Live free while you can

- Чёрт возьми, эта штука сжирает больше литров бензина, чем я выпил Кока-Колы за всю свою жизнь! – воскликнул я, всплеснув руками, когда увидел цифру на счётчике после того, как залил полный бак. Миниавтобус приходится заправлять чаще, но кажется, что бензин моментально выливается через незримую дырочку в баке, потому что он заканчивается, ну, слишком быстро. К слову, я уже минимум два раза валялся под машиной, пытаясь найти ту самую пробоину, но ничего не обнаружил, даже намёка на дефект. - Всё нормально, Хазза, - улыбнувшись, Лу похлопал меня по плечу. – Зато с этой штукой, - он специально сделал ударение на последних двух словах, - мы можем экономить на гостиницах. Думаю, мы без труда устроимся на заднем сидении. – Шатен, откинув упавшую на глаза прядь волос, закинул на переднее сидение купленные в магазинчике при заправке продукты, снова захлопнув дверь. Я лишь фыркнул в ответ, всё ещё немного раздражённый этой прожорливой машиной, и пошёл к кассе. Уже через несколько минут мы снова оказались на дороге; снова играла музыка, а через приоткрытое окно в салон врывался тёплый ветер, приятно обдувая лицо. Я оказался за рулём сегодня и был ужасно рад этому, потому что в большинстве случаев, по какому-то неписанному правилу, машину вёл Луи. Мы не спешили никуда сегодня, автоматически приобретая возможность любоваться быстро сменяющимися за окном пейзажами. Солнечный свет заливал землю, золотя яркие лепестки подсолнечников, колосья пшеницы на полях, появляющихся то по одну, то по другую сторону от дороги. Порой обзор на них закрывали высокие деревья, высаженные прямо по обочине, или же они были отделены от нас парой-тройкой невысоких и невзрачных построек. Солнце уже прошло высшую отметку на небосклоне и теперь стремилось вниз, всё ближе к горизонту. На часах – половина четвертого, а по радио передают ненавязчивую музыку, которую чаще всего включают в послеобеденное время, позволяя слушателям расслабиться. Сегодня мы двинулись в путь совсем поздно, решив позволить друг другу поспать лишний час-другой. Спешить было некуда, и из-за этого эта маленькая вольность вполне законно получила своё место в распорядке дня. Мы проснулись в объятиях друг друга, когда стрелка на больших настенных часах стремительно приближалась к полудню, и мы должны были освободить номер. Всегда бывает строго наоборот, но сегодня я проснулся раньше Луи и принялся в панике будить его, бросая ему, ещё не продравшему после сна глаза, одежду. Как ни странно, мы успели сдать номер вовремя, а после пошли в ресторан при отеле. Если уж решили побыть буржуями, так будем ими до конца! Когда мы пришли, в ресторане практически никого не было, потому что время завтрака давным-давно прошло, а обеденное ещё не наступило. Лишь несколько зевак, типа нас, сидели за столиками в разных частях ресторана, медленно потягивая какой-то прохладительный, так необходимый в жару, напиток, или же без особого энтузиазма завтракая или обедая. Мы перекусили довольно быстро, но сытно, и сразу же после этого покинули дорогой отель, в последний раз прогулявшись по его территории, пока шли до стоянки. Сейчас мы находимся на полпути к Манчестеру. На самом деле, идея направиться в тот город появилась довольно спонтанно, как и все наши идеи в последнее время: взять даже ту, из-за которой мы теперь разъезжаем по стране на ярком хиппи-мобиле. Про список Луи мы практически забыли, хотя всё старались примерно придерживаться его. Но сегодня мы едем не за достопримечательностями и фотографиями на фоне древних построек, сегодня мы направляемся на футбольный матч. Ни я, ни Луи не являемся ярыми фанатами футбола, и из-за этого даже не имеем представления, какие команды играют сегодня и играют ли вовсе. Мы положились на удачу, направившись в Манчестер. Признаться, нам даже не важно, какие команды сойдутся в поединке, главное – побывать на игре. Когда мы подъехали к стадиону, около него уже собрались болельщики: особо ярые фанаты, затаив дыхание, ждали, когда главные двери будут открыты, а другие – к числу которых с минуты на минуту присоединимся и мы – стояли в километровых очередях за билетами. Пока мы искали парковку, думаю, не меньше сотни людей наградили нас, а точнее наш миниавтобус, удивлёнными взглядами, и некоторые, по старой доброй традиции, не упустили возможности сфотографировать его. Счастью не было предела, когда мы нашли парковку, но появилась новая проблема: почти все места были заняты, а пристроить наш транспорт весьма проблематично. Не самый маленький, в конце концов. Мы несколько минут петляли между стройными рядами легковых иномарок, джипов и совсем скромных машинок, которые, скорее всего, старше нас, но всё же нашли свободное место в самом конце стоянки. Всё бы ничего, но после нам пришлось пешком обогнуть полстадиона, чтобы добраться до касс. - Судя по всему, мы не прогадали, сегодня какой-то важный матч: фанатов слишком много, - усмехнулся Луи, ища глазами конец самой короткой очереди. Я огляделся: вокруг стадиона на самом деле собралось много народа. К слову, среди фанатов в красных и белых футболках можно было заметить полицейских, внимательно следящих за порядком сквозь тёмные линзы солнечных очков. Но, даже несмотря на их присутствие, болельщики усиленно старались повздорить ещё до начала матча. Кажется, драки перед, во время и после футбольного матча стали увековеченной традицией. К счастью, на данный момент разборки дальше уровня детского сада не ушли. На наших глазах, пока мы прокладывали свой неблизкий путь до касс, полицейские разняли как минимум две пары повздоривших фанатов, и те разбрелись каждый в свою песочницу, скорее всего уже через пару минут забыв о конфликте и полностью окунувшись в атмосферу ожидания игры. До открытия стадиона оставалось буквально чуть больше получаса, когда мы встали в конец очереди, которая вообще не хотела двигаться вперёд. Так как мы стояли на порядочном расстоянии от кассы и элементарно не имели возможности видеть небольшое окошечко, загороженное несколькими десятками людей в пёстрых футболках, шарфах и прочей атрибутике, мы начали сомневаться, что билеты продаются вовсе. Но, когда прошло около пятнадцати минут, я заметил, что не больше чем на пару метров, но мы продвинулись вперёд. Потерев виски, будто у него разболелась голова, Луи тихо прошипел: - Кажется, что мы ждём не своей очереди, а Второго пришествия. – Парень, нахмурившись, привстал на носочки, вглядываясь вдаль, но, если даже я ничего не вижу, то ему – Луи, который ниже меня почти на голову – точно не светит увидеть свет в конце тоннеля, а в нашем случае – начало очереди. Наше положение невольно напомнило мне эпизод из «Сверхъестественного», в котором Кроули приводит Кастиэля в Ад и показывает ему бесконечную очередь – так вот, наша очередь, кажется, тоже не имеет конца, ровно также как и начала. Следующие пятнадцать минут, что мы простояли в очереди, оказались более продуктивными, чем предыдущие пятнадцать. По крайней мере, мы узнали, что сегодня играют Манчестер Юнайтед и Ливерпуль – одни из сильнейших команд Англии, и именно из-за этого сегодня собралось столько болельщиков: стадион будет переполнен, и, я уверен, ни одному десятку бедолаг не достанется билетов. Время шло, а вереница людей практически не двигалась вперёд, а за нами появилось ещё несколько зевак, которые не купили билеты раньше. Ноги стали затекать, и я то и дело переминался с одной на другую. Плюс ко всему, пекло солнце, а граница спасительной тени начиналась ещё в нескольких метрах впереди. По моим расчётам, мы должны доползти вместе с остальным потоком людей до неё не раньше, чем через полчаса. - У нас осталась вода, Лу? – устало спросил я, чувствуя, как язык начинает присыхать к нёбу. - Мы выпили всю бутылку ещё на пути сюда, Хазз, - разочарованно выдохнул Луи, снова вглядываясь вдаль в надежде увидеть начало очереди. - Может, сходим до магазина? Здесь не далеко, - практически умоляя парня об этом, простонал я. - Скверная идея, признайся, - пожал плечами шатен. – Если мы уйдём сейчас, то потом снова придётся начать всё сначала и встать вон в то-о-от, - он приподнялся на носочках и указал на конец очереди, - конец. Я вздохнул, прекрасно понимая, что он прав. Ещё несколько минут мы стояли молча, будто не хотели растрачивать силы даже на это, но потом Луи неожиданно воскликнул, привлекая внимание еще нескольких человек в непосредственной близости от нас: - К чёрту всё! – А потом добавил тише, чтобы слышал только я: - Стой здесь и никуда не уходи. Возможно, обратно я вернусь на носилках, - он усмехнулся, а я нахмурился, стараясь понять, что задумал этот ненормальный, - но, в любом случае, пожелай мне удачи. - Что ты задумал, маленький придурок? – воскликнул я, уже начиная волноваться за него. - Смотри и запоминай, второго дубля не будет. – Луи лукаво улыбнулся, поправив солнечные очки на переносице, и, хлопнув меня по плечу, двинулся вперёд вдоль очереди к кассам. - Фрэнк? – громко выкрикнул он, продвигаясь вперёд довольно быстро. – Фрэнк, где ты, чертяга? Я с трудом подавил смех, когда наконец понял, что задумал Луи. Задрав голову, я наблюдал за его действиями дальше. Чем дальше парень продвигался вперёд, тем больше неодобрительных возгласов в свою сторону он получал. Несмотря на то, что Луи был уже в непосредственной близости от касс, я всё ещё мог слышать его звонкий голос: - Фрэ-э-э-энк? Фрэ-э-энк, черт бы тебя побрал! Я увидел, как какой-то мужчина схватил Луи за рукав футболки и потянул на себя, что-то крича ему прямо в лицо. За общим гомоном толпы я практически не различал его слов, но смысл был в том, что Лу должен стоять в очереди, только сказано это в весьма грубой форме. - В чём твоя проблема, чувак? – невозмутимо отвечал грубияну шатен. – Я просто ищу Фрэнка, он должен был занять мне очередь несколько часов назад. Я уверен, что ни одни мускул на лице моего парня не дрогнул, когда он двинулся дальше. Он немного сменил тактику: теперь примерно к каждому десятому человеку в очереди он подходил со словами «Вы не видели Фрэнка? Да как же не видели!? Этого жирдяя сложно не заметить: его пивное пузо больше этого стадиона!» и невозмутимо двигался дальше. Пару раз за ним старались броситься вдогонку, но никто не рискнул покинуть своего места, потому что прекрасно знал, что уже не вернётся на него. Моё сердце бешено колотилось, когда Луи добрался до самого начала очереди, и я мог видеть только его макушку, мелькающую между десятками других голов. - Фрэнк, это ты, старина? – шатен подошёл к человеку, стоявшему первым в очереди. Для пущей убедительности он снял очки и внимательно вглядывался в лицо этого человека. – Ты изменился, похудел, - задумчиво протянул он, вспомнив, что, по его словам, воображаемый Фрэнк – жирдяй, а человек перед ним больше смахивает на анорексика. – Спасибо, что занял очередь, - непринуждённо сказал шатен абсолютно ничего не понимающему человеку средних лет, и пролез в окошко кассы вперёд него, забирая два билета. Потом я видел, как он, смеясь, бросился бежать вдоль очереди ко мне с билетами в руках, показывая, чтобы я делал то же самое. Я быстро рванул со своего места, и уже на площади перед только что открывшимися дверями мы встретились с Луи, который бросился мне на шею, всё ещё смеясь. - Вау, я не думал, что получится, - заикаясь от смеха, сказал он. - Ты чокнутый, - потрепав парня по макушке, сказал я, улыбаясь. – Ты хоть на минутку задумался о том, что тебе могут, как минимум, набить морду за подобные выходки? К счастью, никто тупо не успел догадаться о том, что ты делаешь, - я усмехнулся, но сердце всё ещё билось быстро, и я точно не знал из-за чего: то ли из-за быстрого бега, то ли из-за того, что я волновался за Луи. Могу представить, как сейчас бьётся его комок мышц, проталкивающий кровь по сосудам его тела. - Пойдём с этого солнцепёка, внутри должно быть прохладнее, - сказал Луи, незаметно поцеловав меня за ушком. Я улыбнулся этому невесомому, но такому нежному прикосновению, и мы направились ко входу на стадион, по пути завернув в небольшой киоск, где купили бутылку воды, сразу же осушив её почти на половину. Оказалось, что не вся жизнь – сахар, и нам пришлось ещё немного потолкаться перед входом у огромных стеклянных дверей с изображением двух футболистов на них, ведь не одни мы хотим занять свои места пораньше. К слову, я заметил, что болельщиков в красных футболках и шарфах куда больше, чем в белых – судя по всему, красный – цвет Манчестер Юнайтед. Не удивляйтесь моим «неожиданным» умозаключением, я на самом деле ничего не смыслю в футболе. Кстати, об атрибутике. Почему именно шарфы? Особенно сейчас, летом, в пекло, когда на солнце температура давно перевалила за девяносто градусов по Фаренгейту(прим. автора: примерно тридцать градусов по Цельсию). Другое дело шарфы на хоккее – там эта вещь гардероба кажется более нужной. Мы довольно быстро прошли внутрь и не менее быстро разобрались, в какую из дверей нырнуть, чтобы оказаться на своей трибуне. Пара охранников с каменными, крайне суровыми лицами перед этой дверью, точно так же как и их коллеги на входе на сам стадион, проверили рюкзак Луи на наличие чего-то, способного навредить окружающим, и, не найдя, к чему придраться, пропустили нас, конечно же, не забыв проверить билеты. Как только мы ступили на трибуну, в лицо повеяло жаром, а глаза пришлось прикрыть ладонью от ярких лучей солнца. Почти весь стадион пустовал, но на других трибунах можно было видеть таких же ранних пташек, как и мы, ведь до матча ещё больше часа. Спустившись на пару ступенек вниз, мы оказались у своего ряда, а уже через минуту сидели на своих местах. Жёсткие пластмассовые сидения ярко-красного цвета были поцарапаны в некоторых местах, а низкая спинка соседнего, я заметил, и вовсе треснула. Судя по всему, на играх на самом деле бывает жарко, и причиной тому вовсе не небесное светило. Медленно, но верно трибуны заполнялись, и совсем скоро надпись «Manchester United» на противоположной оказалась закрыта множеством болельщиков, уже начавших орать кричалки и все ещё старающихся повздорить друг с другом. Места рядом с нами вскоре были заняты такими же субъектами, разве что менее буйными. - Ну что, Луи, за кого мы будем болеть? – спросил парня я, когда до начала матча оставалось не больше получаса. - Я ждал, когда ты спросишь, - ухмыльнулся он, и я понял, что шатен уже всё давным-давно решил, и мое мнение сейчас его интересовать точно не будет. – Давай так, - он повернулся ко мне, смотря прямо в глаза, - я болею за Манчестер, ты – за Ливерпуль, а потом тот, чья команда проиграет, выполняет желание того, чья команда выиграет. – Лу протянул мне руку. – Согласен? - Что за детский сад, Лу-Лу? – вскинул брови я. Сто процентов, если он победит в этом споре, то мне не поздоровится, ибо я успел познать всю извращенность фантазии Томлинсона. Он наверняка придумает что-то или слишком травмоопасное, или же что-то, из-за чего я буду краснеть до конца своих дней. Хотя, с другой стороны, если победит моя команда, то я смогу отыграться на нём за всё, что было и чего не было. – Ладно, по рукам. - Я пожал его руку, и мы оба остались довольны собой. Только я всё же чувствую в этом какой-то подвох, ибо вряд ли бы он стал предлагать мне такого рода сделку, не зная наперёд, что выиграет в споре. *** - Чёрт возьми, я, кажется, на самом деле сорвал голос! – прохрипел Луи, смеясь. Я тоже смеялся, всё ещё возбуждённый после игры. На самом деле, я не знал, что можно так полюбить совсем незнакомый спорт. Мы втянулись в игру буквально с первых минут, заряжаясь энергией болельщиков и футбольных команд, которой хватило бы для того, чтобы снабжать электричеством минимум целую Европу, начиная прямо отсюда, от Манчестера, и заканчивая заснеженными пиками Уральских гор. Первый гол Перси – игрока Манчестер Юнайтед – заставил стадион взорваться и разлететься на мелкие кусочки фейерверком оваций. Вместе с болельщиками Красных Дьяволов Луи вскочил со своего места, крича во всё горло от радости. Из-за гомона многотысячной толпы на стадионе закладывало уши. Именно после первого гола начались настоящие потасовки, но, к счастью, служащие на стадионе быстро вывели вон нарушителей порядка, и все снова переключали всё своё внимания на игру. Настроение Луи поднялось, а я, напротив, загрустил немного, хотя старался и не показывать этого. Я каждый раз нервно кусал губы, когда мяч едва не залетал в ворота и разочарованно вздыхал, когда Ливерпуль не обзаводился таким нужным голом. Когда прошёл почти час от игры, и команды успели поменяться воротами, был назначен пенальти, после которого цифра «1» на табло сменилась цифрой «2». Автором гола являлся капитан команды – Неманья Видич, и именно он заставил всех болельщиков повскакивать со своих мест. Луи снова счастлив, а я начал не на шутку сильно волноваться за Ливерпуль. Прошло буквально несколько минут после последнего гола Манчестер Юнайтед, и некоторые фанаты всё ещё не отошли от состояния абсолютного счастья, когда, наконец, первый раз за эту игру мяч оказался в воротах Красной команды. Гомон толпы был тише, но всё равно давил на уши; грудную клетку стягивало железным обручем от радости, когда я встал со своего места, крича что-то в поддержку моей команды и даже не обращая внимания на то, что сам едва мог слышать собственный голос. На Лице Луи появилась нервная полуулыбка, но он был спокоен, потому что его команда до сих пор была впереди. Фанаты сходили с ума: кричали что-то нестройными голосами, эхом отражающимися от стен стадиона; на одной из трибун бросили что-то типа дымовой шашки, и неприятно пахнущий дым красного цвета распространялся по всему стадиону, улетучиваясь через открытую крышу. Последние минуты игры были самыми напряжёнными что для команд на поле, что для болельщиков, но прозвучал свисток, и игра была окончена со счётом 2-1 в пользу Манчестер Юнайтед. Болельщики Красных дьяволов ликовали, а те, кто поддерживал Ливерпуль, повесили головы, опечаленные таким исходом матча. Теперь мы уже находимся за несколько миль от Манчестера к югу. Вроде бы, всё снова вернулось на круги своя: я снова за рулём, играет музыка, а Луи сидит рядом на пассажирском сидении и смотрит вдаль. Только моё сердце сейчас бьётся примерно с той же скоростью, с которой летит в космосе комета. А всё из-за того, что вот сейчас, с минуты на минуту Луи вспомнит про то, что выиграл спор, и, скорее всего, моя жизнь на этом закончится. Луи прокашлялся, а я невольно напрягся, сжимая баранку руля сильнее. - Так что насчёт выполнения моего желания, Гарри? – Он с усмешкой посмотрел на меня, прекрасно понимая, что я не могу отказаться, а он может предложить всё, что его душе угодно. - Валяй, - на выдохе сказал я грустно. - Тогда моё желание – выполни три моих желания, - сосредоточенно сказал шатен, и я лишний раз убедился в том, что он всё придумал заранее. - Жулик, - прошептал я, смеясь. - Первое – останови машину, - спокойно сказал Луи, а я повиновался, выехав на обочину сразу, как представилась возможность. Я заглушил двигатель, терпеливо ожидая следующее желание. – Теперь задёрни все шторки на окнах, - тихо говорил парень, а я беспрекословно выполнял его предпоследнее желание. Когда последнее окошко, находящееся за задним сидением, было прикрыто куском выгоревшей ткани и в машине стало чуть темнее, Луи встал со своего места и стремительно приблизился ко мне. Я стоял к нему спиной, а когда обернулся, он был уже чертовски близко, и я даже не успел среагировать, когда он толкнул меня в грудь, заставляя упасть на заднее сидение. Кресло недовольно скрипнуло, а я непонимающе уставился на парня, широко распахнув глаза. Прежде чем я успел издать хоть звук, он сел на мои бёдра, расставив ноги по обе стороны от моих, балансируя на коленках. И снова, когда я только открыл рот и глотнул воздуха, ошарашенный поведением Луи, тот не дал мне возможности сказать ни слова: парень впился в мои губы поцелуем, прогибаясь в спине и прижимаясь своей грудью к моей. Поцелуй был напористым; Лу сжал мои волосы на затылке, оттягивая их назад, другой рукой придерживая меня за подбородок и не давая возможности перенять инициативу на себя. Я настолько растерялся, что и не старался что-то делать: даже руки безвольно свесились вниз. - А теперь последнее желание, - оторвавшись от моих покрасневших губ, прошептал Луи, опаляя горячим дыханием моё лицо, - заткнись, Гарри, просто заткнись. Прижавшись своим лбом к моему, Луи глухо засмеялся. Я притянул его ближе к себе за талию и поцеловал, только на этот раз нежно и осторожно, будто он – фарфоровая кукла, на прекрасном личике которой может появиться глубокая трещина только из-за одного грубого, неаккуратного прикосновения. Урони куклу – разобьётся, накричи на неё – разлетится на множество мелких осколков. Я встал с кресла, стащил с него тёплый плед и бросил его на пол, указав Луи взглядом, чтобы он сел на него. Парень понял меня без слов и лёг на спину, широко раздвинув ноги, согнутые в коленях. В следующий момент я оказался между ними, снова целуя шатена. На правой руке я удерживал равновесие, а левой оттягивал вниз ворот футболки Луи, подушечками пальцев обводя тонкие косточки ключицы. Парень явно не желал долго возиться со мной: он почти сразу потянул мою футболку вверх за края, откидывая её в сторону водительского сидения. Луи припал к моей обнажённой груди, обводя языком горошины сосков, спускаясь на рельефный пресс и снова поднимаясь вверх к шее, подбородку. Я же, трепеща под его ласками, старался тоже доставлять ему удовольствие - хоть какое-то, потому что всё самое сладкое, как известно впереди. Мы таяли в ласках друг друга, растворялись в поцелуях; наслаждались друг другом, пока имели возможность – будто этой возможности больше не будет, и видимся мы в последний раз. Я проник руками под футболку Луи, сжимая его бока и двигаясь выше по гладкой коже и проступающим сквозь неё очертаниям рёбер. Шатен поднял руки вверх, и я стянул с него предмет гардероба, и, желая большей близости, сразу же прижался к обнажённой груди парня, дыша в шею, открытую для поцелуев и легких укусов, засосов, со временем становящимися багряного цвета, точно большая капля густого морса. Мы прикасались к разгорячённым телам друг друга, целовались, пока не решаясь остаться совсем без одежды, хотя мы уже не раз видели друг друга обнажёнными. Первым из нас осмелел Луи, и он медленно и нерешительно с одной стороны, но резко и уверенно с другой опустил руку вниз по моему животу, а потом накрыл ладонью заметную выпуклость на джинсах, чуть сжимая. Моё дыхание участилось, а грудь сжал невидимый железный обруч, перекрывающий доступ кислорода. Я сел и сам стащил с себя джинсы, а Луи, лёжа подо мной, сделал то же самое со своими шортами. Пока я копался со штанами, слишком плотно облегающими мои ноги и ни в какую не желающими оказаться вместе с остальной совсем не нужной сейчас одеждой, Лу стянул одну подушку вниз с заднего сидения. Когда мы остались в одних боксерах, прикасаясь друг к другу сквозь их грубую, немного промокшую от натуральной смазки ткань, я спросил Луи осторожно: - Ты уверен, что хочешь этого? – Я сказал это тихо, и почувствовал, что опять немного охрип. Этот вопрос был задан мною, хотя Луи мог это сделать раньше – не важно; суть в том, что это на самом деле достаточно серьёзный шаг что в наших отношениях, что в жизнях каждого по отдельности. Ведь понятно, что на дрочке и даже минете мы не остановимся сегодня. - Хочу, Гарри, - спокойно ответил Лу хриплым после матча, таким возбуждающим голосом. От него вниз от мозжечка прошли мурашки, а рука на боксерах парня дрогнула. Лу властно притянул меня к себе за шею, поцеловал, сминая в поцелуе припухшие губы, а потом оттолкнул от себя. Я сел на начинающие болезненно ныть коленки, наблюдая, как парень кладёт подушку на плед и ложится на неё животом, оттопыривая задницу. - Хочешь быть снизу? – удивлённо спросил я и в следующий момент почувствовал, как наливается член, а внизу живота завязывается морской узел. Луи часто закивал. Я наклонился над ним, прижимаясь к нему промежностью, показывая, насколько я возбуждён. - Будет больно, ты знаешь? – нежно сказал я, оставляя поцелуй за ушком и убирая выбившуюся прядку волос со лба. - Выеби меня уже, Стайлс, - засмеялся Луи, заставляя сделать то же самое меня. Но ручеёк заливистого смеха быстро оборвался, пересох, когда я лёг на парня сверху, вдавливая вниз. Он заскулил подо мной, стараясь приподняться, но так и не смог этого сделать. Я целовал его шею, прикусывал кожу за ушком, где она сразу же покрывалась мурашками; проводил кончиком языка по выступающим на спине позвонкам, массировал лопатки и плечи, чтобы Луи был расслаблен настолько, насколько это возможно сейчас. Я чувствовал, что его эрекция начинает доставлять ему дискомфорт, особенно когда я ложусь на него сверху. Встав на колени, я наотмашь ударил Луи по правой ягодице, из-за чего он коротко вскрикнул и поёжился, но остался покорно лежать передо мной. В следующий момент я положил руки на его упругую задницу, сминая и одновременно с этим стаскивая серые боксеры вниз. Это оказалось не сложной процедурой, и уже через пару секунд Луи лежал абсолютно обнажённым передо мной. Правая ягодица была совсем красной, и я не удержался от того, чтобы наклониться и провести языком по ней, грубо сжимая другую. Получается, Луи теперь вовсе и не фарфоровая кукла? Он не боится моих грубых прикосновений, не противится ласкам, доставляющим боль и острое удовольствие. Кажется, будто фарфор разлетелся на мелкие, острые, как лезвие катаны, осколки, а внутри него остался твёрдый алмаз, представший моему взгляду. - Привстань чуть-чуть, - тихо сказал я, придерживая Луи за плоский живот, а он послушно встал на коленки и раздвинул ноги, утыкаясь лицом в подушку. Я заметил, что он едва заметно дрожит, и не понял из-за чего – то ли из-за сильного возбуждение, которое уже достигло своего апогея, или же из-за страха. – Ты боишься, Лу-Лу? – спросил я, поглаживая его по изогнутой спине, выступающим лопаткам, упругим ягодицам. Парень отрицательно замотал головой, лишь сильнее оттопырив задницу. Я сел, стянув с себя промокшие насквозь боксеры, и, не удержавшись, провёл несколько раз рукой вверх и вниз по налившемуся члену, до боли прикусив нижнюю губу. - Смазка есть? – прохрипел я, надеясь на положительный ответ. В противном случае, Луи будет на самом деле больно. - Нет, - прошептал он, его голос немного дрожал. Он боится? Я тоже боюсь… - Тогда, может, не будем… - Шатен оборвал меня, не дав договорить: - Не «может»! – рыкнул он, и я впервые увидел эту его сторону – животную, опирающуюся только на инстинкты и рефлексы. Сейчас он выглядел диким тигром для меня, загнанным в ловушку и вынужденным обороняться. – Выеби меня, - спокойнее проговорил он, а морской узел внизу моего живота стал ещё крепче, будто его завязывал капитан дальнего плаванья. Я резко сжал и раздвинул ягодицы парня; наклонившись, провёл языком по сжавшемуся колечку мышц, стараясь как можно обильнее смочить его слюной. Отстранившись, я облизал три своих пальца, в следующий момент начав медленно погружать один из них в Луи. Он сжался сначала, а потом расслабился, и я почувствовал, что палец входит совсем легко. Когда я понял, что не доставляю шатену боли, я ввёл в него второй палец, но и он прошёл быстро – мне даже не пришлось раскрывать Луи. Я нахмурился, потому что всегда пальцы входят тяжело в нерастянутую плоть. - Ты уже был с кем-то?- грустно спросил я, медленно двигая пальцами внутри парня. Во мне смешалось сразу много чувств: я был зол, чувствовал себя обманутым, а главное – был сильно возбуждён. И сейчас от единого неосторожного движения хрустальный фужер перевернётся, и весь коктейль эмоций выплеснется на Луи. - Нет, - на выдохе произнёс он. - А тогда какого чёрта ты растянут как заправская шлюха? – процедил сквозь зубы я, рывком вводя в Луи сразу три пальца, до самого их основания. Вот именно сейчас фужер перевернулся, а во мне проснулось чувство собственника – если моё, то ничье другое. Парень подо мной взвыл и сжал в кулаках плед под собой, а из глаз брызнули слезы, стекая по раскрасневшимся щекам. - Я сам, Гарри, - проскулил парень, - я сам это делал. Его голос звучал настолько жалобно, что я как будто опомнился ото сна, и беспричинный гнев, затуманивший рассудок, испарился. - Прости меня, - я медленно вытащил пальцы из Луи и поцеловал его в плечо, наклонившись. Теперь же меня захлестнуло, словно волна в открытом океане, чувство вины. И на секунду мне показалось, что я могу искупить её. Я встал на колени, одной рукой раздвигая ягодицы парня подо мной, а другой медленно водя рукой по твёрдому члену. Секунда – и я головкой надавливаю на растянутый проход Луи, ещё секунда – и я медленно вхожу в него, прикрывая глаза от неожиданно накатившего удовольствия. Такой горячий, узкий внутри… Я с шумом выдыхаю и перемещаю руки на талию Луи, ещё на момент оставаясь внутри него, а потом резко выхожу и вхожу вновь. Бёдра с глухим шлепком ударяются о ягодицы шатена, и он тихо стонет подо мной. Слёзы ещё не обсохли на его щеках, но ему не больно, я знаю это. Снова выхожу, вслед за этим делая поступательное движение бёдрами, и Луи тихо стонет подо мной. Я медленно провожу по его спине вверх, оставаясь внутри, и чуть надавливаю, призывая его выгнуться чуть больше. Когда он делает это, я начинаю резко входить и выходить из него, каждый раз меняя угол. Луи стонет и сжимает в руках плед, а его глаза плотно закрыты. В машине становится жарко. Я чувствую, как пот крупными градинами скатывается по моему разгорячённому телу, и как скользят мои руки на талии Луи. Окна запотели, а кислорода чертовски не хватает; в воздухе витает запах возбуждения и похоти. В какой-то момент Луи изгибается дугой, будто ему сломали позвоночник, и издаёт громкий утробный стон. Я понял, что наконец-то смог задеть его простату. - Ещё, - томно простонал парень. Когда я сделал следующий толчок, мне снова удалось задеть ту точку и заставить парня стонать. Я начал вколачиваться быстрее, с каждым толчком наращивая темп. Салон машины заполнили пошлые стоны, сливающиеся в один, громкие шлепки потных тел друг об друга. Я устал, а мышцы на бедрах задеревенели, и из-за этого я то замедлял темп, то наращивал его вновь, доводя до безумства что себя самого, что Луи. Когда я почувствовал, что уже чертовски близок к развязке, я накрыл рукой член Луи, начав водить по нему рукой в жалкой попытке подстроиться под беспорядочный ритм собственных толчков. Волосы упали мне на лицо, и я был не в состоянии убрать их. Я продолжал вколачиваться в тело Луи, когда почувствовал, что его мышцы сжались, а белая горячая жидкость выплеснулась мне на руку. Я продолжал дрочить ему, пока его тело совсем не обмякло. Тогда я почувствовал, что кончаю тоже, и вышел из обессиленного парня, залив плед густой спермой. Мои ноги, точно так же как и ноги Луи, подкосились, и я без сил упал на плед. Несколько минут мы лежали рядом, стараясь отдышаться, и почему-то именно тогда ко мне в голову пришла мысль о том, что я по-настоящему люблю этого парня. Нет, я не влюблён в него – влюблённость прошла, сейчас я именно люблю его, всем сердцем. Теперь я понял, что Луи – не просто человек, с которым я хочу засыпать и просыпаться, а это человек, с которым я хочу образовать семью, прожить целую жизнь и умереть тоже вместе с ним. Это тот человек, из-за ссор с которым я буду напиваться до полубессознательного состояния в баре, а на следующий день снова мириться и забывать обиды как страшный сон; это тот человек, чьих детей я буду забирать каждый день из сада, чтобы вечером всей семьёй посмотреть старую комедию; это именно тот человек, которого я так давно искал. Странно, что я понял это только сейчас, но всё же лучше, чем никогда. Я глухо засмеялся, и Луи перевёл на меня уставший взгляд. - Лу-Лу, ты даже не представляешь, как бездарно потратил своё желание. *** Что для вас лето? Для меня – запах пыльной, бесконечной дороги, смешивающийся с кисловатым запахом бензина вблизи заправок; лето – глоток минералки и свежий вкус зелёных яблок; тёплое дыхание ветра, вечно голубое небо над головой и солнце, освещающее наш путь. Лето – засыпать в обнимку с любимым человеком и просыпаться с ним с первой песней соловья, снова отправляясь в путешествие. Моё лето почти закончилось, хотя совсем недавно казалось, что оно не имеет конца. С другой стороны, так и есть: лето будет жить в наших сердцах тогда, когда опадут все листья, выпадет первый снег, в День Благодарения запахнет индейкой, а в Рождество в дверь постучит Санта Клаус. Лето продлится до тех пор, пока мы не забудем его. Ну, а сейчас мы уезжаем в закат. The end. *** Послесловие от автора. Что ж, вот и конец. Возможно, кто-то из вас скажет сейчас, что история должна была закончиться давно, а кто-то возразит и скажет, что конец наступил слишком быстро. Но я искренне надеюсь, что среди вас найдутся и те, кого устроит именно такая концовка. Я от всего сердца благодарю всех читателей, – всех до единого – кто оставлял отзывы, поддерживал меня и затаив дыхание ждал новую главу даже тогда, когда обновлений не было очень долго. Признаться, этот фанфик я заканчиваю со слезами на глазах. Не знаю почему, но мне грустно. И, наверное, я должна рассказать вам, дорогие читатели, что я решила написать сиквел к этой истории. Не знаю, каким он будет, и как скоро я возьмусь за его написание, но могу уверить, что ссылка на него появится в описании сразу же, как он будет опубликован. Огромное спасибо за то, что дочитали до конца, Coma Black.