Дары океана

Небо было окрашено, кажется, во все цвета радуги: ало-оранжевый ореол вокруг ускользающего за горизонт солнца переходил в жëлтый, затем в какой-то поразительный зелёный, сменявшийся в свою очередь лазоревым. — Никогда такого не видел! — изумлëнно прошептал Александр. Повернув голову, он теперь мог наблюдать как лиловый цвет, на другой стороне неба, становится темнее, превращаясь наконец в чëрный, на котором дрожат мириады звëзд. — Поразительно! Никакое полярное сияние не сравнится... Океан был спокоен: прохладная, с сильным запахом соли вода, надёжно поддерживала Александра. Но стоило опустить ноги глубже, становилось холодно. Очень холодно, до оцепенения. Колчак снова огляделся: гладь воды сливалась с гладью отражавшегося в ней многоцветного неба. И никакого берега. Душу Колчака охватило томление. Это не был ни страх, ни беспокойство. Это было ожидание. Чего? — Сейчас увидим, — Александр поплыл брассом. Мускулы под смуглой кожей приятно напрягались. Счастье охватило его. Так свободно, так хорошо... Внезапно вода вокруг забурлила и Колчака едва не накрыла порядочная волна. Огромная гора медленно поднялась из тьмы глубин. Резко запахло водорослями. — Что за Чудо-юдо? — первым желанием Александра было "дать дëру" от возникшего перед ним чудовища, но любопытство взяло верх: перед ним, в снова ставшем безмятежным океане, величественно раскинул свои щупальца громадных размеров осьминог. Колчак много раз видел осьминогов на Дальнем Востоке и в Японии, но такой огромной особи ему встречать не приходилось. — У него голова (или как это у них называется?) величиной с дом наверное. А щупальца-то длиннющие! Как канаты, — Александр заметил, что щупальца были разной толщины: и охватом со ствол старого дерева, и совсем тонкие. — Что это за вид такой? На Колчака уставились два жëлтых с поволокой глаза, во взгляде которых Александру почудилась насмешка. — Ты же не станешь меня есть? — улыбнувшись, громко спросил Колчак. — Я твоих собратьев никогда не обижал. И даже, когда меня ими угощали, всегда отказывался! Щупальца вдруг зашевелились и часть из них направилась прямо к Александру. — Подожди-и, — Колчак хотел утихомирить чудище, но оно мгновенно схватило его. Щупальца крепко опутали руки и ноги и вдруг резко подняли Александра из воды. — Ты решил меня покатать?! — свежий ветер гладил лицо, Колчак с восторгом смотрел вокруг себя. Океан, небо, на котором появились редкие облака-горы, огромность и неотъемлемость пространства вокруг, яркость цветов и запахов завораживали. Александр восхищëнно любовался всей этой красотой. Щупальца держали его крепко, но при этом не больно сжимали тело. Даже приятно. Влажные, но не склизкие, они слегка прихватывали присосками кожу. И снова эйфория, ощущение полнейшей свободы. Счастье. Наконец щупальца, теперь уже мягко, опустились и Александр снова оказался в воде. — Спасибо, — Александр с нежностью смотрел на осьминога. Тот прищурил свои жëлтые глаза. — Можно?.. Выбрав толстое щупальце, Александр залез на него, как на бревно, свесив ноги в воду. Одежды на Колчаке не было, и прикосновение влажной и тёплой поверхности щупальца к нежной коже яичек и промежности неожиданно подействовало на него возбуждающе. Александр глубоко вдохнул в себя солёный воздух. Эйфория становилась слегка безумной. Как будто поняв, что с ним происходит, щупальца заскользили вокруг Колчака. По бëдрам, по крепким плечам, по плоскому животу — они откровенно ласкали его. И ему это нравилось. Александр схватил одно из тонких щупалец и с жаром поцеловал его кончик. Жёлтые глаза осьминога наблюдали за Колчаком с явным интересом. Александр облизывал кончик щупальца, наслаждаясь своей бесстыжестью. И распаляясь всë больше. Кровь горячей волной устремилась вниз, в паху разлилась приятная тяжесть. — Да-а... — выдохнул Александр, чувствуя, как ещё одно щупальце обхватило его вставший член. Мягкое скольжение по стволу с налившимися венками, ласковое поглаживание яичек. Колчак опустил ладонь, помогая щупальцу сдвинуть крайнюю плоть, сам начал нежно теребить головку, с выступившими на ней капельками смазки. Пульс учащался. Александр увлечённо сосал кончик щупальца, закрыв глаза и постанывая. Но вожделение требовало больших безумств. — Возьми меня! — Александр бы уверен, что чудище поймёт его просьбу. И оно поняло. Щупальца приблизились к тому, на котором сидел Колчак, образовав что-то вроде ложа. Александр лëг на спину, разведя стройные ноги. — Ты — мой первый мужчи... самец в общем. Учти это, — чуть приподнявшись, Колчак посмотрел в глаза осьминога. Казалось, чудовище само было заинтриговано происходящим. Тонкое щупальце, которое ранее Александр так старательно сосал, теперь скользнуло по бедру и дальше... Колчак замер, чувствуя, как кончик осторожно, но настойчиво начинает проникать в него. Непривычные ощущения волновали, Александр принялся неспешно ласкать себя. Щупальца обхватили его: одно скользнуло по затвердевшим соскам, другое легло поверх его ладони. Кончик ещё одного Колчак снова взял в рот. Теперь удовольствие стало почти невыносимым. Александр сосал одно щупальце, стараясь заглотить его, как можно глубже, одновременно практически насаживаясь на другое. Его член тëрся о третье. Ощущения захватили Колчака полностью. Он понимал лишь, что весь его прежний любовный опыт — бледное подобие происходящего сейчас. Прогибаясь навстречу упругим щупальцам, Александр хотел приближения пика и одновременно оттягивал это приближение. Наконец, Колчак не выдержал: выпустив ставший мокрым от его слюны кончик изо рта и глубоко вдохнув казавшийся теперь прохладным воздух, Александр несколько раз до одури резко повёл бедрами навстречу введëнному в него щупальцу. — Да! Да! Да-а-а! Чёрт! — наслаждение накатило откуда-то изнутри, мгновенно охватывая всё тело. Семя брызнуло из сдерживаемого присосками пульсирующего члена. Колчак протяжно застонал, запрокинув голову. В одну секунду небо над ним завертелось, завертелось море, и щупальца, и он сам. Последним, что видел Колчак, были смеющиеся жёлтые глаза с поволокой... Александр вскрикнул и открыл глаза: даже в темноте он узнал очертания обстановки своей каюты. Вот и книга японских ксилогравюр на столике ("Ныряльщица и два осьминога" оттуда неизменно будоражила фантазию Колчака), вот и аккуратный кожаный несессер рядом с ней. Инъекции морфия Александру назначил врач, чтобы снимать боли после падения в ледяную воду во время арктической экспедиции. Колчак чувствовал, как прилипло к телу ставшее влажным бельё. — Да, с таким лечением просто с ума сойдёшь, — Александр сонно потëр переносицу. — С другой стороны, забавно. Жаль, что в жизни таких вот... Игривых осьминогов не встретить. Право, жаль. The End