***
Пальцы сами собой сжимаются вокруг деревянной стойки так сильно, что сводит, и Макаров невольно отходит назад, а потом догадывается разжать ладони. Он пытается слушать судью, концентрироваться на процессе, но всë внимание приковывает чëртов Гречкин-младший, развалившийся на скамье и пофигистично жующий жвачку. У Лëши всю челюсть сводит от злости на ублюдка, не то, что пальцы. Мальчишка нервно кусает губы, смотрит куда угодно, вслушивается в речь судьи, но постоянно возвращается взглядом к парню в охрененно дорогом костюме с коктейлем в руках. Макаров готов плюнуть в него, чтобы Кирилл подавился от едкости, которую собрал в себе Лëша. Игорь, сидящий на последнем ряду, замечает всë. Он видит нервозность Макарова и показательное поведение Гречкина. Последний чуть ли не танцевать сейчас начнëт прямо посередине зала суда, лишь бы до конца вывести мальчишку. Парень знает, на что давить так, будто профессионально занимается выведением людей из себя или досконально выучил Лëшу. Игорь сразу отметает второй вариант и продолжает думать дальше, скрестив на груди руки и выглядывая из-под козырька на Макарова. Слово передают Лëше. Лëша сначала спокоен, он держит себя, а конкретно деревянную стойку, чтобы контролировать то, что делает. Мальчишка скупо рассказывает о произошедшем, не желая вдаваться в подробности и вспоминать, всë идëт гладко, пока Гречкин не начинает открыто общаться с кем-то в телефоне. — … этот ублюдок. Макаров точно не понимает, на что злится и оскорбляет Кирилла прямо в зале суда. Он убеждает себя, что не сдержался из-за отсутствия хоть какого-то сожаления у Гречкина младшего, а не из-за полного, специально наигранного игнорирования. Так или иначе, а у Лëши получается добиться внимания наглого парня. Кирилл подмигивает ему и хищно улыбается, обнажая золотые грилзы на острых клыках. Всë оставшееся время в суде он не сводит взгляда с мальчишки, и Лëша уже сомневается, что оскорбить Гречкина было верным решением.***
Лëша разбит. Он прекрасно понимал, что мог даже не ходить на суд. Итог был ясен каждому, но внутри оставалась надежда на чудо. Макаров как наивный маленький мальчик полагал, что всë могло пойти иначе. Плохие парни получат по заслугам, а хорошие начнут жить спокойно. Лëша вымученно улыбнулся, опираясь на стену в коридоре. Сразу после суда злость вернулась в новых объëмах. Макаров почти мгновенно забыл об опасности и дал заполнить себя ненавистью. Он снова хотел сделать больно Гречкину младшему так же, как сделали ему. Поэтому ждал в коридоре. Думал, что сможет хотя бы что-то сказать парню, задеть его словами, а если будет возможность, то ударит. Ударит не раз, отдаст всю свою боль тому, кто заслужил, отпустит себя и окунëт Кирилла в океан своей ненависти. Лëша запрокидывает голову назад и хмурится, переполняется едкостью, готовый выплеснуть еë на одного конкретного морального ублюдка. Массивные двери открываются с громким звуком, Макаров вздрагивает, сердце начинает биться быстрее, а взгляд цепляет светлые волосы. Ладони сами собой сжимаются, а Лëша смотрит, приковывается к весëлому взгляду Кирилла, который в мгновение становится хищным, опасным и не предвещающим ничего хорошего, когда замечает мальчишку. Гречкин медленно подходит, Лëша весь напрягается, не ожидая такого, уже хочет сказать что-нибудь, отталкивается от стены, почти врезаясь в Кирилла, но его останавливает горячая ладонь. Вторая быстро оказывается на подбородке, грубо сжимает, тянет на себя, нагло опускает, а Лëша не успевает реагировать и что-то предпринять. — Так называть ты меня будешь в постели подо мной, а сейчас только Кирилл Всеволодович, детка, — шепчет на ухо Гречкин и громко клацает зубами, заставляя вздрогнуть от неожиданности Лëшу. Макаров резко поворачивает голову, выбираясь из захвата и собирается ответить, но их окружают репортёры и оттесняют Гречкина. Парень не сводит взгляда с мальчишки, и перед тем, как его накрывает волной людей с камерами, подмигивает. Лëшу из толпы кто-то оперативно выхватывает и быстро уводит, пока не переключились на него. Мальчишку съедает обида и злость, он ощущает ещë что-то, чего не должен. Старается отогнать, забыть, игнорировать, но изнутри его сжирает заживо, заставляет чувствовать, а от этого чуть ли не рыдать. Игорь останавливается, замечая, что Лëшу приходится волочить. Мальчишка стоит с надетым на голову красным капюшоном, смотрит в землю и обнимает себя, шепча: — Не должен, не должен, не должен… Гром думает, оценивая состояние Макарова, но всë не то. Он не понимает, думает снова, анализирует и попадает. Лëша оказывается в крепких объятиях. Так вовремя опирается на твëрдое плечо, прячет глаза и не может вдохнуть из-за душащих слëз. Игорь проводит ладонью по спине и это действие становится спусковым крючком для мальчишки. Он заходится в громких рыданиях, ладонями хватается за куртку Грома, лбом упирается в грудь. Лëша ненавидит Кирилла за то, что он убил его сестру. Гречкин младший причинил ему слишком много боли, утопил его в ней, собственноручно уничтожил и ни капли не сожалеет. Парень обрëк мальчишку на ночные кошмары и бессонницу, одиночество и скорбь, при этом открыто смеëтся в лицо. Вечерами Макаров захлëбывается слезами, держа в руках фотографию младшей сестры, проклинает сына миллиардера и желает ему самой худшей смерти. Лëша ненавидит Кирилла за испорченную жизнь. Лëша ненавидит себя за то, что влюблëн в Кирилла Гречкина. Он не должен чувствовать что-то хорошее к человеку, который мешает всех с грязью. Не должен улыбаться, когда видит того, кто убил самого близкого человека в жизни. Не должен переставать дышать, когда Кирилл смотрит, смотрит своим животным взглядом, кричащим, что все вокруг его, даже какой-то мальчик из детского дома. Лëша не должен любить Кирилла, Лëша не может быть таким идиотом. Но Лëша самый настоящий придурок. Лиза всегда говорила, что брат слишком добрый, мягкий и понимающий. Лиза знала, куда шла.***
— Это неправильно, — шипит Лëша и кривится от осознания. — Любить? — Ты не понимаешь, — Лëша садится на кровать и накрывает лицо ладонями. — Это ты не понимаешь, а я всегда была разумнее. Отпусти. Станет легче. Меня уже ждут, а ты держишь. Станет легче и тебе, и мне. Хорошо? Лëша просыпается с криком. На него недовольно смотрят соседи по комнате. Мальчишка зажимает рот ладонями, по ним стекают слëзы к подбородку и на простынь. Он не хочет отпускать. Боится, несмотря на то, что с каждой ночью ему только хуже от этих снов. Лëша не спит, а когда всë-таки получается, то видит сестру, такую взрослую и умную для своего возраста. Она его не осуждает, наоборот, говорит, что надо уметь прощать. Каждый раз Лиза обнимает брата, успокаивает и просит отпустить. Не только себя. Девочка говорит всего одно слово «отпусти», но вкладывает в него два разных смысла. Она хочет, чтобы Лëша отпустил ещë и свои чувства. Перестал их держать и душить себя этим. Лиза желает счастья своему брату, а Макаров плачет, испытывая чувство вины. Мальчишка обтирает лицо простынëй, встаëт и надевает на себя красную толстовку с джинсами. Он подбирает с тумбочки фотографию, кладëт в карман и выходит из детского дома через дверь в туалете воспитателей. Лëша потерялся и хочет поговорить. Он долго идëт по ночному Питеру, сжимая в ладони фото, с накинутым на голову капюшоном. Не хочет, чтобы кто-то видел его, будто люди знают, почему мальчишка гуляет поздно ночью один. В тишине квартиры раздаëтся тихий и неуверенный стук. Гром реагирует мгновенно. Встаëт с кресла и открывает. Мужчина удивлëн, но никак не показывает этого. Лëша смотрит на него устало, со слезами на глазах, почти трясëтся, но держится. — Я больной, — тихо говорит и проходит в квартиру. Игорь закрывает за ним дверь, очень долго молчит и выжидающе смотрит. Это действует лучше, чем он думал: — Лиза просит меня отпустить еë, а я не могу. Боюсь, что больше никогда не увижу и… — Если хочешь помощи, перестань врать, — вкрадчиво произносит Гром, чëтко смотря в глаза Макарову. — Мне нравится Гречкин. Лëша закрывает себе рот рукой и испуганно смотрит на Игоря. Он не думал, что это будет так дико звучать. Мало того, что ему, парню, нравится другой парень, так ещë и тот, кто сбил его младшую сестру насмерть. Макаров удавиться хочет от своей судьбы. Он полностью уверен, что ненавидит Кирилла Гречкина, который испортил ему жизнь. Но также он уверен, что забывает обо всëм, когда видит этого циничного парня. Лëша меняется, становится таким, каким был с Лизой. Его пугает и манит такое изменение. — Ты теперь Гречкину тоже, — неожиданно твëрдым тоном говорит Гром.***
На площадке у детского дома играют дети, на заднем дворе подростки постарше слушают музыку и общаются, громко смеясь. Лëша сидит за столом, прямо перед ним находится открытое настежь окно, из которого дует тëплый ветер и доносится смех вперемешку с радостными детскими криками. Макаров вздыхает и снова перечитывает начало предложения. Он никак не может сосредоточиться на тексте, постоянно отвлекаясь. Уголок бедной страницы измят, а взгляд расфокусирован будто по команде. Лëша где-то у себя в голове, пока мимо идëт жизнь. Дверь в комнату открывается, мальчишка промаргивается и поворачивает голову. Холодок пробегает по спине, Макаров встаëт со стула и не верит себе. — Привет, малой. Я, короче, заскочил, чтобы принести свои искренние извинения, как-то некрасиво получилось. И в качестве моральной компенсации, тут есть мой номер, чë надо, звони, — Гречкин подмигивает, протягивая дорогой телефон в коробке. Лëша молчит. Нагнетающе долго, ещë больше не веря происходящему. Он смотрит на Кирилла шокированным взглядом и сомневается в том, что всë это не галлюцинация. А Гречкин устаëт ждать, подходит к столу и кладëт на него телефон. — Забери, — обманчиво спокойно произносит Макаров. — Не ломайся, как целка, я ж от души, — веселится Гречкин младший. Мальчишка хочет то ли плакать, то ли кричать от злости. Эмоции рвутся из него, а он неподвижно стоит, не зная как поступить. Лëша не верит, что Кирилл пришëл извиняться. Он ждëт смеха и язвительных слов в свою сторону, молится, чтобы было так, потому что если нет, то он готов прикончить парня прямо на месте. Начать кричать, бить его, толкать в стену, говорить прямо в лицо, как ненавидит. Его заполняет гнев, разливается жаром по телу, скапливаясь болью в горле. Макаров хочет плакать, ведь он не верит, что жизнь сестры и его чувства стоят всего один жалкий телефон и пару фраз для галочки. — Пошëл к чëрту со своими компенсациями, — на грани слышимости шепчет мальчишка, а в глазах застывают слëзы. Ему больно. Больно. Больно. Больно. Лëша думает, что лучше бы парень сегодня не приходил. Никогда больше не появлялся в его жизни. Не мозолил глаза, не напомнил о себе, не давал чувствам шансов. Но Гречкин будто специально появлялся в жизни Макарова. От новостей до встреч вживую, Лëша замечал его машину, проносящуюся по дорогам дождливого Питера, у дорогих клубов по вечерам, в торговых центрах с кучей каких-то одинаковых, но безмерно богатых друзей. Кирилл ковырял рану, вспарывал еë снова и снова, не жалея мальчишку. Гречкин улыбается опасно, заглядывает прямо в душу Лëше, тормошит еë, будто хищник добычу, и медленно подходит, оттесняя Макарова к кровати. Мальчик пятится, кусает губы, не хочет, чтобы Кирилл был ближе, ведь тогда его точно заживо съедят морально. Лëша падает на кровать и вскрикивает от неожиданности и испуга, сердце в мгновение начинает биться быстрее, а адреналин подскакивает. Он думал, что испугался, когда упал, но сейчас ему действительно страшно. Гречкин действует быстро и чëтко, его колено находится между ног Макарова, а руки по обе стороны от головы. Сердце мальчишки стучит так громко, что слышит даже Кирилл, он довольно улыбается и наклоняется ниже, обдавая запахом холодной мяты. — Я не так уж и часто бываю щедр, чтобы отказываться от моих «компенсаций», мелкий. Гречкин сгибает локти, почти касается своим телом Лëши. Перекатывает языком жвачку, проводя по губам, Макаров ловит этот жест и невольно прослеживает, забываясь. В себя приходит, когда Кирилл лопает пузырь, пугая. — Ублюдок, — шипит мальчишка, толкая Гречкина в плечи. Парень улыбается самодовольно и смеëтся, ни на миллиметр не сдвигается, игнорируя слабое сопротивление. Кирилл наклоняется ниже, максимально сократив расстояние между лицами, снова перекатывает жвачку языком, почти касаясь Лëшиных губ. Скалится нагло, наблюдая за реакцией мальчишки, которая полностью удовлетворяет. Макаров вжимает голову в матрац, боится своих чувств, которые рвутся, требуют перестать сопротивляться. Он всë ещë держит свои руки на плечах Гречкина, потому что знает, что как только расслабится, то ощутит всем телом парня. Сорвëтся, поднимет белый флаг, сам поцелует, как может, схватится за плечи, но совсем по-другому, никогда не отпуская. Лëша держится изо всех сил, а в голове эхом раздаëтся «отпусти». — Я говорил, что так называть ты меня будешь только в постели подо мной, — вкрадчивым и тихим шепотом говорит Кирилл, смотря в глаза мальчишке. Подмигивает и тут же целует приоткрытые губы, потому что Лëша хотел что-то ответить. Уже начал злиться на такое наглое заявление, пытаясь не обратить внимания на голос, которым с ним говорил Гречкин. Но парень опередил, воспользовался ситуацией и языком столкнулся с Лëшиным, ладонью машинально задрал красную толстовку, вцепился в бок, сжимая и слыша мычание в поцелуй. Протяжное, неожиданное и сладкое. Кирилл поймал этот стон, поднялся рукой выше к груди и шее. Макаров задрожал, сам не понимая отчего, и автоматически откинул голову назад, открывая свою шею. Гречкин не хотел прерывать поцелуй, он взял мальчишку за подбородок и потянул вниз, надавливая на челюсть. Лëша открыл рот, Кирилл укусил его за губу, оставляя рану. Снова стон, размазанная кровь и дикий поцелуй. Макаров теряется в ощущениях, чувствуя горячие ладони на теле, не знает куда себя деть и что делать, но ловит каждый момент, запоминая. Через него будто пропускают двести двадцать вольт, когда Гречкин так целует и гладит. Ведëт по коже, царапает и сжимает, сводя с ума. Лëша не думал, что прикосновения могут быть такими возбуждающими. Или это Кирилл читал мальчишку и делал так, как надо. Макаров не знал, совсем ничего не знал. Просто таял в этот момент, пропадал в своих чувствах, почти отпустил их и сам готов был ответить, вцепиться в Гречкина, но вернулся в реальность. Губа засаднила, когда Кирилл укусил еë, кровь потекла по подбородку, Лëша болезненно простонал и будто проснулся. Он столкнул парня с себя и вылетел из своей комнаты, прижимая ладонь ко рту. Побежал туда, где никто не тронет, где мысли грызли его больше всего, когда оставался один. Лëша вдохнул полной грудью прохладный воздух, оказавшись на крыше детского дома. Он знает, что тут никто не найдëт, не тронет, не достанет. Макаров может спокойно выпустить эмоции. Крики и смех с детской площадки тут почти не слышно или это Лëша перестал обращать на них внимание. Сейчас он был слишком отвлечëн, полностью сконцентрирован на своих ощущениях. Губа неприятно болела, по подбородку стекала кровь, Макаров стирал еë рукавом кофты и морщился. Он провëл языком по нижней и остановился. Почувствовал вкус крови, смешанной со свежей мятой. Контраст был специфическим, отталкивающим, но Лëше понравился. Мальчишка сразу подумал о Кирилле, он будто стал ассоциироваться с этим вкусом. Опасно металлическим и свободно мятным, притягивающим. Точно так же, как этот вкус, Гречкин младший притягивал, одновременно отталкивая. Лëше понравился поцелуй, Лëше понравился Гречкин, Лëша хочет ещë, но не может. Он мечется, сопротивляется своим чувствам и желаниям. Не принимает, несмотря на то, что прошло уже четыре месяца. Макаров боится любить Гречкина. По двору детского дома разносятся рëв мотора и громкая музыка. Дети сбегаются в одну кучу и провожают преданными взглядами машину Кирилла. Лëша смотрит обычным, для него свойственным. — Ненавижу, — стирая кровь с мятных губ, произносит мальчишка.***
Неделю было спокойно. Лëша даже смог расслабиться, не вспоминать о Гречкине, заниматься своими делами. Спустя вторую неделю Макаров стал поглядывать на телефон, который принëс Кирилл. Его съедало желание заглянуть и проверить точно ли там есть номер самого Гречкина младшего. Всю вторую неделю Лëша пытался игнорировать существование возможности поговорить с парнем. В воскресенье мальчишка распсиховался и закинул коробку с телефоном на самую верхнюю полку шкафа. На третью неделю Макаров стал шарахаться от каждого звука. Он постоянно просматривал что-то в своëм старом телефоне, дëргался, когда кто-то звонил, каждый день ходил в наушниках. Лëша втайне следил за Кириллом. Заходил на его аккаунт в инстаграмме раз в десять минут, чтобы не пропустить новые истории, просматривал фото, подолгу залипал в сообщениях, пытаясь перебороть себя и написать, но не мог. Гречкин не появлялся месяц. Он никак не заявил о себе после той встречи. Макаров думал, что, возможно, теперь ему надо делать следующий шаг, показать парню, что он хочет общаться и позвонить. Но Лëша всë-таки решил иначе. Ему легче было думать, что Кирилл в очередной раз воспользовался тем, кем захотел, и получив всë, что надо — забыл. Так же мальчишка хотел забыть о настойчивых чужих губах на своих. Горячих ладонях, гуляющих по телу, словно бьющих током одним прикосновением. Лëша чувствует, как горит кожа, будто Кирилл касался его только вчера. Он медленно плавится от воспоминаний, хочет ещë раз Гречкина рядом, близко, у самого тела. Целый месяц Лëша каждый день думал, прокручивал в голове тот момент. Снова и снова, пока не начинал злиться на себя. Макаров метался от ненависти к желанию, не зная что правильно. Лëша хотел забыть Кирилла, но прежде отдать ему всë, что напоминало о парне. Он начал быстро собираться, надел красную толстовку и джинсы, кинул новый телефон в рюкзак, натянул капюшон и вышел из комнаты. Пора было заканчивать с Гречкиным, вычëркивать его из жизни, но сначала сказать о своей ненависти и о том, какой Кирилл ублюдок. Лëша даже не подумал, что парня может не быть дома. Он, пока не передумал, сел в автобус и поехал. Главное было добраться, а дальше он мог просто оставить телефон у дверей с запиской. В Макарове истлевали последние крупицы ненависти, и он хотел успеть до того, как передумает и заявит Кириллу, что любит, сдавшись. Сейчас Лëша не намерен был поднимать белый флаг. Его почти выворачивало наизнанку от желания сказать парню, как он испортил жизнь одного мальчишки из детского дома. Лëша стоял перед высокими дверьми и смотрел в небо. Ему нужно было нажать на кнопку, чтобы зайти, но сделать это было трудно. Он сжимал в руках телефон и волновался. Вся злость куда-то пропала, стоило ему увидеть огромный дом. Лëша потерялся. Он полчаса рассматривал красивое здание и обходил его с разных сторон, забыв о причине своего визита. Мальчишка вернулся в реальность только когда дверь шикарного дома открылась. Макаров резко повернул голову в сторону. В горле начал разрастаться страх, медленно переходя к груди. Лëша вцепился пальцами в коробку от телефона. Постепенно чувство страха и волнения начали заменяться злостью, смешанной с жгучим желанием ударить. Со ступенек спустился Гречкин и улыбнулся нагло, как умеет, пуская по мальчишке мурашки. — Мелкий, долго будешь тереться у дома и облизываться? — с усмешкой спрашивает Кирилл, довольный собой. Лëша хмурится и вспоминает зачем он здесь: чтобы сказать Гречкину, как ненавидит его. Он быстро подходит к парню и ядовито смотрит из-под капюшона, злится, готов кричать, но держится. — Я пришëл отдать тебе телефон. Мне от тебя ничего не нужно, — твëрдо говорит мальчишка и протягивает коробку, та упирается Кириллу в живот. Гречкин игнорирует, даже не дëрнувшись в сторону. — Какой гордый. Вы все такие в детском доме или ты один особенный? Думаю, один. Особенный, но я знаю, от чего ты не откажешься, малыш, — самодовольно говорит Гречкин и улыбается. Хищно, как всегда. Снова, блять, улыбается. Кирилл неожиданно наклоняется, быстро берëт Лëшу за подбородок и целует, тут же отстраняясь. Мальчишка встаëт на носочки, невольно тянется, чтобы продолжить, но Гречкин давит на подбородок, прекращая. Макарову мало. Чертовски мало Кирилла, когда он так рядом. Мальчишка пихает коробку на одном автомате, совсем забыв о ней. Гречкин кладëт свою ладонь на Лëшину и отодвигает от себя телефон, Макаров не сопротивляется, чувствуя тепло чужой руки. Он теряется, выпадает из этой реальности, забывает, что только хотел сказать, как ненавидит Кирилла. — Где вся твоя гордость, мелкий? Ты даже телефон принял, — сжимая кисть Лëши, говорит парень. Гречкин заводит мальчишку в дом, прежде чем он что-то успевает сделать, закрывает дверь. Лëша уже не так влюблëнно смотрит, будто очнулся после сна. Он снова хмурится и сжимает пальцами коробку, кладëт еë на небольшой столик рядом, подходя к развеселившемуся Кириллу. — Пошëл к чëрту, ублюдок. Забирай телефон и не появляйся в моей жизни. Никогда. — Кусаешься, малыш. Люблю таких. Обычно все стелятся* передо мной. А ты зубки молочные показываешь, меня это заводит, — оттесняя Макарова к стене, произносит Гречкин и подмигивает. Парень ставит обе руки у головы Лëши, прижимается к нему телом, наклоняясь к уху, снимает капюшон. — Скажи, как сильно ты ненавидишь меня, — шепчет Кирилл, оставляя нежный поцелуй. Лëшу бьëт током, он запрокидывает голову назад, упирается затылком в стену и громко выдыхает, когда Гречкин ведëт своими губами по его шее. Ему слишком хорошо, когда рядом этот парень. Макаров цепляется ладонями за кофту спортивного костюма Кирилла, немного тянет на себя и снова протяжно выдыхает. Гречкин толкает мальчишку в стену сильнее, берëт его за подбородок и целует нагло, цепляя клыками, вырывает чужие вздохи. У Лëши звëзды перед глазами взрываются, а в голове ни одной мысли. Он старается ответить, тоже взять инициативу, повторять за Кириллом, но получается откровенно плохо, как кажется ему. Парень делает всë умело, доводит мальчишку до экстаза, заставляя забываться от одних прикосновений. Макаров тянется к змейке на кофте Гречкина и расстëгивает еë. — Стой-стой-стой, — Кирилл сжимает его ладонь, — тебе пока рано, тебе вообще есть пятнадцать? Лëша смотрит на отошедшего на пару шагов Кирилла озлобленно. Дышит поверхностно через нос и старается сдерживаться, чтобы не ударить парня. — Пошëл к чëрту, придурок. Мне семнадцать, — цедит через зубы парнишка, подбирает свой рюкзак и уходит, хлопая дверью. Гречкин улыбается довольно, запрокидывает голову назад и смеëтся, замечая, что коробки с телефоном на столе нет.