничество. — Увидим, будут ли оправданы твои надежды.***
Холодные капли скатываются по телу, пуская вслед табун мурашек. Не отдавая отсчёт времени, Пак утопал в собственных океанах, именуемыми «тщеславие» и «мнительность», где так привычно искать смысл своего бытия. Не способный что-либо прочесть во тьме своего сердца, всегда оставался в галоклине этих бушующих вод. Опасаясь навечно кануть в столкновении двух океанов, он продолжает искать где-то в глубине — то ли в этом месте, то ли в собственном сердце — истину своей души. Каждый раз более-менее придя к сути, волны беспощадно накрывали его с головой пытаясь затянуть в глубь своего океана, а тот не прекращал тщетных попыток выбраться, барахтался в воде ища выход. Капли уже не стекают по нагому телу, и сама плоть приятно окутана теплом махрового халата. — Чимин-оппа! — Возмущённо бурчало что-то или кто-то, Пак не был уверен, что это вообще не плод его собственного воображения, пожалевший его и дав возможность выбраться из своих дум. — Пак-мать-твою-чёртов-Чимин! — А нет, всё-таки его головушка не воспроизводила никаких противных ему голосов. И подтверждение тому чуть не слетевшая с петель дверь. — Я сейчас вышибу этот кусок дерева, а следом и тебя, если ты сию же минуту не выйдешь! — Господи Боже мой… — прошептал тот, — Джису, солнышко, дай брату возможность не щеголять перед младшей сестрой в одном лишь халате. — мягко произнёс Пак. Спустя несколько, ну очень долгих, по мнению девушки, мгновений, Чимин щёлкнул замком, а вихрь, именуемый Пак Джису резко, заскочил в небольшой проём оставляя старшего уже по ту сторону двери. — Чимин-а! — Снова послышался, ненавистный Паку, высокий голосок. — Родители сказали, что будут в разъездах некоторое время. «Чудно. Просто прекрасно». — Солнышко, ужин я оставлю на столе, обязательно покушай и ложись спать. — Пак, стоявший под дверью, мило мурлыкнул сестре указания и поплёлся на кухню. Маленькое пространство, пропитанное ароматом сладких панкейков и горячего шоколада, приобрело некую атмосферу уюта и тепла, на что Чимин лишь раздражительно цокнул и направился в сторону своей комнаты. На момент, когда парень, мило уткнувшись в подушку, тихонько посапывал, Джису на пару с только пришедшим гостем пожёвывала ужин.***
Новый рассвет пробуждается, а глубокая тьма оставляет после себя горьковатый привкус. Этой ночью Чимину снова снился тот роковой день. И зачем он это сейчас вспоминает? Этот момент принёс ему столько боли. Слепо верил в то, что родительская любовь защитит его… Глупец. Эх, знал бы он раньше, чем это закончится, никогда бы не поступил так опрометчиво. Чимин потирает сонные глаза. Тихое урчание в животе даёт сигнал об острой необходимости чего-нибудь пожевать. Не без труда он поднимается с постели, намереваясь отыскать хоть что-то съедобное и, с ворчанием истинного мученика, покидает комнату. Вот только стоит брюнету сделать шаг по коридору, как он с визгом натыкается на идущее мимо тело. — Чего орёшь. — ворчит девушка, совершенно не смущаясь того, что, как бы, в половину седьмого утра её не должно тут и в помине быть. Круто, от острой недостаточности сна, у него теперь галлюцинации. Пак недовольно морщится и обходит галлюцинацию. — Чимин-а, негоже гостей игнорировать, — Чаён стоявшая в одной длинной — судя по всему чиминовой — футболке, недовольно дёрнула носиком и поплелась хвостиком за Паком. — Почему я не в курсе? — Что с гостями так себя не ведут? — Что у нас один внеплановый визитёр нарисовался. — Потому что, цитирую: «Чаён, свали в туман со своими голосовыми, пока я не пришёл и лично на тот свет тебя не сослал». — Я так сказал? — Написал, вчера. Вот, — девушка тычет пальцем в одну из иконок и открывает чат, где чёрным по белому написано послание от Чимина. А ещё — к огромному сожалению Пака — он успел разглядеть что кантоваться Хон у них будет до приезда родителей. Итак, два существа женского пола будут сновать по квартире и раздражать своим присутствием Чимина ещё как минимум пять дней. Что ж занятно, однако. Осталось только сообразить куда и под каким предлогом свалить, ибо садиться за решётку из-за убийства в свои двадцать два ну как-то совсем не комильфо. Медленно отсчитав до десяти и обратно, брюнет уравновесил, сбившееся дыхание, и нацепил нежную улыбку. Он же не животное, чтобы идти на поводу у своих эмоций. — Понятно, тогда… Торжественно посвящаю тебя в няньки Пак-младшей, а сам медленно ретируюсь на кухню. Взяв с полки несколько баночек с листьями чая, Чимин поставил их на стол, медленно и вдумчиво наполняя чашку ароматными травами лемонграсса, сушёной земляникой, мятой и цедрой лимона. Пятнадцать минут тишины дали возможность утонуть в своих мыслях, упорядочивая всё запланированное, расставляя предстоящие дела по полочкам и формируя небольшой план. Начальным пунктом числятся сборы и повторение парочки вопросов, касательно предстоящих экзаменов.***
Если раньше люди пытались дотянуться до звёзд, то сейчас пытаются дотянуть до субботы. Уже даже в пятницу вечером понимаешь, что в принципе — жить можно. Отчёты, хвосты и бесконечная документация наконец-то перестают преследовать, и представляется долгожданная возможность воплотить все планы, что кропотливыми минутами тщательно выстраивались грамотным списком в голове во время работы или учёбы. Зайти в магазин за вкусными закусками, выпить и обсудить насущные проблемы и новости с друзьями — вот, что нужно простым людям в этой жизни. Чимин ошеломлён. Не отдавая отчёта собственным действиям и мыслям, он покидает квартиру под весьма недвусмысленные крики сестры: «Если запрёшь меня в этих четырёх стенах, то можешь прощаться с ними навсегда». И ведь она не шутит, один звонок родителям и вот Пак уже собирает все свои пожитки и… И в общем прощай неудобная кровать и маленькая комнатушка, привет сеульские подворотни и дешёвые отели. Брюнет пытается стереть наваждение, ибо всё это нонсенс. И тем не менее, сейчас перед ним возвышается здание европейского стиля, с полукруглыми, большими окнами и широкий, на несколько сегментом, вход. Чимин, едва услышав звуки музыки и приглушённые крики из помещения, машинально сжимает пальцы, но тут же неуверенно разжимает их, не зная, поступил ли правильно, смотрит на треклятую дверь.