Горсть васильков

Наташа внимательно перечитала написанное на листке ещё раз. Затем на мгновение замерла, будто пытаясь переварить информацию и затем подняла усталый взгляд на Арловского. — Коль, это же бред. — Кому как, — огрызнулся он. Занавеска из старой шторы позади него дёрнулась и он резво выглянул из-за неё. — Занято! Наташа на мгновение прикрыла глаза, прочувствовав весь абсурд ситуации. — Тебе — бред, а мне — возможно, единственный шанс, — Коля снова повернулся к Наташе и оперся на ее гадальный столик, роль которого исполнял журнальный прямиком из кабинета директора. — Ну что, поможешь? Арловская натурально зависла, чувствуя себя невероятно глупо. Да, поводов для таких мыслей и так было предостаточно — школьная осенняя ярмарка, которую она должна была проконтролировать в рамках какого-то постановления, от которого был сформирован приказ, а там уже и отсутствие присутствия на мероприятии всячески замечалось и было крайне нежелательно. И вот она уже полчаса сидит под сымпровизированным балдахином, притворяясь, что это — шатер осенней гадалки. Прямо между выставкой кабачков и конкурсом осенних рисунков. Уровень магического духа просто зашкаливает. Чего она не ожидала — так это того, что и за проверяющим придет проверяющий, который тут же не откажет себе в удовольствии воспользоваться положением. Суммировав впечатления еще раз, Наташа хитро прищурилась. В эту игру тоже можно играть вдвоем. — Честно? — она шумно втянула носом воздух. — Здесь не та аура, чтобы такие серьезные дела проводить. Приворот, да на Брагинскую… — Коля предупреждающе зашипел, прося не говорить о ней вслух. — Вечером бы лучше пришел, там темной энергии хоть… ложкой жуй. А здесь сплошной свет, здесь одни дети. — Нет времени тянуть так долго, — возразил он, вознамерившись устроиться на табуретке перед ней. — Что мне нужно сделать? Наташа едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Она прекрасно знала, что если у Коли в голове созрела какая-то идея, то бойтесь все, кто попадет под его горячую руку. Сама такая же — хоть и высокая должность постепенно побуждала ее к большей осторожности в своих желаниях. Она тяжело вздохнула и задумчиво уставилась на брата. — Встать, не задерживать очередь и пойти исполнять свои обязанности, — он попытался было возразить, но Наташа предупреждающе подняла указательный палец. — А вечером прийти ко мне с её любимыми конфетами. Попробую что-то придумать ради твоего бедного сердца. *** Конечно же, делать настоящий приворот Наталья не собиралась. Слишком опасно это все, и по итогу такое «ускорение» процесса того не стоит. Уж об этом она могла рассуждать со знанием дела, ибо сама на таком однажды погорела. Между двумя мировыми войнами Арловская, испугавшись, что может потерять поддержку и опору Ивана попыталась приворожить его. Времена, как говорится, были лихими, жили как на вулкане, и все такое, да и нерешительностью Наташа почти никогда не славилась. Так что схема была проста: возникла мысль — тут же привела в исполнение. Не учла она тогда всего два момента — что для совершения магии нужно, чтобы в нее верили и объект, и субъект действа, и того, что «ведьме/магу/назовите как хотите» нельзя применять эти практики на себе. Потому что тогда тот, кто по логике контролирует процесс, становится заинтересованным лицом, чем открывает дорогу неуправляемому хаосу и неосознанным последствиям. Какими бы ни были чистыми ее помыслы, в своей сути это была черная магия, а нюанс ее таков, что желание должно исходить из самого сердца. И если у Наташи в целом магическая практика хромала на обе ноги, то в том, что касается черной магии — и конь не валялся. На Наташе же это выразилось в виде ничем не спровоцированных острых маниакальных эпизодов, где желание связать себя браком с Иваном перевешивало всякое рациональное. В итоге каждый раз, как ей становилось легче, она узнавала что-то новое о себе. Выломала дверь? Ого, вот это сила. Залезла в окно на третьем этаже без вспомогательных средств? Ничего себе, чувство баланса. Среди всех комнат Большого Кремлевского дворца сразу же почуяла, в какой из них находился Иван? Вот это интуиция. Всё бы ничего, но именно тогда это совпало с приездом японских хронистов* и, разумеется, все это попало на пленку. Так что при желании ее безумства можно пересмотреть и сейчас. Честно говоря, желания с тех пор и не возникало. Особенно, когда пришла война и смыла все эти игры как будто их и не было. Тем не менее о том периоде Наташа говорит неохотно, стыдясь собственного чисто девичьего максимализма. А с Ваней у нее все равно все срослось. И магия особо здесь не участвовала. С Колей дело обстояло ни разу не проще. Арловская и могла бы провести обряд по всем правилам — волос возлюбленной там, вещь, которая помнит тепло ее тела и капелька крови «заявителя» на ритуальном кинжале, но это казалось чем-то гораздо более опасным, чему не хотелось бы подвергать Аню и, что более первостепенно, самого Николая. Да, как и Наташа, он остался весьма прямолинеен и целеустремлен, но если Наташа со временем более осторожно стала подходить к вопросу истины, закладывая в нее незаметный вопрос «а выгодно ли думать так?», то ее ненаглядный Минск, убедив себя в чем-то, считал это чистой правдой, которую никак нельзя было опровергнуть. Аню такая напористость нередко пугала. Наталья почему-то не могла для самой себя разделить Колю и себя на двух отдельных людей. А стало быть, делать для него приворот в какой-то степени было бы делать его для самой себя, чего делать нельзя ни в коем случае. Поэтому нужно было создать его видимость — не больше. К счастью, после посиделок на День всех Святых у нее осталась куча украшений, из которых явно можно выбрать что-то более-менее солидное. *** — Не передумал? — в свете множества свечей лицо Коли подрагивало на фоне темноты и украшения в виде паутины на стене. — Не слишком ли поздно об этом уже спрашивать? — он с некоторой опаской посмотрел на медленно закипающую жидкость в котелке, поставленном на небольшую туристическую газовую плитку посреди комнаты. — Ты все еще можешь отказаться, — в ее голосе мелькнула нотка насмешки, что помогло ему встряхнуться. — Нет, я все уже давно решил. — Отлично. Конфеты принес? — Да, — он заглянул в свой рюкзак и показал Наташе пачку конфет «Мишка косолапый». — Как и просила. Девушка одобрительно кивнула, стараясь не думать о том, как чешется спина от этой цветастой шали (нужно будет вернуть ее в школу, а лучше сжечь), и проследовала к котелку. Жестом она пригласила Колю сесть, что тот с опаской, но сделал. — Перед тем, как начнем, я хотела бы получить от тебя обещание, что ты никогда об этом не расскажешь Ане, — видя сомнение на его лице, она добавляет. — Потому что едва она узнает о привороте, тут же возненавидит тебя. И переиграть это будет уже нельзя. Готов пойти на такой риск? Коля пару мгновений мучительно сомневался. Последовал тяжелый вздох. — Ладно, я обещаю. Аня никогда об этом не узнает. — Смотри, ты говоришь это не мне, а самому себе. Потом не плачь. — Наташа передала подготовленный моток крепких фиолетовых ниток парню. — Пока я довожу до ума зелье, достань конфеты и свяжи их между собой ниткой. Когда будешь это делать, постарайся каждую конфету связать с мыслью об Ане. Например, о том, какая она красивая, как улыбается, как бегает от тебя в ужасе… — Спасибо, я понял, — перебил Коля. Он явно сдерживался от применения более крепких слов, что искренне забавляло Наташу. Но образ нужно было додержать до самого конца. Кивнув в знак понимания, она обратилась вниманием к котелку. Изначально она подумывала попутно сварить куриный бульон, но характерный запах явно бы прикончил все добрые намерения. Поэтому, найдя дома остатки порошковых красок с фестиваля красок, Наташа поняла, что если и играть — то на всю катушку. Поискав глазами в раскрытом сундучке бомбочку для ванны с блестками (изначально их было две, но после первого применения Арловская следующие несколько дней оставляла за собой незримый блеск на всем, чего касалась, включая Ивана, поэтому эксперимент был признан неудачным), она опустила ее в котелок. К счастью, жидкости было достаточно и он не успел раскипеться, так что вода лишь интереснее стала бурлить и переливаться в сложном освещении. Коля тем временем довольно вдумчиво и ответственно занимался своей миссией. Честно говоря, Наташу даже немного умиляли его чувства к Ане и самоотверженность, которую он был готов проявлять. Правда, почти сразу же она начинала думать что-то в духе «неужели я так же глупо выгляжу рядом с Ваней?» и магия момента ускользала. Точно, магия. — Готово? — Да, — он завязывал последние узелки на конфете. — Всю пачку связал! — Хорошо, держи их в руках. Помни о ценности, которую приобрели эти конфеты. Зелье почти готово. Жидкость в котелке и правда уже здорово забулькала, поднимая в воздух легкий аромат шампанского от бомбочки. Наташа взяла в руки маленькие кованые ножницы для бумаги в виде аиста. — Опусти последнюю конфету в воду и не прекращай думать об Ане. Коля ощутимо напрягся, когда конфета погрузилась в котелок. Он не сводил с торчавшей над водой нитки взгляда и как будто начал проникаться моментом. — Как эта сладость, велики чувства, — забубнила Наташа, надеясь, что Коля не разберет всех слов. — как эта сладость, они вкусны. Вкуси же и ты эти сладости и распробуй любовь этого олуха всю их силу и искренность, да будет так! — одним движением она отрезала нитку и конфета устремилась на дно. Коля инстинктивно отодвинул остальные конфеты. — И… и что сейчас произошло? — Обряд приворота, — Наташа отложила ножницы в сторону и взглянула на Арловского. — Если хочешь подробностей, то мы связали ассоциацией твои чувства и вкус ее любимых конфет, и тем самым прояснили характер твоего отношения к ней. Понимаешь, ты наполнил ауру этой связки новым качеством, и когда я отрезала последнюю из них, оно встроилось в них как что-то обязательное, оно… эмм… заполнило собой образовавшуюся пустоту… — И… что теперь? — по его виду казалось, что он все равно до конца не понял. — Теперь ты берешь, развязываешь конфеты, укладываешь их в красивую коробочку и даришь Ане под любым предлогом, да просто так. — Наташа пожала плечами. — И каждый раз как она будет их есть, она будет думать о тебе. И, да, нитку не выбрасывай, а носи с собой. Она, как бы становится символом одновременно вашей связи и необходимости молчать обо всем, что произошло. — Хм, а если не она их будет есть? — вопросы начали слегка надоедать Наташе и она резво поднялась на ноги, надеясь, что шутка не затянется слишком надолго и сохранит полученное удовольствие. — Ничего с другими не будет. — потянувшись, она выключила плитку. — Эти конфеты имеют смысл только для вас обоих, даже на меня они никак не подействуют, — видя, что он не торопится подниматься, она добавляет, — Все, стартуй исполнять, а то мне еще это все убирать. «Да, на настоящий обряд приворота это было совершенно не похоже», — думала Наташа, открывая окно, дабы проветрить помещение после свеч и запаха получившегося варева. Задержав взгляд на тротуаре, она увидела, как Коля куда-то спешит, чуть ли не подпрыгивая от восторга. Хорошо, что он не в курсе. Хотя, если так подумать, то магия вполне точно может и случиться. Магия… проявления знаков внимания. И если Коля все не испортит, Аня и правда будет о нем думать из-за конфет. Хоть и вызваны будут эти мысли немного другим способом.