Twisted

Это игра, в которую он любил играть с Джином. Игра, о существовании которой знал только он и сводный брат виновен сам, если не знает о существовании ее между ними. Чонгук зашел на кухню, чтобы выпить холодной воды, спортивные штаны низко свисали на его животе и он не мог не заметить внимание, которое на него сразу же обратил старший. Он достал бутылку воды из морозильной камеры и сделал небольшой глоток, который оказался неаккуратным и струйка холодной воды скатилась на грудь, заставляя ее напрячься. До того, как поставить бутылку с водой на стол, он задержался у открытой дверцы морозильной камеры из-за чего его кожа стала более влажной и чувствительной к напряжению, возникшему в воздухе. Он притворился, что ищет что-то, пока не услышал встающего со стула и подкрадывающегося к нему Джина. Это возмутительно для него самого насколько быстро он возбуждается, когда старший оказывается рядом с ним, будто его тело считает это обязательной реакцией на него. Чонгук почти задыхается, когда Джин-хен прижимается к его спине, а его рука тянется к полке, где лежит баночка кока-колы, теплое дыхание подкрадывается к его уху. - Когда мама разрешила тебе проколоть соски, а? В ответ он смеется, но почти забывает о вопросе, когда чувствует прикосновения к своему паху. - Она не разрешала. Мне 19, мне не нужно разрешение, чтобы сделать что-то с собой. Тепло от тела Джина так быстро исчезло, что он захотел заскулить от этой неожиданно возникшей между ними дистанции. Он закрыл дверь, повернул свое лицо к Джину, а в ответ на него был направлен изучающий взгляд. Он заметил, как глаза старшего спустились ниже и остановилось на проколотых сосках. - Вау, я никогда не думал, что услышу от тебя такой тон. Вместо ответа он почти подпрыгнул, потому что на кухню ворвалась мама, которая видимо снова опаздывает на работу. - Мальчики, простите, но нам придется отменить наш совместный завтрак. У одного клиента какие-то вопросы, поэтому я должна вернуться к работе раньше. Как насчет совместного ужина, м? Чонгук кивнул, радуясь, что его стояк решил успокоиться, когда Джин-хен отпрянул от него. Он избегал зрительного контакта со старшим, настроение разговора между ними двумя быстро испарилось как только мама вбежала на кухню, чтобы захватить батончик для перекуса и бутылку с водой. - Кстати, Сокджин, можешь себе представить? Чонгук проколол свои соски! Он буквально умолял о моем разрешение на это. Что он сделает дальше? Тату? Он возмущенно застонал, направив свой взгляд на старшего брата и заметил, что тот пялится на его грудь. - Ладно, увидимся с вами вечером! Не ссорьтесь. Он кивнул, поцеловал ее в щеку и уткнулся в пол пока не услышал, что она вышла с кухни, а потом и вовсе покинула дом. Чонгук чувствует, как его кожа начинает покрываться мурашками, когда Джин подходит к нему достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему, но он остается неподвижным, а глаза направлены на руку Джина, в которой он держит бутылку кока-колы. - Значит умолял о разрешение? Так? - Ладно. Я соврал. Но она преувеличила. Я не умолял. - Я бы не удивился, если бы ты делал это. Ты хорош в том, чтобы выпрашивать что-то. Он представил насколько странно то, что он гордится этим замечанием старшего, но также знает, что и правда хорош в таком и то, что Джин согласен с этим, делает его более счастливым. - Это было больно? Больно было прокалывать соски? Он решается все же установить зрительный контакт с Джином, удивленный, что они все еще ведут этот диалог. - Да. Очень больно. - Но тебе ведь понравилось это, да? Джин-хен определенно издевается над ним, потому что Чонгук замечает эту особенную улыбка на прекрасном лице старшего и он чувствует, как начинает краснеть от своего кивка в ответ на вопрос. Он ужасен во вранье и он знает, что нет смысла врать Джину, потому что он знает правду, знает насколько сильно младший возбуждается от болевых ощущений. - Держу пари, что у тебя был стояк во время процедуры. Он открыл свой рот, чтобы возразить этим словам - потому что, да, он был возбужден, но стояка точно не было - но вместо этого он сделал глубокий вздох, потому что Джин-хен прислонил холодную баночку колы к его соску, заставляя металл целовать эрогенную зону младшего снова и снова, почти грубо. - Хен. - Как долго это заживает? Он моргает своими темными глазами, сознание затуманено из-за прикосновений холодного металла к его телу. - Три месяца. Он чувствует, как Джин начинает скользит ногой по его внутренней стороне бедра и неосознанно сближается с ним, чтобы избавиться от этого расстояния, а холодный метал медленно сводит его с ума. - Когда ты проколол их? Он начинает тереться о ногу Джин-хена, нуждаясь в тактильном контакте. - Шесть месяцев назад. Рука старшего на его бедрах успокаивает его движения, прижимая его к углу стола. - Ты сделал его сразу после того, как я уехал в прошлом году? Он кивнул, выглядит слегка обезумившим, потому что не понимает какую роль играет эта информация прямо сейчас. - Да. Я хотел, чтобы они зажили до твоего приезда. Он не сразу понял, что холодный металл уже достаточно давно не касается его, пока не услышал звук опускающейся на стол банки, но он сразу же забыл об этом потому что губы Джин-хена резко оказались на его. Он позволил поцеловать себя с силой, его руки обвились вокруг плеч Джина, а сам он продолжал беспомощно тереться об бедра старшего. Игра, в которой он всегда проигрывал, но никогда не грустил по этому поводу.

***

Он никогда не мог понять, как Чонгук может выглядеть милым при родителях и таким озабоченным паршивцем, когда они остаются наедине, подальше от лишних глаз. Он пялится на младшего, который находится под ним, на все его мускулы и эту бархатистую кожу, дыхание прерывается от одного только вида. Глаза Чонгука прикрыты от желания и ожидания, нижнюю губу он прикусил, чтобы не давать возбужденным стонам вырываться из него, у Сокджина это вызывает улыбку. Он уверенно сидит на младшем и небольшое трение, возникающее между ними, заставляет Чонгука издать молящий стон, грудь поднимается и опускается, он старается дышать спокойнее. Сокджин может смотреть часами на такого Чонгука, руки вжались в изголовье кровати. Он уже понял, что младшему нравится чувствовать себя беспомощным, у него даже была мысль привязать его запястья к изголовью кровати, потому что Сокджин знает, что Чонгуку нравится такое. Он скользит своими руками с живота Чонгука до его груди, играет с пирсингом, наблюдая и изучая реакцию младшего, когда он задевает его соски снова и снова. Звуки, которые издает Чонгук что-то между стоном и каким-то пением, это не похоже на обычные всхлипы или что-то громкое. Он дотрагивается до члена и удивляется как обычное касание может вызвать такую реакцию возбужденного Чонгука. - Ты...стал более чувствительным? Чонгук кивает и Сокджин хочет лишь довести его до самой точки и заставить кончить его только играя с его сосками, но он пока не позволяет себе сделать это. Есть в этом что-то возбуждающее, когда ты можешь доминировать над кем-то, кто не менее слабый, а даже еще и обладает большей силой. Сейчас Чонгук отдает всю власть ему, руки отчаянно впились в волосы на голове старшего, потому что он уже чувствует себя абсолютно беспомощным. Джин аккуратно тянет за металлические украшения, щипая соски Чонгука и слышит в ответ лишь возбужденные вздохи. - Иногда мне хочется связать тебя и заткнуть твой рот кляпом. Мне кажется, что тебе бы понравилось это, так ведь? Бедра Чонгука рывком поднимаются из под него, напряжение, которое было в воздухе, моментально испарилось. Чонгук уже полностью погружен в эту идею, зрачки расширились, а дыхание стало тяжелым. - Слова, детка, мне нужны твои слова. Это вызвало черед непонятных, сбивчивых слов, слетавших с прекрасных розовых губ и эта крошечная родинка под нижней губой младшего стала влажной от пота и слюней. - Если ты заткнешь...заткнешь мне рот кляпом, как...как мы будем целоваться? Он начал обдумывать слова Чонгука, хмурясь и продолжая лениво играть с его сосками. - Я могу поцеловать тебя после всего, если ты, конечно, будешь хорошим мальчиком. Ты ведь можешь быть очень шумным, когда мы будем трахаться. Это правда, ведь, когда Чонгуку слишком хорошо, он не может контролировать себя и поэтому он всегда издает громкие стоны и крики. Сокджин просто не может упустить возможность поиздеваться немного над младшеньким, особенно зная как тот соскучился за месяц разлуки. - Хен. Я думал, что тебе нравилось...нравилось насколько я шумный. Он понял, что возможно слишком сильно задел этой издёвкой Чонгука, когда увидел, что его глаза стали слегка мокрыми и из него вырвался тяжелый вздох, поэтому он нежно извинился поцелуями, пройдясь по всему лицу младшенького. - Да я просто обожаю это блять. Я просто дразню тебя, детка. Не принимай всерьез, хорошо? Он получил кивок в ответ и позволил себе еще раз поцеловать это прекрасное юное лицо, которое уже имеет немного беспорядочный вид из-за возбуждения, которое накрыло того с головой. - Закинь свои руки на спинку кровати. Он мягко улыбнулся в ответ, когда Чонгук кивнул ему в знак согласия. Вид проколотых сосков младшего заставляют его мозг затуманиться и потеряться, он рад, что они уже окончательно зажили и он может не бояться играться с ними в полную силу, как он и привык это делать. Слова Чонгука, которые он сказал на кухне, все еще эхом звучат в его голове. Я хотел, чтобы они зажили до твоего приезда.

***

Чонгук хватается за спинку кровати, короткие ногти впиваются в деревянную поверхность, голова опирается на нее, он чувствует, как волна чего-то горячего окутывает его тело. То, что происходит между ними сейчас, то, что Джин доводит его до небес и опускает обратно, то, что пытается все дальше и дальше довести его до той точки, где он захочет сдаться, до того где Джин-хен сдастся первый. То, что происходит между ними сейчас, где его соски его главная эрогенная зона - самая чувствительная - или, возможно, лишь немного чувствительнее, чем его член, а Джин намного более, чем счастлив, потому что знает, что от его рта зависит, когда кончит Чонгук. Проколоть свои соски - это то, чего он всегда хотел сам, но также он он прекрасно понимал насколько сильно это понравится его старшему. Играть самому со своими сосками это конечно прекрасно, но ничего не сравнится с губами и языком Джина. Он громко стонет, беспомощно, достигая высшей точки, когда чувствует, что Джин оттягивает пирсинг своими зубами и снова начинает сосать сосок. Он уже потерял счет во времени, как долго старший находится на его груди, но ощущение не угасают ни на капельку, а лишь с каждым разом усиливаются. Джин хочет передвинуться к другому соску и Чонгук снова обнаруживает себя тонущим в удовольствии. Он знает, что Джин не будет трахать его до ужина с родителями, но это абсолютно не огорчает его. Его грудь резко поднимается вверх, когда Джин щелкает по его соскам. Его руки все еще привязаны к изголовью кровати, хоть его мышцы уже болят, но его потребность повиноваться намного сильнее, чем потребность сдаться. Когда он чувствует, что бедро старшего скользит между его бедрами, он снова ощущает, как начинает поднимать свое тело вверх. Член старшего около его внутренней части бедра и он понимает, что они не смогут продержаться так еще долго. Мокрый рот Джина оставляет засосы на его груди и он чувствует, как тот начинает облизывать его подмышки. - Блять! Хен! Его тело начинает биться в конвульсиях от оргазма, он окружен каким-то новым, непонятным для него чувством, которое он не испытывал до этого. Он стонет от этих щекотливых касания, а Джин не останавливается, пока тот не издает грязный громкий стон.

***

Он всегда говорил Чонгуку насколько прекрасно он выглядит после секса и всегда ловит себя на этом снова, оставляя небольшой поцелуй около его уха. - Блять, ты ахуеть какой милый. Смущенная улыбку Чонгука вызывает в нем какие-то непонятные чувства. - Хен? Ты никогда...никогда не лизал мне там. Это заняло несколько секунд, чтобы осознать, что имел ввиду Чонгук, внезапно предположив, что младшему это не понравилось настолько, насколько он ожидал этого, он слегка расстроился. - Оу! Да. Ну, я не знаю, я просто почувствовал, что хочу сделать это. Это было слишком странно? В тот момент его поразило насколько громким может быть Чонгук. - Мне...понравилось это. Я не знал, что это будет настолько хорошо. Он улыбнулся, притягивая к себе насытившегося Чонгука, шепчя в его ухо. - У меня есть теория, что тебе просто нравится мой рот, неважно где он находится. От невнятного ответа, который он получает, в его теле происходят непонятные всплески возбуждения. - Я думаю, что мы можем просто проверить твою теорию, ты так не думаешь, м?