Через несколько лет, когда Клод все же смирился с выбором своей дочери.
Я, вопреки вековым традициям, не очень-то и жаловала белый цвет, однако платье на то и свадебное, что должно ослепительно сиять девственной белизной. Поэтому я покорно сдалась на уговоры служанок, прощаясь с мечтой о неординарной свадьбе, которая преследовала меня ещё с прошлой жизни. В волосы мне вплели дорогой крупный жемчуг и еще что-то роскошное, красивое и вызывающее. Туфли я, с потом и кровью, отвоевала на плоской подошве, ибо планировала наслаждаться своей свадьбой, а не страдать от боли в ступнях. Но самым страшным из всех зол был тугой корсет, который я определённо запомню на всю жизнь. Первые минуты я задыхалась и ловила ртом кислород на манер выкинутой на песок рыбы, а потом уже как-то приноровилась. Правда клятвенно зареклась более не надевать этот кошмар. Лукасу я любой нравлюсь, а на остальных мне плевать с высокой колокольни. Картинка сменилась другой. Из заваленной всякой женской мелочью комнаты я под руку с отцом ступила в роскошную залу, кричащую о своем величественном убранстве и роскоши. И тот, кого я с таким нетерпением хотела увидеть, ожидает меня на небольшом возвышении подле священника. Дальше все сливается для меня в один единый поток. Отец, передающий меня в руки будущего мужа. Сияющее лицо Атанасии, в руках которой на маленькой бархатной подушечке сверкают два обручальных кольца. Тихое, но пропитанное монолитной уверенностью «клянусь» И мелко трясущаяся ладонь, надевающая на безымянный палец колдуна тонкий золотой обруч. И любимые лица родных, перед которыми мы замерли, ожидая от них напутствующих слов. — Маг Чёрной Башни — Лукас — Клод величественно кивнул — Перед лицом своего народа я отдаю в твои руки свою дочь и благословляю вас на долгий и счастливый брак. Я затряслась от волнения и Лукас мягко сжал мою ладонь. — Перед лицом Бога я благословляю вас на долгий и счастливый брак так, как это сделала бы ваша мать, принцесса, — Лили наградила меня тёплой, материнской улыбкой, касаясь моего лба в невесомом поцелуе — Пусть ваша любовь пройдёт с вами через все невзгоды и напасти. — Будьте очень счастливы и как можно скорее подарите мне племянников! — Атанасия не стала рассыпаться в красивых речах и просто стиснула нас двоих в крепких объятиях. А где-то за её спиной папа неловко покачнулся, поражённый подобным заявлением в самое сердце. Благо его успел придержать рыдающий навзрыд Феликс, на которого уже недовольно шикала Лили. Лукас выразил благодарность императору и второй принцессе, приложив руку к груди, а я стояла и боялась пошевелиться. Поверить не могу… Мне двадцать три и я теперь жена… Мамочки…***
Последние лучи солнца уже скрылись за горизонтом, в последний раз проскользнув в окна праздничного зала, и Клод подошел к нашей вальсирующей паре с серьезным выражением. Из-за его спины выглядывала сияющая мордашка моей сестры, которая незаметно показывала мне два больших пальца. — На выходе из дворца вас ждёт подготовленный экипаж и стража, — мои глаза расширились в удивлении, а папа тем временем наклонился ближе ко мне — Я знаю о твоём желании. Ты хочешь попутешествовать по миру. Я мешкала всего лишь пару секунд, а потом с радостным визгом бросаюсь на шею отца, шепча слова благодарности. Я даже не мечтала о том, что он так просто нас отпустит. Однако когда порыв радости схлынул, я поспешила отстраниться от него, беспокойно тараторя: — А как же государственные дела? Нельзя ведь уезжать прямо сейчас. Здесь столько гостей из других империй! Это ведь будет крайне неуважительно! Клод тихо засмеялся, заставив проходящих мимо аристократов испуганно отшатнуться, и невесомо коснулся пальцами моей щеки. — Ты вспомнила о вежливости и государственных делах. Просто удивительно… — пусть тон мужчины и был шутливым, но я все равно обиженно надулась. Издевается, гад! И вообще, когда это я забывала о государственных делах? Нет, было конечно пару раз, когда я сбегала вместе с Лукасом, но… Ну ладно, я часто так делала. Каюсь! — Мы с папочкой разберемся, Астия, — сестра обняла меня за руку, укладывая светлую голову на моё плечо — Просто воспринимай это как один из свадебных подарков. Лукасу мы все уже объяснили. А? Я глянула на улыбнувшегося мне мужа. Так вот о чем он разговаривал с папой перед церемонией бракосочетания. Получается, он уже знает? А на сколько мы едем? Мы что, поедем прямо так? — И о государственных делах не беспокойся, — продолжала тем временем Атанасия — Папа ещё не скоро сложит с себя все полномочия, да и я буду ему помогать! Папа кивнул, мягко отрывая от меня Атанасию и взглядом указывая на моего новоиспечённого мужа. Муж… Боже, как же непривычно так его называть… — Путешествуйте столько, сколько душе угодно и не торопитесь, — Клод мотнул головой в сторону выхода, призывая нас поскорее отправится к экипажу. — Огромное спасибо! — я завизжала и подскочила к отцу и сестре, расцеловывая их в обе щеки. После, подхватив непривычно молчаливого колдуна под руку, стремглав побежала к выходу из праздничного зала, уже наплевав и на внешний имидж, и на реакцию гостей. Мы будем путешествовать столько, сколько захотим! Без титулов! Без корон и обязательств! Я смогу осуществить все свои мечты! Леса! Моря! Пустыни! Я торопливо спустилась по витиеватой лестнице, выскакивая прямо навстречу конной процессии, около которой нас уже ожидал сияющий Феликс. Клод отвел Лукаса в сторону, желая поговорить с ним с глазу на глаз, а я направилась к сестре и Лили, буквально прилипнув к ним в объятиях. Мои любимые. Мои дорогие. Мне безумно ценен каждый из них, и каждому я обязана всем тем, что сейчас имею. Прощание было долгим и болезненным. Не было слов, которые бы были уместны сейчас, но они здесь были излишни. Мы прощаемся ненадолго. Пройдут года, и мы обязательно вернёмся. Теперь я не боюсь оставлять их без своего присмотра. Больше не боюсь. Я точно знала, что теперь нас всех ожидают только моменты самого всепоглощающего счастья, которые только могли существовать на земле. Поверьте, никакого вечного забвения после смерти не существует. После конца твоей жизни в одном мире, тебя ждёт новый, неизведанный мир. И он не менее прекрасен. Поцеловав и обняв каждого, я прислонилась к груди отца, и позволила единственной слезинке скатиться вниз к подбородку. Не хотелось портить такой прекрасный момент слезами, поэтому я улыбнулась, импульсивно обнимая родителя за поясницу. Я чувствовала, что теперь он не боится отпускать меня. Его сердце было спокойно, потому что он точно знал — мы вернемся совсем скоро. В этот раз никто не будет исчезать у него на глазах. Никто не будет бросать его. Он был любим всем сердцем. Он был нужен каждому из нас. — Не повторяй моей ошибки и будь счастлива… Эти слова догнали меня, когда карета уже трогалась с места. Папа сказал их, со светлой грустью провожая мой удаляющийся в неизвестность силуэт. Обязательно, папа. Мы все будем счастливы. Теперь я в том уверена.***
Смотря на мужа, я понимала, что его можно сравнить с тайфуном. А тайфун, как известно, невозможно сдержать. И я, ведомая надёжными руками возлюбленного, тоже больше не хотела себя сдерживать. Я научилась брать от жизни все. Захотела — взяла, продолжала брать, и Лукас поддерживал меня, отдавая все, чего только желала моя душа. Отдавал себя добровольно. Какое потрясающе чувство — быть любимой тайфуном. Нам понадобилось всего пара дней, чтобы научится сдерживать друг друга. Я изучала Лукаса так же, как и он изучал меня. Во мне появились совершенно детские, капризные привычки: я поняла, на какие кнопки нужно нажимать, какие рычаги необходимо тянуть, чтобы получить желаемое. И однажды, до меня дошло осознание простой истины. Лукас этого от меня и добивался. Он хотел чтобы я наконец-то избавилась от всей той скорлупы, которой успела покрыть себя за время своего существования в этом мире. Он был готов исполнить любое моё желание, каким бы диким оно не было. Каким бы угрожающим, каким бы подавляющим он ни был по своей натуре, все это тут же испарялось, стоило мне только озвучить в слух свое желание. Когда я порывалась приготовить нам еду, Лукас тихо стоял позади меня, готовый в любой момент помочь мне, хотя и не обладал особыми знаниями кулинарии. Когда я хотела изучить новое заклинание, Лукас находил мне редкую книгу, словно это было плевым делом, словно её ценность ничего не значила. Мой муж смотрел так, будто все то, чем я занималась, делало его невероятно счастливым. Словно он и жил только для того, чтобы наблюдать за моими, порой невероятно глупыми, действиями. В нашей семейной жизни бывали любопытные краткие моменты, которые только подтверждали его зависимость мной. Ласковые, нежные прикосновения, любой, даже самый короткий контакт — и в маге что-то едва заметно менялось. Перестраивалось на клеточном уровне. Что-то, предназначенное мне одной. Его взгляд и улыбка смягчались, пусть и не теряли хитрый блеск. Я ухватилась за эту призрачную нить, тоже желая сделать для него хоть что-то. Я правда старалась, но иногда мои поступки казались просто до невозможного глупыми. Я боялась, что маг разочаруется во мне, что пожалеет о клятве, данной когда-то перед лицом Бога. Но ничего такого не происходило. Лукас давал мне все, чего бы я только не пожелала. Он сделал бы для меня все, что угодно. Потому что ему это нравилось. Ему нравилось делать что-то для другого человека. Я понимала это, когда ловила его взгляды на себе Пусть и неуклюже, но я отвечала ему тем же. Да, наши отношения и чувства выглядели дико для окружающих. Мы не входили в рамки типичной ванильно-сахарной пары, но нас это никак не трогало. Мы просто любили друг друга так, как умели. Пусть иногда и были друг с другом немного резки, но уже не представляли жизни порознь. — О чем задумалась? — к виску прижались тёплые, сухие губы и я нырнула в охотно подставленные руки. — Да вот думаю, как на моё интересное положение отреагирует папа, — я тихо хихикнула, поглаживая ладонью пока ещё плоский живот. — Он все ещё воспринимает тебя как ребёнка, поэтому точно будет в ужасе, — колдун зеркально повторил моё движение, накрывая мою ладонь своей — Зато Атанасия определённо будет счастлива. Я расхохоталась и покивала, вспоминая о том, с каким энтузиазмом моя сестра провожала нас в путешествие. Она определённо ждала, что мы вернёмся не вдвоем. Холодный ветер бил в лицо. Ветер, пропитанный солёными нотками, заставляет вдыхать полной грудью и вслушиваться в шум морских волн. Вглядываясь в глубину моря и сияющую гладь горизонта, я наконец-то могла сказать, что живу своей жизнью. Лукас держал меня в надежных объятиях, прижимал к своей груди и укрывал от холодного ветра. Красивый корабль свободно скользил по морской глади, устремляясь в сторону горизонта. Туда, где сияющее солнце скрывалось за краем земли, туда, где все время мира было в наших руках. Нас ждала семья. Нас ждала жизнь. И я точно знала, что она будет потрясающей.