Поцелуй холодного вечера

Вечер окутал темный Лондон. Погода стала холоднее, хотя казалось бы уже некуда. Ни кружка чая, ни плед на пару с одеялом, не согревали. Хотелось свернуться клубочком и оказаться в каком-нибудь солнечном местечке, где никто не потревожит твой покой. Еще и постоянные дожди заставляли страдать творческую душу, взбираясь на кровать и скуля что-то о лете. В любом случае улыбка родных людей, согревала душу. Ни черта она не помогала, ведь все близкие ходят с тусклым лицами, моля о лучшей жизни.  — Ты снова нервничаешь? — Эстелла знала Джаспера, как свои пять пальцев. И то, что этот юноша весь вечер дымит, как паровоз, на террасе, совершенно не успокаивало ее. А наоборот лишь усугубляло ситуацию. С самого начала их совместной жизни, с 10-ти лет, она чувствовала себя обузой для парней. А уж тем более когда ее иммунитет не справлялся с холодными ноябрьскими ночами и девушка была вынуждена болеть. Ежегодно Джасперу и Горацию приходилось приглядывать за беспомощной девицей. — Ты куда вылезла? — скорее с беспокойством, чем с наездом или предъявой, спросил юноша. Каждый год он переживал за девушку больше, чем, наверное, надо было. Он и Гораций крали в аптеках все необходимое, но Джасперу казалось этого мало. — Тут же холодно. — Я серьезно спрашиваю. — Проигнорировав слова Эстеллы, парень быстро затушил и выкинул окурок. Подбежав к девушке, сильнее закутывая ее в одеяло, молодой человек продвинул свою ношу в комнату. — Джаспер, тебе не стоит из-за меня переживать. Вздох парня был тяжелым. Он и сам это понимал, но эмоциям не прикажешь. Губы искусаны, под глазами мешки. Он жертвовал своим сном ради здоровья Эстеллы. К слову, такую точку зрения сама девушка не поддерживала. — Иди ложись, я сделаю тебе чай, — руки Джаспера тряслись, то ли от табака, толи от холода, толи от нервов. Он любил эту девчонку. В самом деле, она мальчишке понравилась еще тогда, когда тот нашел ее спящую на фонтане. С каждым годом эти чувства обрастали сердце Джаспера, они становились все сильнее. С каждым днем он все больше чувствовал привязанность.  — Джаспер, я же вижу тебя насквозь, — Эстелла перегородила путь с комнаты. Ее чутье говорит, что что-то не так, а ему она привыкла доверять. Все в последнее время было странным: эмоции Бадуна, его поступки, слова и вербальные знаки. — Что тебя тревожит? Если ты из-за моего здоровья так нервничаешь, то не стоит. Я же потихоньку выздоравливаю. — Эстелла, я знаю, — настроение было паршивое и раздражающее. Юноша сам не знал, что именно чувствует. Как он может ей что-то сказать, если сам в себе не разобрался, — Тебе чай, как обычно? — Ах, — раздраженно вздохнула девушка, — чай я могу и сама заварить. Садись. Джаспер посмотрел на кровать, куда показывала Эстелла. Он не хотел продолжать этот разговор, но знал, что этот маленький дьяволенок не отстанет, пока не узнает всю правду. За маской раздражения девушка скрывала грусть и переживание.  — Что ты хочешь? — юноша послушно сел, смотря в зеленые глаза напротив. Он пытался выглядеть, как можно спокойнее, но чертовы руки выдавали его.  Внезапно, наверное даже для себя, Эстелла быстро прыгнула на Джаспера, заключая в крепкие объятия под теплым одеялом. Юноша чуть не упустил больную, но быстро среагировав,  успел ухватиться за ее талию. Девушка проворно приластилась к другу, тихонько дыша в шею. Кожа Джаспера была холодной, что приятно контрастировало с ее разгоряченным телом. Миллер было неловко, что кому-то она нужна, хотя возможно все было только ради грабежа. — Эстелла? — все еще пребывая в шоке, промолвил юноша. Он совершенно не ожидал от этой любимой девицы такой подставы. Конечно, они обнимались, иногда, в моменты безудержного счастья, Эстелла даже могла поцеловать его в щеку. Но сейчас, почему-то физический контакт с ней чувствовался Джасперу чем-то запредельным. Чувства скребли душу, а лицо залилось румянцем.  — Ммм… — промычала в шею Миллер. Она не чувствовала дискомфорт. Лишь глупое детское счастье и спокойствие. Девушка знала, что находится на своем месте. — К чему это все? — немного успокоившись юноша, провел по волосам девушки. Они сироты, у них нет родителей, самостоятельные с 10 лет. И все же эти двое лишь глупые сентиментальные подростки 16-17 лет, что не могут признаться в симпатии.  — Не порти момент своими расспросами, — Эстелла легонько ударила друга по плечу. Сегодня она не собиралась раскрывать все свои карты. Как минимум до того момента, как Джаспер не покажет свои. — Эстелла! — прикрикнул юноша, когда почувствовал ладонь на собственном голом торсе. Смущение постигло его неожиданно. И когда только эта проворная девчонка успела залезть под джампер? — Тихо, ребенка разбудишь, — Бадун пытался убрать руку девушки, но та твердо стояла на своем. В их маленьком жилище образовалась семейка. Странная, состоящая из подростков и собак. Где Эстелла стала матерью, Гораций с собаками оказались детьми, а Джаспер — отцом сего семейства. Это весело, хоть они и не были кровными родственниками, ближе людей не существовало.  — Этот ребенок старше тебя на год, — ему осточертело, чувствовать себя неловко перед какой-то девчонкой. Девчонкой, что он самолично спас, вырастил, научил воровству и, в конце концов, полюбил.  Эстелла, не успела среагировать, как ее быстро перевернули, кладя на кровать. Руки Джаспера удерживали запястья девушки, находясь над ее головой. В такой позе Миллер не имела превосходства, так что выбраться получиться только в случае применения силы. А как они уже поняли по опыту, девушка была физически слабее Бадуна. А уж тем более с температурой. — Джаспер, — с угрозой произнесла Эстелла. На ее лице была ухмылка, а глаза горели озорством. Было чувство, что они вернулись в свои 12 лет, когда девочка выхватила у друга излюбленную гитару. Бегал он за ней по всему этажу, а гавканье Бади и Винка будто подбадривали веселую атмосферу. — Эстелла, — улыбка юноши могла сравниться лыбой чеширского кота. Чем старше они становились, тем страннее вульгарными становились их “игры”. Каждый раз сердце принимало на себя удар микроинфаркта.  Девушка на пробу дернула руками, но Джаспер быстро подавил этот порыв. На друг друга они смотрели враждебно, но при этом игриво. Эстелле было интересно, чем все это закончится. Конечно она не надеялась на что-то сверхестественное. Скорее всего, они просто липово повздорят и разойдутся.  — Я переживаю за тебя, — вздохнул Бадун, ложась телом на Миллер под ним. Джаспер всегда славился своею мягкостью по отношению к семье. Он мог им простить все. Он будет бояться за каждого, переживая с ними падения. — Мы не можем дать тебе нормального лечения. Мы даже не знаем, что за диагноз у тебя. Само собой, это может оказаться обычная сезонная простуда, но если у тебя что-то хроническое? Эстелла была немного потрясена такой стремительной переменной атмосферы в комнате. Этот юноша не из тех, кто расскажет про свои переживания, а значит эти слова лишь маленькая часть эмоционального айсберга. Девушка не знала, что ей сказать, что сделать. Она то сама себя успокоить не может, а что уж говорить про дорогого человека. — Возможно это глупо, — пробормотал Бадун, в плечо девушки. Парень ослабил хватку на чужих запястьях, так что Миллер аккуратно опустила руки, обнимая своего друга. Ладонь успокаивающе гладила по шелковым волосам, а печаль от чувственных страданий поглотил душу молодой особы. Она знала, что ей нужно поддержать юношу. Но это был первый раз, когда он что-то рассказывал о своих переживаниях. Джаспер срывался, закрывался в себе, пускал слезы, отшучиваясь от них, но никогда, ни разу, за все 6 лет проведенных вместе, не говорил о собственных чувствах. Время от времени, Эстеллу это волновало, даже раздражающего Горация это иногда цепляло. С годами она привыкла к таким рамкам юноши. Но резко Джаспер ломает свои же идеологии, оставляя подругу в недоумении и эмпатии.  — Я уверена, что с моим здоровьем, в целом все в порядке, — девушка крепче обняла Бадуна, прильнув к его волосам. Джаспер чуть повернул голову, чтобы одарить Эстеллу презрительно-недоверчивым взглядом. — Ну что?! Не стоит париться из-за какой-то чертовой простуды. Думаешь, она сильнее меня? Юношу повеселили последние слова девушки. Он тихо хихикнул, зная, что если ответит да, Миллер примет это за личное оскорбление.  — Нет, конечно нет, — юноша говорил правду. Он верил в Эстеллу, всей душой, но незнание состояния девушки, убивало изнутри, — Но я не хочу потерять тебя, не хочу чтобы тебе было больно. — В этих словах чувствовалась горечь. И она настолько приторная, что даже Миллер почувствовала на языке ее отчаянье.  — Джаспер, никуда от тебя я не денусь, — девушка со всей силы сжала мужское тело, — Я правда чувствую себя лучше с каждым днем — В самом деле, не знаю, что буду делать без тебя, — его нервы не выдерживали. Джаспер слишком многое держал в себе, слишком много скрывал. Поток его чувств был огромен, комок в горле уже душил, а на глазах наворачивались непрошенные слезы, — Я честно люблю тебя. — Да, я тебя тоже, — без задней мысли ответила девушка. Для них эти слова не были чем-то запретным или странным. — Нет, Эстелла! — Джаспер резко встал, пронзительно смотря на подругу, — Ты не понимаешь. Я люблю тебя не как подругу, не как сестру.