family ties

Юнги убеждает себя, что ушел он из необходимости скинуть тела, но никак не из чувства вины, потерянности и злости. Капитан всматривается в лица незнакомцев. Должно быть, просто бродячие пираты, наткнувшиеся на пустой корабль. Может, они даже не знали, что «Автолик» пиратский, тогда вряд ли бы полезли. Юнги скидывает тела в лодку, на которой пираты подплыли к кораблю. По канату спускается и ногой отталкивает судно в сторону берега. Ждет, пока та скроется в темноте ночи. Пока забирается назад, думает, должен ли он возвращаться. Туда, к напуганному омеге, к которому определенно есть чувства. Их быть не должно. Юнги упустил момент, когда это началось: тогда, когда он впервые ощутил легкий аромат моря, или когда впервые взглянул в ярко-синие, или… пират точно не знает. Все, что он знает, что что-то есть. Что-то теплое, трепещущее в груди и животе, защищающее от кошмаров и дающее давно забытое ощущение умиротворения. Юнги слышит тихие шаги за спиной, когда сидит на бортике. - Ты снова ослушался, - у капитана нет сил ни на сарказм, ни на ругань. - Простите, - шепчет Чимин охрипшим голосом. Наверное, он сильно кричал от испуга. Омега подходит и боком садится на борт справа от пирата. - На вас кровь. Юнги бросает взгляд на свою правую руку и устало вздыхает. Хочет оттолкнуться руками и спрыгнуть, но плечо окольцовывают. Капитан поднимает глаза на омегу. - Я тоже хочу… смыть, - тихо говорит принц. Смыть ощущение грязных рук на теле, образ страшного пирата с глаз. Юнги слабо кивает, и Чимин перекидывает ноги к морю. - На счет три? – предлагает капитан, развязывая на затылке веревки и бросая повязку на палубу. Омега кивает, несмело берет Юнги за руку и смотрит вниз. - Один, - произносит Юнги, поворачивая голову к принцу. - Два, - Чимин делает то же. - Три, - глаза в глаза, и оба отталкиваются. Ночью вода почти теплая, она принимает двух людей беспрепятственно. Юнги выныривает первым и тянет за собой принца. Чимин головой вертит, ногами размахивает и руками ищет опору. Его держат только за ладонь, и омега паникует, но в мгновение крепкая хватка на талии успокаивает. Чимин подается вперед, позволяет себе несильно обхватить ногами альфу и одной рукой приобнять за плечи. Юнги даже не сопротивляется, лишь поддерживает тонкий стан. Чимин впервые так близко. Настолько, что альфа может почувствовать чужое сердцебиение. Определенно учащенное. Дыхание на губах тяжелое, сбитое, Юнги едва хватает сил поднять глаза. Принц смотрит на него так откровенно, словно впитывает в память мельчайшие детали. Чимин невероятно красивый. Глаза, ресницы, губы – при лунном свете все в нем кажется сказочным. Вода с волос капает на глаза, катится по щекам, щекоча и заставляя принца морщиться. Юнги зачесывает светлые пряди омеги, и оба погружаются в воду, потому что второй рукой пират держит талию Чимина. Капитан быстро реагирует, подплывает к кораблю и хватается свободной рукой за канат, чтобы продолжить нагло рассматривать принца. Их носы невесомо соприкасаются, руки неосознанно сжимают чужое тело под пальцами, сердце испуганно бьется. Оба боятся того, что происходит, только у Чимина кроме страха интерес, а у Юнги – мысли. О том, что это совершенно не то, что он должен делать с принцем. Не то, что должен чувствовать. Капитан тяжело выдыхает, прикрывает глаза и соприкасается лбом со лбом омеги. Тот не отталкивает, тоже прикрывает глаза и часто дышит. Что-то незнакомое, сильное и до покалываний в пальцах приятное. Это похоже на то, что Чимин испытывал в течку, но оно отличается. Теперь в омеге больше сознания и меньше инстинктов, но хочет он от этого не меньше. - Нужно обратно, - тихо говорит Юнги, не двигаясь. – Лезь. Чимин слабо кивает и взбирается по канату, давая Юнги время погрузиться в воду и охладить воспаленную голову. Пират забирается следом. Чимин сидит на полу, откинув голову на мачту. - Иди в каюту, здесь холодно. - Вы пойдете? Капитан не отвечает. - Я не хочу быть один, - хрипло говорит омега. Пират трет лицо, зачесывает мокрые волосы и кивает. Чимин поднимается и следует в каюту. Юнги входит следом и… снова чувствует этот запах. Здесь все пропахло Чимином. В воздухе больше моря, чем в самом море, и от этого кружится голова. Юнги опускается на пол и садится, скрещивая ноги. - Я вам противен? – спрашивает Чимин неожиданно. Пират изгибает бровь. - Вы сели на пол, - кивает принц, устроившись на диване. - Здесь все еще пахнет течным омегой. Тобой. Принц вспыхивает. - Будет лучше, если мы будем на расстоянии. Но Чимин так не считает. Он опускается на пол прямо напротив капитана. Омега садится слишком близко, не подозревая, как кружит голову своим ароматом и взглядом. Будто ждет. Юнги смотрит, не решается, но тонет в синих глазах, когда омега делает судорожный вдох. Так мягко, тепло, хорошо и... - Открой рот, - говорит, на секунду отстраняясь, и языком скользит по влаге, обжигаясь и обжигая. Чимина потряхивает. Первый. Это его первый поцелуй. Такой волшебный, осторожный, но все равно жаркий. Омега чувствует, запоминает и пробует повторить. На свои попытки чувствует сухую тёплую ладонь на шее, нежные поглаживания, напор. Капитан потрясающий. Рука проскальзывает под рубашку, притормаживает на талии и тянет омегу ближе. Чимина в жар бросает, он не знает, куда деть руки, ноги, туловищем льнет ближе. Альфа отстраняется, тяжело дыша. Недовольный. Принц на свой страх поднимает глаза и... Нет. В глазах напротив столько всего: желания, страха, нерешительности и одновременно решимости. Сколько же всего сейчас в капитане? - Скажите... - шепчет омега, откашливаясь, - скажите, что мне делать. Чимин не знает. Все его нутро тянется к капитану, желает, но омега боится, потому что не знает альф. Юнги глубоко вдыхает и медленно выдыхает. - Не бойся меня, - тихо просит капитан, - желай, касайся, целуй. Делай то, что хочешь. Потому что Юнги - глупец, он пожелал, коснулся, поцеловал. Утонул так, как тонут в море; захлебнулся и пошёл ко дну, где повелитель его совсем не Посейдон. Он отдал себя омеге. - Чего ты хочешь? - ещё тише спрашивает капитан. - Тебя. Обречены. Они оба обречены, оба утопают, захлебываются поцелуями, сгорают в касаниях. Омега прекрасен: строен, горяч, невинен, и Юнги боится потерять голову. Боится навредить. Поцелуями спускается по шее, чувствует губами пульсацию, ощущает рецепторами сгущающийся аромат. "Не терять голову", - словно мантру, повторяет альфа про себя. Омега на касания отзывается дрожью, сбитым дыханием и провальными попытками быть сдержанней. Слишком сильный контраст между горячими губами альфы и мокрой холодной одеждой. Чимин нагой идеален, но Юнги ненавидит идеальное. Хочется раскрасить светлую кожу на бёдрах. Например, в алый. - Если будет больно, скажи, - шепчет пират и опускается к ногам принца. Но по-честному, он уже давно там. Альфа сгибает чужие ноги в коленях, пробует. Сначала едва касаясь, потом смачно, со вкусом изучая кожу. Чимину странно, Чимину жарко, несмотря на снятую полностью одежду. Тягучие, острые поцелуи на ногах, отдающие болью и удовольствием. В голове уже давно туман, в горле - застывший стон. Когда пират снова нависает над омегой, тот устраивается поудобнее, подпускает альфу ближе. - Я хочу вас увидеть, - шепчет. - Попроси иначе. Чимин облизывает губы, прикусывая, наливается румянцем. - Я хочу увидеть тебя. Юнги вонзается взглядом на пару секунд, а потом руками отталкивается. Через голову снимает рубашку, пока Чимин садится. Принц смотрит завороженно. Никогда прежде он не видел столь красивого тела. Юнги в контраст остальным пиратам бледен, без резко выраженного рельефа, который пугает юного принца в других альфах. - Можно? - омега поднимает вопросительный взгляд, но по глазам понимает: пират уже в его руках. Юнги позволяет себя касаться, изучать, несмело целовать. Невинность Чимина сколь волнительна, столь же прекрасна. Хочется показать омеге незнакомый ему мир удовольствия. Альфа ласкает, отвлекая от растяжки, притупляет болезненные ощущения поцелуями, поглаживаниями, но перестать смотреть на омегу под ним не может. Чимин ерзает, позволяет себя отвлечь, старается отвечать, но на самом деле просто горит. - Скажи, когда мне остановиться, - шепчет Юнги прямо в губы и толкается. Чимин болезненно стонет, но принимает альфу всего. У него нет ощущения неправильности, Юнги словно создан для него. Капитан подаётся назад и снова толкается. Омега судорожно вдыхает. - Мне прекратить? - Ни за что, - на выдохе. Юнги жарко от дыхания на губах, он целует, сминает припухшие губы, скользит языком, сплетает и улыбается: Чимину странно, непривычно, но он отдает себя, доверяет, и от этого в груди пирата что-то сжимается. Чимин звучит лучше моря, пахнет самой жизнью. Он свободнее ветра в парусах, красивее рассвета после бури и опаснее Посейдона. Божеству Юнги ни за что не сдастся без боя, Чимину отдает себя без сопротивления. Юнги просыпается от тяжелых шагов. Открывает глаза. Вокруг все еще ночь. Он садится и оборачивается на звук каблуков. И замирает. Холодный пот выступает через мгновение, потому что перед ним отец. Старший смотрит на него диким взглядом и ухмыляется. - Вот, значит, каким ты стал. Нечего сказать, хорош капитан, что готов отказаться от плана ради какого-то омеги, - рычит пират, а Юнги и пошевелиться не может. - Я не отказался, - еле выговаривает он. Капитан Мин ухмыляется. - Это пока. - Этого не случится. Пират вздергивает подбородок и смотрит на сына с гордостью, от которой младшему тошно. - Надеюсь. И чтобы быть уверенным, - старик наводит револьвер в руке за спину Юнги. Тот оборачивается и видит связанного и заплаканного Чимина. Капитан Мин стреляет. Омега падает в морскую бездну. - Нет! – кричит Юнги и пытается броситься туда, за принцем, но оказывается прикован кандалами к мачте. - Пусти! – просит альфа. – Пусти! – кричит, глотая слезы. Старик только гогочет, подходит ближе и бросает к ногам Юнги нож, которым был зарезан. - Слабак. Юнги распахивает глаза, чувствует бешено стучащее в груди сердце и где-то там же теплые ладони. Чимин сидит рядом и испуганно смотрит. Живой. Пират выдыхает и осматривается. Они все еще в каюте, на улице все еще ночь. - Вы в порядке? – спрашивает принц, осматривая испарину на лбу капитана. - Да. - Это был кошмар? Юнги откашливается и кивает. - Вы поэтому ночью не спите? Пират устало вздыхает и опускает голову обратно на диван. Они перебрались на него пару часов назад. Чимин растерянно смотрит и немного краснеет. Снова смущается. Юнги осторожно тянет его за руку, заставляя уложить голову на грудь. - Что вам снилось? - Почему ты снова мне выкаешь? - Расскажите. Юнги поглаживает оголенную спину омеги и говорит после небольшой паузы: - Отец. - Почему отец вам снится в кошмаре? Капитан снова замолкает. Чимин не торопит, терпеливо ждет. - Потому что я убил его. Юнги чувствует, как омега замирает. На груди прекращаются теплые выдохи, и пират сам неосознанно перестает дышать. - Почему? – только и спрашивает принц. - Это долгая история. - Расскажите. Пират вздыхает. - Моя мама была очень красивой женщиной. Он был пиратом и не смог устоять. Он никогда не был обходительным, поэтому забрал ее на корабль и взял силой. Так был зачат я, но он узнал об этом только через девять лет. Маме удалось сбежать очень скоро, но когда мне было восемь, она снова с ним столкнулась. Это было кораблекрушение. Он узнал ее, но не спас. Забрал меня из ее рук, а маму оставил тонуть. Чимин отрывает голову от груди альфы и поворачивается к нему лицом. В глазах – вопросы, удивление, растерянность. Принц просто не знает, с чего начать. - Это… чудовищно, - шепчет, на что Юнги слабо улыбается. - Мне было восемь. В восемнадцать я убил его. Чимин сглатывает и ложится обратно. - С тех пор вам снятся кошмары? Юнги кивает, принц не видит, но чувствует. Потом снова поднимает голову. - Сколько вам лет? - Двадцать восемь. - Десять лет, - шепотом произносит омега. – Вы живете с кошмарами десять лет. Юнги вздыхает. Он привык. Чимин в ужасе гипнотизирует взглядом пол. Капитан был его возраста, когда убил отца. Может, он не был столь же наивным и впечатлительным в свои восемнадцать, как принц, но… восемнадцать лет! - Вы жалеете? – спрашивает омега. - Нет, - и это правда. Он никогда не жалел о сделанном. Сожаление о прошлом бессмысленно и глупо. Он жалеет о том, что не стал хорошим человеком, как того желала мама. Юнги стал убийцей. Они лежат в тишине довольно долго. Чимин даже думает, что капитан уснул, поэтому приподнимается и смотрит на лицо. У Юнги действительно закрыты глаза, но как только принц поднимает голову, пират их открывает. Омега теряется на мгновение. Капитан смотрит на него нечитаемым взглядом, разноцветные глаза в темноте поблескивают. Чимин кидает взгляд на губы, что поцеловали, кажется, каждый участок его тела. Только когда они изгибаются в слабой улыбке, принц возвращается к глазам. - Почему вы носите повязку? – тихо спрашивает омега. Взгляд его такой открытый, что Юнги не может не ответить. - У него были точно такие же. - Вы боитесь быть похожим на него? Юнги странно быть понятым, он отмалчивается и позволяет принцу говорить. - Но у вас очень, - Чимин вздыхает и на выдохе договаривает: - очень красивые глаза. Они, может, точно таких цветов, как у вашего отца, но они не могут быть того же наполнения. Учитель нам говорил, что глаза – зеркало души, поэтому омегам не стоит поднимать их слишком часто. Чтобы не раскрывать себя перед каждым. Ваши с отцом души ведь разные. Я не думаю, что вы допустили бы хоть капли схожести с ненавистным вам человеком. Быть понятым приятно, но и страшно. Словно кто-то имеет доступ к мыслям, сознанию. Тот, кто имеет, может добраться до желаний и страхов, может управлять. Вот чего пират допустить не может. Он не дает Чимину продолжить – притягивает за руку и целует. Выходит грубо, даже больно – принц судорожно вдыхает и на секунду отстраняется, чтобы посмотреть в глаза. Понимает, что задел. Дернул за ниточки, о которых не должен был даже узнать. - Простите, - шепчет и сам накрывает капитанские губы. Целует нежно, пальцами ласкает кожу на шее альфы, и Юнги снова сдается. Переворачивается и нависает над омегой, продолжая целовать мягче. Толкается осторожно, плавит Чимина в касаниях и жаре, заставляет забыться, желать еще и еще. Вынуждает потерять голову и теряет сам. - К послезавтра мы должны быть на Токелау, - говорит Юнги Джину, накидывая камзол на плечи. Старпом вернулся первым и застал спящих вместе капитана и пленника. - К чему такая спешка? - Чем раньше мы доберемся, тем раньше все закончится. - Боишься передумать? – усмехается Джин, но в глазах ни капли веселья, лишь сочувствие. Боится? Да, Юнги боится. Он уже перешел черту невозврата, но не позволит этому нарушить планы. Не ради королевского наследника.