деликатесы и дижестив

В гостевом зале царствовали лёгкий дух и умиротворенность. Обыкновенная повседневность рабочего дня, которую периодически разбавлял гремящий звон аккуратного, поблёскивающего колокольчика, висящего на деревянных дверях главного входа, окрашенных в чёрный. Звон бесил, раздражал и въедался в голову. Может, правда, только некоторым, которые подавно были недовольны почти всем, что только им не покажи или не предоставь. Но такой колокольчик более-менее ещё можно было стерпеть, закрыть на него глаза, в то время как прошлый бил по ушами с такой силой, что их тут же хотелось накрепко закрыть руками и всем тем, что под ними лежало, а после больше в жизни их оттуда не убирать. Управляющий их ресторана это понял и объясняя свои действия тем, что он действует «ради своих любимых работников!», купил для заведения новую погремушку. Конечно же, все так в это и поверили, ведь они определенно не видели, как Оочи кривился недавно от едкого звона, неожиданно выйдя со своего офиса в главный зал, когда двери распахивал клиент. На самих дверцах было по одному квадратному окошку, что были сделаны из крепкого стекла. Даже если некий варвар рискнет в ночи разбить одно из них, то максимум разобьет себе костяшки на пальцах. Пара средних по размеру окон вырисовывалась и на стенах зала, находясь перед диванами и столиками. Через них преспокойно можно было уловить взглядом и барную стойку, и самих людей, сидящих в заведении и наполняющих свои желудки. В зале, бок о бок с прочными окнами, висели роскошные классические шторы, выполненные в чистом белом и сотворенные из шёлка. Диваны кожаные, новые, приближенные к цвету васаби, — приправе, что так сильно завоевала популярность у японской кухни. Такие стояли по две стороны от каждого из столов из светлой древесины, покрытых лаком. На одном стильном диване могло поместиться человека четыре. В общем, может, от этого их не было в зале столь много, в общей численности всего восемь, если каждому из четырёх столиков отводилось по два. Но этого, несомненно, мало. Ко двум стенам, по сторонам от окон, прижимались столы поменьше. Рядом с теми местами стояли уже не большие диваны, а одноместные кожаные кресла прежнего приятного глазу цвета. На большинстве столов ютились стеклянные, до идеала вылизанные вазы, в которых уживались небольшие веточки искуственной сакуры. Понять, что растение пластиковое, можно было, если только долго вглядываться или знать о визуальной иллюзии заранее. Одна маленькая девочка так однажды даже заплакала, приговаривая своей маме сквозь слёзы, «зачем они де-делево убил-ли?!». Помимо декоративных растений в вазах, на столах себе нашли место и перечница с солонкой. На каждый пришлось по две новые, целиком наполненные баночки со специями: перцем и солью. Салфетницы были там же, как и таблички с номерами, соответствующими столам. Пол представлял собой коммерческий линолеум цвета слоновой кости, он обходился без всяких ковров и всего такого. Стены в контраст нежному полу выкрашены в яркий и спелый абрикосовый, но чтобы от такой насыщенности не резало в глазах, их увесили немалых размеров картинами в красивых детализированных рамках, на коих были маслом и акрилом писаны моря и океаны, отливавшие неповторимым бирюзовым и цветами глубинных вод. Барная стойка, навевающая о деловом стиле, также деревянная, но на этот раз уже цвета тёмного шоколада. Из того же материала высокие барные стулья прямо напротив. Со стороны функциональной зоны бармена все настенные полки уставлены алкогольными напитками на любой вкус и цвет. Множество дижестива, среди которого: коньяк, ликёр, бренди, арманьяк, виски, граппа, кальвадос и креплёные вина. Лёгкое спиртное также в наличии, но его заметно меньше. Так уж вышло, что люди больше отдавали предпочтение чему-то крепкому. На полках и стойке можно было найти немало стеклянных бокалов и стаканов различной формы, где-то лежали обыкновенные белые салфетки, и вообщем всякой всячины нашлось бы предостаточно. Исполнено изыскано, что вызывало загляденье. По левую сторону от зоны бармена можно было лицезреть белую стальную дверь с окном выдачи, а дальше по прямой идёт небольшой коридор. Там далее по двум сторонам шли мужской и женский сортиры. По правую же сторону расположился кабинет управляющего директора, с входом в который соседствовала более скромная светлая древесная дверь. За ней специально отведенная небольшая комната-зал для прочего персонала. Туда могли заходить и официанты, и повара, и бармен. Даже кухонный посудомойщик, а больше должностей в их заведении и не было. В той комнате рабочие могли в редкие моменты передохнуть и расслабиться на запыленном тёмном диване, или даже потянуть меж работой сигаретку. Курящих здесь работало не так много, но кто-то точно был. Может всего один человек. Комната персоналу приходилась полезна ещё запасной рабочей формой в случае чрезвычайной ситуации. Там, может, опьяневший в хлам мудак, с помутненными от спиртного глазами, решит поддаться страсти и со всех кипящих внутри него эмоций показательно вылить содержимое бокала на одежду невинному официанту. В таком случае нужно будет что-то делать. Проблемно, бесспорно, что выбор касаемо дизайна и размеров ограничен, но получше, чем совсем ничего. С внешней стороны заведении над главным входом висела тканевая вывеска золотого цвета, аккуратно закрепленная к кирпичным стенам здания гвоздями, а на ткани выявлена витиеватыми буквами надпись «Golden Tears». Во время сильного ветра вывеска вела себя неспокойно, напористо стараясь улететь ко всем чертям. Сами стены нежные, пастельные, под покраской коих рельефно выделялись кирпичи. Переулок небольшой, но достаточно людный и приличный. Все дома относились к новым постройкам, а район не пользовался дурной славой. Даже напротив, в этом переулке очень часто появлялись всё новые люди, желавшие продать свои фентифлюшки. Чаще всего это спелая сочная клубника, возможно интересные виды ягод.. Но больше всего тут любили продававших цветы, а лучше заранее скомбинированные в дивные букеты. Часто опаздывающие на встречи или ещё куда-нибудь мужчины, были очень рады внезапно появившемуся пред их носом торговцу с едва только отрубленными яркими розами. Они с удовольствием тратились на несколько штук и бежали по своим делам дальше, ныне с более приветливыми выражениями лица. В зале «Golden Tears» пахло приятными ароматами с кухни. В основном у них подавались морские деликатесы и классические японские блюда, но были и исключения. Ресторан сам по себе не являлся одним из всяческих огромных проектов, не имел определенной направленности в кухне. Он был небольшим и любительским, но работали в нём качественно. Люди любили это место, может и немногие, но любили. Постоянных гостей были единицы, но всех всё вполне устраивало. Нужных денег ресторан приносил и со своей задачей справлялся, а то, что мало народу, многим шло даже в плюс. Большая часть работников была только рада на пыхтеть над готовкой угощений посетителям или не ходить ежеминутно по залу, обслуживая их же. — Огури!! С черта ты тут ходишь, где заказ? — требовательный высокий женский голос на повышенных тонах слышался чересчур возмущенно.— Не игнорируй меня, засранец! — девушка угрожающе прикрикнула, прожигая мужчину взглядом и накрепко зажимая свои хрупкие пальцы в кулаки, выгибаясь за барную стойку. Высокий и стройный мужчина, элегантно и строго одетый в чёрную, застегнутую на все пуговицы рубашку, тёмно-зелёный пиджак и официальные того же цвета брюки, обутый в чёрные лаковые туфли, поначалу молчал. Буквально только что он захлопнул за собой дверь кухни, а теперь аккуратно двигался в зале. Он, делая одолжение, обернулся на кричащую на него девушку-бармена, испепеляющую своими злыми голубыми глазами. Её длинные дымчато-розовые вьющиеся волосы собраны в высокий хвост на левой стороне, туго перевязанный зелёной лентой. На ней длинная рубашка цвета хаки, незаправленная в брюки из этого же комплекта, у которой расстегнуты две верхние пуговицы. На самом деле, эффекта это не производило никакого, — телосложение девушки низкое, скорее всего с нулевыми размерами, и не смотря на броский макияж на лице, она вызывала ассоциации с маленькой девочкой. Выдерживав взгляд бармена, он зацепился за неё своими светло-зелёными осуждающими глазами ответно. Волосы его чёрные, зализанные, слегка отливавшие синим. Причёска явно не обошлась без лака. Тонны лака. — Тэруко-сан, — с сухостью и раздражением в голосе начал он, — у меня дела, — его тонкие чёрные брови недовольно изгибались, а грубые черты лица отвернулись от неё обратно. Мужчина сделал пару-тройку уверенных шагов навстречу коридору, ведущему к туалетам, но он лишь потянулся к скромному деревянному табурету, передвигая его ближе к стальной двери. — Как у тебя, тунеядец несчастный, дела могут быть?! Ты, сукин сын, повар! Где твой фартук? С каких пор повара ходят без фартуков?! И почему ты вообще вышел без заказа! Огури вздохнул, надменно закатив глаза. В этот момент он присажился на секундами ранее продвинутый табурет. — Всё, что от меня нужно, я уже сделал. Фартук мой остался на кухне. Я вышел скоротать время здесь. У тебя проблемы, Тэру? — Предвзято и прямо спокойным голосом отвечал мужчина, закидывая одну ногу на ногу. Бармен с силой ударила правым кулаком по столу, скаля на повара зубы. — Заказ. Где, чертов Муситаро Огури, заказ? — Едва сдерживаясь, четко выговаривая каждое слово, высказывала претензию Тэруко. — Сказал же, я уже всё сделал. Суши эти, сейчас скоро через окно выдачи отдаст другой повар, — Муситаро на девушку даже не смотрел, — официанта бы лучше донимала. — Всегда ты прохлаждаешься, бесишь, — скрипя зубами добавляла девушка-бармен. — Я хорошо управляюсь со своей работой и заканчиваю раньше остальных, а далее свободное время уже в моём распоряжении, — хмыкнул Огури. Со входа послышался недолгий звон колокольчика, кто-то аккуратно и не спеша переступил порог ресторана. Все трое работников подняли на зашедшего взгляды. Тэруко смотрела заинтересованно и ожидающе, Муситаро по большей части равнодушно, а оставшийся официант смотрел нехотя, с презрением и раздраженем всего мира, отображаемого в мутных голубых глазах, прищуривая их. Вошёл парень в одежде под стиль специальной формы заведения. Он оценивающе и немного робко смотрел по сторонам, двигаясь по прямой к барной стойке и работникам. Шаг у него обычный, казался юноша спокойным, но вид слегка выдавал волнительность. На нём тёмно-зелёная рубашка с длинным рукавом, поверх которой чёрный жилет, а на горле аккуратно завязанная изумрудная бабочка. На талии повязан длинный чёрный передник, коий нередко носят официанты. Чёрные брюки прямого кроя сидели впору, заходя на такие же чёрные мужские туфли. Волосы цвета смоли, торчат во все стороны, а с плеч спадают две длинные пряди. По идее, должно было смотреться небрежно и растрепано, но на парне прическа выглядела завлекательно и подходяще, казалось такой вид волосам был заранее продуман. Карие глаза смотрели отстраненно и моментами непонимающе, только привыкая к обстановке. Лицо словно камень, эмоций по-просту не оображало. Возможно, посетитель намеренно пытался показаться пред другими холодным и стойким. Неторопливыми шагами он подошёл ещё ближе, остановившись напротив работника, сидевшего на высоком барном стуле. Одна нога на ногу, другая вальяжно вытянута вперёд. Если аура и существует, то у него она насквозь пропитана неприветливостью и отторжением. Бармен самую малость поджала губы, смотря на них со взглядом «мне явно тебя жаль, раз для первого знакомства ты выбрал его». Того, кто хамит и льёт гниль без разбора, даже клиентам не постесняется. Очень может быть, что он и был одной из причин, почему их заведение не столь популярно. Официант, сидящий на стуле, более внимательно вгляделся в нарушителя своего покоя. Вгладывался предвзято, ядовито, высокомерно. Он сидел над книгой в мягкой обложке, крепко раскрывая её одной рукой на коленях, когда другая рука лежала на ногах, а кисть свисала с них вниз. Короткие волосы очень светлы, недалеко и до белого, цвета акрополя, расчесаны были по сторонам. На кончиках акрополь плавно сменялся на томатный. Тёмно-зелёная рубашка его, как новая. На горле завязан длинный однотонный чёрный галстук, доходящий почти до брюк, когда его обладатель слегка наклонялся вперёд. Брюки также чёрные, их поддерживал известнякового оттенка кожаный ремень. На ногах байкерские угольные ботильоны на массивной подошве, накрепко зашнурованные. Всем своим видом он говорил: «Ты ещё можешь передумать. И лучше так и поступи.» Если нет? — Здравствуй. Вижу, любишь читать? — гость чуть поддался вперёд, переводя взгляд то на книгу, то на её читателя. Голос спокойный и располагающий. Парень нацелен идти на контакт. — Ага, угадал. Классика, к слову, называется. Ты, я думаю, о таком и не знаешь, — на конце фразы его лицо отобразило ехидную, едкую ухмылку, а книгу он разом захлопнул, перекладывая на барную стойку. Голос, казалось, добродушен, но пропитан был ядом насквозь. Брюнет, должно быть, немного опешил, хоть внешне и не стремился себя выдавать. Тем не менее, он смолчал. Сейчас он, кажется, что-то обдумывал. Непростой официант этим временем с бо́льшим, недобрым интересом разглядывал вежливого парнишку, пока по лицу всё сильнее ползла пропитанная токсинами ухмылка. Ещё чуть-чуть, и будто бы обязан вырваться разъедающий всё окружающее смех. — Я Суэхиро Тэтте, рад знакомству, — Суэхиро успешно проигнорировал едва минувшее "оскорбление" в свою сторону, и закрывая на всё глаза, протянул сидящему руку, кое-как улыбнувшись. Улыбка хоть и вышла сомнительной, но несла в себе нечто доброе. — А, конечно. Дзёно Сайгику, — он протянул руку в ответ, потянувшись вперёд, пока вторая впивалась пальцами в стул. Тэтте, казалось, был рад такому жесту, ибо надежд на ответное приветствие он не питал. Улыбаясь более открыто, он уже был готов коснуться чужой руки, уверенно дотягивая свою ещё ближе. Но всё не так просто. Сайгику ловким движением опустил протянутую ладонь вниз, оттряхивая нос своего ботильона, приподняв ногу. Суэхиро нелепо сжал воздух и вопросительно посмотрел на непростого официанта. В его взгляде читались нотки досады, а руку он убирать не торопится. Лишь слегка поджал пальцы. — О, ты тоже хочешь? — теперь улыбка обнажила его зубы, а в мутных голубых глазах рождалась игривость. Облокотившись на спинку стула и по-царски убрав и положив на неё руки, Дзёно потянул ботильон ближе к Тэтте. — Держи. Суэхиро оттянул руку назад, не зная, что и сказать. Он уже открыл рот, должно быть, определившись с ответом, как молчание первой нарушила девушка. — А ты, видимо, новый официант? Не просто так же представляешься? Да и форма на тебе, — Тэтте на это кивает. — Ясно, — Тэруко цокнула языком, — ты на Дзёно сильно внимания не обращай, он тот ещё мудак. Всех посетителей нам отпугивает, идиот... Я Тэруко Оокура, — представилась она. — А.. Приятно? — Суэхиро предпринял попытку улыбнуться. Он до сих пор находился в мягко говоря неловком положении, но держался смирно. — Мудак? — намеренно, ухмыляясь переспросил Сайгику. — Как много, нынче, себе шавки позволяют, — он театрально слегка покачал головой, закрывая глаза. — Клянусь, разбила бы об твою пустую голову одну из бутылок виски, если бы Фукучи меня за это не погнал отсюда прочь! — в её глазах плескался разгоревшийся огонь, коими она неотрывно прожигала бестактного юношу. — Мирись, Тэтте, это твой напарник. Куда он попал? Суэхиро смотрел на всех них сомнительно, желая отдаться желанию развернуться и уйти отсюда всё сильнее. Но нельзя. Нужно будет, преступая через силы, привыкать к неприветливому напарнику. Может ещё получиться выстроить с ним нормальные взаимоотношения. Или, для начала, присечь хотя бы насмешки. — И чего же ты застыл, напарник? — вновь на лице Дзёно ложное добродушие. Суэхиро огляделся с целью зацепиться за то, о чём можно было бы спросить, или куда можно было бы отойти. Он вдруг заметил сидящего на табурете мужчину, рядом со стальной дверью. Вид у него незаинтересованный и наплевательский. — А кто он? — Эт.. — не успела Оокура сказать, как сразу четко начал отвечать мужчина. — Можно было бы и у меня спросить, рядом, вроде как, сижу, — хмыкнул он, — Муситаро Огури. — Тебе необязательно с ним было знакомиться. И общаться вы тоже не будите, он повар. С кухни. Тут вовсе не его зона, — Тэруко укоризненно прищурила глаза на Муситаро. Огури вздохнул: — Тебе нет смысла что-то повторять... — Вот и закрой тогда рот, — грубо огрызнулась бармен. Муситаро на это закатил глаза. В окно выдачи кратко постучали, после поднимая стекло и протягивая через пространство мраморную белую тарелку с сушами. Рука подававшего была в рукаве-фонарике от белой рубашки, на конце которого в области запястья были кружева. — Ну, вы там умерли? Кто заказ заберёт? Аууу-у, — как нетерпеливый ребёнок протянул повар, но без злости. Может, даже, с забавой. С кухни доносились голоса, повара о чем-то заговорили, но разобрать о чём у Тэтте не получалось. Там, у них, было шумно от готовки и прочей возни, а голосов было немало. Они смешивались между собой и тонули в бытовых звуках. Говорило сразу несколько людей, скорее всего там велось параллельно два-три, а может и больше диалогов. Суэхиро успел расслышать только одну фразу, произнесенную спокойно и сознательно, как никогда, «Николай, подожди их немного», к концу которой голос будто на долю капельки потеплел. А дальше слова поваров вновь смешались в одну кучу, не позволяя услышать ни продолжения диалога, ни ответа того, к кому обращался смиренный голос. В зале никто не двигался. К Суэхиро пришло осознание, что кто-то должен, желательно, начать что-то дедать. — Ну? Вы тут официанты, или кто? — с упреком говорила Оокура в сторону Дзёно и Суэхиро. — Забирать собираетесь, м? Тэтте вопросительно уставился на Сайгику, в момент после разом возжелая отвернуться обратно. Дзёно, по всей видимости, уже и до этого смотрел на новичка. Но сейчас его лицо, улыбка, лёгкое прищуривание глаз, казались жуткими и отталкивающими. — Вперёд. Это же теперь твоя работа, ведь так? — Сайгику продолжал ухмыляться и положил левую руку локтем на барную стойку, подперев тыльной стороной ладони свою щёку. — Ты же имеешь какие-то навыки? Или, может, ты пришёл совсем бесполезным? Суэхиро даже сглотнул. — Эй? — вновь подал голос один из поворов со стороны окна выдачи. Тэтте знал, какого работать официантом, и что от него будет требоваться. Принять заказ, записать, забрать заказ, донести на нужный стол.. Неделю он потратил на то, чтобы вызубрить это меню. Названия всех деликатесов, десертов, морепродуктов, классических блюд, напитков, всего. Если что-то ему было незнакомо, то приходилось выискивать и читать про это всё. Он должен был понимать из чего заказ делается, уметь отвечать на вопросы клиента и не стоять столбом, не имея и малейшего понятия, что сказать. Ему нельзя опаздывать, — приходить он должен ровно в десять утра, и работать так до десяти ночи. Суэхиро ещё не знает кто конкретно, но кто-то из работников должен приходить на минут пятнадцать раньше и открывать ресторан. При этом работнике, скорее всего, имелся ключ. Выходной у него, как и у остальных, один — воскресенье. Приходить нужно сразу в рабочей форме, если конечно с ней не случилось непредвиденных обстоятельств. Тэтте ходил на собеседование с управляющим ресторана — Оочи Фукучи, тот ему рассказал все базовые обязанности и правила, порой поведывая о тонкостях. Суэхиро сам нашёл себе одежду, подошедшую под стиль формы, и лишь передник он получил из рук от директора. «Если прямо не захочешь, — не носи.» Но парень, примерив вещь, не возымел ничего против. Суэхиро не пришёл бесполезным. Он знал основы, знал как работатать, знал, что в конце концов делать. Но сейчас он терялся. Это был его первый день на новом месте. Даже не рабочий, пробный. Планировалось, что Тэтте просто придёт, посмотрит на работу новоиспеченных коллег, пообщается с ними, а на следующий день уже будет готов и собран. Но сейчас, видимо... Он должен забрать те суши и отнести их клиенту? За каким столом тот сидит? Как он ответит тому на вопросы о заказе, если тот их решит озвучить? Он не нервничал. Просто, малость волнительно. Тэтте решается и шагает к двери, ведущей в кухню. Взгляд серьёзный и стойкий. Уверенным движением он забирает заказ из руки повара, только сейчас замечая, что на кисти надета не классическая белая перчатка, а красная. Странновато немного, но с этим уже разбирается пусть сам повар. Сердце замирает в тот момент, когда он вспоминает, что так и не знает, какой стол ему обслуживать. А повар должно быть уже ушёл. Лишь окно так и не закрыто. Но он слышит голос. — Я думал, не дождусь... — голос по всей видимости обращался не к Суэхиро, но он был слышен рядом. Долго не думая, новый работник слегка наклонился к окну, четко проговорив: — Извиняюсь, каков номер стола? Сначала было молчание. Оно напрягало Суэхиро с каждой секундой всё больше. Его не услышали или решили проигнорировать? Может, вопрос его посчитали столь глупым, что даже не удостоили ответом. — Шестой. Вы записывать должны.. — говорил повар больше с ноткой разочарованности, чем осуждения. — Ага, — пробормотал Тэтте и поискал взглядом стол с небольшой на нём табличкой, с вырисованной на ней чёрной цифрой "шесть". Это оказался стол у стенки по левую сторону, находившийся ближе к барной стойке, чем его соседний. Удаляясь, он уже не слышал, как более тихо говорили за его спиной голоса с кухни. «Высока вероятность, он и был новым работником.» «Да?! Блин, я же даже не посмотрел на него!» «Потом посмотришь, пойдём обратно.» «Да, да, пошли..» За столом сидел обычный седовласый мужчина средних лет с прямоугольными очками на глазах и в баклажановом пиджаке на размера два больше. Тэтте осторожно подошёл, и ставя перед ним на поверхность стола суши, улыбчиво произнёс: — Ваш заказ. Мужчина что-то тихо пробубнил, похожее на «спасибо», и уже забывая об официанте принялся за еду. Суэхиро развернулся и возвращался к барной стойке. Ему повезло, никаких вопросов посетитель не задавал, и претензий к своему заказу тоже не имел. После этого, кажется, все имевшиеся переживания и сомнения у Тэтте отступили, ибо он только что на своём опыте убедился, как всё просто. Завтра он придёт полностью подготовленный, и теперь он пропитан уверенностью, что проблем на такой почве больше не возникнет. Но думая о проблемах, в мыслях так или иначе возник Сайгику. Барменша заявила, что тот будет напарником Суэхиро, а означало это, что они будут работать в зале бок о бок, и при всём желании и нежелании они будут вынуждены разговаривать и взаимодействовать. Сам по себе Тэтте не был против второго официанта, но тот сам, кажется, несильно жаловал Суэхиро. Стоило новичку к нему только обратиться, как тот без всякого повода начал ему хамить. Острый на язык. С жеста, когда Дзёно протянул к нему свой ботильон с целью, чтобы тот его оттряхнул, Тэттэ вообще выпал в шок. Ему не приходилось раньше сталкиваться с тем, чтобы люди вели себя так нагло, к тому же без веской на то причины. Сайгику будто решил стебаться над ним от скуки, лыбясь своими губами. Суэхиро на тот малость унизительный жест хотел ответить «нет, от такого воздержусь», твёрдым тоном и со сталью в голове, но не высказывая агрессии или негативных посылов. Его, правда, опередила Тэруко, так и не дав Суэхиро озвучить ответ. Тэтте уже мог начать вести с Сайгику тихую войну, отвечая ему на выходки встречными колкостями. Но пока что он не торопился. Также барменша ещё говорила что-то о том, что Дзёно всегда такой. Если Суэхиро не подводила память, то и с клиентами, что парня неслабо удивляло. Ладно со своими коллегами и раздажающими тебя людьми, но как так можно разговаривать с гостями? Тэтте был в недоумении не от культурного шока, а от непонимания, зачем так наплевательски относиться к потенциальным деньгам. Посетители ведь и есть те люди, на которых держится доход ресторана. А если официант будет очень мил и вдобавок будет вести себя располагающе и приятно, то может быть словит фортуну, заработав чаевые на свою удачу. Но по рассказам бармена, молодого Сайгику это никак не заботило. Тем не менее, Суэхиро не спешил обзаводиться врагом на месте новой работы. Может быть эти грубости постепенно закончатся сами собой, или просто сойдут на нет, звуча нечасто и редко. Если нет, то вдруг получиться привыкнуть? Всяко лучше, чем почти каждый день недели нервировать себя и раздражаться от конфликтов с задиристым коллегой. Да и Суэхиро ещё не мог знать, как сильно бы изменилась ситуация, если бы он стал выкидывать оскорбительные или стёбные фразы ответно. Сказал бы он «а щуришься так, будто ослеплен», и что пошло бы дальше? Сайгику, о чём Тэтте уже успел подумать раньше, порой выглядел жутким. Если бы такому, оскорбившись, взбрело в голову испортить Суэхиро жизнь с концом? Дзёно и на глупого похож не был, что часто бывает с высокого мнения о себе грубиянами и задирами. Сила есть — ума не надо, и приличную часть тех людей можно охарактеризовать по такому принципу. Хотя у большей части и силы нет, только огромное пустое самомнение, пробивающее потолок. А как только случится серьёзная ситуация, то такие сольются одними из первых. Дзёно что-то другое. Вообщем от греха подальше Суэхиро решил оставлять всё пока так, как есть. Если Сайгику такой человек, то выбора у Тэтте иного нет, как привыкать. Другие же как-то работают. Люди, как Дзёно, с таким же скверным характером, порою могут оттаивать, или открываться позже спустя долгое время совсем с другой стороны. Тэтте будет искренне рад повороту судьбы, если они с Сайгику смогут выйти на контакт, и вся напряженная обстановка смоется в водоворот. Каждый человек способен придти к проявлению своих хороший качеств. Иногда, конечно, нужно долго ждать, но торопиться с выводами и так называемой войной Суэхиро пока не будет. Может Дзёно тоже не настолько гадок. — Ты так мешкался, что я успел решить, что у тебя панический страх перед суши, — говорил Сайгику с наигранным сочувствием, жалостливо смотря на подошедшего брюнета. Рот все равно гнулся в довольную улыбку. Гадок. — Я должен спросить, почему никто не записал тот заказ? — Тэтте не обращался конкретно к Дзёно, конкретно к Тэруко, или тому же Огури. Он задал вопрос ко всем, желая понять, как такая оплошность вообще вышла. Когда Суэхиро спрашивал о номере стола, в глазах повара должно быть именно он выглядел безответственным. — А, — подала голос Оокура, по всей видимости что-то вспомнив и пошире раскрыв глаза, — так Дзёно записывал. У него листок, где записан номер столика и то, что гость заказал, в книгу вложен. Он иногда так делает, когда не ходит с блокнотом в руках. Этот гад тебе, конечно же, говорить не соизволил, — она громко и брезгливо хмыкнула, преображая глаза в две щелочки, и разворачиваюсь в пол-оборота, скрестив руки и на груди. — Какое открытие, Оокура! А я разве должен был? Или глупый мальчик столь боялся, что даже не мог сформулировать вопрос и спросить о номере стола? Как сложно ему пришлось, — Сайгику сдержанно и тихо посмеивался после сказанного, едва прикрывая рот тыльной стороной ладони, а смотрел он прямиком на Суэхиро. — Кхм, — привлекая внимание, Муситаро сухо кашлянул в руку один раз, — Сайгику-сан, знать номера столов при заказах, к слову, не обязанность поваров. Они могут их запоминать, но также имеют полноценное право даже и не вспоминать о них. Не знаю, как в других заведениях, но в нашем точно так. — Оу, ты по-прежнему сидишь тут? Не мешало бы тебе к своим вернуться, — Дзёно усмехнулся, и тут же продолжил, — о чём вообще речь? Есть ли разница, запомнили твои повара номер, или нет? Он ломался над лёгким и коротким вопросом так, как девочка на первом свидании. Зачем тогда такой негодный работник, раз так мешкает? Я бы сказал ему стол, не знай твои повара номера. Суэхиро слегка нахмуренно сдвинул брови и не смутившись ответил: — Я вовсе не должен был сегодня работать, только смотреть за процессом. Неожиданно, что в такой день на меня сваливают выдачу заказа, когда тот лежал совсем не на мне, — произнёс речь Тэтте четко и не сбиваясь, обойдясь без ярковыраженных эмоций. Суэхиро взрогнул, когда крепкая ладонь хлопнула по его плечу. Все трое работников зала обернулись в сторону, противоположную сортирам и кухонный зоне. Огури лишь покосился туда. Около Тэтте стоял высокий седовласый мужчина с короткими колючими волосами. Он крупный, с направленными вверх усами и парой выбивающихся из прически прядей, спадающих на лицо. Глаза тёмные, с искорками. Одет в рубашку оливкового цвета с высокими горлом, края которой торчат из под завязанного на талии чёрного ремня. Брюки также оливковые, свободные, заправлены в высокие лаковые чёрные сапоги. — Суэхиро, ты уже тут! — воодушевленно начал мужчина. — Добро пожаловать. Тэруко, Дзёно, это — Суэхиро Тэтте, наш новый сострудник. Официант. Дзёно, вам следует познакомиться в особенности. Суэхиро сначала на долю секунды испугался от неожиданного прикосновения, но потом разом успокоился, увидев, что подкравшимся оказался Фукучи. Его новый управляющий, и единственный, с кем Тэтте приходилось пересекаться до сегодняшнего дня. С другой стороны, правда, это вызывало и некое напряжение, ибо сам управляющий. — Уже познакомились, — ядовито произнёс Дзёно, неоднозначно улыбаясь. — Фукучи-сама! — девушка очень обрадовалась появлению Оочи, подскочив. — Здравствуй, Тэруко, — управляющий радушно улыбнулся ей, и вновь обратился ко всем, — так вы, получается, уже успели пообщаться? Я рад, — взгляд его зацепился за сидящего в стороне повара. — Огури, и ты тут. — Да, сэр, — спокойно отвечал Муситаро, — на данный момент с моей работой закончено. Новых гостей ещё не приходило. — И позволь узнать, зачем ты выбираешься сидеть сюда? — С интересом и без упрека спрашивал Оочи, приподняв одну бровь. — Да разве можно оставаться с ними?Вы не представляете, какого это, — подразумевая что-то безумное, отвечал работник, едва заметно покачивая с табурета головой. Как в подтверждение его слов, с кухни послышался шум, после которого сильный, заливной смех. Один из голосов скользко и недовольно говорил «Не понимаю, как тебя можно стерпеть. Был бы я шеф-поваром, вместо Фёдора, давно бы от такого избавился», на что вновь послышалась смесь голосов, и одна из конечных фраз звучала как «успокойтесь», произнесенная спокойно и без зла в голосе, но очень твёрдо. Фукучи некоторое время молчал, после чего смиренно сказал: — Пускай разбираются. Я тебя понял, Огури, — Муситаро на ответ управляющего кивнул. — Да, мы уже успели узнать о Тэтте достаточно многое, — ухмылялся Дзёно, довольно добавляя. — А? Хорошо. Тогда объясните ему ещё, что и где, и вы закончили, — Оочи сложил руки за спиной и развернулся, — а я пойду. — Фукучи побрёл с прямой походкой в сторону своего кабинета. — До свидания, Фукучи-сама! — крикнула вслед управляющему бармен. Суэхиро после ухода Оочи легко и тихо вздохнул, и отошёл сесть на барный стул. Казалось, на тот момент он забыл о Сайгику. Тем временем ценитель классики уже во всю приклеелся внимательным взглядом к подсевшему рядом. Тэтте понял свою ошибку, краем глаза завидев недоброе лицо с ложно-приветливой улыбкой, что уставилось прямо на него. Со всем объемом мыслей он и забыл о Дзёно, сидевшем здесь, желая просто присесть. Суэхиро резко повернулся на коллегу. — Слушай, — сразу начал Сайгику, — слева туалеты, справа есть комнатка, в которую ты можешь заходить, — он указывал головой в соответствующие стороны. — Это же ему ничего не даёт, ты сократил максимально непонятно.. — нахмурилась Оокура. — Если нужно больше — поймёт сам. Если перепутает женский с мужским — мне даже не жаль, буду рад посмеяться. — Улыбчиво и твёрдо высказывает Дзёно. — Не перепутаю, — сухо утверждает Суэхиро. — Кстати слушай, — снова вновь говорит Сайгику, придвигаясь к официанту немного ближе, — говоря об обязанностях. Разве официант не должен иметь при себе блокнот и ручку? Где твои? Не вижу у тебя даже сумки. — Я не брал... — Суэхиро думает, как дополнить свой ответ. — Зачем, если сегодня я не должен работать? — Ну-ну, завтра будь ответственнее, и не забывай ныне брать блокнот с ручкой, ибо вытаскивать тебя из дерьма я не собираюсь, — Дзёно злорадственно хмыкает. — Я же объяснил тебе, что.. — тон у Суэхиро стал теперь более недовольным и убедительным, а брови сдвинулись к переносице. Только вот Сайгику не дал новообретенному товарищу договорить. — Чшш-ш, — прерывает Дзёно, сильно ухмыляясь, обнажив зубы тонкой белоснежной полоской. Он протягивается к Тэтте ближе, практически приставляя свой указательный палец к его губам, но держа его от них в сущем миллиметре. Он слишком близко, и сейчас он внимательно рассматривает лицо Суэхиро, будто издеваясь над ним. Тот даже сказать ничего не мог на такое нарушение личного пространства. Сайгику в особенности заострил внимание на левой щеке, после чего неожиданно и резко приставил к ней палец, находившийся до этого у губ Суэхиро. — Это ещё что за точки? Подводкой рисовал? — Дзёно протирает пальцем по щеке, отстраняясь. Увидев результат, он подавил улыбку и поднял одну из бровей, как-то брезгливо и вопросительно смотря. — Эй, эй, перестань! — Казалось впервые за всё время, проведенное в ресторане, Тэтте показал вспыхнувшие эмоции, широко раскрывая карие глаза и инстинктивно отодвигаясь от Сайгику, который итак к нему уже не лез, с интересом смотря на то, как всё развернулось. Суэхиро огородил себя руками, занервничав, позже прикрыв одной ладонью левую щёку. Под левым глазом Тэтте всегда рисовал себе обыкновенной косметической подводкой три красивых и ровных точки. Ему казалось, что так он выглядит красивее, и вцелом, что ему такое решение в своей внешности подходит. Сейчас он сильно запереживал, ибо Сайгику своим пальцем их скорее всего размазал, или вовсе стёр. Суэхиро быстро потянулся одной рукой в передний карман брюк, находившийся под передником, и достал оттуда очень маленькое карманное зеркальце и чёрную подводку-фломастер. Посмотрев в своё отражение, он разочарованно поморщился, и тут же принялся открывать подводку и вырисовывать под глазом новые точки, до этого окончательно парой движений стерев старые. — Да ну, и правда подводка, — Сайгику усмехнулся, кривя губы в прежней ухмылке. — Ты только внимание обратил? — вмешалась Тэруко. — Я на самом деле сначала думала, что это тату, но Тэтте... Это так классно! Одолжишь мне свою подводку, пожалуйста? Мне кажется, одна из моих стрелок немного стерлась.. Если на самом деле, то Дзёно всерьёз только сейчас заострил на такой детали у своего напарника внимание. Он не озвучил этого, но Оокура частично права. С самого начала, когда колокольчик на входе зазвенел, раздражая чувствительные ушные перепонки и придирчивый нрав, и когда Дзёно был обстоятельствами вынужден оторвать внимание от книжки, смотря на зашедшего Суэхиро — ему приходилось сильно напрягаться, щурясь, чтобы увидеть в парне нечто большее, чем просто нечеткий силуэт. Сайгику видел очень плохо, и рассмотреть и увидеть внешность Тэтте он смог лишь тогда, когда тот подошёл прямо к нему. Тогда он не отдал должного внимания его пристрастиям в макияже, скорее сосредотачиваясь на самом Суэхиро и том, как он будет себя вести. Раздражать он Дзёно начал с самого начала, как только тот вошёл и прервал его чтение. Но сложно сказать, что Тэтте первый. Сайгику относился придирчиво и с негативным подтоном почти ко всем. Прошлый официант был относительно нормален, но после своего ухода оставил у Дзёно максимально гадкое впечатление о себе. Суэхиро не первый и не последний, но лучше бы он не приходил. Будет только мешаться и действовать на нервы, даже если не намеренно. Дзёно только начал привыкать к работе одному, более частому покою и был таковому раскладу рад. Но в его огород вновь бросили камни. Нет, один большой камень, по имени Суэхиро Тэтте. Ради своего же блага, пускай не лезет. Но признать Сайгику должен, внешность у парня недурная, глаза разъедать не будет. Хотя, чего там разъедать. О своём плохом зрении Дзёно никак не проговаривался, оставаясь единственным человеком, знавшим о своём недостатке. Он вёл себя умно, не давая поводов понять, что видит он чертовски мало. Никто об этом и не спрашивал, привыкнув принимать прищуривание за одну из его поведенческих особенностей, а мутность голубых глаз за обыкновенный цвет. Но по крайней мере, когда Суэхиро решит присесть на барном стуле рядом, мешая одним только своим существованием, то объективно глазу будет приятен. На барную стойку легла чёрная подводка для глаз из обхвата бледнокожей руки, на каждом из пальцев которой было по серебристому блестящему кольцу в аккуратном и единичном дизайне.