Её&Её

Любезностью Баронесса не отличалась. Как и субординацией — она просто забывала об этом в кабинете Миранды, стоя за ней, пока та что-то увлечённо набирала на клавиатуре. Её руки с неприсущей осторожностью сжимали открытые части чужого тела, она пальцами массировала напряжённые плечи чужой женщины. Или всё-таки родной? Нет. Наверное, к таким резким словам они обе ещё не были готовы, однако в любой момент всё могло кардинально измениться. Самой себе не признавая этого, Баронесса пыталась привлечь внимание блондинки: красными ноготками царапала светлую кожу, на что Пристли шикала, напоминая, где именно они сейчас находились, и что через стеклянные перегородки их мог увидеть кто угодно. Но фон Хельман не прекращала. Буквально добивалась того, чтобы Миранда отвлекалась, чтобы в словах появлялись глупые ошибки, и чтобы на плоти оставались небольшие отметины, следы, полосы. Такие же, как по всей спине после совместных ночей. Знаки, что женщина только её. Хотя и без этого обе были уверены, что иначе и быть не могло. Уж если вместе, то на все сто процентов. — Мне больно. — И тебе это нравится, - на ухо с довольной ухмылкой прошептала она. У них было достаточно времени узнать друг друга, их вкусы и скрытые предпочтения. Такая строгая и властная редактриса имела лишь одну слабость — быть в подчинении, пусть даже это касалось только постели. Естественно, после ежедневного контроля своих работников, каждой буквы в статье и разбора тонны информации в голове ей хотелось просто переключиться. Позволить кому-то управлять своими мыслями и телом. И Баронессе это отлично удавалось. — Когда ты закончишь? - бросив взгляд в нижний угол экрана, модельер безразлично отметила, что ещё два часа назад пора было оттаскивать любовницу от компьютера, но вместо этого они вели безмятежный разговор о бытовых делах, попивая чёрный кофе. Миранда — со сливками, а фон Хельман — крепкий, без сахара. А потом выяснилось, что горели дедлайны. Чёрт бы их побрал, эти сроки. На фон Хельман возлегла обязанность — она сама себе это внушила — позволять Миранде отдыхать после тяжёлого дня: набирать воду в джакузи и с бокалом вина слушать, какую ужасную коллекцию создал какой-то элитный известный бренд, и как было глупо надеяться, что журнал это опубликует. Она никогда не принуждала Пристли к чему-то, понимая, как сложно ей было разъезжать по городу на разного рода встречи. Это были здоровые отношения: без скандалов и нервотрёпки, без "ты должна со мной спать, раз живёшь в моём доме" или чего-то такого из ряда вон. Она заботливо готовила ужин, от чего блондинке поначалу было неловко, но со временем она привыкла к изысканным блюдам из-под рук любовницы. Вообще, она удивлялась, каким монстром выставляли Баронессу все ассистенты и мировые газеты, и какой она явилась на самом деле. Кто-кто, а она умела разделять работу и личную жизнь. Как показывал многолетний опыт, не стоило верить всем сплетням, и предвзятое отношение к кому-либо лишь приносило множество проблем. — Дай мне минуту, - Миранда с трепетом погладила чужую руку, возвращаясь к тексту. Всё-таки нужно было закончить вёрстку "Подиума" до завтра, чтобы уже не волноваться об этом и с полным спокойствием наслаждаться приятным вечером. — Дать тебе? - тонкая бровь изогнулась в насмешливом вопросе. — Минуту, - важное уточнение. Пристли была рада, что женщина сейчас не видела лёгкую улыбку на её лице, но готова была поклясться — она догадывалась, что её заводили подобные бесстыдные высказывания. Это можно было считать открытым флиртом, и да, Баронесса по праву называлась виртуозом кокетства. — Значит, дам тебе через минуту, — низкий бархатный смех разнёсся по помещению эхом, когда блондинка в смущении прикрыла глаза. Кто бы сомневался, что её снова вгонят в краску. Так заканчивались все визиты модельера. В следующий же момент на её шее оказались чужие горячие губы, вынуждая охнуть от неожиданности и оставляя влажный поцелуй вместе с алым отпечатком. Фон Хельман невероятно сильно хотела отвезти уже наконец Миранду домой, в Хельман-Холл. И это её беспокойство умиляло. В нём и заключалась...любовь? Без сомнений, в глазах каждой читалась именно она, но калейдоскоп чувств затмевал это слово, используя синоним «привязанность». К счастью, никого это не задевало, и пусть ни одна не говорила громких признаний, обе понимали — это не просто химия на пару месяцев. Ловкие пальцы игриво заскользили в зону декольте, заигрывая, приятно поглаживая у самого края бюстгальтера, однако, несмотря на сбивчивое дыхание, женщина продолжала терпеливо бить по клавишам. — Я бы отымела тебя прямо здесь, у всех на виду, - на этой фразе, такой издевательски-наглой, за стеклом показалась неприметная фигура Андреа с кипой бумаг, что кинула заинтересованный взгляд в кабинет начальницы. Пристли не сомневалась, что за монитором не было видно развратных движений, и всё же еле заметно остановила продвижение возлюбленной под ткань своей одежды. Баронесса проследила, что стало причиной паузы, и едва слышно, так, чтобы никто, кроме Миранды, её не услышал, произнесла: — Хоть сейчас, да так жёстко, чтобы ты кричала на весь офис от удовольствия... И женщина даже не смогла найти подходящего ответа, нервно сглотнув, поворачиваясь к виновнице её горящих щёк с немой просьбой то ли перестать заводить её, то ли начинать приводить в действие свои обещания. И фон Хельман лишь ехидно расплылась в улыбке, смотря свысока и понимая, чем закончится сегодняшний день.