***
Ночную тишину разрезал стук женских каблучков, эхом разлетающийся по округе. Микаса мчалась вдоль улицы, задыхаясь на ходу. Она не понимала, что с ней произошло. Как это можно описать. Её переполняли эмоции. Разные. От безграничного счастья до глубочайшей боли. Всё смешалось в одну большую кашу. Странно, что при всём при этом голова ещё не разболелась. Микаса шла по городу, не разбирая дороги. Домой не хотелось. Как она придёт сейчас домой к Эрену с ЭТИМ на душе. Что ему скажет? Она и так от него закрылась в последнее время, но сейчас вовсе превратится в холодного призрака рядом с ним. Никто не гнал из дома, но этот дом как будто неожиданно исчез из её жизни. Прямо сейчас, в эту минуту, ей было некуда идти. Она остановилась у ближайшего фонарного столба, освещавшего небольшой пятачок вокруг себя. Рядом с фонарём стояла изящная резная скамейка, на спинке которой мирно спала чёрная кошка. Эту кошку не пугали ночная темнота и безмолвная тишина. Несмотря на то что у неё не было дома, ей было хорошо на этой маленькой скамеечке под фонарём. На секунду Микаса захотела быть этой кошкой, чтобы также блаженно дремать на скамейке и не думать ни о чём. Она присела рядом с ней и облокотилась на выгнутую спинку. Мр-мяу, — кошка, почувствовав человека рядом, потянулась и широко зевнула. Она покрутилась на своём месте, лизнула себе лапу пару раз и, не боясь, ткнула мордой локоть, намекая на то, что хочет получить немного ласки. Микаса нежно провела ладонью по гладкой шерсти. Опять повинуясь! — что-то зарычало в душе. Всегда ведомая кем-то, всегда выполняла чьи-то желания, не осознавая, что есть и собственные. Забавно, как эта мысль зарождалась в мозгу: всё началось в том злосчастном театре, где она встретила этого загадочного актёра. Тогда впервые Микаса почувствовала, что хочет ходить по тем бесконечным залам одна, что хочет наслаждаться представлением так, как сама посчитает нужным, и да! Она хотела поцеловаться с ним! Очень хотела! А затем долгий месяц самобичевания за то, что сделала то, что хотела. Долгий мучительный месяц самоедства и еле сдерживаемых слёз. И вот сегодня настал тот апогей. Изменила ли она или просто сделала то, что хотела? Да она в жизни не испытывала того, что дал Леви за несколько часов. Более того, она даже не знала, что всё это существует. Всё, что видела в фильмах, читала в книгах — всё казалось простой фантазией автора. Не более. И чёрт возьми! Это правда! Так бывает! И что с этим теперь делать? Как теперь с этим жить? Остаться в этом уютном гнездышке (или болотце) с Эреном или пуститься во все тяжкие с безумно сексуальным, привлекательным и опасным мужчиной? — А ты что думаешь? — Микаса на секунду перестала гладить кошку и тихо спросила её, будто та на самом деле замаскировавшийся дьявол, пришедший на землю понаблюдать за людьми. — Мяу? — вместо ответа кошка посмотрела глазами-пуговками, не понимая, почему человеческая рука прекратила гладить. До утра здесь, конечно, сидеть нельзя. Но и домой она точно не пойдёт сейчас. Посмотрела на небо — полная луна висела на чёрном, как смоль, небосводе. Ночная царица была окружена своей верной свитой звёзд, что бисером рассыпались вокруг. Говорят, в период полной луны людям свойственно поступать слишком эмоционально, необдуманно, импульсивно. Может, это всё луна виновата в том, что сегодня произошло? Но смысла искать виноватого не было. То, что случилось, уже случилось. Что утекло, того не вернуть. Микаса потянулась, растягивая позвоночник. Будто подражала рядом лежавшей кошке. Кажется, настало время добавить реальности её легенде о прогулке с подругой. Она аккуратно достала телефон из кармана и, найдя в контактах телефон Саши, нажала на вызов. — Алло? — та ответила быстро, как всегда что-то жуя. — Привет, Саша, давай встретимся, — Микаса начала без прелюдий. На объяснения не хватало сил. — Так я думала, наша встреча была причиной для того, чтобы улизнуть от Эрена, — Саша проглотила кусок чего-то вкусного. — Да, но сейчас ты мне нужна, — голос Микасы дрожал, — пожалуйста, — ей нужна была подруга. Чтобы рассказать. Чтобы она побыла рядом. — Оу-оу, — взволнованно воскликнула Саша, — сейчас оденусь и приеду, лишь бы еда была! — хоть со школы её все прозвали картофельной башкой за неудержимую любовь к еде, она была очень доброй. Поэтому помочь подруге для неё было святым делом. — Спасибо, — выдохнула Микаса, — пошли в «крылья», хочу, чтобы музыка была погромче и алкогольных напитков побольше.***
У входа в клуб собралась толпа молодых людей. Их привлекали неоновые огни, громкая музыка и запах дыма, перемешанного с алкоголем. Несколько компаний парней и девушек курили на улице, обсуждая что-то своё. Они громко смеялись, эмоционально жестикулируя. Чуть поодаль от шумной толпы обособленно стояла группа из трёх человек: две девушки (рыжая и блондинка) и парень. Рыжая с кем-то серьёзно говорила по телефону, пока её друзья молча ожидали окончания разговора. — Ну что? — беззвучно, одними губами спросил Жан. Вместо ответа Петра выставила перед собой указательный палец, заставляя помолчать. Её лицо багровело от гнева на глазах, а интонация голоса норовила сорваться на ор. — Пошёл к чёрту! — выпалила наконец она и резко спрятала телефон в карман, складывая руки на груди. — Думаю, Леви сегодня к нам не присоединится, — улыбнулся Жан, делая из последней реплики Петры вполне логичное заключение. — Верно думаешь, — буркнула она, тщетных пытаясь успокоиться. — Зачем только Эрвин настаивает на том, чтобы этот придурок таскался с нами! — Хистория, стоящая рядом, была в не меньшем гневе. Обеих девушек не прельщала возможность провести вечер в компании Леви, с которым обе в своё время разделили кровать. Жану же до сих пор не перепало ни от одной из них. Сперва он ухаживал за Петрой, но, не получив ответа, быстро решил приударить за Хисторией. Они были хорошими подругами, поэтому со стороны Жана было глупо играть в Дон Жуана и слишком быстро переключаться между двумя девушками, которые тесно общаются друг с другом. Конечно, и Хистория, и Петра не собирались подпускать к себе слишком близко мужчину, который не желал хотя бы притвориться ради приличия, что безумно влюблён. Поэтому сегодня Жан мог рассчитывать только на скромное, но приятное времяпрепровождение. Утехи придётся искать на стороне. — Так ведь он не придёт, — Жан первым пошёл к дверям клуба, из которых вырывалась громкая музыка, — чего вы обе продолжаете злиться? — Жан, — Хистория грозно взглянула на него. Её суровый взгляд исподлобья при крайне невысоком росте смотрелся забавно, — пообещай мне, что сегодня мы не скажем об Аккермане больше ни слова! Жан хотел было согласиться. Он сам не любил этого, как он считал, выскочку, поэтому был искренне рад, что их компания сегодня не увеличится на одного человека. — Ни. Сло. Ва! — Хистория перебила его, произнеся максимально чётко каждый слог. Недовольно закатив глаза, Жан обреченно развёл руками. Нет смысла что-то говорить, когда женщины на эмоциях. Всё равно они ничего не воспринимают, не понимают, и вообще, они на какой-то своей непонятной волне. Если бы Леви сейчас слышал мысли Жана, то обязательно бы вставил что-нибудь вроде: «Именно поэтому, друг мой, ни одна из дам в нашем театре ещё не соизволила раздвинуть перед вами ноги». Но, на счастье Жана, Аккерман лежал в своей постели, находясь в нескольких минутах от глубокого сна, тем самым оберегая его от очередной атаки на пошатнувшееся самолюбие. Троица беспрепятственно проскользнула ко входу в клуб, над которым красовались неоновые крылья с яркой надписью «Крылья свободы» — один из самых популярных клубов города. В народе его коротко называли «крылья». Именно в «крыльях» молодёжь любила проводить свои шумные выходные, полные безумия, алкоголя и веселья. В этом клубе проводились самые разные мероприятия, начиная от классических джазовых вечеров, заканчивая закрытыми свингер-вечеринками. Хозяйка этого заведения, Ханджи Зое, действительно любила разнообразие в жизни. Никто не знает, присутствовала ли она на подобных вечеринках, но оргии, которые иногда имели место быть в её клубе, она прекрасно видела на камерах наблюдения. Эрвин, директор иммерсивного театра «Парадиз», и Ханджи, владелица одного из самых известных клубов в городе, были знакомы достаточно давно. Поэтому для труппы Эрвина вход в клуб всегда был открыт, а для Ханджи и её людей всегда были специальные приглашения в театр. Для актёров из труппы Эрвина Ханджи всегда приберегала самые удобные и обособленные от основного пространства места. Излюбленной точкой был широкий стол, находящийся в просторной нише. Стена окружала пространство с трёх сторон, а четвёртую при желании можно было закрыть плотной шторой. Здесь стояли мягкие кресла и диваны, на которых было очень приятно растянуться, уютно уединяясь, выпивая коктейли и зажимаясь с кем-нибудь. Именно в это место направились Петра, Хистория и Жан, присоединившись к своим коллегам. — Ну что там наша звезда? — хихикнула уже подвыпившая Ханджи. Она сидела рядом с Эрвином. — Как видишь, его с нами нет, — сухо ответила Петра, усаживаясь в мягкое кресло и вешая сумочку на ближайший крючок. Хистория села рядом. — Ах, как жа-а-аль, — протянула Ханджи, всасывая через трубочку сладкую пину коладу, — соскучилась по вашему Риваю. Она была достаточно экстравагантной женщиной. Настолько она была необычной, что Леви предпочитал обходить её стороной, хотя Ханджи не скрывала своего благосклонного отношения к нему, придумав ему уникальное имя Ривай, которое взялось у неё откуда-то из головы. Поправлять её коротким «Леви» или «Я Леви» было бесполезно. Проще смириться. И ответить той же монетой. Поэтому Леви принципиально не называл её ни по имени, ни по фамилии. Она была для него вечной Очкастой. Иногда Четырёхглазой. Она не обижалась, лишь умилялась. Порой говорила, что будь она королевой, то непременно сделала бы Леви своим фаворитом. — Ты, пожалуй, единственная, кто расстроен из-за отсутствия Аккермана, — буркнула Петра себе под нос. — Разве только я? — удивлённо приподняла брови Ханджи. — А как же ты, Эрвин? — она перевела пьяные глаза на него. Тот сдержано улыбнулся: — Я лишь стараюсь наладить тёплую атмосферу в нашем коллективе, — вежливо ответил он. — Тогда выкинь к чёрту этого придурка из труппы! — взорвалась Хистория, рявкнув немного громче, чем следовало. Все ненадолго притихли. Хотя по глазам Жана и Петры можно было прочитать: они солидарны. — Не стоит разводить конфликт, — Армин подал голос. Он сидел в самом углу. До этого момента никто из троих только что пришедших даже не заметил его присутствия. Тихий, скромный Армин. Единственный, кто умудрился ни с кем не испортить отношения в этом полном интриг коллективе. — Молчал бы, — огрызнулся Жан, но его сразу же приструнил Эрвин. — Тихо, — строго сказал он, — я подумаю над тем, чтобы выкинуть Леви из театра, когда кто-нибудь из вас хотя бы слегка приблизится к тому уровню мастерства, которого он уже достиг, — обвёл всех глазами. — На этом разговор про Аккермана окончен. Действительно, не стоило портить вечер из-за кого-то, кто сейчас даже не находился в этом клубе. Лучше выпить пару коктейлей, расслабиться, пройтись по танцполу, принять участие в конкурсах, которые иногда проводились, и, возможно, найти себе на вечер пару среди посетительниц. Жан был совсем не прочь уехать сегодня с какой-нибудь красоткой. Он пробежался глазами по залу. Напротив их стола на небольшом диванчике сидели две девушки. Явно одни. Пожалуй, стоит выпить для храбрости пару бокалов и подойти к ним. Попозже. Облокотившись на мягкую спинку дивана, Микаса с удовольствием пила охлаждающий мохито. Громкая музыка в помещении успокаивала, заглушая собственные мысли и позволяя разговаривать с Сашей, не переживая, что кто-то лишний будет греть свои уши. — Что случилось? — Саша говорила, одновременно поедая рифлёные чипсы. Микаса приложила ладонь ко лбу, воспроизводя события минувшего вечера. Она детально помнила чуть ли не каждое его движение. Её кожа ещё чувствовала прикосновение его крепких рук, пальцы, которые так легко, но уверенно скинули с неё платье. Она до сих пор не понимала, как с её губ сорвался этот стон, который ранее даже не хотелось воспроизводить. Она помнила те ощущения у себя в животе, помнила, как содрогались её мышцы. Она даже не знала, что её тело способно испытывать такое. Воспоминания издевались над ней, чередуя горячее с холодным. — Это какой-то кошмар, — выдохнула она, представив, как он вошёл в неё и как ярко откликнулось её тело на это движение. — Да не томи ты! — уже не выдерживала Саша, уминая картофельные чипсы всё быстрее. Микаса убрала руку от лица и слегка мотнула головой. — Я изменила Эрену, — она решила начать с фактов. Услышав такое, Саша даже остановилась. Микаса, у которой всегда всё было хорошо и счастливо, неожиданно сошла со своего верного пути! Как можно было изменить Эрену, который так сильно её любит? Признаться, Саша даже немного завидовала подруге, ведь рядом с ней такой красивый, сильный и самостоятельный мужчина, а она со школьных лет никогда не пользовалась особой популярностью среди противоположного пола. — Но, — она замялась, ища подходящее слово, — почему? — Я не знаю! — немного эмоциональнее, чем следовало, ответила Микаса и снова прикрыла глаза рукой. — Саша, это наваждение какое-то! — её голос дрожал. В этот момент зависть Саши немного утихла. Даже у счастливых, на первый взгляд, людей бывает своя боль. И, возможно, эта боль даже сильнее, чем то едкое одиночество, которое уже достаточно долго сопровождало Сашу по жизни. Она молчала в ожидании продолжения. — Помнишь, мы ходили на то несчастное шоу? — спросила Микаса, стараясь связно рассказать эту историю. Саша кивнула, запихивая в рот ещё одну крупную чипсину. — Чтоб это шоу горело синем пламенем! — в сердцах воскликнула Микаса. — Один из актёров тогда провёл меня в какой-то тёмный шкаф или каморку, чулан, неважно, — она запрокинула голову назад. — Ëлки-иголки… — глаза Саши превратились в пять копеек. — Какой актёр, какой шкаф, что за камера пыток? — Я не знаю как, не знаю почему, не спрашивай… — Не буду. — Но сказать, что я захотела этого человека, которого даже толком не видела, не сказать ничего, — на выдохе проговорила Микаса и завершила: — это был такой сногсшибательный поцелуй, — она посмотрела на Сашу, — я не представляла, что такое бывает. Та медленно пережёвывала чипсы, смотря на Микасу круглыми глазами. Кажется, сейчас она слушала историю из какого-то женского бестселлера. — Стоп. Но вы же ходили на это шоу давненько, — Саша свела брови, не понимая, почему подругу трясёт так, будто это произошло буквально сегодня. — Да, месяц назад, — Микаса отпила коктейль, — а сегодня мы с ним встретились… — пауза, — и переспали. — Что-о-о-о-о??? — Саша схватилась за голову, роняя чипсы. — Переспали, — повторила Микаса. Борясь с внутренней истерикой, она без конца теребила красный шарф, подаренный Эреном. Боже, Эрен… — А Эрен? — Саша, видимо, научилась читать её мысли за годы дружбы. Микаса дёрнулась. — Он не знает, — сухо сказала она, а затем очень строго добавила, смотря прямо в глаза: — И не должен узнать. В этот момент её взгляд стал безумным. Словно она готова убить, если вдруг этот секрет перестанет быть секретом. — Я могила, — зареклась Саша, слегка испугавшись резкого напора. — Извини, я просто на нервах, — выдохнула Микаса, понимая, что слегка перегнула палку. — Всё хорошо, — улыбнулась Саша, — давай лучше не будем об этом и отдохнём. Хоть немного проветришь голову перед тем, как вернёшься домой к Эрену. О возвращении домой Микаса даже боялась думать. Но в идее Саши была своя правда. Лучше прийти домой пьяной и весёлой, нежели слишком загадочно-загруженной чем-то непонятным. — Девушки, вы не против, если я к вам присоединюсь? — высокий парень с пшеничными волосами подобрал самое удачное время. Именно тогда, когда они решили, что тяжёлых разговоров на сегодня хватит. — Конечно, не против, — довольно ответила Саша. Она, конечно, подумала, что парень подошёл познакомиться с Микасой, но, может быть, она, как настоящая подруга, поймёт, что у неё уже лет сто не было свиданий, и она очень хотела бы получить шанс познакомиться. — Позвольте присесть здесь, — он хотел бы присесть между девушками, но один холодный взгляд Микасы дал понять, что сидеть с ним она не намерена. Смутившись, Жан присел с другой стороны от Саши. Брюнетка, конечно, хороша, но и шатенка тоже ничего, — подумал он. Следующие несколько минут Саша отчаянно пыталась флиртовать с Жаном. И ему, учитывая алкогольное опьянение, в общем-то нравилось. Микаса же неспешно допивала мохито. Она ждала, пока алкоголь хоть немного расслабит голову и у неё появится хотя бы малейшее желание пойти танцевать. — Дамы и господа! — музыка стихла, и голос диджея привлёк всеобщее внимание. — Я вижу, вы уже готовы к нашим конкурсам! — толпа радостно закричала в ответ. — Я вас не слышу! — громко крикнул диджей, и толпа ответила свистом и криками. — Вот так лучше! — удовлетворённо произнёс он. Микаса сидела на диване, наблюдая за происходящим, пока дистанция между Жаном и Сашей сокращалась. Тот уже прижал её к себе за талию, и Саша чуть ли не верещала от восторга. Однако печальный вид Микасы расстраивал её. — Эй, — она на секунду отодвинулась от Жана и приблизилась к Микасе, — я знаю, что тебе не хочется, но иди поучаствуй. Может, развеешься. — Ты права, я не хочу, — вполне ожидаемо ответила Микаса. — Ну, хочешь, вместе пойдем? — пыталась уговорить Саша. Она была готова пожертвовать приятной компанией с молодым человеком. — Не хочу. — Ну, хорошо, — Саша не сдавалась, — а если я попрошу тебя отойти, чтобы я могла побыть с этим красавчиком наедине? — она знала, что у Микасы есть такой порок, как безотказность. Возможно сейчас она могла сыграть ей хорошую роль и выгнать её развлекаться через не хочу. — Что скажешь? Микаса бессильно улыбнулась, опуская голову. Подруга знала её слишком хорошо. — Только ради тебя, — на этом она встала и пошла на танцпол, оставляя Сашу в объятиях симпатичного парня, лицо которого почему-то ей показалось знакомым. Этому предположению она не придала никакого значения. — Для первого конкурса мне нужны два добровольца! — диджей продолжал. — Если быть точнее, то две прекрасные девушки! В этот момент маленькая девушка с рыжими волосами вскочила со своего места за выделенным столом и помахала диджею рукой. — Оруо, я! — свет софитов направился на неё, обращая внимание зала на стол, где сидели актёры. — О, Петра, — сразу же отреагировал диджей, который нередко видел актёров театра «Парадиз» в клубе. Он жестом пригласил её к себе, и та, словно по подиуму, направилась к сцене. Свет софитов следовал за ней. — Ты как всегда чудесно выглядишь, — радушно улыбаясь, Оруо сделал комплимент во всеуслышание. Петра благодарно улыбнулась, поднимаясь на сцену. — У нас есть рыжая бестия, — Оруо продолжал, — давайте найдём ей в пару… — он посмотрел на уже знакомый стол, — сногсшибательную блондинку? — он поймал взгляд Хистории, но та отрицательно помотала головой. — Нет? Тогда, может, жгучую брюнетку? — он оглянулся по залу в поисках подходящей особы. Почти моментально его глаза поймали эффектную брюнетку в чёрном платье на тонких бретельках и с красным шарфом на шее. — Может, вы? — светорежиссёр уже настолько спелся с Оруо, что по взгляду понимал, кого тот нашёл в толпе, и направил свет софитов прямо на Микасу. Она зажмурилась от такого пристального неожиданного внимания, обращённого на неё со всех сторон. Обернулась, надеясь увидеть там кого-то ещё. Но позади никого не было, кроме Саши, которая уже успела с объятий перейти на поцелуи с Жаном. Она отвлеклась на секунду, посмотрела на подругу и взглядом подтолкнула её быть смелее и идти вперёд. — Не бойтесь, — подбодрил Оруо девушку, жестом подзывая к себе. Проглотив слюну, Микаса, сопровождаемая софитом, двинулась к сцене, а Саша продолжила долгожданные ласки с красивым парнем. Толпа расступалась перед ней. Парни жадно осматривали Микасу и провожали одобрительным взглядом. Оруо в этом полумраке сумел найти действительно жгучую брюнетку. На трясущихся ногах она наконец дошла до сцены, и диджей, не давая публике скучать, продолжил: — Как вас зовут, прекрасная леди? — Оруо был мил и галантен. Микаса слегка покраснела и едва слышно произнесла своё имя. — Не слышно, — по-дружески прищурился диджей и подставил микрофон ближе губам: — Микаса, — повторила она, и толпа радостно зааплодировала, приветствуя двух участниц конкурса. — Отлично, а теперь правила! — Оруо развернулся к гостям, чтобы рассказать правила. — Конкурс называется «Добытчицы», и наши чудесные дамы, — он поочередно посмотрел на каждую из участниц, — должны добыть в зале следующие вещи, — Оруо достал клочок бумажки со списком из кармана широких джинс, всмотрелся в кривые каракули, а затем обратился к залу, — ремень раз. Зал негромко зааплодировал. Диджей опять сощурился, вчитываясь в список, и снова посмотрел в сторону зала: — Штаны! — удивившись, зал отреагировал громче. — Мужские! — добавил Оруо и продолжил изучать список. — Презерватив! — в зале начали смеяться и аплодировать ещё оживлённее. — Это, мои дорогие друзья, не всё! Микаса стояла на сцене, сцепив пальцы рук на уровне паха. Кажется, ещё немного и она опозорится перед всеми этими людьми. Как она будет просить ремень? Штаны? И, о боже, ПРЕЗЕРВАТИВ! Хотя, наверное, презервативом с ней охотно поделятся, когда штаны вряд ли кто из присутствующих согласится отдать. — Лифчик! — а Оруо продолжал зачитывать страшный список. Какой кошмар, — пронеслось в голове Микасы. — Дорогие девушки, — диджей развернулся к участницам, — уточню, что использовать свой лифчик нельзя. — Не переживай, у меня его нет, — Петра кокетливо махнула ручкой, на что Оруо одобрительно кивнул головой, надувая губы. Микаса всмотрелась в соперницу — кажется, она видела её лицо раньше. Что за день такой? То Сашин кавалер знаком, то соперница в конкурсе. Кажется, сегодняшние события отразились на психике. — Так, последний предмет, — громко оповестил диджей, — женские трусики! — на этом зал порвало окончательно от воплей, свистков, выкриков неприличного характера, аплодисментов и громкого смеха. — Девушки, — Оруо вновь обратился к участницам, — я думаю, вы меня поняли. — Да, — отвечала Петра, пока Микаса скромно молчала, — свои трусики нельзя, но, я думаю, ты меня тоже понял, — она подмигнула ему, намекая, что трусиков на ней тоже нет. Щёки Микасы горели, но, если признаться, она хотела быть такой же раскованной и уверенной в себе, как эта девушка. — Отлично, — Оруо приближался к долгожданному началу конкурса, — последний момент: нам надо определить вознаграждение, — он обратился к девушкам, — предлагаю положить вам обеим на пульт любой предмет, который сейчас на вас есть, в качестве награды победителю. Петра, не сомневаясь, потянулась руками к шее, чтобы снять небольшую серебряную подвеску в виде подснежника. — Это от меня, — улыбнулась она и положила украшение на музыкальный пульт. Микаса снова… опять, мать его… повинуясь, ощупала себя, пытаясь понять, что она могла бы снять с себя в качестве приза. Под руку ей попался только её красный шарф. Засомневалась. — Это прекрасная награда, — поддержал её Оруо, видя, что девушка колеблется. Микаса выдохнула и, снова, чтоб его, слушаясь, резко сняла с себя шарф, кладя его на пульт. Какая смешная, жестокая символичность. Именно сегодня она сыграла в игру, ставя на кон свои отношения. Сейчас она участвует в каком-то безобидном конкурсе, ставя на кон тот самый подарок, который был для неё чуть ли не символом её любви с Эреном. А могла ли сейчас она посметь назвать их отношения любовью? Диджей объявил начало конкурса, и Петра полетела в зал в поисках нужных вещей, а Микаса стояла на сцене, ища какого-то спасения среди толпы. Взглянула на Оруо. Тот рукой и взглядом дал ей сигнал, что нужно не стоять, а идти опрашивать народ. И она двинулась в единственный угол, где могла кого-то попросить: там, где сидела Саша с её новым знакомым. Микаса подбежала к подруге, смотря на неё умоляющими глазами. Толпа с любопытством наблюдала за тем, как у девушек продвигаются поиски, а Оруо комментировал происходящее. — Хахаха, — посмеялась Саша, улавливая просьбу в глазах Микасы. Она вновь слегка отодвинулась от кавалера и немного неуклюже выудила лифчик из-под своего платья шоколадного цвета. Жан оценил, как ловко обстоятельства играли ему на руку. В следующий момент Саша встала, думая снять с себя трусики, и её кавалер игриво прикусил губу, ожидая, что его дама сейчас вовсе останется без нижнего белья. — С одного человека одна вещь, — вмешался Оруо, видя, что подруга участницы готова снять с себя всё возможное, лишь бы помочь той выиграть. Или не опозориться. — Оу, — Саша разочарованно пожала плечами и присела обратно в объятия Жана, пиная его в бок. — Чего? — непонимающе спросил он. — Помоги даме, — также непонимающе отвечала Саша, — сними с себя что-нибудь! Губы Жана растянулись в довольной улыбке, и он медленно снял с себя ремень, вручая его Микасе. Взяв лифчик Саши и ремень Жана, она помчалась в противоположный угол в поисках нужных вещей. В этом же углу мгновение назад была Петра. Хистория, чуть не падая от смеха, согласилась отдать подруге свои трусики. Лифчик сегодняшняя рыжая бестия этой вечеринки выпросила у хозяйки «крыльев». — Ханджи, — Петра смеялась на ходу от подобной просьбы, — позволите ли мне одолжить ваш лифчик? Та приподняла бровь, не выпуска трубочку из губ. Она допивала вторую порцию пины колады. — Ты сегодня моего Ривая хотела из театра вышвырнуть, — она показательно отвернулась, наблюдая за тем, как Петра будет уламывать её дальше. — Но ради союза театра «Парадиз» и клуба «Крылья свободы»! — Петра произносила слова, словно маршал Великой войны. Алкоголь не мешал её актёрской игре. — Ааай, Петра, ты и так знаешь, что я слишком добрая, — фыркнула Ханджи, выуживая из-под белой блузки кружевной бюстгальтер телесного цвета. — А ради такого союза так тем более, — она вручила вещицу Петре и кинула взгляд на Эрвина. Тот улыбнулся: — Штаны не дам! — он поёрзал, доставая из брюк ремень. — На, держи! На этом Петре осталось добыть презерватив и штаны. Первое ей даст любой желающий, а вот последнее. Она заглянула в угол, где недавно сидел Армин. — Где, мать его, Арлерт? — нервно рассмеялась Петра. — Мне нужны его штаны! Снова еле сдерживаемый смех за столом. — Милая, мне кажется, он пошёл за напитками, — вытирая слёзы и смеясь, Хистория пыталась вспомнить, куда ушёл Армин. — Вот же человек-невидимка! — рыкнула Петра и ринулась к бару на его поиски. Микаса в этот момент проходила мимо толпы, стесняясь спросить. Скопление людей отталкивало, и она прижималась ближе к стене, где стоял широкий обособленный стол, за которым сидело несколько человек. Возможно, у них ей будет не так страшно просить указанные вещи. Собрав всю свою волю в кулак, она подошла к столу, за которым, как она даже не подозревала, сидела компания из театра «Парадиз». — Эм, — неуверенно начала она, пытаясь связать два слова. Однако все присутствующие и так прекрасно знали, что участница конкурса намеревается у них попросить: Оруо оповещал гостей о каждом полученном предмете каждой из участниц. — Пупсик, сейчас всё будет, — Ханджи, близкая к крайней степени опьянения, покачиваясь, встала на ноги. — Дорогой, будь так добр, помоги, — она подала руку Эрвину, который услужливо привстал, помогая ей выполнить достаточно сложный пируэт для пьяного человека: приподнять юбку и, нагнувшись, снять трусы. Рваными движениями Ханджи задёрнула юбку повыше, чтобы та не мешалась. Она же не будет снимать трусы прямо вот так,— эта мысль пронеслась у всех смотрящих, кроме Эрвина. Он знал, что именно это она и собирается сделать. Ещё через секунду Ханджи, не стесняясь, стянула с себя нижнее бельё, показывая всем свои прелести. Зрители охнули про себя, вытаращив глаза. Если говорить про Микасу, то она пребывала в шоке. То ли от невиданной щедрости, то ли от уровня пофигизма и отсутствия социальных норм в этой женщине. — Господи, Ханджи! — Армин, который только-только вернулся с напитками, прикрыл лицо руками, роняя бокалы с холодной жидкостью и обливая себе брюки. — Ой, да что вы там не видели, — буркнула Ханджи, опуская юбку и вынимая ноги из трусов, которые уже лежали на полу. — Держи, пупсик, ни в чём себе не отказывай, — она подняла с пола своё нижнее бельё и передала Микасе. Несчастный Армин в этот момент потеряно глядел на свои мокрые штаны. Даже Микаса предположила, что из всей этой компании этот парень, пожалуй, самый скромный, ибо он был единственным, кто смутился от неожиданного стриптиза женщины. Парень поднял голову и встретился взглядами с девушкой, у которой в руках были женские трусики. Он сложил в своей голове два плюс два и, решив, что его дальнейшие действия будут самыми логичными, стянул с себя мокрые брюки. — Держи, я думаю, тебе это нужно, — он улыбнулся, протягивая ей вещь. Не веря своей потрясающей везучести, Микаса, не отрывая удивлённого взгляда от блондина, молча взяла штаны. На этом ей оставался презерватив, и как будто что-то свыше повернуло её голову в сторону высокого мужчины, который только что помогал женщине снять с себя трусы. Эрвину не нужно было объяснять, зачем девушка пристально смотрит на него. Однако ему ничего не оставалось, кроме как достать из кармана презерватив и кинуть ей его через стол. Ловко поймав последний предмет и кратко поблагодарив присутствующих, Микаса ринулась к сцене. — Петра тебя убьёт, — прошептала Хистория на ухо Армину, когда тот присел рядом с ней в одних трусах. — Почему это? — удивлённо посмотрел он на неё. — Она хотела взять твои штаны, — с видом «а разве и так не понятно, почему?» ответила ему Хистория. — Кстати, во время представлений ты не смущаешься обниматься с обнажённой Энни, а здесь застеснялся? — хихикнула она. — Там другое! — протестующе заявил Армин, но на этом решил остановиться и не вдаваться в бессмысленные споры. — Ага-ага, — почти безразлично отреагировала Хистория и продолжила наблюдать за тем, что происходит на сцене, где черноволосая девушка уже поднималась по ступенькам. Хистория скользнула глазами по залу и увидела, как Петра, вырывая последний презерватив у бармена и произнося что-то вроде «я верну!», помчалась к сцене. Штанов в её руках не было. — Точно убьёт, — заключила Хистория. Армин решил не отвечать. Он не виноват, что Петра пришла тогда, когда тот был у бара. Так-то, конечно, он отдал бы брюки ей! — А вот и наши участницы! — продолжал комментировать Оруо. — Правда, Петра, у тебя чего-то не хватает, — он изучил содержимое в её руках: штанов нет. — Ну как же? — кокетливо отвечала Петра, сокращая дистанцию между собой и диджеем. — Мне кажется, — она нежно положила ладошку в его карман и потянула на себя, — это моё. — Оу, — протянул Оруо, понимая, что попал в сладкую ловушку рыжей бестии, — тогда, боюсь, мне придётся их отдать тебе. И под громогласные возгласы толпы он отдал микрофон Петре и снял с себя штаны, уравнивая тем самым шансы на победу. — Что ж, дорогие гости, — оставшись в одних трусах-семейниках, он забрал микрофон у Петры и продолжил, — считаю, что в этом конкурсе у нас ничья! — зал одобрительно зааплодировал. — Тогда, девочки, — он посмотрел на участниц, — считаю, что вам нужно просто обменяться трофеями, — зал снова закричал, и Петра, улыбаясь, взяла шёлковый красный шарфик, который всё это время лежал на музыкальном пульте. Она показательно намотала его вокруг своей шеи и подмигнула залу, пока Микаса с грустью наблюдала, как её шарфик переходит другой. Сегодня она уже поставила на кон свои отношения в игре с тем опасным обольстителем. Выиграет она или проиграет — ещё неизвестно, но в этом невинном конкурсе она уже была вынуждена отдать то, что было дорого её сердцу. Теперь подарок Эрена красовался на неизвестной девушке. Это знак? — А тебе, Микаса, — заметив, что вторая участница медлит с тем, чтобы взять свой приз, Оруо сам преподнёс трофей от Петры жгучей брюнетке, — достаётся эта чудесная подвеска. На автопилоте Микаса с трудом застегнула цепочку, на которой висела подвеска в виде цветка подснежника. Она чувствовалась на теле иначе. По-другому. Без шарфика было как-то неуютно. Окончание вечера проходило словно в тумане. Она пила. Пила много. Танцевала. Саша силком тащила её на танцпол, умудряясь кружиться в танце со своим кавалером и приглядывая одним глазом за подругой. Где-то ближе к середине ночи Саша предложила расходиться по домам. Или точнее, Микаса поедет домой, а Саша и Жан отправятся куда-нибудь в другое место и продолжат своё неожиданное свидание. Попрощавшись, они разъехались: каждый в свою сторону. Дорогу до дома Микаса не помнила. Она не помнила, как поднялась по лестнице на последний этаж. Как сняла туфли где-то в прихожей. И как, не снимая с себя платья, плюхнулась в кровать рядом с Эреном. Кружась где-то в пространстве, она отключилась за несколько секунд.