Фактор внезапности

В съемной квартире-студии не оказалось никого, кроме Разумовского, вольготно устроившегося на диване с ноутбуком. Среди нейтральной серой обстановки квартиры его сиреневая рубашка и рыжие волосы смотрелись вызывающе ярко. Впрочем, стоило отдать должное, экстравагантность Сергея никогда не довлела над элегантностью. На вешалке висело только одно пальто. — Привет, — Лера недоуменно обвела гостиную взглядом. Тренировку ей назначили как обычно, правда, велели прийти на квартиру, а не в зал, но где же Олег? — Привет-привет, — в привычной, беззаботной манере отозвался Разумовский. — Олег занят. Сегодня с тобой занимаюсь я. Странно. Одет он не для тренировки. Из динамиков ноутбука доносились звуки битого стекла и крики. Разумовский с его эстетством решил посмотреть боевик? — Ничего не хочешь мне сказать? — Сергей развернул ноутбук так, что стало видно — на экране зациклено воспроизводилась запись с камеры наблюдения из кафе. Именно там пару суток назад после учёбы Лере пришлось защищаться от притязаний пьяной компании и разбить особо наглым поклонником витрину. Следователь счел это превышением самообороны, но «случайно» пропавшая с сервера запись камеры наблюдения и найденный Олегом адвокат позволили Лере избежать серьёзных неприятностей. Витрина на видео в очередной раз обрушилась лавиной осколков под крики посетителей, и Сергей нажал на паузу. — Спасибо, что помог, — Лера смутилась и приготовилась к выволочке, хотя пьяные хамы того не стоили. Она не успела расспросить Олега, но судя по лицу Разумовского, адвокат, не задающий лишних вопросов, стоил дорого. — Мне бы не хотелось, чтобы родители узнали… — Пожалуйста. Мы своих не бросаем, помнишь? — Сергей закрыл ноутбук, поднялся на ноги и шагнул навстречу. — Твои благодарности приятно слушать, но речь сегодня о другом. Видишь ли, мне для тебя ничего не жалко, но в твоём обучении упущен важный момент… Лера вопросительно приподняла бровь, чуя неладное, и собралась, как перед ударом. — Отпускать тормоза Олег тебя научил, — констатировал Разумовский, глядя на неё сверху вниз, — но, похоже, стоит заняться тренировкой выдержки. Внезапно он положил ладонь на её грудь, и Лера лишилась дара речи. Она возмущённо ударила Сергея по запястью и замахнулась, но противник ловко увернулся, заломил ей руку и, оказавшись за спиной, повалил лицом в подушки на диване. — Всё кончится плохо, если противник подготовлен лучше гопоты с улицы, — шепнул Разумовский, фиксируя крепкой хваткой оба запястья. — Как думаешь, что я могу сделать с тобой в таком положении? Лера увидела, что рядом на диван он демонстративно бросил голубой квадратик упакованного презерватива. — Я ко всему готов, а ты? Страх пробрал ознобом. Лера отчаянно забилась, но лишь расшвыряла многочисленные подушки на пол. Сергей легко пресёк её попытку вырваться, придавив к дивану коленом, свободной рукой он скользнул к ней под свитер, нашел застёжку джинсов. — Ну и что ты чувствуешь? — спокойно поинтересовался Сергей, как если бы уточнял погоду за окном, и вместе с этим уверенно расстегнул лерины джинсы. Трудно было поверить, что всё это всерьёз! — Что чувствуешь? — строго повторил Разумовский. — Отвращение! — выпалила Лера. — И желание вмазать тебе как следует! — Потрясающе. И как ты собираешься мне вмазать? — Хватит! — закричала она как можно громче. Разумовский вдруг отпустил её. — Если думаешь, что мне это доставило удовольствие, то ошибаешься. Запомни, бездумно вестись на провокации глупо. Я легко предугадаю твой следующий шаг и использую против тебя. Лера застегнула джинсы и вскочила с дивана, но Сергей толкнул её в плечо, заставив плюхнуться обратно. — Страх и гнев заставляют действовать машинально, — продолжил он. — Не давай им воли! Лера перевела дух. Разумовский присел напротив и заглянул ей в лицо. — Олег научил тебя бить, как Чумной Доктор, но Лера Макарова не может позволять себе то же, что и герой в маске. Ты выдаешь себя. — Прикажешь терпеть, пока меня лапают? — огрызнулась Лера, прикидывая, получится ли проскочить мимо него в прихожую. — Ну как ты могла подумать? — Сергей очаровательно улыбнулся, будто прочитал мысли. — Сопротивляйся, но с головой! — Откуда ты знаешь, как такое происходит? — зло спросила она вдруг, и самодовольная улыбка сползла с лица Сергея. Лера буравила его испытующим взглядом. — Я не насильник, если ты об этом, — холодно отозвался Разумовский, — но тот, кто хочет подчинить жертву, стремится навязать свои правила игры, лишить возможности сопротивляться и здраво мыслить. Запомни это. Фактор внезапности — твой союзник, по закону самооборона всё еще должна быть допустимой. В жизни простых людей шанс сбежать порой уже является победой. Для этого не обязательно бить витрины. Он поднялся и направился к кухонному уголку, демонстрируя, что больше не препятствует отступлению. В замешательстве Лера потерла саднящие запястья. Можно броситься к входной двери, но в крохотной студии поймать её ничего не стоило. Сергей тем временем налил воды из графина, сделал пару глотков, внимательно наблюдая за её тревожным раздумьем, затем наполнил второй стакан и подал ей. — Успокойся. Причинять тебе вред не в моих интересах. Лера как во сне уставилась на его изящную кисть, бережно держащую стеклянный стакан. Хватка у этих тонких пальцев железная. Она вдруг осознала, что со всей самоотверженностью, навыками бойца и послужным списком наказанных злодеев бессильна перед неприглядной реальностью, в которую её затянуло как водоворотом. Всегда найдется кто-то хитрее, наглее и более жестокий. Лера чувствовала, что выбивается из сил в непрерывных тренировках, выполнении заданий Разумовского, на учебе и в подготовке к соревнованиям, в попытках скрыть правду от близких и сберечь здравый смысл. Ей так хотелось сохранить на будущее свой привычный мир, где можно доверять людям, но её старания разбивались о новую реальность. Жизнь никогда не будет прежней, даже через три года, когда всё это закончится. Если всё закончится. На неё разом навалилось напряжение прошедших дней после драки, ареста, бессонной ночи, допроса, а вместе с ним чувство бессилия и униженности. Оно придавило физически ощутимой тяжестью, накрыло как цунами, выбив из легких воздух. Горло сжало спазмом. Лера перевела взгляд со стакана в руке Сергея и посмотрела в пристально наблюдающие за ней синие глаза. — А ты по-человечески объяснять не пробовал? — спросила она. — Я понимаю слова! Она зло сморгнула слёзы, и те обожгли щеки. Ледяное спокойствие на лице Разумовского сменилось изумлением и заинтересованностью, будто перед ним заплакала мраморная статуя. Он аккуратно поставил стакан воды на журнальный столик, приблизился и склонился к Лере, опершись, на спинку дивана, как если бы желал убедиться, что слёзы на холодном мраморе настоящие. Лера отшатнулась, и Сергей поражённо замер на миг, потом нахмурился и отвел взгляд, будто осознал то, что его потрясло. Всё так же погруженный в свои мысли, он сел рядом. Лера тревожно замерла и снова взглянула на дверь. Угадав намерение уйти, Сергей взял её за запястье, в попытке удержать, и тут же отпустил. — Прости… — бесцветно произнёс он, взглянув на уже проступившие, заметные из-под рукава свитера красные пятна после предыдущей его хватки. — Я был груб. Этого не повторится. Опаснее провокации врага только предательство друга. Когда благодарностью оказывается, например, расстрел. Я бы привел тебе один… живой пример... Лера взглянула на него непонимающе, но уточнения не последовало. Она не первый раз замечала у Сергея схожее отстранённое выражение, погруженность в некое глубинное переживание. — И что же теперь? Всех бояться? — горько усмехнулась она, не испытывая сопереживания к его раскаянию. — Как можно учиться у того, кому не доверяешь? — Для этого достаточно разбираться в людях, Лерочка, — рассеянно ответил Сергей. — Враг навязывает то, чего ты не хочешь, даже если называется другом или соратником. Предатель не ценит доброе расположение, а тот, кому оно дорого, не хочет его потерять. Позволь я покажу?.. Он обернулся и потянулся вдруг к её лицу. Лера вжалась в диван. — Я только сотру твои слёзы, — пояснил Сергей. Он действительно сделал лишь то, что сказал, аккуратным, почти невесомым жестом, а затем, помедлив, ласково прикоснулся к её щеке. В этом чувствовалось такое искреннее участие и несвойственная его отношению нежность, что Лера растерялась. — Ощущаешь разницу? — спросил Сергей, глядя ей в глаза. — В этом прикосновении лишь вопрос и предложение, ты можешь отстраниться, и всё кончится. Это будет значить, что ты хочешь уйти. И я не стану тебя удерживать. Сергей тепло улыбнулся, а Лера смотрела на него, не понимая, как можно так меняться в единый миг. Он устроился удобнее, облокотившись на спинку дивана, как если бы собирался еще долго сидеть рядом и любоваться её замешательством. — Хотя я все же использую последний шанс, потому что я никогда его не упускаю, — он задумчиво взглянул на её губы, и Лера догадалась, что сейчас произойдет. Поцелуй оказался неторопливым, легким и осторожным, как и прикосновения кончиков пальцев к её волосам, шее, щеке, плечу, но по-прежнему каждый жест выражал вопрос и предложение, хотя и более искушающие. Это разжигало интерес и убаюкивало страхи. Лера не ответила на поцелуй, но и не смогла его прервать. — Теперь можешь сбежать, — шепнул Сергей, отстраняясь. — А если я не захочу? — дерзко спросила Лера. Фактор внезапности говоришь? В синих глазах Разумовского отразилось неверие. — А вот это действительно неожиданно. Он оставался соблазнительно близко, но напряжённо ждал её следующего шага, и, кажется, подвоха: невесть откуда вынутого ножа приставленного к горлу, укола ядовитой иглой или что там ещё могут придумать в шпионских фильмах? Но Лера просто вернула поцелуй так же уважительно и нежно, как только что ощутила сама. «Могу ли я довериться?» — хотелось ей передать теплым прикосновением губ. Сергей будто ждал и ответил намного смелее, пока Лера не отстранилась, чтоб выровнять дыхание. С расстояния, когда каждый удар попадёт в цель и может быть смертельным, можно было ощутить запах кожи и тонкий аромат парфюма, осмелеть зарыться пальцами в медь волос. Всё это выглядело тонкой игрой, где каждое действие одного давало право на ответ другому. Впрочем, возможность быть равным игроком, а не фигурой, подкупала. Кажется, Сергей ожидал от неё меньшей смелости. Лера помнила свой предыдущий опыт. Она была по уши влюблена в одноклассника и себе теперешней казалась романтичной дурочкой. Тогда Лера выглядела иначе и полагала, что любовь должна быть на всю жизнь, как у мамы и папы. На выпускном хотелось, чтобы так все и случилось, несмотря на ощущение, что будущее расставание после школы — это катастрофа. Близость представлялась возвышеннее, чем вышло на самом деле. Первый опыт оставил смутные воспоминания: немного боли, немного стыда и чувство неловкости за мальчика, который слишком хотел казаться взрослым. Они и впрямь больше не виделись, и Лера ни разу не пожалела об этом. — Обнажение — лучший способ преодолеть недоверие и открыться другому. Без одежды человек чувствует себя разоблаченным и уязвимым как никогда, — Сергей потянул с Леры свитер. Она была готова согласиться с этими словами, но не стала противиться. — Раз мы рискнули доверять, сними с меня рубашку. Он смотрел на неё с интересом, будто дал новое задание и оценивал, как она справится. Лера собралась с духом и начала с запонок на манжетах, затем её пальцы нашли петли и занялись мелкими пуговицами в них. Шелковистое полотно скользнуло с его плеч, открыв крестообразный шрам на груди. Не то чтобы Сергей скрывал это напоминание о прошлом, в отличие от Олега посветить в спортзале голым торсом для него было нормально, но Лера запрещала себе пялиться и не стремилась рассмотреть так близко. Она проследила пальцами размашистый рубец, перечеркнувший мышцы груди, верхние прямые мышцы живота и даже внешние косые. Нормотрофический — отметила она, Сергей явно старался его сгладить. Наверняка эта рана была когда-то чертовски болезненной. Сергей прервал это созерцание, потянув вверх спортивный топ Леры. Она высвободилась из бретелей и закусила нижнюю губу, пытаясь не выдать нахлынувшего волнения. Не третий размер, если что. Сергей обвел одним легким прикосновением изгибы её шеи, груди, задержался на рельефе мышц пресса, — Идеально. Так искренне и серьезно, должно быть, говорят только искусствоведы о скульптурах в Эрмитаже. — М-м! Наконец-то румянец смущения, — поделился Сергей впечатлением от её реакции, — Тебе идёт! Кровь к щекам прилила еще сильнее. Лера уткнулась лбом ему грудь и легонько толкнула кулаком в плечо. Сергей обнял её, поцеловал в макушку, погладил по волосам, спине. — Тело может рассказать о человеке даже то, что мы хотим скрыть. Ты не думала, что секс — это форма общения? — Он переместил ладонь ей на грудь в область сердца, как если бы хотел почувствовать его биение. — Общение бывает приятным или нет, интересным или скучным. Кому-то хочется возвышенного тона, — шепнул Сергей на ухо, — а кому-то грубой, площадной брани, — он легонько прикусил мочку уха, и Лера вздрогнула не столько от боли, сколько от неожиданности. — Настоящее наслаждение встретить того, кто говорит с тобой на одном языке и не лжёт… Слова звучали убедительно. Слушать их и чувствовать горячие ладони на коже оказалось так волнующе, что Лера позволила себе отдаться этим по настоящему новым ощущениям полностью. Её заинтересовало, что Сергей успел узнать о ней сейчас, но он замолчал. Целовать и гладить в ответ, находить губами губы было приятнее, чем тратить время на разговоры. В реальность Леру выдернуло ощущение, что Сергей взялся за застежку её джинсов. — У нас же был?.. — тревожно произнесла она, пытаясь перевести дыхание, и обернулась в поисках затерявшегося голубого пакетика с презервативом. Не поведя бровью, Разумовский вынул из кармана брюк два точно таких же: — В упаковке их было три. Далее всё, что происходило, ощущалось естественным и приемлемым. Хотя час назад Лера была уверена, что не согласится снять брюки и бельё с шантажировавшего её мужчины. Я не эскортница! И всё же, несмотря на всю пикантность ситуации, не хотелось ни торопиться, ни отводить взгляд, не смущали ни собственная нагота, ни прикосновение чужого обнажённого тела, ни почти горячечный жар кожи. Всякий раз, давая понятный намек, Сергей чутко улавливал согласие и понимал протест, доказывая, что ему не нужна сила, чтобы получить удовольствие. Подчинившись жесту, Лера опустилась на диван, утягивая за собой, придвинулась ближе, обнимая коленями бедра, замерла под натиском чужого тела и ахнула от первого проникновения. Было не больно, но от остроты ощущения закружилась голова. Горячее дыхание и поцелуй обожгли шею и губы. Лера закрыла глаза, растворившись в ощущении прикосновений, движения и единения, которые длились, и длились, и длились, пока тело не охватил жар разрядки. Через несколько мгновений Сергей выдохнул со стоном и замер, тяжело дыша. Он уткнулся Лере в плечо, она же умиротворенно зарылась пальцами в рыжие волосы, ощутив всем телом, как по его влажной коже пробежала дрожь. Лишившись сил, они забылись на несколько минут в объятиях друг друга. Жизнь изменчива, нужно ценить каждый миг и не ждать, что он продлиться вечно. Лера прочувствовала, казалось бы, очевидное: нужно доверять, пока не причиняют зла, а так же сопротивляться и победить в противном случае. А ещё можно простить. Довериться здесь и сейчас было правильно, хотя бы ради этого осознания. Собравшись с силами, Сергей приподнялся и взглянул Лере в лицо. Вид у него был… растрепанный и неожиданно такой милый, что сдержать улыбку не хватило сил. Разумовский удивленно приподнял бровь. — Любуешься? — съязвил он и подвинулся, чтобы улечься удобнее и освободить ей место. — Хотела запомнить таким, какой ты сейчас, — Лера устроилась рядом, положила голову ему на плечо. — Каким? Нормальным? — вздохнул Сергей. — Запоминай. На случай, если придётся сравнивать. Лера нахмурилась: — Надеюсь, не придётся. В присутствии Сергея больше не чувствовалось сковывающей тревоги. Лера перестала бояться его непредсказуемости, приняв её как данность, но чувствовала, что сможет оставаться внимательной к его действиям. Может быть, именно этого он и хотел от неё добиться? Когда настало время расставаться, Сергей вызвался её подвезти. Лера доехала бы и на такси, но решила, что отказ от любезного и заботливого предложения выглядел бы желанием изобразить обиду или глупым кокетством. — Останови, пожалуйста, у того дома, — она жестом указала на многоэтажную новостройку, когда «Мерс» Разумовского повернул на нужную улицу. — Это не твой адрес, — заметил Сергей, но перестроился, чтобы припарковаться там, где попросили. — Да, мой в соседнем дворе, — согласилась Лера, — просто не хочу лишних вопросов, если увидят, что я выхожу из чьей-то машины. — Предусмотрительно, — одобрил Разумовский. Пока Лера отстегивала ремень безопасности и надевала варежки и шапку, Сергей вышел из машины и достал с заднего сидения спортивную сумку. — Ну пока?.. — сказала она, забирая ношу из его рук и, порадовалась, что прощаются они вдали от фонарей. Вечером в тени приметные рыжие волосы Разумовского не так заметны. — Когда ты уйдешь, мне будет не хватать тебя, — сказал вдруг Сергей. Искреннее сожаление в его голосе говорило о большем, чем прощании до следующего дня. Лера смело взглянула ему в глаза. Людей связывают разные обстоятельства. Они хотят быть вместе благодаря чувствам и общим желаниям, порой мужчина и женщина проводят вместе годы, вместе они могут создать что-то хорошее, но не всегда плодом их усилий оказываются семья и дети. Это могут быть научные открытия, произведения искусства или помощь людям. В этом нет ничего плохого. Это может быть интересно… — Но я же вернусь. Ты знаешь. Разумовский улыбнулся, и лицо его приняло знакомое азартное выражение. — Значит, как обычно, увидимся.