что есть и чему не суждено быть

К черту Сэма! Который молчит с тех пор как они приехали, так же сопя выбрался из машины и не теряя секунды побежал за свои книжки. Достал все самые древние трактаты, снова скрижали, переводы пророков, перечитанные тысячи раз, там нет ответов. Ответ, он вот, перед тобой. Проходящий мимо них на кухню, чтобы налить себе ещё сока, в голубой толстовке и джинсах, с растрепанными пшеничными волосами. Дитя, готовое умереть. Его бесит Сэм, как он показательно пыхтит, и не смыкая глаз всю ночь ищет ещё одно решение, но все мы прекрасно знаем, что его нет! Будто бы Дин какой-то умалишённый, без сострадания, жестокий, ужасный, будто это он тут злодей. Сэм с ним не разговаривает, даже не обращает внимание, когда он проходит с кружкой кофе. Ароматнейшего кофе. Он все ещё ощущает свежесть мяты после умывания, сомневаясь, что сам Сэм отходил от компьютера хоть на миг за ночь и специально хочет сесть рядом. Поговорить. Неужели это так трудно? Почти уже конец, они будут свободны, но что если… Что-то пойдет не так, они не должны оставаться такими.  — Серьезно? Ты с этим решил пойти? Ледяное молчание, — бойкот для бедных. Сэм не отвечает, делает вид, что слишком занят прочтением статьи, будто бы у кого-то существовал лор на Господа Бога, когда ещё несколько лет назад человечество даже не было уверено в его существовании. Дин закатывает глаза и идёт собираться. Больше как привычка: перебирать ножи, пистолет, проверять все виды патронов, хотя ни один из них не поможет ему. Он зол. Он, блять, чертовски зол. И даже не понимает почему. Нет, конечно же, он понимает, но почему эта простая истина не доходит до таких как Кас и Сэм, была бы здесь Ровена, она бы поняла. Она сама пожертвовала собой ради спасения мира, чёрт возьми! Джек должен умереть. Он умрет. Это уже как факт, конечно, он тут где-то рядом бродит, но он должен.  — Всем нелегко, Сэм. Не надо делать из меня врага! — зло шипит Дин, когда видит темные круги под глазами брата. Он знает, что Сэм ничего не найдет, он знает как это сломит его, ведь он почему-то решил только сейчас взять ответственность за спасение нефилима. Чёрт, таких не спасёшь. Таких, как Джек вообще не должно существовать. «Я никогда не думал, что для него будет такой конец», конечно, Сэм всегда старался, рвал задницу, спасая это недоразумение от самого себя, с самого начала. С первых дней, когда Дин уже тогда знал. Знал… Что у них ничего не выйдет с ним. Он старался, он правда— Он дал шанс Джеку, позволил себе впитать его, вцепится в их круг жизненно необходимых людей. Прикипел, пригрелся, как угодно можно назвать и что в итоге? Он всё равно был прав! Эти игры с божественным никогда не доводили до добра, взять хотя бы Каса. Их мама мертва и всё из-за кого? Из-за секретов этих пернатых.  — Да, Дин? А сам-то ты чем занят? — Сэм поднимает на него взгляд, неуверенный, без огня к ссоре, только распаляя старшего брата.  — Джек уже смирился и тебе пора бы! — Сэм в разочаровании сжимает губы.  — Что с тобой? Почему ты так легко сдался?  — Потому что у нас нет другого выбора! Это единственный шанс!  — Знаешь… Ты всё заладил «последний, единственный», но может ты просто боишься что действительно окажется другой выход и ты даже не пытался? — Сэм давится ядом вместе с Дином, стоя напротив друг друга. Дину кажется, что брат впервые его совершенно не понимает.  — Можешь оставить это себе, Сэмми. Я полностью в норме—  — С чем?! Что Джек погибнет, сделав из себя какого-то рода гребанную бомбу, чтобы мы его простили? — он знает об этом, о щенячьей преданности, но теперь уже поздно, если пацан нашел себе причину, чтобы дотянуть до нужного момента, не спасануть…  — Он сам так решил!  — Дин! Он ребенок, он— Он не может. Я не брошу его в этом одного, — Дин хочет сказать, что это бесполезно. — В последний раз, когда я проверял, мы не бросали нашу семью, — упрямо заканчивает Сэм, укоряюще.  — ДЖЕК НЕ СЕМЬЯ! Кажется, весь бункер замер, воздух раскалился в загустении шока и ужаса тех слов, что вырвались из диновой глотки. Стыдные, мерзкие слова.  — Он не такой как ты. — Которые тут же хочется оправдать. — Не такой как Кас, — за вас я был готов умереть. Но этот ребенок? Он готов умереть за нас. — В самом деле, он — другое. Что-то, что Дин никогда даже не мечтал иметь. Сэм смотрит на него будто теряет брата на глазах и это неправильно, потому что они были друг у друга всю жизнь. Кас — часть его души, его ангел, они все, как продолжение жизни Дина, без них он все равно что мертв. Но Джек? Он уже видел его смерть. Он пережил это, два раза. Было невыносимо, сдирая кожу с себя. Вот так ощущается потеря семьи. Он вырвал этот кусок с мясом, ошмётки тянулись вместе с капиллярами, полными горячей крови, бывшего смеха, откровенных разговоров, рыбалки, гамбургеров и прочей чуши. Выдернул после смерти… Мамы. Его мама, Джек. После такого не восстанавливаются. Пережить её смерть во второй раз, без какого-либо прощания, он такое никому бы не простил. Он бы убил за это, выследил и жестоко разделал, неважно, что месть — не этична, она необходима Дину. И ему некому мстить, потому что Джек уже придумал наказание для себя. Оно само его нашло.  — Я не могу поверить в это, Дин, — а кем был всё это время для тебя Джек, хочется спросить Сэму. Игрушкой? Щенком на противо-ангельском поводке?  — Слушай, я знаю что значит для тебя ребенок. Я тоже о нем забочусь, — он неожиданно ломается, первая трещина, — я правда— —Поэтому позволю ему умереть. Не вяжется на языке и Дин неожиданно теряет свою мысль. Все эти мгновения, как дешёвый сиктом, когда они бегали с ланч пакетами, и скромные улыбки Джека, который потихоньку начал оттаивать. После того, как Дин перестал показывать клыки. Он всего лишь ребенок? Дети не берут на себя ответственность за спасение мира, не рвутся жертвовать собой. Дину легче думать, что так необходимо, он знает. Но сама мысль об этом заставляет его живот вывернуться, его тошнит от себя. И это ничего не исправит, Джеку все равно придется взорваться, чтобы искупить вину перед собой. Всё верно, он дарит Джеку возможность простить самого себя, ту возможность, которую его же всегда лишали. Сколько раз было намного легче покончить со всем, если бы перестали бороться за его жизнь? Но теперь все эти жертвы за его благополучное спасение на нём, и как ему живётся? Тошно.  — Эм… Я готов, — этот голос позади него выворачивает душу наизнанку, кровь стынет в жилах и ему невозможно даже обернуться. Сэм безмолвен, никто не знает как исправить то, что годами ржавело и наконец-то отказало. фика тут больше нет