Falling Inside The Black

Новый удар. Из носа горячей струёй бежит кровь, а Чонгук не может даже поднять руку, чтобы ответить. Намджун гадко ухмыляется, его вес давит на тело, а кулак вновь заезжает в скулу. Синяк останется ужасный. На этот раз придумать оправдание родителям в стиле «запнулся о поребрик» не получится. Придётся признаться, что избили. Противные дружки Намджуна сзади посмеиваются, закуривая, а сам Ким тащит скулящего Чона за волосы к стене и хорошенько прикладывает о кафельную плитку туалета, так что затылок начинает истекать кровью. Чонгук хватается за чужие запястья, словно в надежде их отцепить, однако получает удар под рёбра. — Не прикасайся ко мне, гейская задница, — с отвращением сплёвывает старшеклассник рядом с лицом Чона и поднимается на ноги, напоследок без интереса пнув жертву в спину, спрятав руки в карманах. — Идём, пацаны, пусть подыхает. Гогоча, вся хулиганская банда покидает пределы туалета, а Чонгук, наконец оставшись наедине с собой, сворачивается в клубок и тихо плачет. Он понимал, что когда-нибудь его секрет станет общеизвестным, но не подозревал, что друг-предатель просто выставит на всеобщее обозрение их переписку, где Чонгук рассказывает о своей ориентации. В этом мире никому нельзя доверять, совершенно никому. Он садится спиной к стене, утыкаясь лицом в колени и совершенно игнорируя звонок на урок. Ему не до этого. В идеале прямо сейчас свалить из школы и не появляться дома пару дней, ведь родители непременно обо всём узнают. Хорошо, что им по большей части плевать и отсидеться можно у Тэхёна. Единственный человек, которого Чонгук искренне любит, самый красивый и самый добрый, самый нежный. Родной. Когда Чон поднимает покрасневшие глаза, и вытирает их рукавом, то с удивлением натыкается на нечто по виду склизкое и липкое, чёрное, как смола, и по видимому живое, выползшее из железной решётки в полу школы. Чонгук с омерзением и страхом отодвигается к противоположной стене, искоса посматривая на странную живность, которой сам он, кажется, понравился. Неизвестная субстанция подползает ближе, и чем меньше расстояние между ними, тем быстрее растворяется страх. Чон всматривается, пытаясь понять что представляет из себя существо перед ним, неуверенно протягивает руку, и существо будто бы тоже протягивает маленькую руку.  Когда Чонгук касается неизвестного создания, кожу на секунду холодит, однако в следующее мгновение создание юрко залезает на его руку и карабкается вверх. Как парализованный, старшеклассник наблюдает за этим, не кричит и не сопротивляется. Странное существо завораживает.  В мгновение ока, когда оно заползает под рукав рубашки и исчезает там, Чонгук чувствует небольшой жар. Всё стихает так же быстро, как и началось, будто бы ничего не было. Чон внимательно осматривает кожу и приходит к выводу, что после избиения его разум ещё не пришёл в норму и странное субстанцеподобное создание ему просто привиделось. Он собирает раскиданные по туалету учебники и вещи и, потирая саднящие раны, без предупреждения кого-либо покидает школу, направляясь к единственному человеку, который примет его и обогреет, не задавая лишних вопросов. По пути к дому Тэхёна всё тело как-то странно горело и почёсывалась рука, желудок просил еды, хотя только час назад Чонгук достаточно плотно пообедал. Он звонит в дверь и Ким открывает, обеспокоенный, увидев в глазок, в каком состоянии находится его парень. Чонгук улыбается, как дурак, позволяя провести себя в квартиру и снять верхнюю одежду. — Боже, Гуки, что случилось? Ты подрался? Тебя избили? Тэхён кладёт руку на чужую слегка опухшую щёку, и о нежную кожу руки Чонгук доверительно трётся, как котёнок. Старший улыбается с нежностью и жалостью, глядя настолько любовно, что Чон тает изнутри, как мороженое. — Твой пульс так участился. Отпрянув, Чон в испуге оглядывается в поисках страшного нечеловеческого голоса, прозвучавшего будто совсем близко, но рядом, кроме Тэхёна, никого нет. Ким не обращает внимания на странность в поведении парня и помогает ему сесть на диван, удаляясь в кухню за аптечкой. Чонгук для верности вновь оглядывается по сторонам, тут же содрогаясь всем телом: — Этот человек выглядит чертовски аппетитно. Чон вновь оглядывается по сторонам, но, не увидев никого, хватается за голову и зажимает руками уши. — Кто здесь?! — Гуки? — осторожно спрашивает Ким, выходя из кухни с аптечкой. Он присаживается на колени перед старшеклассником и достаёт бинты, перекись водорода и йод. — Что-то случилось? — Н-нет, всё хорошо, — лжёт Чон из страха показаться больным, глубоко вдыхает и выдыхает, чтобы успокоиться. Боль от обработки ран, заботливые руки на коже лица, щекотящее дыхание Тэхёна позволяют прийти в себя. — Хорошо, — мягко улыбается Ким и целует в лоб, что обезболивает и лечит лучше любых бинтов и лекарств.  В течение всего оставшегося дня Чонгук рассказывает Тэхёну об идиотском Намджуне, готовом прибить его, как муху, только из-за любовных интересов. Вместе они делают домашнее задание Чонгука по школе и по колледжу — Тэхёна. Поскольку старший уже достиг совершеннолетия, он живёт один, и время от времени Чон остаётся у него дома, когда знает, что отец дома снова напился и однозначно не даст ему благополучно отдохнуть. Маме же лучше не знать ни раскрытого секрета сына, ни о том, откуда столько ран на его лице и теле. В объятьях любимого Чонгуку спится прекрасно, однако часам к четырём утра, когда за окном уже понемногу светает, он просыпается после какой-то несуразицы во сне и направляется в туалет. Побитое, осунувшееся лицо в зеркале выглядит не очень привлекательно, однако когда на секунду глаза Чонгука становятся абсолютно серебристыми, а рот растягивается до ушей, обнажая кривые острые зубы, парень падает на сиденье унитаза, а потом и вовсе сваливается на пол, прячась от того, что промелькнуло в отражении. — Я внутри тебя. Не ищи меня вокруг. Чонгук вскрикивает и вновь зажимает руками уши, чтобы не слышать ужасного голоса, однако слышит его так же отчётливо, как и до. Этот голос не снаружи. Он внутри него. — Ч-что ты такое? — срывающимся голосом спрашивает школьник, неотрывно глядя на свои дрожащие от страха руки. — Не Что, а Кто. Я — это Ты. А ты с этого момента принадлежишь мне, Чон Чонгук. — Откуда ты знаешь моё имя? — немного спокойнее произносит Чон, всё ещё не в силах понять, что происходит. В ответ в его голове проносится прожигающий кислотой душу смех. — Я знаю о тебе больше, чем знаешь ты сам. Посмотри в зеркало, не бойся. Ты стал только красивее. На ватных ногах Чонгук поднялся и уставился в зеркало, вцепившись в раковину. Его лицо за эти пару минут исцелилось от ссадин и синяков, под рёбрами уже не тянуло, но на пару мгновений в собственном облике Чон увидел чужой, облик Монстра. Он коснулся рукой своей щеки и нервно усмехнулся. — Это ты меня вылечил? — Да. Теперь такие раны тебе не страшны. — Ничего себе… А что ты хочешь взамен? — Поесть. — Что именно? — Того сладкого человека в комнате. — Тэхёна?! Нет-нет-нет, только не его! Что угодно, только не его! Я, конечно, так и не понял, кто ты такой, но чем ты питаешься? — Всем. Любой живностью. Мясом. — Понятно… Пойду поищу что-нибудь в холодильнике. Через десять минут холодильник Тэхёна был совершенно пуст, но чувство насыщения никак не приходило. Чонгук съел чипсы, выпил молоко, догрыз курицу и сыр, а теперь невольно поглядывал на мирно спящего Тэхёна, сглатывая скопившуюся слюну. — Ну давай съедим его, а? Посмотри, какой красивый и сладкий… Наверняка очень вкусный. Он даже ничего не почувствует… — Нет! — обрезал Чонгук и вдруг озарился идеей. От Тэхёна он на всякий случай отошёл подальше. — Слушай, знаешь, кто меня избил? — Ким Намджун. Знаю. — Завтра мне снова нужно идти в школу. Подожди до утра ладно? Я дам тебе расправиться с этим ублюдком. — Договорились. Утром Чонгук чувствовал себя как никогда прекрасно. Его тело отлично отдохнуло, а лицо в мелочах выглядело значительно привлекательнее: скулы стали острее, небольшие естественные пятна исчезли, тёмно-карие глаза стали глубокими матово-чёрными, волосы, обычно слегка непослушные, приобрели гладкость, блеск и такую же насыщенную черноту, как и у глаз. Чон выглядел немного старше, статнее, элегантнее. Чонгук с восхищением смотрел в зеркало и улыбался себе, проводя пальцами вдоль выдающейся линии подбородка. — Твоих рук дело? — Да. Нравится? Одна половина лица Чона вдруг покрылась чем-то чёрным и постепенно на ней обрисовалось лицо с вытянутыми серебристыми глазами и огромным ртом до ушей, из которого высовывался длинный толстый острый язык. Вчера бы Чонгук, наверное, умер от страха, но сегодня его переполнял восторг. Существо, завладевшее его телом, казалось могущественнее любого человека. Оно делало сильнее и Чона, чувствовавшего, как его собственное тело в симбиозе с неизвестным паразитом становится только лучше. — Прекрасен, — прошептал человек. — Ты прекрасен. — Ужасен, — без доли самоугнетения, а с некоторым самодовольством ответил симбиот. — Прекрасно ужасен. — Ужасно прекрасен. — Идеально, — рассмеялся Чонгук и дал пять тёмной руке существа, вырвавшийся из его груди. — Гуки, с кем ты разговариваешь? — донёсся из спальни взволнованный голос Тэхёна. — По телефону, детка! — соврал старшеклассник. — А с каких пор ты меня деткой зовёшь? — с недоумением спросил старший. — С тех пор, как у нас появилось желание отыметь этого человека. Пообещай мне, что мы это сделаем? — Только если он сам захочет, — сквозь зубы произнёс Чон. — Окей, — вздохнул паразит. Чонгук почистил зубы и вышел из ванной, против воли направляясь к сидящему на кровати полуобнажённому Тэхёну. К любимому человеку его тянуло наглое создание. — Гу?… — не успел договорить Ким, будучи опрокинутым на кровать. Чонгук с жадностью прижался к его губам, бесцеремонно и ненасытно, будто бы в самом деле желал съесть. Сам он никогда не умел целоваться так и, кажется, паразит всё делал за него. Тэхён обвил руками чужие плечи и позволил проникнуть в его рот глубже, от чего Чон ощутил в штанах неслабое возбуждение. До начала уроков оставалось двадцать минут, им нельзя было попусту растрачивать это время. Чонгук отстранился, в последний раз проведя языком по родным влажным припухшим розовым губам. Щёки Кима заметно покраснели от стыда и желания. — Пока, детка, — клюнул быстрым поцелуем Чон и быстро скрылся за входной дверью, оставив наедине с собой разочарованного парня. — Потрясно. Это даже лучше, чем сожрать его. — Ты можешь думать о чём-то другом, кроме еды или секса? — М-м-м, дай подумать… Нет. — Так и думал. Подожди немного, скоро я дам тебе свободу. — Жду не дождусь. В этот день в школе Чонгук чувствовал себя необычайно уверенно. Кажется, впервые загнанный школьник, жертва многих любителей поиздеваться, не позволял задирать себя. Где-то сзади прозвучал голос Намджуна: — Эй, заднеприводный, чего вырядился? На Чонгуке были чёрные джинсы, рубашка, пиджак и сверкающие лакированные туфли. Он взглянул на хулигана с его компанией в пол-оборота и улыбнулся, темно и хищно. — Тебя соблазнять. Тебе ж охренеть как моя задница нравится, я знаю. Дружки за спиной Кима невольно захихикали. Главарь рыкнул на них и все мигом успокоились. Заалевший от ярости Намджун стремительно пошёл в сторону Чонгука, не снимающего с лица дерзкой ухмылки.  — Ах ты ж, щенок!.. Ким вцепился в волосы Чона и потащил того к туалету через коридор, под взглядом не смеющих заступиться за кого-либо школьников. Намджун прижал улыбающегося Чонгука к стене и схватил за воротник. — Я тебе язык вырву, гадина! В скулу прилетел крепкий кулак. Старшеклассник приложил ладонь к саднящей стороне лица. На зубах остались красноватые следы крови. — Пора? — Пора. Чонгук без усилий оттолкнул обидчика и тот повалился спиной на пол. Тёмная субстанция начала поглощать Чона и уже через несколько секунд на его месте стоял чёрный мускулистый монстр под три метра ростом, с огромной пастью и вытянутыми светло-серыми глазами. Намджун в ужасе отполз к стене, где совсем недавно рыдал Чонгук, и поднял глаза на чудовище, из чьей пасти тянулся к нему длинный острый язык. — Ч-что ты такое?.. — пролепетал Ким. Монстр рассмеялся и поднял человека над полом, проведя языком от чужой шеи до висков. Намджун едва не потерял сознание. — Мы — Веном. Из туалета Чонгук вышел уже один. Он поправил рукава, взял рюкзак и пошёл на урок с чувством невероятной эйфории. Этот день — лучший в его жизни.

***

Ближе к вечеру Чон вернулся домой к Тэхёну, где его сразу же встретил притягательный аромат шкворчащей на сковородке курицы. Старший хлопотал на кухне, одновременно варя рис и нарезая салат. Школьник бросил рюкзак в коридоре и прошёл на кухню, остановившись в проёме двери. Тэхён переворачивал кусочки курицы, вокруг его поясницы был повязан фартук, просторная белая футболка создавала впечатление хрупкости и миниатюрности, хотя телосложение у Кима было самым что ни на есть средним. Чонгук глядел на парня с любовью, чуть улыбаясь и засунув руки в карманы. Заметив Чона, Тэхён на секунду удивился, после чего широко улыбнулся. — Привет, Гуки. Подожди пару минут, всё будет готово. — Хорошо. Чонгук осторожно подошёл сзади и положил руки на чужую тонкую талию. Старший заметно расслабился, прикрыл глаза и приник спиной к груди Чона. Тот оставил поцелуй на загривке, запустив руки под футболку и оглаживая нежную кожу на животе без намёка на пресс. Дотянувшись до плиты, Тэхён выключил газ под курицей, что Чонгук воспринял как снятие с поводка и дарование свободы. Он развернул Кима лицом к себе и вгрызся в губы голодным поцелуем, так, как не делал никогда, в страхе переступить тонкую черту. Веном, паразит в его теле, будто бы совершенная версия его самого, уверенная и дерзкая, сильная и страстная. Это всё тот же Чонгук, но существенно доработанный, лишённый изъянов, способный противостоять самоуверенным идиотам и быть настоящим драконом для своей принцессы. Его руки опустились на ягодицы и сжали аппетитные половинки, пустив по телу сладкую волну удовольствия. Чонгук чувствовал, что и Веном разделяет его наслаждение, поэтому ничего не комментирует. Не та обстановка, чтобы язвить. Младший с жадностью выпивал мягкое дыхание Тэхёна, терзал карамельные губы и ласкал податливое тело, в конце концов усадив Кима на стол, раздвинув стройные длинные ноги. Старший тоже соскучился по близости и Чонгук, хоть был сегодня странноватым, сменил стиль и, кажется, даже выглядеть стал немного иначе, был полностью готов доставить партнёру удовольствие. — Заставь его кричать под тобой. — Да... — прошептал Чон и стянул с Тэхёна футболку. Томный паточный взгляд, скользящий по его телу, пробуждал внутри что-то дикое, горячее и жадное. — Пусть он знает, кому принадлежит. — Да... — повторил и приник губами к острому кадыку, слегка его прикусывая. Тэхён тихо простонал, от чего на мгновение глаза Чонгука блеснули серебром. — Это наш человек. Тело, голос, сердце — всё наше. Покажи ему это. Чонгук утробно зарычал, сорвал домашние шорты Кима и грубо ворвался в чужое тело, заставив Тэхёна закричать. Старший упал на спину и выгнулся в спине, насаживаясь на чужой член. Чон окончательно сорвался и принялся жёстко втрахивать любимого в столешницу, не жалея ни мебели, ни Тэхёна, не помнящего, когда в последний раз у них был такой восхитительный секс. Чонгук никогда не смог бы просто взять и так грубо, грязно и страстно отыметь партнёра, но размышлять о природе чужих изменений Тэхён не мог, когда поистине звериный член Чона глубоко врывался в него, заставляя срывать голос.  Ким получил самый бурный, самый долгий оргазм за последние несколько месяцев что они с Чонгуком встречались. Он лежал на груди парня, проводя ладонью по крепкому прессу, и думал. — Гуки? — М? — Что с тобой случилось? — О чём ты? — Ты... Похудел как-то, волосы вроде немного изменились, да и... Секс у нас сегодня был необычный. — Тебе не понравилось? — удивился Чон. — Нет, нет, очень понравилось! У нас давно не было ничего подобного. Просто ты очень резко изменился. Стал каким-то очень уверенным, дерзким. Я не успел привыкнуть. — Со мной случилась лучшая вещь в моей жизни, — улыбнулся Чон и вздохнул. — Но, я боюсь, ты не поверишь мне. Просто прими тот факт, что прошлого Чонгука, слабого неудачника и гадкого утёнка, больше нет. — О чём ты? — беспокойно спросил Тэхён. — О том же. Теперь я лучше, увереннее, сильнее. Я смогу быть тем, кем всегда хотел быть для тебя, и никакие идиотские Намджуны мне не помешают. — Намджун? — нахмурился Ким. — Я слышал, что его ищут, но он пропал без следа. Ты как-то связан с этим? Сердце Чонгука рухнуло в пятки. — Дьявол. Ну ты и идиотина. — Сам ты идиотина! — рыкнул Чон и не сразу понял, что сказал это вслух. Тэхён смотрел на него, как на психически больного. — Скажем? — Придётся. — Гуки, ты точно не болен? — с волнением спросил Ким и приложил руку ко лбу Чона. Тот осторожно её убрал.  — Я здесь не один, Тэ. Моё тело разделяет и Веном. — Что? — распахнул глаза Ким. Из груди Чонгука вытянулась часть чёрного вещества, сформировавшаяся в воздухе в голову Венома. — Вечер добрый. Речь обо мне. Приятно познакомиться. Тэхён неверящим взглядом уставился на голову монстра, затем на Чонгука, затем снова на монстра и, закатив глаза, упал в обморок. Чон успел подхватить парня, хотя если бы Ким упал на кровать, ничего страшного бы не произошло. — Это было ожидаемо. — Согласен. Ничего, я уверен в нём, он всё поймёт. Пойдём освежимся? Вечер сегодня прохладный. — А он не подумает, что спятил, когда проснётся? — Не думаю. Ну, если что, ты снова вылезешь и окончательно убедишь его посетить психиатра. — Тоже логично. Идём. В принципе, жизнь в одном теле не так сложна. Если что, Чонгук всегда сможет списать настырный голос в голове на развивающуюся шизофрению.