Трое в постели, не считая игрушки

Спок резким движением сдергивает Джима со своего члена и отбрасывает в сторону, так, что тот налетает на стоящего Леонарда и сбивает с ног, опрокидывая их обоих на пол. Вулканец резко подтягивается, сдвигает ноги и обнимает колени руками. Чертыхаясь, ошарашенные любовники возятся на полу, потирая ушибленные места. — Какого черта, Спок?! — ругается Джим, не вставая с пола. — Я Боунсу чуть член не откусил! Вулканец жмурится, хмурится и некоторое время молчит. Доктор Маккой, на удивление, тоже молчит, но решает не оставаться на полу и поднимается. Джиму кажется, что тот рассматривает Спока как-то излишне внимательно. Так он обычно смотрит на всех в медотсеке. — Это то, о чем я думаю? — наконец спрашивает Леонард. — Вы преувеличиваете мои способности чтения ваших мыслей. Я контактный телепат, — огрызается Спок. Что уже само собой удивительно, поскольку он не огрызается в принципе, а уж в постели обычно очень любвеобильный, добрый и нежный по отношению к своим партнёрам. А потом коммандер запрокидывает голову и снова морщится. Будто от боли. — Ясно, — прицокивает Боунс, приседая на край кровати рядом со Споком. — Дай посмотреть. Ты не успел?.. — Успел, — отрицательно качает головой Спок и позволяет доктору раздвинуть свои ноги. Джим не понимает о чем речь, а с пола ему не видно, что между ног Спока причиняет ему настолько сильное беспокойство, поэтому он спешно поднимается и заглядывает через плечо Леонарду. — Он спадет сам собой? Джим не сразу понимает, в чем дело, пока не находит это взглядом. В основании члена Спока, чуть повыше яичек, появилось плотное образование. Достаточно небольшое, чтобы капитан во время соития ещё мог его не заметить, но тем не менее, существенное и видимое для глаза. И когда доктор тянется к нему рукой, Спок поспешно ее перехватывает. — Не трогайте. Любое касание может спровоцировать раскрытие узла. Узел. Спок рассказал об этом почти сразу как у них завязались эти отношения. Предупредил каждого по отдельности, что физиология его члена отличается, причем довольно распространенным явлением среди гуманоидов: у него есть узел в основании члена. И Джим, и Боунс, поинтересовавшись размерами данного узла, единогласно и решительно отказались иметь с ним дело. Но отношения, развивавшиеся между ними, привели в итоге к тому, что они стали делить одну постель на троих, и более того, успешно занимались в ней сексом. Спок долгое время контролировал себя и ни разу не позволил узлу набухнуть внутри одного из них, но всем было известно — когда-нибудь это произойдет. В конце концов, это было просто необходимостью для нормальной работы половой системы вулканца. И вот этот день настал. Джим был рад уже хотя бы тому, что Спок успел его оттолкнуть, пусть и слишком сильно — ушибленная рука все ещё болела. — И что мы будем делать? — обеспокоенно поинтересовался Джим. Доктор набрал воздуха для того, чтобы выдать какую-то тираду, но его обогнал Спок: — Мы должны это прервать. — Прервать что? — нахмурился Кирк. — Ты имеешь в виду... — Наши отношения, — Спок сдвинул ноги и осторожно повернулся на бок, спиной к ним. — Ты шутишь? — возмутился Боунс. — Зачем такие радикальные меры? — У вас есть другие варианты? Вы не можете принять в себя мой узел, поэтому я не могу больше продолжать половые отношения с вами. — Вообще-то есть различные приспособления. Предметы сферы сексуальных услуг. Вулканцы — далеко не единственные представители разумных рас, у которых есть узлы, — пояснил врач. — Это унизительно. Я нахожусь в отношениях сразу с двумя партнёрами, но буду вынужден прибегнуть к самоудовлетворению. Лучше совсем отказаться от сексуальной составляющей, — пробормотал Спок, не поворачиваясь. — Ах, унизительно! — Боунс вскочил на ноги, уперев руки в бока. — Ну извини, что оба твоих партнера родились мужиками. А давай я тебе обе руки в зад засуну, как тебе понравится? — Это не было упреком в вашу сторону. Но тем не менее, использование так называемых "игрушек"... — Да ты б хоть о своем здоровье подумал, гоблин! — перебил доктор. — Ты взрослый половозрелый вулканец, прошедший уже через один пон фарр, с регулярной половой жизнью. Всем существам с твоим типом строения половых органов время от времени нужна сцепка. Она обеспечивает нормальное функционирование всей мочеполовой и эндокринной систем. Ты же не хочешь, — пыл его начал сходить на нет, сменяя гнев на заботу, и доктор снова присел на постель, ласково коснувшись плеча Спока, — чтобы у тебя начались из-за этого какие-то проблемы? От воздержания и начинаются внезапные пон фарры, раздражительность, скачки гормонов, потом и простатиты всякие... Джим осторожно прилег на кровать, положив голову на бедро Споку и заглядывая в лица обоих мужчин, готовый в любой момент поддержать Леонарда если понадобится. — И поэтому вы хотите, чтобы я сношал кусок силикона? — Спок зыркнул на Маккоя. — А вот и хочу. И Джим хочет, — нашелся доктор. Кирк согласно кивнул. — Я вообще вижу это как нечто очень развратное. Ты же не думал, что мы заставим тебя заниматься этим в одиночестве? Судя по взгляду Спока — вообще-то думал. — Я помогу тебе подобрать подходящее и закажу, — решил добавить и свою лепту Джим. Коммандер очень внимательно посмотрел на любовников, сканируя их обоих взглядом. Оба мужчины ответили ему таким же. — Хорошо. Я согласен, — смирился вулканец. Немалую долю в смену его убеждений внесло то, что по ощущениям казалось, что его член вот-вот разорвет. * * * Dr.McCoy: Сегодня, в каюте Спока, 2000. Заказ прибыл, — пришло одновременно на коммуникатор Джима и Спока. Spock: У меня сегодня важный эксперимент в лаборатории. Мы не могли бы отложить это? Dr.McCoy: Не могли бы. Ушастого приведу сам. Джим хмыкнул и написал короткое "окей". Спок за научной консолью недовольно вспыхнул, что-то агрессивно печатая. Кирк даже не читал пришедшее сообщение, он знал, что сейчас будет стандартная перебранка об ушах и гоблинах. У Боунса была самая настоящая фиксация на этом органе, и все трое это знали, но никогда не использовали это знание вне постельных утех, даже в перебранках в личном чате. Это было слишком интимно, чтобы использовать для аргумента в споре. * * * Капитанские вопросы задержали Джима дольше, чем он того хотел. В 2015 он был уже в душевой, спешно приводя себя в порядок перед сегодняшним мероприятием. Конечно, основным блюдом был Спок, но что мешает им с Боунсом тоже развлечься? В 2020 он приоткрыл дверь, соединяющую общую душевую и каюту Спока. И остановился, рассматривая приятную открывшуюся картину. Его член, подергивавшийся от предвкушения, начал наливаться кровью. Мужчины явно только начали. Спок сидел на краю кровати с расстегнутыми штанами, а меж его ног, на коленях, устроился Боунс, чья голова недвусмысленно двигалась вверх-вниз. Но взгляд Джима привлекла игрушка, стоявшая на прикроватной тумбочке. Большая и красная. Джим, откровенно говоря, представлял ее как... Как искусственную вагину. А не как огромный полый фалоиммитатор. К тому же, явно наполненный механизмами и электроникой. И, наверное, не такой лёгкий, как силиконовые игрушки. Спок заметил его, и Джим махнул ему рукой, проскальзывая в комнату. — Интересная вещь. Можно я потрогаю? Спок молча кивнул. Боунс, с причмокиванием впустив его член, взглянул на капитана снизу вверх. На Джиме было одно лишь набедренное полотенце, прикрывавшее пах. С точки зрения доктора не прикрывавшее вообще ничего. И он, ничего не сказав, вновь втянул член в рот. Кирк осторожно взял игрушку в руки. Та действительно оказалась... тяжеленькой. А внутри просто рифленым тугим каналом. Где там должен был поместиться огромный узел было не ясно. В навершии, в области уретры, было круглое отверстие, чье назначение тоже было непонятно. — Боунс, а ты уверен, что она для этого предназначена? Доктор с хлюпаньем оторвался от партнера и встал на ноги, жестом указав Джиму занять его место, что тот, поставив игрушку обратно, и сделал. Член Спока привычно вошел в тренированное горло Джима. Вулканец тихо вздохнул. — Уверен. Просто она адаптирована к реальному организму. Ближе к краю она растянется, когда начнет набухать узел. Игрушка сделана таким образом, чтобы быть максимально тугой, не разбалтываться и не растягиваться. — А дырка сверху? — причмокнул Джим. — Для выхода спермы. Есть модели со встроенным блоком для ее приема, но они более тяжелые и громоздкие. Не думаю, что у нас есть потребность собирать сперму Спока. В голове Джима родилась какая-то шутка, и он уже оторвался и открыл рот, чтобы ее выдать, но Спок предусмотрительно нажал ему на голову и протолкнул свой член обратно. — Не отвлекайся, — прицокнул вулканец. Боунс довольно ухмыльнулся, глядя на это, и принялся раздеваться. — Кстати, а почему я делаю тебе минет, если на сегодня запланирована игрушка? — поинтересовался Кирк, когда рука вулканца перестала так интенсивно его натягивать. — А ты пойди, отойди в сторонку и толкайся в кулак, пока мы со Споком кувыркаться будем, — обнажившись, доктор подошёл чуть сбоку от Джима, зацепил пальцами края форменки коммандера и потянул вверх, помогая снять. — Это всё-таки просто игрушка. Живые люди намного приятнее. Джим с полным ртом промычал что-то согласное и принялся стараться с удвоенным энтузиазмом, коротко глянув вверх, на самозабвенно целующихся Спока и Леонарда. Твердый член доктора, лишенный какого-либо прикрытия, тяжело колыхался около его щеки. Оторвавшись от старпома, доктор отступил капитану за спину и вздернул его бедра, приподнимая с колен. — Готовился? — поинтересовался он, подразумевая специальные свечи для анального секса, которые устраняют продукты жизнедеятельности в прямой кишке. — Ага, — выдохнул тот, приподняв голову, чтобы чуть передохнуть. И снова опустился головой на зелёный член. На копчик капнула теплая смазка, а знакомые пальцы — сразу два, толкнулись в его анус. Боунс растягивал его быстро и небрежно — Джима трахали чаще остальных и поэтому, даже несмотря на восстанавливающие препараты, он был все равно достаточно растянутым. Будто подгадав момент, Спок нажал на затылок Джиму, протолкнувшись на всю длину так, что тот ощутил начавшую набухать выпуклость в основании, а доктор одним слитным движением вошёл сзади. Капитан не смог даже вскрикнуть. Но не то, чтобы ему это не нравилось. Спок отпустил его затылок, и Джим соскользнул с члена, стараясь отдышаться и стереть с лица слюну и проступившие слезы. Толчки, сотрясающие все тело, вырывающие из груди стоны, никак этому не способствовали. Пальцы вулканца скользнули по лицу, будто хотели помочь ему стереть влагу, но на деле только испачкались и скользнули в рот, заменяя член. Джим старательно втянул два, до самых костяшек, глядя на зажмурившегося от удовольствия вулканца. Одной рукой удерживаясь за кровать, другой капитан скользнул к незанятому члену, быстро двигая рукой. Теперь у Джима была возможность рассмотреть узел, чуть более зелёный, чем весь член, с небольшим количеством выпуклых венок. — Можем поменяться местами, — предложил доктор коммандеру. Спок покачал головой, извлекая пальцы изо рта Джима, которые тот так старательно обхаживал. — Думаю, мне уже достаточно, — влажные пальцы перехватили двигающуюся руку капитана, вовлекая в разновидность вулканской ласки. — Пора... — шумно выдохнул вулканец, и, отодвинувшись в сторону, присел на пол на одно колено, перехватывая Джима за подбородок и втягивая в земной поцелуй. Человек в ответ опёрся об его плечи, чуть выравниваясь и пылко отвечая. Боунс прекратил толчки, не выходя из Кирка. — Тебе нужна помощь? — уточнил он. — Думаю, что нет, — оторвавшись от Джима, Спок поднялся на ноги и принялся снимать сапоги и расстегнутые штаны. Но Леонард все же добавил комментарий: — Тебе нужно встать в коленно-локтевую на кровать и закрепить игрушку, чтобы она не ерзала. Там для этого магнит есть. — Именно такое положение обязательно? — вулканец осторожно взял в руки игрушку и присел на край застеленной постели. — Ты ведь ещё ни разу никогда не... Узла не было? Спок отрицательно покачал головой. — Это наиболее удобная поза. Она... естественная. И в ней не нужно использовать руки. Только движения бедер. Я знаю достаточно много о сцепках у других видов, чтобы сказать, что с большей долей вероятности это действительно оптимально — у тебя будет возможность вцепиться руками в подушку и орать в нее, а не в потолок. Взгляд Спока стал несколько испуганно-напряженным: — А почему я должен... Кричать? Я не слышал ничего о том, что это болезненно. — Не от боли, — махнул рукой Леонард. — Там поймёшь. Назад дороги нет. Давай уже. Видимо, за двадцать минут до прихода Джима они успели что-то обсудить, потому что Спок прошел в рабочую зону и принес оттуда голубоватую простыню из лазарета. Та отличалась свойством впитывать всё, но при этом ничего не отдавать. Не до конца развернув, чтобы она не была слишком тонкой, Спок перебросил простыню через постель. Прицокнув, Маккой вышел из Джима и поднялся на ноги. — Давай помогу. Забирайся, встань на колени и обопрись руками о спинку, — скомандовал он, подтягивая простынь выше. Спок покрылся зеленцой, но выполнил требование. Леонард критично его осмотрел подтянул ткань ещё выше и ещё раз разложил. — Вот так. Она должна быть в области твоих локтей, а не под пятками. Взяв игрушку, доктор провел с ней какую-то манипуляцию, открепил деталь, которую просунул под простынь и покрывало, закрепляя с игрушкой, поставленной сверху. Подёргал — та не шевелилась, только если с тканью. Спок примерился и, вместо держаться за спинку, опёрся локтями о матрас, прогибаясь в спине и шире раздвигая ноги, чтобы его бедра были ниже и член входил ровно в игрушку. Леонард ему в этом помог, направив член Спока из его нынешнего положения вовнутрь и удовлетворенно кивнул. Вулканец чуть вздрогнул, ощутив прикосновение искусственного материала. — Так должно быть удобно. Попробуй. Спок отвернулся от них, все больше зеленея и медленно толкнулся бедрами внутрь. В смазке потребности не было — член Спока выделял ее достаточно. Джим со своего положения видел, как игрушка немного раздулась, а в области узла, наоборот, стиснулась. Спок издал тихий стон. — Вот так, — Боунс с нежностью погладил его по спине. — Не стесняйся. — Выглядишь потрясно, — поддержал Джим, вставая и занимая место в изголовье кровати, рядом с лицом вулканца. — Мне даже немного жаль, что моя память не так хороша, как твоя, и я не смогу бесконечно повторять этот момент в своей голове. Спок издал звук, похожий на фырканье, но немного расслабился. — Нигде не больно? Если будет какой-то дискомфорт, то скажи об этом. Хотя бы телепатически. — Хорошо. Из этого выражения можно было догадаться, что доктор действительно настроен серьезно. В отличие от Джима, который тащился от мелдинга во время секса и в любое другое время, Леонард не принимал любые формы телепатии в отношении себя. За исключением вулканских поцелуев. Джим, осторожно коснувшись рукой лица Спока, притянул его для поцелуя. Долгого и влажного. Вулканец ответил, осторожно двигая бедрами и выходя из игрушки. Боунс критично осмотрел всю сложившуюся картину и устроился в изножье кровати. Чуть повозился, и Спок почувствовал плечи доктора в области своих голеней. Джим не давал ему оторваться, поэтому он не мог видеть, как Леонард устраивается между его бедер, вынимает член из игрушки и направляет к себе в рот. — Когда почувствуешь, что узел готов раскрыться, сам направишь себя в игрушку, — только и предупредил он. — А пока что... — и заглотил. Положение не позволяло взять на всю длину, но до средины он точно брал, старательно лаская головку языком. Спок всхлипнул в поцелуй, непроизвольно толкаясь бедрами. Одной рукой ухватившись за кровать, другой он скользнул между бедер Джима, лаская его рукой. Все длилось не больше пяти минут. Влажные звуки смешивались со стонами. Почувствовав, что его член перестает входить в рот доктора, упираясь разбухающим узлом в губы, Спок резко оторвался от Джима и рукой направил себя в игрушку. Толчок — вперёд и назад. Кирк со своего положения видел расширение в основании его члена — темно-зеленое, неровное, подрагивающее. Ещё толчок. Со стороны казалось, что узел ненастоящий, а какой-то приклеенный. Спок погружался в игрушку, вздрагивая всем телом, двигался назад, но не выходил — она не отпускала его. Вулканец громко всхлипывал, стонал и будто бы пытался войти глубже, но не мог двинуться с места. Вцепившись двумя руками в спинку кровати, он прогибался в спине и запрокидывал голову, не в силах сдержать громкий вскрик. Комнату наполнил густой пряный запах. Джим уже слышал его, но никогда так сильно. Боунс, спешно выбравшийся между ног вулканца, поглядывал на его ступни — коммандер вздрагивал и пальцы на его ногах поджимались. — Феромоны, — доктор потер нос, будто он чесался от запаха. — Он всегда их выделяет при занятиях сексом. В сперме содержится больше. А во время сцепки так и вовсе колоссальное количество. Скоро привыкнем и перестанем замечать. Запах не неприятный, и это действительно запах Спока, поэтому Кирк даже вдохнул поглубже — листовой чай с привкусом секса и куркумы. — Ему не больно? — забеспокоился Джим, отодвигаясь на самый край, чтобы они не задели друг друга. Спока, кажется, прошибла судорога и он старался сдержать рвущийся наружу вой. — Нет, только не трогай его, — вздыхая, доктор опустился на пол у кровати, глядя на Спока, и указал Джиму на кончик игрушки с отверстием. Оттуда, ещё слабыми струйками, вытекало белое семя. Спок склонился, уткнувшись лицом в свой изгиб локтя, и стонал-рычал сквозь зубы. Его бедра подрагивали, будто он хотел сделать толчок, плотно обхватывающая игрушка не пускала. — Сцепка длится у разных видов от получаса до двух. Сначала между семяизвержениями почти нет никакого перерыва, но постепенно он увеличивается и доходит до пяти или даже пятнадцати минут. Сцепка считается оконченной, когда узел спадает до своего первоначального состояния. Джим чувствовал, как подергивается его член. Руки Спока соскользнули вниз и вцепились в подушку, он уткнулся в мягкий предмет головой и закричал, заглушая звуки, как и сказал раньше Боунс. Впрочем, звук не был похож на крик боли и отдавался чем-то интересным в позвоночнике. Джим взволнованно облизнул губы. Вулканец приподнял голову, набрал воздуха в грудь, поворачиваясь лицом к людям. Его челка растрепалась от взаимодействия с подушкой, глаза, цвета темного кофе, стали черными от расширившегося зрачка. Они не были такими широкими даже когда они просто занимались сексом или бежали от погони. Джиму пришли в голову только сравнения с психотропными веществами. А потом Спок зарычал. И это не из-за очередной волны удовольствия. Он зарычал на них с Бонусом и взгляд стал не самым добрым. Доктор отдёрнулся чуть в сторону, будто вулканец пытался откусить ему руку. — Понял — не глазеть, — нервно произнёс он и потянул Джима за плечи к себе на пол, отвлекая. Коммандер резко зажмурился, поморщился, охнул, вздрогнул всем телом и оскалился, сжимая зубы. Из его горла рвались стоны. Они действительно некоторое время не смотрели, занятые глубоким, активным и мокрым поцелуем. Влажные звуки, которые из этого получались, всегда были очень громкими, но в этот раз стоны Спока заглушали их. Джим чувствовал, что он не просто возбуждён, а очень-очень возбуждён. И Леонард тоже. И что поцелуй для них обоих — только приятные ощущения, а на самом деле всё внимание направлено вбок, туда, где Спок. Что толку скрываться — землянам была интересна физиология и состояние их инопланетного, обычно довольно эмоционально-сдержанного даже в сексе любовника. Впрочем, понимание их и объединяло всегда. К счастью, у Спока был мягкий серый прикроватный коврик. Джим регулярно мысленно благодарил судьбу за это, когда стоял на нем коленями или лежал на спине, а потом не находил на своей коже ожогов от трения. Поэтому, когда доктор жестом указал повернуться спиной, определённо точно собираясь оттрахать на этом коврике, Джим был не против. Он принял коленно-локтевую позицию, но тут же выровнялся и схватился руками за прикроватную тумбочку — он хотел хотя бы мельком видеть Спока, его член, зажатый в игрушке, его лицо с постоянно меняющимся выражением будто ему больно и приятно одновременно. Джим вдруг ощутил потребность объединить их разумы, чтобы почувствовать то же, что и их вулканец. Боунс вошёл без предупреждения и на всю длину сразу. Дырочка Джима поддалась ему без боли, а он сам охнул, вцепился в мебель и подался назад, прижимаясь ягодицами к лобку. Его трахали чаще чем Леонарда или Спока потому что он больше чем они любил чувство наполненности кем-то. Едва ли не больше, чем самому трахать кого-то. Ему нравилось чувствовать, что его тело распирает от присутствия кого-то другого, своего. И не важно, речь идёт об анусе или горле. Откровенно говоря, он очень хотел ощутить узел Спока в себе. Большой и распирающий, закрывающий его проход без возможности сбежать, наполняющий его спермой. Джима прошибла дрожь от этих мыслей, дырочка сжалась и доктор за его спиной удовлетворённо застонал, наподдавая скорости. Безумно хотел и безумно боялся — если его порвёт в процессе, это будет самый ужасный секс в истории. Сперма, кровь, Спок, который не отпустит его вопреки травмам, пока не закончит, хотя и сам будет ощущать его боль через соединённые разумы. Это будут самые адские полтора часа. Но когда-нибудь он обязательно примет его в себя, весь. Леонард наклонился, прижимаясь к спине Джима и ритмично вбиваясь в него сзади. У Спока, видимо, был перерыв: его бедра не двигались, но тело вздымалось от тяжёлого загнанного дыхания. Лоб покрылся лёгкой испариной — это было само по себе странно, потому что Спок не потел практически никогда. Его руки немного расслабились и он просто уткнулся в подушку, отдыхая. — Тоже не можешь оторваться от этого зрелища? — шепнул Маккой в ухо Кирку. — Он прекрасен, не так ли? — Как зверь, очень сильный и красивый, ле-матья, пойманная на короткую цепь. Или в капкан. Капкан удовольствий. Сильный, прекрасный и беззащитно открытый, — вдохновенно ответил ему капитан. Тумбочка ходила ходуном от толчков, заглушая их голоса. Впрочем, едва ли Спок в его состоянии мог сконцентрироваться на их словах. Разговоры возбудили обоих только сильнее. — Что бы ты сделал, дай тебе сейчас полную свободу действий? — Не знаю, — выдохнул Джим с лёгким стоном, не открывая взгляда от Спока. — Так много идей. Я хотел бы целовать его во время его оргазма. Ловить с губ его стоны, ощущать его удовольствие. Или хотел бы взять его. Сзади, пока он не может даже выровняться. Я был бы аккуратен и осторожен, настолько, что он, возможно, меня бы и не замечал, занятый собой. А я бы трахал его, чувствуя как он сокращается вокруг меня, как кончает, как его раз за разом накрывает эта лавина. Боунс застонал, кусая Джима в плечо. Его тоже заводили эти фантазии. — А хотел бы оказаться под ним? Вместо игрушки? М? Я знаю, что хотел бы. — Ты прав, — согласился Джим и они оба сильно вздрогнули и сбились с ритма, потому что расслабленный вулканец вдруг шире раздвинул ноги, дернулся всем телом и взвыл, мелко дрожа. — Черт... — Кирк запустил руку вниз, усиливая ощущения своего тела. Скоро он тоже кончит. — Я хотел бы быть под ним. Его узел такой большой, что я даже не шевелился бы. Замер, как эта игрушка. Мне кажется, он был бы таким большим во мне, что я едва ли смог бы дышать. Я хотел бы чувствовать его сперму в себе, как она течет вглубь моего тела, в кишечник и остаётся там. Возможно, я бы даже некоторое время после носил бы в себе пробку, чтобы она оставалась. Думаю, Споку бы понравилось. Доктор ответил ему протяжным стоном и замедлился. — Черт, я чуть не кончил, представив, что ты появился на мостике, заполненный спермой и закрытый пробкой. — Кончай. Мне нравится ощущать и твою сперму в себе. Наверное, я бы даже хотел, чтобы ты кончил в меня первым прежде, чем Спок повяжет нас. Тогда вы оба будете во мне. — После узла Спока тебе понадобится очень большая пробка... Джим зажмурился от слепящих искр удовольствия перед глазами. Тяжело толкнувшись несколько раз, доктор кончил в него. Капитан был близок к разрядке, но недостаточно, чтобы ему хватило этого. Он заработал рукой ещё активнее, концентрируясь взглядом на Споке и... понял, что тот смотрит на него в ответ. Тоже наслаждается зрелищем. С тихими стонами Джим отпустил тумбочку и вцепился в кровать, подтягиваясь к вулканцу, чтобы слиться с ним в поцелуе. Отцепив одну сжатую ладонь от постели, Спок чуть повернулся, чтобы коснуться рукой лица Кирка и комнату наполнил его громкий всхлип, заглушённый чужими губами. От малейшего движения узел проворачивался внутри, удваивая его ощущения и втягивая в очередной оргазм. Стон Спока смешался со стоном Джима — через прикосновения пальцев к пси-точкам он получил всю гамму чувств коммандера. Это продлилось всего мгновение, прежде чем вулканец соскользнул вниз и уткнулся человеку в шею, рукой сжимая его плечо, содрогаясь всем телом. Из игрушки уже обильно натекло на простынь. Боунс, прижимающийся к Джиму сзади и всё ещё не покинувший его тело, погладил Спока по затылку и очертил линию любимых острых ушей. Наклонился, оставляя на щеке поцелуй. Переждав волну накрывших его ощущений, коммандер приподнял голову и впился глазами уже в доктора. Казалось, его больше не волновало, смотрят ли его любовники на него. Джим понимал: теперь он нуждался в их внимании больше, чем ощущал стыд. — Позволь ему, — тихо произнес Джим и через плечо взглянул на доктора яркими, блестящими глазами. Спок отпустил плечо капитана и в подтверждение его слов потянулся вверх, к лицу доктора. — Он хочет показать тебе кое-что. Ты не пожалеешь. И Маккой понял: нужно согласиться. Он и Спок достигли своего согласия на счёт мелдинга ещё раньше, чем Джим смог принять нелюбовь Боунса к процессу. Для доктора контакт разума был вторжением, крайне неприятным процессом, влезающим в его личное пространство, которым он не был готов делиться ни с кем. И Спок это принял. Легко и просто. Не хочешь — не надо. Вулканские поцелуи были слишком поверхностными и этими эмоциями доктор откровенно делился даже вербально. В конце концов, для мелдинга у него был Кирк, который "всегда не против". И который вынес Боунсу весь мозг. Сначала уговорами — мол, это так хорошо, так приятно, и объединяет их, и секс — бомба, потому что ни с кем другим такого быть просто не может, и как им всё-таки повезло. Но доктор был непреклонен. Потом взялся давить — и кем он только не стал, и расистом, и сексистом, и вулканоненавистником — выговорил же, ну — и ужасным любовником, и даже почти стал гомофобом, если бы в тот момент от всей своей "фобской" души не натянул Джима в ближайшей кладовой. А вечером Спока, да так, что этот чистюля даже в душ не смог доползти. С тех пор Джим взялся за другой способ — жалость. Мол, для телепатов ментальная связь во время секса так важна, и Спок мучается, потому что доктор ему отказывает, и сам Боунс много теряет, и вообще он их собирается в будущем бросить, и союза из них троих никакого не получится, и вообще перспективы серые и мрачные, и мир тлен. В конце концов, дабы прекратить все это, доктору пришлось призвать на помощь Спока с его аргументами, а потом устроить своим любовникам романтический вечер. Получилось довольно неплохо на самом-то деле. И Джим успокоился. С тех пор в их телепатических отношениях царил уют и покой. Джим и Спок удовлетворяли друг друга ментально, а Боунсу иногда перепадали вулканские поцелуи и вербальные эмоциональные знаки от вулканца — еще неизвестно, кто из них приобрел больше. И раз уж сейчас Спок просит об этом его, то, вероятно, стоит удовлетворить просьбу. Да и слишком открытым он сейчас был, чтобы оскорблять вулканца своей скрытностью. Боунс поддался вперёд, чтобы Спок мог прижать пальцы к его лицу. И тот не стал откладывать. Если бы Леонард стоял на ногах, а не на коленях и не держался за Джима, его непременно смыло бы этой волной эмоций. Удовольствие — яркое, как электрические разряды в темноте. Облегчение, как после долгих мук. Благодарность — направленная конкретно на доктора, за то, что тот придумал, заставил, и Споку не пришлось никому вредить или прекращать свои интимные отношения с ними. Благодарность обоим за то, что они оба приняли его, его физиологию и потребности, его волнения и просьбы. За то, что вопреки всему, остаются с ним и даже наслаждаются этим. А потом на Спока накатил очередной оргазм, прошёл от копчика до головы и закончился на Леонарде, в его голове и теле. Это никак нельзя было сравнить с тем, что пишут в медицинских учебниках. Да, его тело выделяет кучу гормонов, которые держат его в состоянии натянутой струны и сплошной эрогенной зоны, но нигде не написано, как на самом деле это ощущается. Будто всё твоё тело стало источником приятного, но мучительного и утомительного удовольствия. Слишком хорошего и правильного, чтобы его можно было не хотеть. Через контакт он чувствовал всё тело Спока, в том числе и член, плотно замкнутый в игрушке и извергающийся спермой. Уретра расширилась, её жгло, как при мочеполовых болезнях, от постоянных резких толчков жидкости внутри. Чувствовал, как подрагивает и почти болит пресс. Казалось, что всё внизу пылает, будто кто-то от души насыпал перца. Спок разорвал контакт очень плавно, когда стихли волны его удовольствия и он стал способен контролировать свое тело хотя бы минимально. Доктор перехватил его руку и мягко поцеловал в раскрытую ладонь. Ему тоже было важно это узнать. Спок ведь никогда не скажет подобное словами. А потом вдруг решил что-то, выскользнул всё ещё твердым членом (с чего бы это?) из Джима и присел на край край кровати, игнорируя подушку под бедрами. Спок же вернулся в изначальную позицию, жмурясь от движений узла. Он собирался снова вцепиться и уткнуться в подушку, когда его перехватили руки Маккоя. Он сел чуть ближе, поднял плечи вулканца вверх и тот с благодарностью уцепился руками за шею, а носом уткнулся в ключицы. Обнимая Спока одной рукой за затылок, другой Леонард нежно погладил его плечи. Или это передал ему Спок, или он сам догадался, но вдруг осознал, что такие объятия — это именно то, что нужно их партнеру сейчас. Спок громко всхлипнул. Перерывы между оргазмами всё ещё были короткими, меньше пяти минут. — Теперь вы слишком милые, чтобы я мог продолжать на вас дрочить, — тихо хмыкнул с пола Джим, упираясь локтями в постель. — Как жаль. Придется потерпеть, — шепнул в ответ доктор, закатив глаза. Джим пожал плечами. Несколько секунд понаблюдал за ними. А потом протянул руку, обмакнул пальцы в луже спермы и сунул в рот. — Он стал вкуснее, — констатировал Кирк. Леонард сглотнул. В его голове в этот момент развернулось несколько очень сексуальных, но очень фетишистских картин, в которых Джима наполняли спермой. С разных сторон. Но капитан на этом не остановился. Протянул руку ещё раз и зачерпнул уже побольше, принявшись слизывать жидкость из сложной чашечкой ладони. — На вкус как очень крепкий чай со взбитым белком. И чем-то ещё. — На любителя, — осипшим голосом подвёл итог Боунс. — Я кое-что придумал, иди сюда. Убери подушки на пол, — скомандовал он. Джим, облизывая остатки с ладони, поднялся и стащил подушки с кровати. Она была одноместной, и доктор без проблем устроился в центре, у самого изголовья, и обе его ноги свисали по разные сторонам кровати. — Сядь так же, но спиной ко мне и лицом к Споку. И до Джима дошло. Он осторожно перехватил вулканца, и тот, как липкое растение, вцепился ему в плечи, опустив голову. Кирк хотел было просто сесть спиной к Боунсу, но тот придержал его за бедра и направил себя в мягкую ещё дырочку. Осторожно насадив Джима до самого конца, он одной рукой накрыл его член, а другой зарылся в волосы старпома. Теперь они плотно прижимались друг к другу: Леонард грудью к Джиму, а тот удерживал под лопатками повисшего на нем, уткнувшегося в шею Спока. Из горла вулканца вырвался новый, длинный и протяжный стон. Ему вторил Джим, получивший ласку своего члена. Ощущений добавили губы Спока, внезапно принявшиеся целовать его шею. Бедра Джима толкнулись вверх, навстречу руке, приподнимаясь на члене и опускаясь обратно. Коммандер тяжело дышал и ощутимо дрожал, будто его лихорадило. Впрочем, исключать лихорадку нельзя было — его температура действительно поднялась. Возможно, даже выше человеческой. Член внутри был горячим и твердым, и Джиму это ужасно нравилось — просто ощущать его внутри, без сбивающих с мысли толчков. Он был так глубоко, что казалось, эта выпуклость появилась внизу живота от головки. А может, так и есть?.. Он сглотнул и сжался, слыша за спиной тяжёлый вздох удовольствия. Губы Спока поднялись вверх по шее, свернули куда-то за спину и пропали. Движения руки Боунса стали менее координированными, а над самым ухом Кирка послышались вкусные звуки поцелуя. Он чуть повернул голову, чтобы разглядеть, как его любовники целовались, не скупясь использовать языки и не ограничиваясь только полостью рта. Это было почти вульгарно, но всё же больше сексуально. Увлеченный, Джим не заметил, как Спок опустил одну руку вниз и вмешался в действия доктора, аккуратно помяв мошонку и скользнул ниже, погладив пальцами туго натянутую вокруг ствола дырочку. Громко застонав, капитан откинул голову на плечо Леонарду, все так же не отрывая глаз от целующихся. Он мог бы вмешаться, но уже знал, что поцелуй втроём это меньшее наслаждение, чем смотреть. Кирк был рад, что Спок отпустил его яйца до того, как его вышибло очередным приступом и тот впился рукой в его бедро, с громкого вскрика переходя на скулеж и вновь утыкаясь в шею капитана. Стараясь не слишком сильно потревожить вулканца, Джим задвигал бедрами. Этого всего было так много, и вполне достаточно, чтобы он кончил. Оставалось совсем немного. Оставалось только... Не поднимая головы, Спок протянул руку и коснулся лица Джима, увлекая его в свой ещё не закончившийся оргазм. * * * — Леонард, сними магнит. Мне нужно лечь. — Узел спадает? — доктор раскрыл глаза. Последние несколько минут они без лишних движений, прикрыв глаза, наслаждались своим удовольствием на троих. — Нет. Спина болит. Не могу больше стоять в таком положении. — Хорошо, сейчас... Джимми, — он похлопал капитана по ягодице, извлекая из полудремы. — Слезай. С протяжным мычанием Джим приподнялся, помогая Споку перехватиться руками за спинку кровати. Боунс поспешно встал следом. Нырнул рукой под ткань на кровати и отключил магнит, удерживающий игрушку на одном месте. Прижав тяжёлую вещицу к животу, Спок переставил разъезжающиеся ноги и начал заваливаться на бок. Джим поспешно поймал его, помогая устроиться, чтобы тот не свалился с постели. Маккой тем временем вытащил из-под него впитывающую простынь. Пересложил мокрой частью вовнутрь и сухой подложил под игрушку. Спок устроился на животе, согнув ногу, чтобы не прижимать пах. Подобрав с пола подушку, Джим помог ему устроить её под головой. — Не чувствуешь, что уже начинает спадать? — доктор прилёг на бок на свободном краю кровати, лицом к Споку. — Нет, — с хрипом выдохнул вулканец. — Вам нужно идти отдыхать. У нас завтра утренняя смена. — У нас с Джимом. У тебя — нет. Мы внесли изменения в расписание, чтобы ты немного отдохнул. И не думал же ты, что мы оставим тебя одного в таком состоянии. Джим, погладив любовника по бедру, опустился на пол, на мягкий коврик, оперевшись спиной о кровать, а голову прижав к боку Спока. — А что вы внесли в примечания о причине изменения графика? — нахмурился Спок. — Боже, я думал, у тебя мозг после этого поплавится, а ты тут вопросы задаёшь. Только правду. Причина — проведение медицинской процедуры. Брови Спока поползли вверх. — Вы записали это как медицинскую процедуру в ваш журнал? — ужаснулся он. — В журнал ещё нет, но чтобы совпало с информацией в графике, нужно будет внести. Да ладно, Спок, я сделаю пометку, что это связано с особенностями твоего вида и мы дадим ему какое-нибудь хитровыдуманое название. И напишем его не на вулканском, а на английском. Тогда никакого грифа "секретно" не нужно будет — никто просто не сообразит, о чём речь. — Обман без обмана... — выдохнул Спок и поморщился. Но новая волна не накатила. — Пульсирует... — Тогда лежи спокойно, — Леонард протянул руку и погладил его по спине. — Мы не уйдем, пока процесс не закончится. Я хочу быть уверен, что с тобой будет всё в порядке. Это же твоя первая сцепка. Спок только тяжело вздохнул. Они действительно были с ним до конца. Засыпали, не без того. Спок и сам засыпал. Просыпались, когда он вздрагивал и начинал всхлипывать при очередном накате. Маккой успокаивающе гладил по спине и целовал в плечо. Они оба что-то шептали ему, тихое и доброе. Говорили, что любят. Спок мог бы даже сказать, что ему было хорошо, и в душевном, не сексуальном смысле. А потом он почувствовал изменения. Ощущения притуплялись, пульсация в узле становилась слабее. Игрушка обхватывала плотно, подстраиваясь, даже по мере уменьшения узла. Это тоже заняло около двадцати минут и он кончил ещё раз. Член опал почти мгновенно после этого. Доктор всё понял и помог ему, не желая, чтобы Спок утруждал себя лишними движениями. Снял игрушку с обмякшего члена, дал команду Джиму её помыть, убрал простынь в отсек утилизации. Помог вулканцу перевернуться на спину, сходил за влажным полотенцем и обтер его: и пот на висках, и засохшие капли спермы в густых темных волосах на груди, и свежие потёки в паху. Больше всего Спок был благодарен, что тот действовал так бережно в отношении его ещё сверхчувствительного члена и не причинил лишнего дискомфорта. Впрочем, пока доктор его вытирал, Спок, выгнувшись, кончил ещё раз, уже почти не издавая ни звука. — Всё в порядке, — произнес доктор, ожидая пока последние капли спермы выплеснутся на подставленное полотенце. — Ночью это может произойти ещё пару раз. Твои гормоны вернутся к норме не сразу, это будет как остаточное явление. Спок не смог ему ничего ответить. Он слишком устал. Джим и Леонард совместно вытащили из-под него покрывало, одеяло и укрыли своего любовника, уютно устроив его в постели. Последним, что помнил Спок, было два зеркальных поцелуя в щёки. * * * Спок проснулся от того, что вентиляция перешла из режима активной работы в нормальный. Обычно он просыпался быстро — открывал глаза, минуту приходил в себя и вставал. Сегодня он перевернулся на другой бок, но глаз не раскрыл. Он не помнил, чтобы включал вентиляцию вчера. Более того, был уверен, что вчера это волновало его меньше всего. Может, это сделал кто-то из его любовников? Но активная вентиляция работает не больше двух с половиной часов. Сколько же времени прошло? Логика подсказывала Споку, что если он всегда спит пять с половиной часов ровно, а уснул он вчера около половины двенадцатого по корабельному времени, то сейчас должно быть пять. Но внутреннее ощущение времени утверждало, что сейчас значительно позже. Спок снова перевернулся на спину и всё-таки открыл глаза, глядя на проекцию часов на потолке. Девять двадцать четыре. Неужели он спал так долго? Теперь, когда вентиляция работала в нормальном режиме, она больше не смогла заглушать запах яичницы, стоящей на его прикроватной тумбочке. Желудок Спока издал урчание в ответ на этот посыл, и вулканец уставился на одеяло, под которым было его тело, так, будто слышал такой звук впервые в жизни. Ну, почти впервые. Он питался чётко по расписанию, если не было никаких внезапных ситуаций вроде миссий. Отстать на четыре часа от собственного расписания достаточно, чтобы организм взбунтовался. Но, кажется, он взбунтовался ещё раньше. Тело было тяжёлым. Хотелось, как в детстве, засунуть голову под подушку и поспать ещё немного. Такое бывало, когда он был совсем ребенком и не слишком хотел прислушиваться к рекомендациям, часто читая по ночам. Он повернулся на бок снова и поглядел на тумбочку. Рядом с тарелкой лежал падд. Так многозначительно, что не осталось сомнений, что его оставили специально. Глубоко, шумно и устало вздохнув, что не позволял себе ни перед кем из людей, Спок подтянулся вверх и сел на постели. Падд в его руках мигнул новыми непрочитанными сообщениями. Dr.McCoy: Доброе утро. Надеюсь ты выспался. Джим заходил к тебе и оказалось, что ты спишь. Не удивительно, после вчерашнего-то. Поэтому я принес тебе завтрак. Решил, что ты не захочешь идти в общую столовую. Я помню, что ты вегетарианец, но иногда ешь не мясные продукты животного происхождения. Понимаю, это очень земной завтрак — яичница и тосты с маслом, но именно то, что тебе сейчас нужно. Послушай старого доктора. Второе сообщение пришло от Джима. Captain: Если ты читаешь это сообщение, значит тебе нужно закрыть его и пойти поспать ещё немного😝. Я зашёл к тебе утром, хотел спросить о твоём самочувствии, но оказалось, что ты спишь. Я включил вентиляцию, потому что у тебя стоял ТАКОЙ ЗАПАХ СЕКСА, что я даже закашлялся😏. Это, конечно, чудесно, но я решил, что тебе больше понравится проснуться в свежей комнате🥰. А ещё я сделал температуру выше, чтобы ты не замерз. Вчерашняя ночь была чудесной, спасибо 💜 Спок отложил падд, так ничего и не ответив. Два его любовника оказались самыми заботливыми во всей галактике, а то и вселенной. И он ощущал себя сейчас счастливо как никогда, позволив признаться в этом счастье хотя бы себе, мысленно и в тайне. Снова посмотрел на тарелку. Кажется, у людей это называется "завтрак в постель" и маркируется как проявление сильной нежной любви? Спок сел на кровати, свесив ноги. Он не был человеком, чтобы есть в постели, однако это не уменьшало его удовольствия от заботы. Он поест за столом. Бедра неприятно и подозрительно слиплись. Он откинул одеяло и поморщился. Видимо, всё произошло, как говорил доктор. Его кожу покрывала корка засохшей спермы, а лобок чесался от того, что она осыпалась. Он пойдет в душ, а потом поест. Будучи родом из жаркой и засушливой местности, он не слишком сильно любил водяной душ. В эпоху технологий найти его на Вулкане было почти невозможно — вулканцы считали расточительным использование столь ценного ресурса ради очищения от грязи. Тем более, его любовники предпочитали водяной душ и Спок был часто вовлечён в этот процесс, поэтому вполне резонно считал, что этих посещений вполне достаточно для него. Все остальное мог бы сделать ультразвуковой душ. Коммандер выбрался из кабины и завернулся в чёрный махровый халат, висящий тут же на крючке. Он принялся за другие утренние ритуалы, и они заняли у него ровно столько же времени, сколько и всегда, хотя он и не торопился. На самом деле, он никогда не торопился, если, конечно, не было чрезвычайной ситуации. Он всегда был идеально эффективен. Спок склонился к зеркалу, тщательно проводя электробритвой по щекам, когда его взгляд упал на отражение приоткрытой двери. Джим почему-то всегда оставлял свою дверь в ванную чуть приоткрытой, будто закрытая была какой-то грубостью. А это выглядело как... приглашение. Вечное неформальное приглашение для Спока. Закончив, коммандер замешкался. Почему-то именно сегодня приглашение было особо манящим. Виной тому был прилив ещё не вернувшихся к норме гормонов или наличие свободного, ещё никак не запланированного времени — обычно жизнь Спока была расписана едва ли не поминутно и он не мог позволить себе остановиться посреди ванной, глядя на приоткрытую дверь. А потом он направился в каюту Джима. Спок знал, что тот не будет против. Просто коммандеру хотелось... посмотреть? Аккуратно-неряшливая каюта в стиле капитана Кирка. Идеально убранные полки со статуэтками и сувенирами, которыми он не пользуется. Полная захламленность прикроватной тумбочки и незастеленная постель. Спустя несколько месяцев после того, как он стал капитаном, Джим с удовольствием отказался от привычки застилать свою постель, как на то дрессировали кадетов. Спок прошел вглубь и коснулся края одеяла. Здесь всё пахло Джимом. Ещё обостренный нюх улавливал каждую частичку аромата. У кровати было сильнее всего. Так приятно. Как яблочный пирог, но не вызывает желание поесть. Вулканец присел на край и наклонился к подушке. Немного соленого человеческого пота и привкус шампуня, которым тот моет голову. Втянутый ноздрями аромат будто бы сразу заструился в крови, пробуждая ее. Спок опустил голову на подушку, дыша глубже. Среди всего он пытался разобрать тонкую нить запаха самого Кирка, не смешанную ни с чем другим. Концентрат его самого. Запах не существовал в природе как таковой, появляясь на свет лишь в реакции с чем-то, но вулканцу казалось, что если он будет способен его уловить и отличить, то в своей голове сможет удалить всё лишнее и получить в чистом виде. Кровь хлынула вниз. Этот запах был в привкусе его губ, в поте, в вязкости семени, в солёной крови. Спок удобнее растянулся на кровати, потираясь лицом, будто это могло ему помочь. Но только запаха давно остывшей постели было мало. И даже одежда не помогла бы. Этого всего было несравненно мало рядом с настоящим Джимом. Осознавая это лишь на краю сознания, Спок толкнулся бёдрами в матрас и поморщился. Тело требовало удовлетворения, но воспаленная плоть противилась прикосновениям. Джим определенно не будет против, если его любовник приласкает себя прямо на его постели. И Спок действительно был близок к тому, чтобы сделать это. В каюте капитана было прохладнее и он начал подмерзать, поэтому подтянул одеяло Джима выше, укрываясь. Это оказалось проще, чем заставить себя уйти с чужой постели. На самом деле, ему было достаточно и запаха постели для получения необходимого ощущения, просто не хватало другого аромата, который здесь не отпечатался. Спок прикрыл глаза, представляя его. Соленый пот на шее и холодные руки, пахнущие материалом из которого делают перчатки. Темные волосы пахнут медикаментами и немного спиртом. Его кровь такая же горьковатая, как и нрав. Спок застонал и, повернувшись на бок, запустил руку под одеяло к себе между ног. Толчок. Яблоки и коньяк. Спок не любил ни то, ни другое, но вкус чужих губ с таким ароматизатором вызывал у него самый настоящий аппетит. Звуки, вырывавшиеся из его горла, были почти похожи на рычание. Джеймс и Леонард. Двое мужчин. Два самых замечательных любовника, которые приняли его полностью и таким, какой он есть. Любили. Поддерживали. Учили чувствовать, не теряя своей философии и разума. Из горла Спока вырвался глухой протяжный стон. Он решил что подождёт несколько лет до окончания их миссии, а потом предложит им узы на троих. В руку выплеснулась влага. Отчего-то коммандер был уверен, что и доктор согласится на такой союз. Сердце колотилось в груди, он не мог отдышаться, но раз за разом вдыхал пьянящий аромат. До тех пор пока не уснул снова. * * * — Джим, — прошептал Боунс в коммуникатор. — Срочно приходи в свою каюту, только тихо. Хочу, чтобы ты это увидел. — Все в порядке? — уточнил капитан, привыкший только к плохим новостям. — Все идеально настолько, что даже не верится. Я хотел проведать Спока, но нашёл его в твоей постели. И, черт меня подери, это выглядит потрясающе. Самый соблазнительный порок из всех. — Лечу, — шепнул в ответ Кирк и отключился.