♡♡
И вот как это началось: Минхо приглашает Джисона выпить с двумя другими друзьями, Сынмином и Чанбином, в пятницу, после выпускного экзамена. Он только что получил пинок под зад на экзамене по основам химии, потому что что, блять, такое лиганд? И чья это была гениальная идея — поставить химию студентам, изучающим информатику? Вероятно, для этого была достойная причина, но он уже выпил две рюмки и более, чем сознательно не понимает, что происходит в академической сфере. Три рюмки, и он начинает жалеть, что пригласил Сынмина. Ничего против Сынмина — он нравится ему — но тот пьёт в честь праздника. Ким болтает с Чанбином о том, как уверен в своих оценках, утверждая, что сдал все экзамены на отлично. Минхо же пьёт, потому что провалил их и скорбит по своему баллу по химии. Сынмин не говорит об этом в лицо, но Минхо продолжает топить себя в пиве, которое покрывает язык вкусом пессимизма. Его наследие — три бутылки дорогого пива, которое он мог бы купить в круглосуточном, и красная двойка за экзамен. Это конец. Он был так близок к выпуску, но теперь всё, чего он когда-либо добился, катится в канализацию нигилизма. Рядом нахмурился Джисон, уставившись на свой пустой кошелёк. — Я на мели. — Рад за тебя, — отвечает Минхо, не впечатлившись. Он подносит бутылку к губам и выпивает ещё одну треть пива. Вкус похож на то, что он чувствует — разочарование. — И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? Джисон сдувается. Он вновь рассматривает бумажник, перебирая невидимые купюры. А затем — кредитные карты. При ближайшем рассмотрении оказывается, что все они — подарочные купоны, полученные на день рождения более, чем полгода назад. — Я, блять, на мели, — повторяет он, засовывая лишённый денег кошелёк в задний карман. — Я похож на человека, у которого сейчас есть силы пожалеть тебя? — спрашивает Минхо. Джисон сжимается в кресле и покручивает большими пальцами. — По крайней мере, у тебя всё ещё есть будущее. А меня не возьмут на работу, потому что работодатели увидят, что Ли Минхо не смог сдать тест по химии. А я учусь на последнем курсе. — Ну, мне жаль, что твоя задница не может отличить гелий от водорода в периодической таблице. — По крайней мере, в моём кошельке больше, чем ржавая монета. — Ладно, — говорит Джисон. Между его бровями образуется складка, а в глазах зажигается огонь. — Тогда докажи это. — Хорошо, — Минхо достаёт кошелёк, готовый всунуть пару мятых купюр в пустые ладони Хана, но затем понимает. — Ты… Я не собираюсь давать тебе деньги. — Ну пожалуйста, — хнычет младший, положив руки на плечи Минхо. — Какой смысл быть здесь, если всё, что я делаю, — это смотрю, как ты пьёшь, а Сынмин и Чанбин, они… Да, бля, без разницы, что они. — Ты получаешь одну ночь бесплатных развлечений, — ворчит Минхо. — Цени это, потому что за лучшие в жизни вещи нужно платить. — Но пожалуйста. Минхо морщит нос. — Нет. Найди работу. — У меня есть работа. — Это ещё одна причина не давать тебе деньги. — Пожалуйста, — всё тело Джисона накрывает тело Минхо. — Я ведь твой лучший друг. Лучшие друзья поступают именно так. Минхо вздыхает и ничего не отвечает. Джисон больше не умоляет и зарывается лицом в его шею. Ли берёт бутылку со стойки и делает ещё один глоток, который всё также имеет вкус горького разочарования, но с добавлением щепотки сожаления, потому что он мог учиться усерднее. И как бы психолог Б.Ф. Скиннер не убеждал в обратном, он решил этого не делать. Свобода воли и всё такое. Когда новизна дразнений Джисона проходит, он уже готов позвать бармена, чтобы тот записал на его счёт напиток для младшего. Но, прежде чем он успевает это сделать, Хан отстраняется, и Минхо хнычет от потери тепла — ну что за хрень? Разве он не был достаточно пьян для того, чтобы алкоголь пошёл по венам и согрел тело? — Минхо, — бубнит Джисон, щёки красные, хотя он полностью трезв, — у меня есть идея. — Ты собираешься купить мне диплом на чёрном рынке? — Нет, какого хуя? — Подкупить моего профессора, чтобы он изменил оценку? Джисон закатывает глаза. — Что именно в моих словах «Я на мели» тебе не ясно? — Оу, мне ясно всё. Просто подумал, что ты наконец-то получил все деньги, которые достались тебе после той аферы с электронной почтой. Джисон с пустым лицом уставился на него, затем перевёл взгляд на потолок и начал постукивать пальцами по столешнице. Он стоит, открывая и закрывая рот в попытке связать предложение, но ничего путного не выходит. — Так в чём идея? — спрашивает Минхо, пока рот Джисона продолжает контролироваться призраком-чревовещателем. Хан осматривает комнату, а Минхо следует за его взглядом. Сынмин всё ещё болтает с Чанбином, а последний, уложив подбородок на кулак, слушает с обожанием. Становится немного противно, когда видишь его одурманенное лицо. Нужно обязательно расспросить об этом позже. — Ты должен просто довериться мне, — наконец произносит Джисон. Минхо хмурится. — В последний раз, когда я доверился тебе, всё закончилось аквариумом, полным золотых рыбок. — Не делай вид, словно не любишь их, — возражает Хан. — Я видел, как этим утром ты улыбался Наживке. — Всё ещё не могу поверить, что ты назвал золотую рыбку Наживка. — А, значит, когда ты назвал остальных Крючок, Леска и Грузило, проблем не возникло? — усмехается Джисон. — В любом случае, — он заговорщически наклоняется, все ближе и ближе, пока его губы не соприкасаются с виском Минхо, — я собираюсь сделать тебе предложение. Он правильно расслышал? — Ты собираешься сделать что? — вскрикивает Минхо. — Я слишком горяч и одинок, чтобы… Джисон закрывает рот Минхо ладонью, приглушая остальные слова. — Можешь заткнуться? Ничего не выйдет, если ты запалишь мой план всему бару. — Я даже не понимаю твоего ебучего плана, — бормочет он, убирая руку со рта. — Брак — это в любом случае большой обман. — Для тебя, — подчёркивает Джисон, — но не для остальных. — Я более, чем уверен, что Сынмин согласен с… Рука Джисона вновь оказывается у его рта. Будь у Минхо воля, лизнул бы ладонь. Но её нет, поэтому он смиряется с тем, что слушает интриги младшего. — Смотри, — начал Джисон мягким шёпотом, — на днях я видел одну штуку, где два человека делали друг другу предложение на публике, чтобы получить бесплатные вещи. У меня нет денег, и я хочу выпить. Теперь понял? Минхо понял, это точно. Он видел твиты и статьи, потому что единственными словами, которые повторял Джисон, были брак и предложение. Да кого в наше время волнует вопрос брака? Точно не Минхо. Но Джисон… Ли фыркает. — У тебя ведь даже обручального кольца с собой нет. Джисон протягивает правую руку, украшенную целой галереей сияющих браслетов и колец. Он снимает одно — серебряное, которое могло бы сойти за обручальное, и зловеще ухмыляется. — Да, я знаю. Минхо пристально смотрит на него. — Я не позволю тебе сделать мне предложение кольцом из Hot Topic. — Никто не узнает, — Джисон вскидывает руки вверх. — Ты в деле или как? — Если ты настолько отчаянно хотел выпить, я бы просто купил тебе! Не нужно выдумывать целый, блять, план ради дешёвого пива. — Ты можешь заткнуться? — вновь шипит Джисон. Минхо закрывает рот, чтобы не испытать вновь прижатую к нему, как кляп, руку Хана. — Все поймут, что это ложь ещё до того, как я сделаю предложение. Но я делаю это не из-за выпивки, честно. Просто любопытно проверить, сработает ли план. — Ладно, — Минхо вздыхает. — И когда тебя включат в Топ 10 Худших Мошенников Forbes, я приду, чтобы сказать: «Я же говорил». Джисон с небольшим усилием игнорирует его, снимая серебряное кольцо с пальца. — Подожду, пока бармен не подойдёт ближе. Зрачки Хана следят за спиной бармена, как за движущейся мишенью. Алкоголь, должно быть, наконец-то подействовал, потому что пока Минхо ждёт предложение, всё его тело наполняется огнём. И когда спина бармена становится всё менее похожей на размытый квадрат и более на человеческий силуэт, Джисон делает шаг к Минхо и встаёт перед ним на одно колено. Он почти спотыкается и падает на землю, пока встаёт на колено, что вызывает смешок у Минхо. Но блики кольца загораются от тусклых барных лампочек, и он со всей силы встряхивается в самый разгар Джисонового плана. Ли нервно оглядывается по сторонам, с каждой секундой его ладошки потеют всё сильнее и сильнее. Боковым зрением он видит, что Сынмин и Чанбин с любопытством поглядывают на них. Но он не собирается отступать. Это запятнает самолюбие ещё сильнее, чем плохая оценка. Джисон прикусывает губу и бросает взгляд на кольцо в своих руках. Он поднимает голову, щёки розовые, а глаза широкие. — Ли Минхо, ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете и выйдешь за меня? Минхо ожидал каждое слово, которое вылетело изо рта Джисона. Ну, может, не каждое, но большинство из них, и всё равно замирает, неподвижный, словно лёд. Он сглатывает ком пива, слюны и страха, застрявший в горле, и отвечает: — Да. Глаза младшего вспыхивают от облегчения. В баре разгорается настоящий хаос: хлопки, крики, похлопывания по спине от незнакомцев. Джисон заполучает бесплатный напиток, который хотел, а некоторые посетители предлагают купить им ещё, ещё и ещё, пока зрение не становится размытым. Под конец вечера, когда безымянный палец Минхо украшает кольцо из искусственного серебра, а пальцы Хана плотно охватывают его запястье, младший произносит: — Я же говорил. (К моменту второго предложения Джисон купил настоящее обручальное кольцо. Когда Минхо спросил, сколько оно стоило, Джисон просто пожал плечами и ответил: — Выгоды перевешивают затраты. Его уклончивое поведение вместо чётких слов говорит само за себя — оно намного дороже, чем Хан хотел бы показать. Но план принадлежал не Минхо. Всё придумал Джисон, и если он захотел потратиться на глупое фальшивое обручальное кольцо, то пусть. Минхо это беспокоит меньше всего.) Джисон вновь на одном колене, в позе, которую Минхо слишком часто видит за эти дни. Есть места получше грязного бара, где можно сделать предложение, но их цель — увеличить количество бесплатных вещей, а не быть самыми романтичными. Итак, они в грязном баре с гарантированно бесплатными напитками, Джисон стоит на колене с коробочкой с кольцом в руках и задаёт вопрос. Минхо даже не знает, сколько раз они провернули это, но отвечает да. Всегда соглашается. После предложения его живот наполняется лимонадом с виски. Он получает поздравления от толпы незнакомцев, а затем оказывается наедине с собой. Джисон свисает с его плеча, пьяный в хлам, бормоча бессвязные слова, которые меняют всю кровь Минхо на кристаллы инея. Джисон наконец-то уходит, чтобы докопаться до Сынмина со всеми своими пьяными проблемами. Ким ведёт себя спокойно, ответственно и остроумно, но Минхо незаметно хмурится, когда младший больше не переплетает свои конечности с его. Не прошло и секунды, как Чанбин подходит к нему с улыбкой на лице. — Значит, вы двое, да? Если бы он не держал стакан так крепко, как держит сейчас, обязательно выронил бы его. Разбил бы и разнёс на неимоверное количество панических осколков. Вместо этого он бросает взгляд на Чанбина. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Ухмылка Чанбина стала ещё шире и превратилась в нечто более дерьмовое. — Вы двое типа вместе? — А? — Минхо наклоняет голову вбок, недоумевая. — Шуры-муры, парочка, голуб… — Даже если ты перечисляешь различные синонимы слова «пара», это ещё не значит, что я не понимаю, о чём речь, — перебивает Минхо, аккуратно ставя бокал на стол, чтобы тот не выскользнул из рук в очередном приступе ужаса. — Тебе стоит быть более внимательным, — он делает паузу, и подвыпивший мозг в конце концов догоняет его рот. — Я имел в виду, более лаконичным, но внимательным, думаю, тоже подходит. — Окей, — соглашается Чанбин. — Тогда я буду лаконичен. Пригласи его на свиданку. — Вон того парня? — Ли указывает на случайного парня, болтающего с девушкой в углу. От него несёт гетеросексуальностью. Минхо не хочет портить Чанбину настроение или его карьеру неудачливого свата. — Мне кажется, он натурал, прости. Чанбин стонет и массирует виски подушечками пальцев. — Я не чёртов идиот, Минхо. Естественно, он натурал. Речь о Джисоне. — А что с Джисоном? — Предложения, — Минхо замечает вмятину в том месте, где пальцы Со соприкасаются с висками. — Подожди, вы что, не встречаетесь?! — Нет? — Ли щурится. Предложения были развлечения ради, чтобы получить бесплатную выпивку или десерт, или, как в тот раз, когда Хан сделал предложение в универмаге и получил браслет с двадцатипроцентной скидкой. Чанбин не знал об этом; у Минхо просто вылетело из головы рассказать об истинных намерениях после первого предложения. К слову, тогда это было их второе предложение в баре. Возможно, они слишком быстро вычёркивали места из списка мест для помолвок. — Это как пранк, он делает предложение, я отвечаю «да» — хотя в следующий раз ради прикола хочу сказать нет. Мы просто веселимся, потому что это весело. Чанбин понимающе мычит. — Так значит это такой пранк. Очевидно, Чанбин всё ещё не понял. Он не улавливает суть через мозговые импульсы, которые Минхо так отчаянно пытается ему послать. Ли мысленно осуждает пьяную технологию мозговых импульсов, но сейчас его рот жутко похож на бетонный отстойник, и губами шевелить уже невозможно. Он трясёт головой и надеется, что это передаст правильное сообщение. — Значит, он просто делает тебе платоническое предложение? Минхо кивает. — Верно. Чанбин недоверчиво смотрит на него. — Зачем? Минхо поднимает в воздух бокал с уже тёплым виски с лимонадом. Со ждёт объяснений, и он сдаётся. Друзья не позволяют друзьям страдать. Однако же друзья дают друзьям финансовые советы. — Вот для этого. Ты как-нибудь должен провернуть такое же вместе с Сынмином. Прекрасный лайфхак, если хочешь тешить себя и вести более экономный образ жизни. — Тешить себя и экономить не сочетаются в одном предложении, — бормочет Чанбин. — И я клянусь… это не может происходить прямо сейчас. Минхо пожимает плечами. И, вау, виски с лимонадом в тёплом виде на вкус действительно дерьмовое. — Как бы то ни было, думаю, это действительно происходит сейчас. Чанбин выдыхает. — Не смешно. Я и правда думал, что между вами что-то есть. Ли вновь пожимает плечами. — Вынужден разбить твоё маленькое сердечко, но нет. Со уходит, потерпев поражение. Минхо глотает остатки напитка с таким лицом, словно никогда не пил. Когда Чанбин ушёл, гейзер трезвости проносится по телу и единственное, что он может слышать, — это Джисон, Джисон, Джисон, стучащее в ритме неровного сердцебиения. Он оглядывается в ту сторону, где был Хан. Тот скачет вместе с Сынмином, свет фонарей освещает его лицо следами золота. Даже издалека в его глазах сияют звёзды, и Минхо уверен, что перепутал трезвость с чем-то другим, потому что трезвый Минхо никогда бы не увидел чёртовых звёзд в чьих-то глазах, а тем более — в Джисоновых. Он трёт глаза ладонью, пока каждая маленькая звёздочка не превращается в цветное пятнышко на чёрном холсте. Через несколько минут после того, как Чанбин вновь воссоединяется с Сынмином, возвращается Джисон и приклеивается к Минхо на весь оставшийся вечер. Он вторгается в личное пространство старшего, что было бы невыносимо, будь на его месте кто-то другой, но он — Джисон, а Минхо никогда не против него. Хан выводит его из бара и переплетает их пальцы, потому что странно же, когда новоиспечённая парочка не держится за ручки. Он проводит пальцем по кольцу, которое сидит на руке Минхо так, словно было там всегда, а затем хихикает в ночи, и старший совсем не понимает, почему, но тело Хана, трясущееся от смеха, обрушивается на него, заставляя мир пошатнуться. Всё последующее выбивается из колеи: его зрение, чистое как день, размывает город, словно мазок масляной краски. И когда рядом Джисон, запутавшийся в мельчайших щелях его жизни, едва можно разобрать, где начинается сердцебиение Хана и заканчивается его собственное.♡♡♡
Если бы Минхо попросили описать Джисона в трёх словах, он бы сказал: Очень. Пиздецки. Раздражающий. — Идём, — Хан тянет подол рубахи Минхо. — Я хочу тако. — Ты можешь спуститься по лестнице и без меня, — Минхо пролистывает прогноз погоды, пытаясь казаться занятым. — Вот, смотри, на улице солнечно. Поэтому ты можешь идти за тако и наслаждаться прекрасной погодой! Ну как же здорово! — А знаешь, что было бы ещё лучше? — хнычет младший. Подол рубашки растянулся в небытие. Джисон хлопает ресницами. Минхо слаб, слишком слаб перед таким Джисоном. Он всегда был таким и, скорее всего, всегда будет. — Если бы ты пошёл со мной. Минхо не находит, что ответить, поэтому прибегает к инстинктивному: — Да пошёл ты. — Как скажешь, — насмехается Хан и слегка краснеет, но тут же берёт себя в руки. Ли кривит лицо. — Но в любом случае ты должен пойти со мной, потому что очень сильно любишь меня, — говорит младший, морщась. — Ты очень любишь меня, а я твой лучший друг и любимый сосед по комнате. Не хочешь ведь, чтобы я пошёл совсем один? Поэтому Минхо скулит, спускаясь по каждой из тридцати ступенек. Его спина болит. Лодыжки ноют. Локти устали. Пальцы затекли. Волнует ли это Джисона? Нет. Джисон — бурлящий фонтан молодости, утверждающий, что Минхо дохуя драматичен. Ли не хочет признавать этого, но после того, как все тридцать жалоб покинули его рот, у него остался один единственный вопрос, с которого стоило бы начать, — зачем ему вообще понадобился арсенал из тридцати жалоб? К счастью, грузовичок с тако находился прямо перед их домом. Как назначенный Джисоном поставщик заказов, Минхо делает заказ на двоих. Это даже к лучшему. Иначе они бы спорили, кто должен заказывать, и вообще никогда не получили бы еду. — Ты ведь знаешь, что мы должны сделать? — спрашивает Джисон, пока они ждут заказ. Минхо отвечает так серьёзно, как только может: — Установить огромную горку в квартире Чанбина? Само собой, это не тот ответ, который ожидал Джисон. Он убеждает Ли, что их задницы будут выброшены с балкона Со, но Минхо возражает, что тот никогда ничего не выбросит с балкона, ведь беспокоится о людях под ним. Однако Чанбин бросил бы их в один из тех лифтов, которые падают с высоты, а это уже гораздо страшнее. К тому времени, как спор уже угас, а тако были в руках — горячие, но они запихивают их в рот, несмотря на обжигающую теплоту. Минхо благодарен Джисону за то, что тот уговорил его прийти сюда, ведь после одного укуса голод проходит, и он в рекордные сроки доедает остатки. — Ты же знаешь, что мы должны сделать? — спрашивает Хан, доедая последний кусок тако. Минхо скребёт по закоулкам своего мозга в поисках ответа. Единственное, что приходит на ум, — это: — Закрыть Чанбина и Сынмина в шкафу? — Может, в следующий раз, — Хан начинает грызть внутреннюю сторону щеки, — но нет. Как думаешь, как мы сможем получить несколько бесплатных тако сейчас? — Ладно, — оживляется Минхо. — Как? — На мой день рождения в том году, — начинает Джисон, в его голосе можно услышать ехидство, — я спросил, есть ли у них блюда для именинников. И они мне сказали, что нет, хотя я буквально видел своими собственными глазами, как они дали человеку передо мной пончик с корицей на день рождения. Минхо нежно поглаживает челюсть Джисона тыльной стороной ладони, стараясь не испачкать его лицо маслом от тако, не обращая внимания на то, что младший льнёт к его касаниям. — Не переживай. Я куплю пончик тебе на день рождения. — Я знаю, — вздыхает Хан. — Но это не одно и то же, что получить бесплатную еду после отказа в первый раз. — Так какой план? Джисон дважды постукивает пальцами; в этот раз уже по запястью Минхо. Сигнал для предложения. Минхо хмурится. — Только ты можешь рискнуть лишить бизнеса фургончик с тако ради пончика на день рождения. — Ради бесплатного тако мести, — поправляет Джисон. — Это сеть фургончиков с едой. Корпоративные тако на колёсах. И они выполнили свою миссию, потому что вызвали симпатию своими маленькими бумажными украшениями и фальшивым акцентом у таких людей, как ты. — Ладно, — Минхо смеётся и проводит указательным пальцем по коже между Джисоновыми бровями, спускаясь к переносице, чтобы разгладить раздражённую складку. — Но у тебя даже кольца нет? — Да кого волнует? — Меня! — На дворе двадцать первый век. Чтобы сделать предложение не обязательно нужно кольцо. Минхо опустил руку и надулся. — Просто оно кажется незаконченным. Он даже не знает, почему его так задевает тот факт, что Джисон собирается сделать предложение без кольца. Ни одно из их предложений не было сделано без этой части, и Минхо чувствует себя практически обнажённым. Словно на безымянном пальце есть вытатуированная бороздка, которая теперь будет пустой, как раз в том месте, где должно быть кольцо. — Пиздецки плохо, — надулся Джисон в ответ, в его глазах затлел огонёк. — Мы подойдём к грузовику, встанем в паре шагов от окна, чтобы они услышали нас, потом я сделаю предложение, затем мы получим бесплатные тако и свалим. Минхо следует за Ханом, и они оба прислоняются к металлу грузовика. Он ледяной на ощупь, хотя и солнце висит над городом, направляя на него приятные лучи. Джисон смотрит на него в знак подтверждения и берёт за обе руки, шея младшего пылает с каждым вздохом и приобретает всё более глубокий алый оттенок. Что-то в Джисоне, видимо, передаётся Минхо: пламя пляшет по его коже, когда тот держит за руки и смотрит сияющими глазами. Тело Ли едва дрожит, пока он ждёт, что Джисон опустится на одно колено, но он так и не опускается. Вместо этого, младший направляет свой взгляд прямо на него. Минхо хочет отвернуться, но не может, потому что Джисон притягивает его к себе, пока их тела не оказываются на расстоянии волоска друг от друга и говорит: — Хей, ты будешь моим? Это не обычное выйдешь за меня или выходи за меня. Это ты будешь моим?, словно клятва на будущее. Или просто умозрительный вопрос, чтобы им было на что надеяться. Без колена, без кольца, без зрителей, предложение Джисона больше не похоже на театральное представление, каким было месяцы назад. Оно граничит с настоящим, искренним. И когда Хан стал столь хорошим актёром? Сердце Ли подпрыгивает до самого горла и грозит выскочить из тела. Он хочет попросить у младшего объяснений, но всё ещё должен сыграть свою часть. — Конечно, — шепчет Минхо так, что только Джисон может услышать его. Хан не одинок в своих прекрасных актёрских способностях. Но именно тогда, когда слова вырываются из барьера его губ, Ли понимает, что они значат чуть больше, чем должны. Только Хан Джисон мог заставить его задуматься о браке ещё до начала отношений, даже не думая о том, что это безрассудно. — Замечательно, — шепчет Джисон в ответ, их лбы едва касаются. — Это замечательно. Человек, работающий в фургончике, не слышал всего этого. Их план проваливается, потому что никто не слышал предложения, а значит, не видать бесплатного тако. Минхо приходится достать бумажник, чтобы купить ещё два тако, потому что Джисон хочет тако, а если Джисон хочет тако, то Минхо предоставит ему тако. А ведь он даже не поел чёртово тако, которое купил для себя. Свою порцию он отдаёт Джисону, чьи щёки раздуваются, когда тот с удовольствием поглощает еду. Отвратительно, но Минхо хочется сцеловать соус с уголка губ младшего, но даже просто наблюдая за ним, у Минхо пропадает чувство голода. Есть вероятность, что небо упадёт, потому что, возможно, он немного влюбился. И блять. Он не может думать об этой вероятности.+ ♡
Джисону, очевидно, не нравится фильм. Его взгляд везде, кроме экрана, а в мыслях всё, кроме фильма. Минхо слышит, только как в заброшенной части мозга Хана вращаются ржавые шестерёнки, однако он не озвучивает каждую мимолётную мысль, как делает это обычно. Фильм отходит на второй план. Джисон любит вечера фильмов и является инициатором всего, что они смотрят. Они всегда готовят ведро попкорна, а затем Джисон прижимается к Минхо, словно там ему самое место. И, если честно, так и есть — его место в объятиях старшего, где он обнимает Минхо за талию. Просто каждый раз, когда Ли смотрит на Джисона, его живот переполняется газированной шипучкой. Он борется со своими чувствами и прячет их глубоко внутрь, потому что все они и даже больше бурно выплёскиваются обратно. Поэтому с тех пор, как Минхо пришёл к выводу, что испытывает к Джисону чуть больше, чем дружеские чувства, младший, клубочком свернувшийся во время фильма возле него, вызывает желание сгореть. Но всё в порядке. Просто замечательно! Жизнь любит работать в его пользу. — Что случилось? — Минхо тычет Джисона в бок. Хан вздыхает и взглядом упирается в потолок. — Жизнь. Великолепно. Джисон не хочет рассказывать о том, что его беспокоит, и не смотрит фильм. Без его комментариев с интервалом в пять секунд, Минхо тоже не особо нравится всё это. — Ну же, — простонал Минхо, поворачиваясь так, чтобы младший врезался в него. — В чём дело? — Смерть реальна, — глаза Джисона устремлены на стену перед ними. — И неизбежна. Минхо мог бы сказать что-то ещё, но вместо этого он полностью ложится на диван, тысячи известняковых камешков лежат в его желудке. Он мог бы вытрясти из Джисона ответ, но голос и тепло Хана заставляют камешки в животе завертеться, словно тайфун. — Отличное наблюдение, — бормочет он и предполагает, что это конец их разговора. Атмосфера, как натянутая резинка, держит в напряжении. Минхо может расслабить своё тело, но не сердце. Тем не менее он пытается успокоить барабанный бой и пульсирующее тепло, сосредоточившись на экране. Главный герой ужасно шутит. На этом моменте Джисон всегда задыхается от смеха; сейчас же он даже не улыбнулся. — Хей, ээ, — младший отстраняется от Минхо, дважды постукивая его по плечу. — Я хотел, эм, сказать тебе кое-что. Минхо выворачивает своё тело из-под Хана, чтобы посмотреть тому прямо в лицо. — Что? — Ну, я знаю, что мы дружим уже много лет, — Джисон неловко смеётся. Оба кулака сжаты, а взгляд метается повсюду, Минхо чувствует, что от одного только наблюдения его голова начинает кружиться. — Ну так вот, да, мы дружим несколько лет — типа ты можешь вообще в это поверить? Вау, время и правда быстро летит! И я просто хотел ээ… Глаза Минхо выпучиваются, когда один из сжатых кулаков Джисона раскрывается — серебряное кольцо. Но оно не обручальное — не такое, какое они используют обычно; на том кольце снаружи царапина, а внутри — гладкая поверхность. Это же совершенно не поцарапано, на внутренней стороне выгравировано маленькое сердечко. Лёгкие Ли лишаются воздуха, а сердце стучит в ушах. Это не может быть реальностью. Минхо, должно быть, сейчас во сне, потому что что, чёрт возьми, происходит? У Минхо набрался целый список сомнительных вещей, который натворил Джисон за эти годы, но мысль о настоящих чувствах с его стороны никогда не приходила в голову. Но, судя по тому, насколько взволнованным становится Хан, Минхо может только надеяться, что это то, о чём он думает. — Я… — Джисон громко сглатывает. — Я купил это, потому что хотел спросить… То есть… Это символизирует нашу дружбу, ну, знаешь… Ээ… Как браслетики дружбы, только в форме кольца. Эм, как кольца дружбы, потому что мы друзья, понимаешь? Ха-ха… Нет, Минхо не понимает. Каждый раз, когда Джисон произносил слово друг, он наносил такой же урон, как от трёх ударов в живот. Мягко говоря, Минхо хочет исчезнуть, потому что он действительно на секунду подумал о том, что Джисон собирается сделать предложение. Или признаться. В любом случае, как только Минхо начинает мыслить оптимистично, он превращается в воплощение ёбаного дурака. — Что…? — хрипло выплёвывает он. — Потому что ну… — Джисон запинается. — Друзья. — Ага, неважно, — уныло бормочет Минхо и отворачивается от Джисона, прежде чем тому удаётся надеть кольцо на палец. — Друзья. Затем Хан глубоко вздыхает. — А знаешь, что? — спрашивает он с вновь обретённой решимостью в глазах. — Ли Минхо, я… — Я не хочу слышать это, — перебивает Минхо, вскакивая с дивана. Джисон неистово хватается за его предплечье, пытаясь остановить и не дать уйти. Вместо этого Минхо тащит Хана по пятам через всю гостиную. — Постой, Минхо. Прости, если неправильно это понял, но ты мне нравишься и… ээ… Ли замирает на месте и поворачивается на пятках: — Ты… что? — Я… — Джисон сглатывает. — Ты нравишься мне? Не платонически. В плане, когда настоящие свадьбы и красные розы? — Но… Нет, — колеблется Минхо. — Ты нравишься мне в этом плане. Джисон выравнивается, отцепляясь от руки Минхо, и берёт его ладони в свои. — Ты тупица. Мы нравимся друг другу. Ли смотрит на их руки. Когда его взгляд вновь возвращается к Джисоновым глазам, тот наклоняется вперёд. Минхо закрывает глаза, когда младший легко целует его в нос, а затем в губы. Щёки Джисона становятся красными, когда он отстраняется. Минхо чувствует, как по его телу пробегают остатки электрических разрядов. Джисон сияет. — Теперь всё понятно? Минхо смеётся и притягивает Джисона, пока их тела не сталкиваются, и целует парня ещё раз чтобы проверить, реально ли происходящее, а затем улыбается ещё шире, потому что Джисон всё ещё перед ним. — Правда? — Правда, — кивает Хан. — Но ээ, дай мне закончить то, с чем я проебался в первый раз. — Хорошо, я жду. Джисон глубоко вздыхает и протягивает серебряное кольцо в пространство между ними. — Ли Минхо, ты… — Подожди, стоп, — обрывает его Минхо. — Ты серьёзно делаешь мне предложение сейчас? А мы ведь ещё не сходили на первое свидание. — Может, если ты дашь мне закончить, — процедил сквозь зубы Джисон. — Я просто пытаюсь быть ответственным. — Тебе чертовски повезло, что ты нравишься мне, — пробормотал Хан и снова вдохнул. — Ли Минхо, окажешь ли ты мне честь и станешь моим парнем? — Что за тупой вопрос? — старший хмыкает и протягивает руку, на которую Джисон надевает кольцо — туда, где ему и место. Где всегда было ему место. — Конечно стану. — И может выйдешь за меня? — Спроси через пару годиков. Джисон целует кольцо на его пальце. — Договорились.