твои ласковые руки на моих щеках

июнь начался удушливым и дождливым. словно скоро начнётся гроза, на улице дул слабый сухой ветер. но они всё равно пошли гулять. вернее... на свидание. кокичи думал об этом со смущением, хотя за всё время они даже не вели себя как парочка, не шли под руку, не обнимались. шуичи признался, что на улицах ему неуютно, даже страшно. кокичи разделял это ощущение. поэтому когда мелкий дождик застал их в парке, шуичи первым аккуратно коснулся его ладони с тыльной стороны. дав кокичи время подумать, он переплёл их пальцы. дождь остудил пылающие улицы, прикосновение заставило щёки кокичи покраснеть. они держались за руки в общественном месте лишь раз, в день признания. кокичи загадал, если его чувства примут, то он упросит родителей покрасить кончики волос в фиолетовый. и лист, с аккуратно заштрихованным синей ручкой сердечком, до ужасного измялся в его беспокойных руках. но откровение на нём всё ещё можно было прочесть, почерк у кокичи был великолепный. шуичи прижимал его мятый листочек к груди, к сердцу, и смотрел чуть ли не с обожанием. у шуичи тоже было письмо, о чём он сообщал с покрасневшими щеками, прижимая обе ладони кокичи к своей груди. раскидистое дерево защищало их от капель, и шуичи смотрел ему в глаза, стоя очень близко. он начал наклоняться, кокичи не сразу понял, зачем. осознание перехватило у него дыхание на секунду. взгляд скользнул на губы шуичи и обратно, в глаза, кокичи потянулся вверх. опустевшие улицы не могли никому рассказать их первый поцелуй. кокичи, из наглости прикусивший нижнюю губу шуичи, и шуичи, от волнения забывший глотать, что слюна чуть не оказалась за пределами рта. они резко отстранились, красные, но всё ещё крепко держащиеся за руки. кокичи чувствовал, как нервно-радостная улыбка растягивает губы. он глянул на шуичи, довольный собой. — как тебе? шуичи положил ладонь на его щёку и коснулся большим пальцем губ. — можно ещё раз? — дрожащий шёпот, который кокичи старался не упустить за шумом дождя. он закивал, не опуская улыбку. палец шуичи оттянул нижнюю губу, и кокичи показалось, что сердце сейчас из груди вырвется. он хитро сузил глаза. — это не совсем то. ты хочешь, чтобы я поцеловал твою руку? шуичи дрогнул, оторвав пальцы от щёки, но вернул их, уже в волосы кокичи. — может в другой раз... кокичи облизнулся, просто чтобы подразниться. — ну, ладно. шуичи от его действий таял, кажется, не меньше, чем сам кокичи от его слов. они квиты. но на ещё один поцелуй шуичи не решался, это смешило кокичи. чего уж теперь бояться? он закинул руки ему на плечи, потянул к себе. — я весь твой, забирай, сколько хочешь. — н-не говори так... — шуичи отвёл глаза, но уверенности ему это всё же прибавило. кокичи закатил глаза и дёрнул его за подбородок, наклоняя голову. шуичи успел только ахнуть около его губ, пальцы в волосах сжались. кокичи двинул плечами от мурашек, разбежавшихся по спине от самого затылка от этого действия. ему нравилось тихонько кусаться, а шуичи, вероятно, нравилось что угодно, если это был кокичи. какая власть, но кокичи не собирался ей злоупотреблять, это глупо и не имеет смысла. вспотевшие, будто стояли под дождём, они прекратили поцелуй со звучным хлопком. кокичи, как заворожённый, смотрел на тонкую нить слюны (чьей, интересно?) соединявшую их губы мгновение, сглотнул. шуичи перебирал его волосы. тогда кокичи заметил, что сквозь листву проглядывало солнце. он прильнул к шуичи, лениво касаясь его свободной руки. — пойдём домой, а? я устал. шуичи прижался губами к его макушке. — хорошо.