Gold Like Pyrite

Валентино впервые встречает Адина в красивом бальном зале. Это типичная обстановка для встреч людей их статуса. Под сверкающими огнями люстр, в окружении золота, драгоценных камней, тончайших тканей и статуй, в тёплой комнате, где звучала гармоничная музыка и можно было вдыхать самые восхитительные ароматы вин и еды. Это прекрасная обстановка. Обстановка сказочных принцев и любовных историй. Именно там он встречает Адина. Они оба были молоды и невинны. Познакомились друг с другом, чтобы создать дружбу между королевскими особами, прочный союз между Королевством Каро и Империей Могору. Они должны были стать той дружбой, о которой говорили веками, тем идеальным побратимством, которого каждый стремился достичь среди своих друзей и товарищей. Но несмотря на его (их? было ли когда-нибудь их?) желания, их история заканчивается не так. Тем не менее, иногда, когда Валентино наблюдает за взаимодействием Кейла и Альберу, спустя много-много времени даже после конца, он не мог перестать желать этого. … Это то, что Валентино до сих пор помнит: … Научиться управлять страной было нелегко. Империя Могору, имперским принцем которой был Адин, должна была быть лучшей из лучших. На Адина возлагались многочисленные надежды, особенно потому, что он был единственным в своей семье, кто родился с телом, более сильным, чем обычные слабые тела королевской семьи Империи Могору. Валентино помнил их видеозвонки, когда они были детьми, когда Адин тяжело дышал после долгой тренировки с королевскими рыцарями или падал в изнеможении, с тяжёлыми мешками под глазами, после долгих часов изучения многочисленных предметов. Со временем всё стало лучше, так как с опытом всё становилось проще, но Валентино помнил, что Адин всегда был слишком занят, чтобы даже сменить потную одежду перед их короткими дружескими звонками. И всё же Валентино всегда находил Адина потрясающим. Яркая решимость в его глазах быть лучшим, гордость, которую он испытывал за свою империю и народ, то, как он был счастлив, несмотря на тяжесть своей судьбы будущего императора. Когда Валентино был маленьким, он всегда благоговел перед Адином, не в силах отвести взгляд от этих карих глаз, которые на солнце горели золотом. Он всегда думал, что золотой, словно солнце, цвет, символ королевской семьи, действительно подходит Адину, который всегда ярко горел, несмотря на препятствия. В конце концов, Валентино также учился быть королём, настоящим королём для Королевства Каро, которое было намного меньше Империи, и ему всё ещё требовалось научиться разбираться в политике, наполненной презренными крысоподобными дворянами, жадными владельцами казино и коррумпированными епископами с их постоянными интригами. Много раз он жаловался Адину, подавленный и обескураженный, но именно Имперский принц всегда подбадривал его, независимо от того, как сам он себя чувствовал из-за собственного бремени в те дни, которые Валентино считал самыми мрачными. Валентино всегда нравилось слышать смех Адина, его слова ободрения и интересные вещи, которые он рассказывал или показывал ему, чтобы отвлечься от запутанных интриг на более расслабляющие, приятные темы. Валентино очень нравились эти звонки со своим другом и те несколько раз, когда ему удавалось встретиться с Адином лично. Адин был подобен золотому солнцу, сияющему и очищающему серые тучи его жизни от прошлых бурных дней. Золотой нити света среди тьмы. Таким Адин казался ему с тех пор, как они были детьми. И Валентино думал, что Адину тоже нравятся эти звонки и их дружба. Их родственники и близкие друзья часто называли их щеночками из-за их больших улыбок и крепких объятий, когда они видели друг друга. Адин был чёрным лабрадором, сильным, заботливым и гордым, но таким же игривым, а он — золотистым ретривером, счастливым другом, который сделал бы всё ради дружбы, которой дорожил. Валентино действительно думал, что эти дни никогда не закончатся, что их дружба была крепкой и вечной. … Это то, что Валентино знает: … Валентино иногда может валять дурака, но он не был идиотом. Король не мог себе этого позволить, особенно в королевстве, полном политических конфликтов, как у него. Он думал, что привык к этому. В королевстве, подобном его, не было редкостью слышать истории о жадных людях, которые вонзали нож в спину своим друзьям всего из-за одной монеты, чтобы сыграть в казино, или о дворянах, пытающихся манипулировать другими за кулисами ради власти, или даже о Церквях света, тайно принимающих взятки. На самом деле, это было обычным делом. Всё это слишком распространено в королевстве, подобном его, которое воплощало идеалы быстрого обогащения, даже если это означало идти по головам других. Валентино часто задавался вопросом, в чём красота золота, богатства, которого так жаждали и за которым гнались люди. Раньше он презирал этот цвет, считая его ловушкой, которая заманивает людей на верную гибель. …И снова он поймал себя на том, что презирает этот цвет, который полюбил за эти годы, потому что его друг был золотым, ярким, сияющим и тёплым, как золотое солнце, воплощённое в его империи, был притягательным… а также обманывал и вёл его к гибели, подобно тому, как материальное золото часто делало это для стольких его людей. Валентино стоически читал бумаги, которые дал ему Кейл Хенитьюз, не обращая внимания на еду и вино на столе и на холод, леденящий его некогда ликующее от победы сердце. Казалось, что всё игристое счастье в одно мгновение исчезло, как бутылка содовой, оставленная открытой и позабытая на несколько часов на столе. Валентино иногда может валять дурака, но он не был идиотом. Он, возможно, любил Адина, провёл бесчисленное количество дней со своим дорогим другом на протяжении многих лет и даже обожал и боготворил его… но он не был идиотом, и доказательства, которые привёл Кейл, были более чем убедительными. Когда Валентино наконец оторвал взгляд от бумаг, он почти горько улыбнулся, увидев, как расслабились плечи Кейла, когда он увидел выражение его лица. Кейлу действительно не нужно было беспокоиться о том, что он негативно отреагирует на отчёт. Он не был идиотом… и он привык видеть предательства, особенно те, которые были связаны с этим цветом. Он привык к этим интригам, и его семья, друзья, бесчисленные советники и соратники часто предупреждали его об этом на протяжении многих лет. Конечно, он и вправду думал, что они могли бы быть другими, что это могла бы быть та дружба, которая преодолела все трудности и разногласия, но, похоже, это не так. Он не кричит. Он не защищает и не отрицает. Он не плачет. Валентино глубоко вздохнул и поклялся отомстить, согласившись помочь Кейлу и Королевству Роан. … — Почему? — спрашивает убитый горем голос в темноте, слёзы текут под светом луны. — Почему? Хоть что-нибудь из этого что-то значило для тебя? Неужели только я думал, что между нами есть что-то большее? Адин… почему? … В последующие дни Валентино наблюдал, как иллюзии начинают рушиться. Яркий игривый мужчина, с которым он вырос и которого, как ему казалось, он знал как свои пять пальцев, как настоящего брата, оказался практикующим чёрную магию, который позволил и даже лично совершил множество жестоких экспериментов и преступлений против человечества. Он наблюдал, как друг, который помогал ему, когда у него что-то не получалось, и лгал ради него, когда он делал что-то, из-за чего у него были неприятности, играл с жизнями, как с муравьями, и буквально пил отчаяние людей. Валентино спокойно наблюдал, как столица великой Империи Могору, с которой его родители хотели заключить союз, ради постройки которой упорно трудился его друг, рухнула в течении нескольких дней с ростом слухов о личах, заговорах и других тёмных вещах. Валентино задумался, знал ли он Адина вообще или всё это было просто ложью. Ему действительно нужно было это знать. … Это то, что Валентино расследует: … Сначала Валентино не был уверен, что думать о новом императоре Империи Могору, всё ещё слишком погружённый в размышления о последнем имперском принце и его семье. Как наследный принц и будущий король, Валентино также всё ещё инстинктивно съёживался и ненавидел саму мысль о перевороте и узурпаторе, независимо от того, насколько это было необходимо для этой империи. Однако после встречи с Рексом Валентино понял, что они действительно очень разные. Несмотря на то, что его только что предал друг, предшественник Рекса, Валентино обнаружил, что доверяет Рексу, увидев его сочувствующие добрые глаза. — Он был вашим другом, верно? — тихо спросил Рекс после того, как Валентино подошёл к нему наедине, чтобы спросить, может ли он просмотреть старые дневники Адина и записи императорской семьи. Конечно, он спросил после того, как пообещал даже составить контракт с суровым наказанием для себя, если позже он расскажет кому-нибудь о личной информации, которую видел в записях. Валентино не волновали секреты, которые могли быть использованы против империи, или наказания, или что-то ещё. Всё, что он хотел знать, — это ответ, выяснить, почему Адин сделал то, что сделал, выяснить, было ли всё это ложью. Что-то, может быть, даже отчаяние, должно быть, отразилось на его лице, потому что глаза Рекса смягчились. — Всё в порядке. Вам не нужно отвечать. Я знаю, каково это — узнать, что всё было ложью. Он и вправду не был похож на Адина. Нет, Рекс был более спокойным и импульсивным. Слабым и сомневающимся в себе. Полный недостатков, которые Валентино не мог не заметить после того, как много лет дружил с Адином. Хотя Валентино хотел сосредоточиться на собственном расследовании в отношении своего друга, он не мог не видеть себя в Рексе, когда император с трудом справлялся со своими новыми обязанностями. Когда-то он был таким с Адином. Поскольку Валентино время от времени помогал Рексу, давая ему советы и помогая в некоторых практических делах, беседовал и предлагал дорогие чаи и изысканные деликатесы, он также молча пообещал, что не будет таким, как Адин. Не предаст своего королевского товарища, который постепенно становился ему другом, их отношения, похожие на ту дружбу, которую он хотел и думал, что у него была с Адином. С помощью Рекса Валентино нашёл секретный дневник в бывшем кабинете Адина и узнал всё, даже больше, чем из бесчисленных имперских записей и других дневников, которые он читал. … Валентино не помнит, был ли это сон или нет, он был достаточно зол, чтобы пойти к своему заключённому другу, чтобы придушить его и вытянуть из него все ответы, и слишком напуган, чтобы навестить и увидеть его искажённый злой образ. Что он помнит, так это то, что он задал теням холодного подземелья ночью один-единственный вопрос. — …неужели всё это было ложью? Тень ответила так же тихо. — …кто знает? … Валентино ненавидел и любил золото. Он ненавидел золото своего собственного королевства, которое развращало и превращало людей в уродливых человекообразных, но презренных монстров. Он любил золото глаз Адина, когда его друг детства стоял под золотым солнечным светом и улыбался, протягивая ему руку, когда он спрашивал, могут ли они отправиться в ещё одно приключение в садах. Валентино закрыл книгу, которая была написано частично чернилами, частично кровью и даже частично мёртвой маной. Несмотря на то, что его перчатки были испачканы ядовитым веществом, он не пошевелился, чтобы снять их сразу же, как только закрыл глаза. Однажды, много лет назад, в прошлом, он не мог поговорить с Адином целый месяц. Он очень хотел этого, потому что они сказали ему, что Адин болен, но, по их словам, даже разговор мог ухудшить его состояние, поэтому Валентино молчал, вместо этого посылая своему другу письма и подарки. Валентино всё ещё мог легко вспомнить, каким молодым был Адин в то время. Он помнил невинный блеск в его карих глазах, детский жир на щеках, короткие серебристые волосы и яркую улыбку… и Валентино подумал о том, как этот маленький ребёнок в таком возрасте был подвержен ужасам своей империи. Он подвергся экспериментам с мёртвой маной, которые начались даже раньше, чем думал Рекс. Он подвергался воздействию плачущих, умирающих, отчаявшихся людей, превращаемых в чёрную жидкость, которую чёрные маги и его дедушка, но также тайно Рыцарь-Хранитель-лич, пили на завтрак. Он узнал о бессмертном человеке, которого они не могли победить или убить, который собирался править миром в страхе и дал им возможность выбрать между ним или смертью и опустошением. Он узнал об истинной истории золотых глаз королевской семьи, о том, что они были знаком не благословения, а порабощения за то, что они сделали в прошлом против Святой Девы, любимого дитя Бога Солнца. За то, что они заперли её в башне, чтобы она разлагалась и умирала жалкой смертью в изоляции, их семья была проклята слабеть с каждым поколением, и их глаза, которые становились золотыми под солнечным светом, навсегда останутся клеймом, напоминанием о том, что они сделали. Валентино рассмеялся. Всё, что касалось этого цвета, было ложью. Даже золото, которое все считали благословением, было проклятием, ведущим к несчастной, неминуемой гибели. По щеке скатилась слеза, когда он вспомнил другие вещи, которые прочитал в спрятанном дневнике. Письма, которые он написал Адину в то время, когда его учили разным предметам, были тщательно сохранены на первых страницах. Рядом с письмами Адин написал извинения. Его друг написал, что сожалеет о том, что не может быть солнцем, как того хотел Валентино, и что он не похож на Валентино, который был его настоящим светом. Его друг написал, что сожалеет о том, что ему придётся солгать Валентино, не желая, чтобы тот потерял улыбку и осознал, что он стал тёмным магом. Его друг написал, что сожалеет о том, что собирался нарушить их обещание стать лучшим побратимством в истории, дружбой, превосходящей границы и политику, о которой говорили бы целую вечность, и что он собирается предать Валентино и присоединить Королевство Каро к Империи, чтобы оно стало частью избранной земли, которую будущий бессмертный правитель собирался благословить и оставить в живых. … И несколько часов спустя Валентино слышит о Белой Звезде от Альберу, который отправляет во все королевства информацию о том, кто стоит за большинством инцидентов на Западном континенте. … Вот как заканчивается их история: … — Адин… В те времена… Не всё было ложью, верно? — …почему ты спрашиваешь? Его друг. Тот, кто бегал с ним по траве и обещал дружбу крепче королевств. Тот, кто подбадривал его видеозвонками по крайней мере раз в неделю. Тот, кто вдохновлял его, поощрял его, поддерживал его… Тот, с кем, как он когда-то представлял, у него могло быть что-то большее. Его Адин горько улыбнулся. — Ты уже знаешь. — …ты идиот. Идиот. Почему ты ничего не сказал- — А ты бы сказал? Валентино закрыл глаза, не желая снова видеть своего друга. Когда он повернулся, чтобы подняться обратно по лестнице и покинуть подземелье, он не смог удержаться, чтобы вопреки всякой логике не бросить ещё один взгляд. Сам того не осознавая, он снова открыл рот, чтобы заговорить. — …мой друг. Ты… совершил слишком много грехов… — Это была правда, что бы Валентино ни думал, ни осознавал, ни открывал для себя за последние несколько минут, за последние несколько месяцев размышлений. Точно так же, как это была правда, что Адина казнят, несмотря ни на что. Независимо от всего, как это начиналось, что произошло, чем это закончится, он не мог не пожелать кое-что тому товарищу, который когда-то так много для него значил. — Так что… просто отдохни. Валентино вышел из подземелья, из дворца, где когда-то жил его друг детства, с улыбкой, яркой, как солнце, на свет. Как всегда, солнце было золотым. Золотым, как пирит.