Сто процентов смущения

      Изначально этот тёплый солнечный день казался самым обычным, просто очередным немного ленивым деньком, каких стало много в мирное время. Военная база Правительства тихо гудела подобно работающему улью, многие солдаты филонили и даже не получали за это по шапке от руководства (летом и так тяжело заставить себя работать, а тут ещё и только разобрались с остатками Топпата, всем хотелось отдохнуть), а те, кто всё-таки добросовестно выполнял свои обязанности, по большей части обсуждали куда можно пойти в следующие выходные. Ко второй категории относились и Руперт с Викторией, которые уже запланировали на вечер побег с душной шумной базы на дикий пляж. Прайс уже предчувствовал приятный спокойный вечер в не менее приятной компании капитана, с которой он неплохо сблизился в последнее время…       Но тут вернулся он.       Вообще-то Руперт никогда не надеялся снова увидеть Джонни — друг и по совместительству напарник погиб во время налёта Стикмина на музей больше года назад. Но у самого Джонни были на этот счёт другие планы, и смерть оказалась недостаточно весомым поводом, чтобы откладывать их в дальний ящик. Поэтому, наплевав с высокой колокольни на все мирские правила и планы Руперта на этот вечер, Джонни объявился в мир живых во всей своей призрачной красе. И будто бы было мало этого, Панзер ещё и на глаза Виктории попался, которая очень заинтересовалась его неживой натурой. Вернее даже сказать, его рассказами. И не о потустороннем мире, а о вполне себе реальном — их с Рупертом совместном детстве. — Тебе явно стоит больше улыбаться, — заметил Джонни перед тем, как разговор свернул в не том направлении, в котором хотел бы говорить Руперт, особенно при Виктории, — Хотя, ты ведь только однажды улыбался круглые сутки — когда с дерева навернулся и лоб расцарапал в форме улыбающегося смайлика. Потом ещё это зелёнкой намазали…       Тихо простонав, Руперт натянул фуражку на глаза, закрывая по старой памяти свой лоб, на котором, хвала всему и сразу, не осталось никаких следов того падения. Но воспоминания уже пробудились, и остановить это никак нельзя было. — Подожди, а что он забыл на дереве? — с живым интересом спросила Виктория, бросив на Руперта озорной взгляд. — О-о-о, — протянул Джонни, предвкушающе улыбаясь чуть ли не до ушей, — Там такая история…       К сожалению для себя, Руперт тогда лез не за котёнком, который застрял на дереве. И, конечно же, Джонни поспешил поделиться этой историей, пока Руперт не успел ничего предпринять. А потом вереницей потянулся целый сборник самых разных рассказов про то, каким же придурком был Руперт в детстве. В тот момент Прайс впервые в жизни пожалел, что когда-то давно познакомился с Панзером. У каждого есть те самые смущающие истории из детства, которые хотелось бы забыть, да не получается — и именно эти истории и рассказывал призрак. А Виктория слушала их с большим увлечением, узнавая Руперта с новой, ранее закрытой от неё стороны.       Руперт честно предпринимал попытки заткнуть не в меру болтливого Джонни. Но тот не успокаивался, а если Прайс слишком усердствовал, то начинал кидаться всякой мелочью вроде мелких камушков, веток и пыли, тонко намекая заткнуться и не портить рассказ (вот же полтергейст неугомонный). Виктория с улыбкой наблюдала за такими перепалками друзей, но не вмешивалась, терпеливо дожидаясь, пока они сами разберутся. По итогу через полчаса Руперт просто сидел, закрыв лицо ладонями, периодически восклицая «Мне было десять» или «Ты тоже в этом участвовал», что тут же парировалось «Мне тоже было десять» и «Да я и не отрицаю».       На Викторию Руперт старался вообще не смотреть, испытывая смущение схожее с тем, когда родители достают твои старые детские фотографии и показывают всем желающим (и ведь угораздило Викторию быть в их числе). Только вместо родителей — призрак друга, а вместо фотографий — шикарные рассказы о том, как в юные годы Руперт постоянно находил приключения себе на одно место. И ведь даже не заткнёшь — словами Панзера не переспоришь, а физически заставить молчать никак из-за его призрачной натуры. Прайс хотел скрыться в туман ближе к концу третей истории, но остался — надо следить за исторической достоверностью рассказов, а то кто знает, чего его призрачный друг навыдумывает без его участия… Виктория, конечно, наверняка оценит эти фантазии, но потом же Руперту ещё больше перед ней краснеть! — … не, мы тогда ведь серьёзно хотели стать музыкальной группой! — вдохновлённо вещал Джонни, не обращая внимания на кислую мину друга, — И Руперт всё порывался стать солистом, песни орал на всю улицу.       Так и не состоявшийся солист Руперт решил запить своё горе. К сожалению, простым холодным чаем из термоса, потому что ничего покрепче с собой не было. — А я слышала, как он вчера пел в ангаре, — внезапно призналась Виктория и взглянула на подавившегося чаем Руперта, — Знаешь, мне даже понравилось.       И до этого розовые щёки Руперта стали ещё ярче от прилившего жаром смущения. Виктория. Слышала. Его. Пение. Часть про то, что ей понравилось, вообще отказывалась поддаваться обработке. — Пожалуйста, забудь про это… — сконфуженный, Руперт едва смог заставить выдавить из себя эти слова. «Забудь, как о страшном сне» — хотелось добавить, но ком смущения помешал ещё что-то сказать.       Он никогда не считал себя хорошим певцом. Ну, разве что когда-то в детстве, как раз в тот период, о котором столь вдохновлённо вещал Джонни всего минуту назад, но тогда все дети считают себя мастерами во всех сферах. А то, что было вчера в ангаре… просто порой бывают такие моменты одиночества, которые слишком уж хочется скрасить пением. Даже если ты колючий и почти постоянно хмурый солдат. Но кто же знал, что это слышал ещё кто-то другой… — Забыть? — Виктория не оценила его предложение, — Оно мне слишком понравилось, чтобы так просто забыть о нём.       Наконец-то до Руперта полностью дошло то, что каким-то немыслимым образом ей ещё и понравилось его пение. От смущения, что с новой силой вспыхнуло в груди, обдавая жаром щёки, хотелось просто забраться куда-то подальше от людей и там побыть до глубокой ночи, пока все не уйдут спать. Но ведь ещё не точно, что его не будут поджидать некоторые личности… — И знаешь что? — внезапно Виктория вскочила со своего места, широко и взволнованно улыбаясь.       Руперт не успел толком подумать о том, что значат эти слова капитана — он ещё пытался как-то бороться с чувством смущения после предыдущих событий, — как та встала перед ним на одно колено, быстро достав из нагрудного кармана что-то блестящее. — Как насчёт того, чтобы я могла слышать твоё пение каждый день?       В ладони она сжимала кольцо. И без того обескураженный Руперт и вовсе замер, чувствуя, как его сердце решило сделать небольшую остановочку перед тем, как заколотиться в груди с удвоенной скоростью, резко приливая кровь к лицу. Само существование слов и внятной речи вылетело из головы, возникло ощущение, что весь мир замер в ожидании, пока он полностью осознает происходящее и даст ответ.       Эту иллюзию нарушил одобряющий свист призрака, несколько смахивающий на завывание ветра. Джонни. Он всё ещё был здесь и с огромным интересом наблюдал за происходящим. — Приятель, да ты сирена самая настоящая, — хлопнув в ладоши, хохотнул Панзер, — Очаровал даму своим пением.       Слетев с забора с колючей проволокой, на котором призрак спокойно сидел последний час, он с ехидной усмешкой подлетел к впавшему в сконфуженный ступор Руперту. — Так она все эти истории про тебя в детстве слушала чтобы примерно понять, что ждать от ваших будущий детей, — не будь Джонни бестелесным призраком, сейчас бы Руперта дружески похлопали по плечу, — Как первенца назовёте?       Возможно, если бы Джонни не рассказывал те глупые истории из детства, если бы Виктория не слышала, как он недавно пел в ангаре, если бы не это предложение, от которого не хочется отказываться, Руперт ему ответил что-то вроде: «Заткнись». Но вместо каких-либо слов из него вырывались только крайне смущённые писки, мало походящие на внятный ответ.       Хотелось верить, что это просто шутка. Злая шутка, Просто чтобы хоть немного сбавить градус смущения. Но до этого шутливо сощуренные бирюзовые глаза Виктории теперь смотрели на него с взволнованной серьёзностью — это всё не розыгрыш. Она была абсолютно серьёзна в своих словах и поступках. — Мне кажется, ты добила беднягу, — выждав долгую паузу, наполненную только тишиной молчания, заметил Джонни, — Все сто процентов смущения, стоит красный как помидор.       На призрака Виктория бросила недовольный взгляд, что кричал: «Заткнись». И, верно поняв посыл, Джонни отлетел в сторону, примирительно выставив перед собой ладони, позволяя этой парочке самой разобраться в делах амурных. — Ну так что?.. — уже начиная не на шутку переживать о том, что она будет отвергнута, тихо спросила Грит, уже смотря только на Прайса.       Руперт с трудом смог сглотнуть и убрал ладони с горящих пунцовым цветом щёк. — Да, — он едва смог выдавить из себя и протянул руку к Виктории, забирая кольцо.       В следующее же мгновение его захватили в крепкие счастливые объятия.

———

      Дейв отстукивал незамысловатый ритм по столу, смотря на лежащее перед ним пригласительное письмо. На соседнем стуле сидел Руперт, у которого на щеках появлялся лёгкий румянец даже спустя месяц после того самого дня, когда Вселенная решила довести стойкого солдата до смущённого писка. — И вот так ты теперь женишься? — с добродушной улыбкой на губах Дейв подцепил ногтём пригласительный и ещё раз перечитал, — Тебе там точно голову не напекло? Знаешь ли, призраки обычно не являются живым…       Одним глотком опустошив стакан, Руперт тряхнул головой. — Учитывая, что кольцо никуда не исчезло, да и Вики знает слишком много о моих детских проколах… — он помотал головой, пытаясь выкинуть из неё обескураживающие воспоминания, — Это было на самом деле.       Не сказать, чтобы он был сильно несчастлив от этого. Смущение и шок позже сменились счастьем от помолвки, но всё-таки Руперт рассчитывал, что это именно он сделает предложение и что не так быстро у них с Викторией всё произойдёт. Но, как это обычно бывает, Судьба решила не спрашивать его мнения и сделала всё по-своему.       И заодно довела его до всех ста процентов смущения. Впервые в жизни Руперта.