Темная пелена тьмы

Смотря вдоль сказочных многоэтажек, из её рта послышался облегченный вздох. Наконец то она одна, подальше от всех, одновременно, и добрых, и одновременно, таких ненавистных людей. Порой люди, которых вы раньше считали самыми неадекватными и безумными чудаками, которые, как кажется, совсем не умеют обращаться ко всем с уважением и пониманием, могут оказаться даже лучше, чем те люди, которые были для вас центром вселенной. Которым вы доверяли все свои тайны, все секреты, делились с ними своими советами и позитивным настроением на оставшуюся жизнь. А потом, бац, случается какая-то не предвиденная ситуация, и у вас есть индивидуальная возможность увидеть этого человека под другим углом, которую как не странно представил вам ваш самый заклятый враг. Ну а потом, вы можете наблюдать за тем, как он себя проявит, когда его поставят перед фактом, и заставят объяснить все те слухи, которые тому доложили. Затем посмотреть на его реакцию. Будет ли он кричать и доказывать, что такого не было, или же спокойно объяснит, что и как, и скажет что вы, оказывается, ему и даром не сдались с таким то ужасным характером. И конечно, сначала будет сложно это принять, ведь, вы не будете понимать:» Да как так? Что же я такого натворил, что сейчас он даже близко видеть меня не хочет после того, как я рассказал ему о слухах касательно его. Я действительно может какой то странный? Может мне не нужно было ему об этом говорить. Может всё слухи оказались не правдивыми? Может лучше было бы тогда промолчать?». А потом может оказаться, что дело далеко не в вас, а в нем, именно в этом человеке. Вот просто подумайте. К нему подходит его друг и говорит, что тот якобы за спиной на него что-то не хорошее говорил, и конечно же, чтобы, так сказать, не попасться, этот человек, начинает придумывать что угодно, лишь бы снять с себя вину и тот ему поверил. Но не тут то было, этот друг мало ли того, что не верит своему товарищу, так ещё и указывает на реальные подтверждающие факты тому. И поэтому нашему, так скажем, злому гению ничего не остаётся, кроме того, чтобы на последок кинуть пару слов, по типу: «Ты стал как-то злым, ты постоянно ищешь минусы во мне. Я вижу что в нашей дружбе нет доверия, и это меня очень расстраивает. Ведь, о какой дружбе может идти речь, если ты даже не доверяешь мне? Короче, как поумнеешь, набери» И таким образом, он буквально кричит нам, что проблема именно в Вас, а не в нем, ведь это вы такой недо-друг, который не умеет доверять, который всегда перекладывает вину на остальных. Не находите? Он просто-напросто заставляет Вас чувствовать себя виновником в случившемся, хотя, должно быть совсем наоборот. Так вот, о чем это я? Это и есть настоящая манипуляция. Этот человек управляет вами как игрушкой и, самое обидное, то, что вы даже можете этого не замечать, до поры до времени, пока вам кто-нибудь не откроет глаза, и этот кто-нибудь, невероятно, но может оказаться и даже вашим чуть ли не самым заклятым врагом, и… Так на чем мы там остановились? Ах, да. Сидя на крыше какого-то помятого, заброшенного здания, наша главная героиня всё думала о том, о чем мы с вами только что обсуждали. Её, настолько терзали мысли о сегодняшнем дне, что сейчас, с третьей попытки, ей никак не удавалось подпалить заклятую спичку — то спичка в руках на две части разломается, то вода из-за дождя на спичку попадет, то и вовсе спичка из-за неаккуратности вниз полетит. Но всё же с четвертой попытки, благодаря небесам, огонь загорелся ярким пламенем, тем самым освещая густую ночь. Поднеся горящую спичку на конец сигареты, пьянящий дым в раз заполнил весь чистый воздух вокруг себя, делая атмосферу сегодняшнего вечера по истине спокойной и размерной. На лице Маринетт загорелась мгновенная улыбка, как только она выдохнула с легких сизый дым. Смотря на свои ноги, которые, к слову, сейчас свисали с пятого этажа какого-то давно заброшенного завода, её глаза блаженно закатились. Казалось, что мгновение остановилось. Казалось, что сейчас была только она и тлеющая сигарета в руках. Больше ничего не заботило девушку. И ей даже показалось, что сегодня и не случилось ничего ужасного, что всё снова стало на круги своя, и что и вовсе не было каких-либо проблем. Наблюдая за тем, что людишки делают в своих скудных, маленьких квартирках, она и заметила движение черного силуэта позади её. А тем временем черный силуэт всё ближе подходил к своей новой жертве. Весь в тёмном, и, кажись, совсем без лица или может с лицом, но просто сильно прикрытым. — Что же тут, в бедном захудалом районе, делает такая высокопоставленная особа? — вдруг возник грубый голос за её хрупкой спиной, заставив её вздрогнуть всем телом и выпустить сигару из костлявых рук. — Неужели мамочка не учила, что ночью нельзя гулять допоздна? Ой, прости, забыл что у тебя её нет, — всё продолжал издеваться голос позади. — Кто ты? — уж очень неуверенно спросила юная леди, чуть ли не давясь собственной слюной. И только через силу заставив себя повернуться, девушка исподлобья посмотрела на того, кто нарушил её мирный покой. — Я тот, кого ты впервый и в последний раз увидишь, — из темноты показались зелёные, как цвет скошенной травы, глаза, на что девушка задрожала, толи от поступившего страха, толи от нещадного сегодняшнего ветра, который дул прямо в лицо. — Что ты имеешь ввиду? Кто ты вообще? — всё ещё дрожа задала вопрос девушка, внимательно осматривая незнакомца. Он был весь в черном.  — Хороший вопрос, пожалуй оставим его в секрете. Боже, сама мадемуазель Миллер-янг на нашей территории, а я без гостинцев, как же так, — его глаза настойчиво не переводили взгляд с неё, когда губы расплылись в лёгкой улыбке, а затем послышался смех, очень необычный смех. — Я… Что… я ничего не понимаю. Откуда ты знаешь мою фамилию? Ты кто? Что ты тут вообще делаешь? — было видно, что юная особа была в смятении и не понимала что к чему. — Слишком много вопросов, перейдем сразу к делу, — снова улыбка. — Да к какому…— не успела договорить девушка, как её голова снова была повернута в том направлении что и была, а рот зажала сильная рука в кожаной перчатке. — Заткнись, сука, и слушай меня сюда, — устрашающий шепот прозвучал прямо возле уха, предварительно принудив девушку зглотнуть и вздрогнуть, словно осиновый лист. — Я конечно очень рад, что такая особа, как сама Маринетт Миллер-янг решила спуститься к нам, к таким бедным и, как ты там говорила? А, точно. К больным попрошайкам, и к ебанутым ворам. Но хочу тебе напомнить об одном правиле, которое гласит нам о том, что пока ты в целости и сохранности, находишься рядом с богатеньким папочкой, который и шагу из дому не разрешает сделать, а если и разрешает, то держит по тридцать десятков охраны рядом с любимой дочуркой, так вот, тогда ты конечно можешь хоть налево и на право нести всякую поебень про наше сообщество и наших братьев. Можешь давать ложные интервью, в котором будешь выливать на нас кучи говна, в котором ты будешь обзывать нас всеми возможными словами, в котором ты будешь пренебрегать нашими правами и чувствами. Но, скажи мне, что когда ты, вот сейчас, когда ты переступила через нашу границу, когда ты прошла по нашей земле, ты же понимаешь, что за свои слова нужно отвечать? Чем ты вообще думала? Ты же понимаешь, что за все твои грехи никакой пощады не будет? — её сердце больно защемило в груди от осознания того, что впереди её может ожидать верный конец.— Понимаешь, что сейчас тебя ждёт жестокая отплата за все оскорбления в наш адрес? Понимаешь, что ничто не спасёт твой волшебный зад? Лёгкие девушки вмиг спёрло, и сразу по двум причинам. Во первых потому, что его рука всё также сильно сжимала рот и нос, что никак не позволяло сделать не единого глотка воздуха, а во вторых потому, что на неё нахлынуло чувство внезапного страха за свою жизнь. И пока лёгкие сжимало, в то же время сердце буквально вырывалось наружу, что создавало в ушах невыносимый протяжный писк. Руки девушки скользили по кожаным перчаткам, пытаясь оторвать их от рта и, в конце концов, позволить себе сделать хотя бы один полноценный вдох. Когда брюнетка всё же поняла, что попытка оторвать его руки ито рта была бесполезной, она пошла на крайние меры. Так как Миллер-янг сидела на самом крае крыше пятиэтажки, соответственно ноги её свисали с здания, и опереться ногами об что-нибудь — было просто невозможно, ведь нет опоры и плюс он прижал её своим грузом. Казалось, что ситуация безвыходна, но тут девушке пришла мысль. Что если ударить его локтем? руки то свободные. Брюнетка со всего размаху ударила силуэт позади локтем куда то в печень, заставив его рыкнуть и чуть отойти от своей жертвы, что было очень на руку Маринетт. Воспользовавшись тем, что он отпрыгнул от неё, она решила опереться руками об край крыши, тем самым поднять свои ноги над пропастью, а затем быстренько встать на них и благополучненько съебаться. Сероглазая уже было поднялась на ноги, как почувствовала, словно сделанные изо льда руки в перчатке на собственной шее. Схватив девушку за шею силуэт принялся душить её сначала несильно, а затем с каждым разом прибавляя силы. Таким образом, чтобы сразу не задушить новую жертву и обломать себе весь кайф, а просто наслаждаться и смотреть на то, как она пытается выжить. Как она пытается вырваться и скинуть его руки. Как мычит и томно дышит. — Ещё раз зашевелишься, и я задушу или перережу тебе глотку, как последней шлюхе за углом. Тебе понятно?! — крикнул он, взрываясь от внезапно наступившей злобы на неё. Злоба эта сейчас рвала его изнутри, поглощала его целиком, затмевала глаза темной пеленой. Ведь он не понимал, почему смог податься ей, почему показал свою слабину, когда она его ударила локтем. Сильно сжав её шею, он поднял её на ноги и впечатал в входную дверь, через которую он и зашёл на крышу, дабы всмотреться в её шокированное лицо, на что, услышал от девушки томный вздох, и увидел глаза наполненные гнетущим страхом и паралезующим шоком в них. — Ах да, точно, совсем забыл, я же тебе весь кислород перекрыл. И главное думаю, что же мой зайчик, всё молчит и молчит, — уж слишком злость слетела, уступая место лёгкой ухмылке, на что, на тот момент, уже чуть посиневшая девушка от его рук, лишь сдавленно промычала что-то в ответ. — Ну так что, готова ли ты валяться где нибудь на богом забытом кладбищи под неизвестной могилкой, как наш бедный Марк, который сейчас мучается где-то неподалеку оттуда? И всё это из-за тебя, — пальцы сдавили горло ещё сильнее, настолько, что брюнетке показалось что в глазах стало знатно темнее, а голова стала невероятно тяжёлой. Да и ещё чрез жестокая правда, слетевшая с его губ, слишком повлияла на и так замученную девушку, оказывая сильное давление на лёгкие, которые и так не могли набрать нормально воздуха. — Опять забыл, что ж такое. Так ты согласна? — смеясь над ней вновь, он заставил Маринетт в панике зашевелить ногами и опять промычать что-то в протест. — Ну что ж, как говорится, мычание — знак согласия. Зайка, как видишь, ты сама на это согласилась. — Хочешь последние слова? А впрочем, даже если и хочешь — мне плевать, — сказав это на вид взрослый парень, и всё ещё держа её за шею, он потянул её к себе, до сих пор смотря в её серые глаза, а затем со всей силы откинул её назад в стену и на минуту отпустил её горло, чтобы через несколько минут этой же рукой заклеить ей рот. Как только руки отпустили горло, Маринетт мгновенно скатилась прямиком по стенке, упав на колени, она судорожно пыталась возобновить своё дыхание, пыталась вдохнуть побольше воздуха, будто кто-то хотел забрать у нее кислород. Хотя так и было. Спустя минуты две, за которые девушка всё пыталась вдоволь надышаться воздуха, легче ей конечно не становилось, она до сих пор чувствовала, как едким огнём горят её лёгкие, и как до сих пор стоит ужасный гул в ушах. Она чувствовала собственное сердце, которое было готово разорваться от таких резких эмоциональных качель. Она чувствовала своё горло, которое болезненно пекло и пульсировало, в том месте где он цепко держал. Она чувствувала внутреннюю часть себя, но не чувствовала того, что её руки и ноги были удачно связанными прочными веревками и то, как рот был быстро заклеен толстым слоем скотча. Она не чувствовала этого. — Чего застыла, зайка? Веселье только начинается, радоваться нужно, — зловещая улыбка показалась посреди смутной ночи, которую сегодня так хорошо запомнила девушка. — Ну, что? Пошли-ка мы с тобой сходим в одно чудненькое местечко. Там будет хорошо, не переживай, обещаю, что смеяться будешь, — тона мурашек посыпались снегопадом на бледную кожу девушки, как только она услышала его последнею реплику. Маринетт может и сейчас рассказать, как тогда бились от ужаса её зубы об друг друга, создавая цоканье и как её глаза были готовы повылазить из орбит. Она зглотнула, и не контролируя своё тело, задрожала всем телом, сильно поджимая и сжимая ноги в сидячем положении на полу, дабы он не смог тащить её за собой, что не осталось без внимания ночного гостя. Но случилось иначе. Брюнетка почувствовала, что её ноги оказались в невесомости. Ну конечно же, он её поднял. Так было намного проще, по крайней мере, так показалось ему, ровно до того момента, пока Миллер-янг не начала нервно дёргаться, словно в конвульсиях и бить ему по бокам ногами. Тогда то ему и сил не хватило, и зеленоглазый принял решение сначала опустить её на ноги, потом снова прижать всё её тело к стене, а затем, под все её мычания и брыкания, замотать толстым слоем скотча ей лодыжки, чтобы даже шевелить ногами не могла. Так и случилось, девушка конечно же сразу попыталась вырваться, но получив с размаху звонкую пощёчину, её протест тут же закончился. Щека горела. Ноги, руки и рот были заклеены. Теперь она беззащитная, с ней можно делать всё что вздумается. Пока он, именно он, ведь девушка не знала его имени, нёс её на руках по разным этажам. Миллер-янг в панике, даже успела рассмотреть его: широкие плечи, высокий рост, зелёные глаза, низкий голос и очень холодная рука в перчатке. Волосы она конечно же не могла увидеть, ведь он был с черном капюшоне, который скрывал его половину лица. Остановившись на самом низком этаже, высокорослый открыл какую то железную дверь, и, буквально, кинул свою новую гостю на пол, как мешок с картошкой. — И помни, Маринетт, о том, что сегодня домой, в свой трёхэтажный домик ты не попадешь, — он опустился рядом с ней и схватил её за подбородок, дабы вдоволь вглядеться в её наполненные ужасом глаза.— Ты будешь захлёбываться в собственной крови и на коленях умолять об прощении, тварь, — сжал её подбородок настолько сильно, что послышался звук хруста. Боль вперемешку с дрожью, вмиг прошлась по всему телу, обеспечив ей невыносимые судороги в ногах и последующий долгий крик, который был тут же оглушен крепко заклеенным материалом на рту. Поняв, всю абсурдность ситуации, в которую она попала, девушка, отчаявшись, побледнела и сильно зажала глаза, чтобы не видеть его довольную физиономия и, словно одичавшие глаза. С очей тут же прыснула прозрачная жидкость, сжимая глаза, она, будто пыталась сбежать от проблем, будто это очередной ужастик во сне. Но вновь открыв глаза, перед ней перестали те самые злые и чёрствые глаза. Всё идёт не по плану. Она ведь не думала умирать так рано. — Зайчик, ты что уже плачешь? Побереги свои слёзки на потом, — с издёвкой произнес он, и когда увидел что девушка ещё больше зарыдала, лишь ещё больше расплылся с улыбке, которая выглядела для девушки уже слишком тошнотворно. — Да хватит ныть, это тебе сейчас никак не поможет.– дверь подтверждающее захлопнулась с этой стороны, потом ключи с последующим звуком были положены во внутрь кармана куртки. — Ну что ж, начнем, — дивный хохот прошёлся по комнате, вызвав эхо в ушах. Вновь подходя со страшной улыбкой к запуганной девчушке, он мог бы почувствовать её страх за километр с двадцать. Девушка, словно серая мышка спряталась в угол и просто молилась, чтобы кто-нибудь их услышал и помог ей. Но сегодня всё шло наперекосяк, поэтому Маринетт, хоть и с трудом, но понимала, что сегодня возможен такой вариант, что она вообще не попадёт домой, а останется валяться в полумертвом состоянии где нибудь в лесу или же, как он и говорил, где-то под безымянной могилой на богом забытом кладбищи. Поэтому сейчас, хоть она всё равно и надеялась на лучший исход событий, юная леди заранее подготавливала себя, что будет в любом случае больно. — О чём задумался мой зайчик? — грубый голос вырвал ее из её глубокой мантры и заставил посмотреть на обладателя этого голоса, который уже, находился довольно-таки близко к её лицу. — Неужели до сих пор думаешь, что я отпущу тебя? — заплаканные, стеклянные глаза моляще уставились на него.– И не смотреть на меня своими красивыми глазками, это тебе уж точно не поможет. Ты должна отплатить мне за Марка. Ты сдохнешь прям тут, в ужасном, грязном, вонючим заводе. Как только она снова хотела заплакать, мощный кулак прилетел ей куда-то в солнечное сплетение, вызвав намного больше слёз, чем она планировала. Слезы потекли градом. — Хм. Опять плачешь? Неужели так больно? Не верю, — рука в кожаной перчатке замахнулась и со всей силы ударила по правому ребру, тем самым вырвав изо рта жертвы безжизненный тихий крик.— Не больно же, правда? Не твой уровень, давай посильнее, ты ж не против? не против.– зловещая улыбка вновь показалась посреди тьмы, на что Маринетт лишь посильнее закрыла глаза и спрятала свою голову за колени, дабы не видеть весь этот ужас. — Э, нет, солнышко, глазки открой. Я ещё не успел насмотреться на стоящий страх в них, — рука опустилась ей на лицо и сильно сжала скулы, заставив девушку в ужасе открыть глаза. — Интересно чего же ты боишься? я ж тебе ещё ничего толком сделать не смог. — ухмылка. В комнате чувствовалось особое напряжение, или может это так казалось самой Маринетт, ведь всё-таки удар был не из слабых. Темному же силуэту не чувствовалось никакое тягучее напряжение, ему наоборот, было хорошо и очень спокойно на душе. С каждым новым разом он чувствовал лишь облегчение. Он чувствовал себя уютно и комфортно в этой обстановке, будто он сейчас сидит на диване с чипсами и колой за просмотром нового фильма. И вот сейчас, с каждым новым ударом в такое юное тельце, он чувствовал как за ним росли какие-то большие мощные крылья, готовые унести его прямиком на небеса, где он и получит свою долгожданную дозу эйфории, которую он так мечтал получить. Только вот, чтобы получить хоть взмах крыльев наверх, ему приходилось каждый раз всё больше и больше отдавать силы. Все больше и больше наносить сильнейшие удары на и так хрупкое тело, в мгновение оставляя после себя на том же месте смертельные синяки вперемешку с кровью. Руки замахивались и со всей накопившейся злостью к этому человеку впивались в раненое тело, убивая и разрушая работу органов девушки. Той девушки, которая с каждым ударом чувствовала хруст собственных костей и нарастающую гематому внутри, которую сейчас всё сильнее и сильнее захватывала не такая уж и страшная темнота, судорожно шепча той, что там куда она заберёт её — наконец будет хорошо. Но, те глаза, которые смотрели на неё впритык, те озлобленные и беспощадные глаза, которые не давали возможности отвести взгляд даже на секунду, те самые кислотно-зелёные глаза, которые смеялись и поглощали её всю целиком, поглощали её живую и добрую сторону — они, словно прицепившейся клещ, не давали ей прервать их зрительный контакт. Они не давали возможности тьме погладить её. Они сами поглощали её. Они впивались в неё всё сильнее и мощнее с каждым новым ударом, пинком, плевком. Они были очень злыми. — Ты должна умереть, не смотри на меня. Не смотри на меня! Умри, дрянь! ты обязана мне! — после приблизительно шести ударов по бёдрам, трёх ударов в живот и восьми ударов по правому и левому ребру, он решил остановиться. Смотря на неё сверху вниз, он видел лишь тело измазанное в собственной крови, он видел лишь синяки и набухшие гематомы, но также он видел её взгляд на себе. Взляд презрительный, всё ещё бодрый, храбрый и невероятно сильный. Таким образом она в буквальном смысле показывала ему, что она не за что не собирается сдаваться, не собирается умирать, сколько бы ударов он бы не нанёс на её тело. Сколько бы он не кричал. Сколько бы пощёчин не давал. Это выводило его из себя, раздражало, дразнило. Его крик отзывался где-то далеко в подсознании Маринетт, ведь она сейчас была где-то далеко, где-то совсем не здесь, где-то там где нет боли.– Почему твоё лживое лицо до сих пор смотрит на меня! — он, словно обезумел, поднялся на ноги, поставил кровавое тело на ноги и толкнул в ближайшую стену, а затем начал кричать как не в себе.– Сдохни, — удар по лицу, боль, — Сдохни, — удар по груди, — Сдохни, — удар найденным кирпичем по руках, кровь, — Сдохни, — удар в живот, кровь изо рта, — Сдохни! — пощёчина, горение, — Сдохни! Сдохни! Сдохни! — удар, удар, пощёчина.– Сдохни! — удар кирпичем по голове, всплеск, кровь. Темнота. Звук закрывающейся двери.