Майкл любил отдыхать от туров и работы в компании трех своих лучших друзей — играть с ними в приставку, настолки или просто болтать, а поэтому, когда Калум — да, кажется, это был именно он, потому что обычно именно он предлагает парням всякие новые штуки и приукрашивает их скучные жизни, — предложил поиграть в «крокодила», несогласных не было.
Пиво, жаркий вечер, какой-то плейлист из серии «Назад в 2010-й» — что может быть лучше? Майкл буквально не мог представить себе лучшего времяпрепровождения.
— Это что, изолента? — уточняет Калум, усмехаясь, задирая голову и пялясь на барабанщика.
— Она для Люка, — серьезно сообщает Эштон и с громким треском отматывает кусок изоленты, оборачиваясь на Люка, который скулит от страха, вжимаясь в диван.
Кстати, да, о Люке, они с Майклом встречаются. Ну, то есть, как встречаются — статус «бойфрендов» ничего не поменял в их отношениях, они просто лучшие друзья, которые иногда — под «иногда» имеется в виду «всегда», «очень часто», — трахаются.
— Не надо мне рот заклеивать! — вскрикивает Люк и загораживается руками от Эштона, который уже надвигается на него с куском черной изоленты, — Я честно буду молчать!
— Люк, сладкий, конечно ты будешь молчать, таковы правила, если ты не забыл, — ласково напоминает Эштон, — Но ты всегда, когда мы играем в крокодила артикулируешь губами, а Калум читает по губам. Я не хочу чтобы он выиграл, — важно аргументирует он, будто этим действительно можно оправдать то, что он буквально собирается заклеить Люку рот изолентой.
— Эй! — возмущается Калум.
— А что? Каждый сам за себя, — фыркает Эштон, — Я и так должен Калуму десять баксов с прошлой игры, потому что поспорил с ним, что он проиграет! Ты хочешь разорить меня, Лукас? — спрашивает он, на что Хеммингс отрицательно мотает головой, — Вот и чудно, — заключает Ирвин, потирая руки и переводя взгляд на Майкла, который все это время мирно покоился на диване и пил пиво, — Кто первый?
— Камень-ножницы-бумага? — предлагает красноволосый.
— Ага! — хором соглашаются остальные.
— Блин, я надеялся, что кто-то из вас скажет «да», на что я отвечу «пизда», но так тоже сойдет, — усмехается Майкл, — Так, стоп. Прежде чем мы сбросимся…
— Жаль, что не в окно, — перебивает Клиффорда басист.
— Калум, блять, не смешно, — выругивается Эштон, — Дай человеку договорить.
— А я что ему чем-то мешаю? — шуточно интересуется Калум, — Майкл, я тебе мешаю?
— Эш, у тебя еще изолента осталась? — намекает Калуму Майкл, чтоб тот заткнулся, — Так о чем это я, когда мы определимся кто за кем объясняет слова, второй, третий и четвертый участники садятся на диван и занимают, так сказать «наблюдательную позицию». Участник, которому не повезло по жизни, берет карту из колоды и пытается объяснить нам 5 «слов», среди которых одна известная личность и персонаж из мультика или фильма, за наименьшее возможное время. Никто из отгадывающих не пытается, слышишь, Эштон, — обращается красноволосый к барабанщику, — Не пытается замедлить ход игры, чтобы кто-то проиграл.
— Да знаю я, знаю, — неохотно отзывается Ирвин.
— Замечательно, — ухмыляется Клиффорд, — Вобщем, кто провозится с объяснениями дольше всех — проиграл. И, да, Люк, постарайся не говорить и не артикулировать губами, — продолжает он, на что Калум и Эштон заливаются диким хохотом.
— Камень-ножницы-бумага, раз, два три…
***
Спустя примерно 20 минут свои слова объяснили все кроме Люка. Наилучший результат был у Майкла, на втором месте оказался Калум (его подвел пункт со знаменитостью, он почему-то очень долго соображал как показать ребятам Эда Ширана), и Эштон, как можно догадаться, занимал третье место.
— Люк, детка, иди-ка сюда, — подзывает Хеммингса барабанщик.
— Нет! Ирвин, иди нахуй! Я на это не подписывался! — возмущается младший, после чего чувствует как две руки сводят его собственные у него за спиной.
— Давай, я держу его, — смеется Калум, — Люк, даже не пытайся вырываться, иначе Эштон криво приклеит тебе скотч, придется отрывать и переклеивать.
— Бля, ребят, я видел порно, которое начиналось так же, — заливается хохотом Майкл, наблюдающий за всем этим со стороны.
— Люк, ты тратишь наше время, если мы не заклеим тебе рот, ты не сможешь по-честному объяснить свои слова, и мы не узнаем кто выиграл, — начинает Эштон, но Хеммингс его перебивает.
— Я согласен на ничью! Или можете играть без меня! Я не… — после этих слов рот Люка оказывается заклеен скотчем.
— Ха, отлично сработано, чувак, — Калум даёт Эштону «пять».
— Мм… м… мм… мм… — пытается сказать что-то Хеммингс, но из-за клейкой ленты получается только промычать что-то неразборчивое.
— Эй, ты что меня сейчас нахуй послал? — возмущаясь, спрашивает Эштон, на что Люк кивает головой, — Сам иди, я хочу чтоб игра была честной! Иди выбирай карту.
***
Первые три слова было объяснить достаточно просто. Из знаменитостей Люку попалась Ариана Гранде, с ней проблем не возникло, было достаточно показать высокий хвост и Майкл Клиффорд сразу же закричал правильный ответ. У Хеммингса оставалось около минуты чтоб занять первое место, спасибо Майклу.
Последний пункт. Персонаж из мультика/фильма. Принцесса Тиана из «Принцесса и Лягушка». Люк стоял как вкопанный и думал как же ему показать это.
— Люк, дорогуша, я сомневаюсь, что там был вариант показывать фонарный столб, — подшучивает над ним Эштон.
— Погоди, Эш, может это Белла Свон из Сумерек, — предлагает Калум, — Смотри, лицо малыша Люки не выражает абсолютно никаких эмоций.
— Блять, Калу-ум, — обреченно стонет Майкл, — Ты уже заебал со своими Сумерками. Сколько раз ты пересмотрел все фильмы, раз двести?.. — его прерывает Хеммингс, который стучит ему по плечу, напоминая о том, что время еще идет.
— Люк, да покажи ты уже хоть что-то! — ругается Эштон, после чего, Люка осеняет.
Люк показывает корону, и до ребят доходит, что это принцесса. Осталось объяснить, что это именно принцесса Тиана, а не какая-нибудь Золушка. У него в голове созревает план, который обязательно должен сработать.
Хеммингс показывает на Майкла, а затем жестом, большой палец, повернутый вниз. Он недолго думая «прислоняется своими губами» к губам Клиффорда, на сколько это возможно, так как его рот все еще заклеен изолентой.
Так, в полной тишине, проходит пару секунд, прежде чем Люк отстраняется, Калум протягивает шокированное «оооо-у», а щеки Майкла заливаются румянцем. Сразу после этого Русоволосый показывает над головой друга такую же корону, какую показал на себе пару секунд назад.
— Это же эта, ну как еë? Ну, та, что из «Красавица и чудовище»? — выдвигает свою версию Эштон, на что получает отрицательный моток головой от Люка.
— Это принцесса Тиана! — кричит Худ, после чего Хеммингс победно падает на колени и вытягивает руки, сжатые в кулаках, вверх, — время стоп, — Вау, на 30 секунд меньше чем у Майкла, — восторженно говорит он.
— Ребят, я пойду к себе в комнату, если что, — спокойным голосом сообщает Майкл, — Скоро вернусь, н-наверное…
***
— … и в итоге он накернулся оттуда, — сквозь смех Эштон заканчивает свою историю, из-за которой Люк с Калумом уже катаются по полу, держась за животы.
Слышится звук оповещения о новом сообщении, Люк берет свой телефон, и, пробежавшись глазами по экрану, направляется в сторону комнаты Майкла.
— Эй, Люк, ты куда? — обиженно спрашивает Калум.
— Да, Люк, это невежливо, уходить
молча, — подкалывает младшего Эштон, и они с Калумом начинают звонко смеяться.
Люк показывает Эштону экран своего телефона:
Майкл Любимый (ëбырь)
был в сети только что
вчера
малы-ы-ыш, ну, ты скоро?
буквально 5 минут, а что?
я скучаю: (
ты скучаешь по мне или по
моей заднице?
конечно по тебе!
ладно
по заднице тоже
скоро приду;)
сегодня
Люк, зайди, пожалуйста
сейчас!
— Фу, Люк, господи, ты мог хотя бы удалить предыдущие сообщения или контакт переименовать, прежде чем мне показывать, ужас! — обреченно стонет Эштон, — погоди, нагнись, скажу тебе кое-что… Ниже, детка, ниже.
Хеммингс наклоняется к лицу старшего, и тот резким движением руки отрывает скотч с его лица, и младший взвизгивает.
— Блять, Эштон! Зачем? За что? — возмущается Люк, но Эштон уже не может ничего ответить, он просто идет туда куда шел, К своему
ебырю бойфренду.
Люк доходит до спальни, в которую был вежливо приглашен Майклом, и, дернув ручку двери, проходит внутрь комнаты, прикрывая дверь за собой.
— Зачем ты хотел чтобы я.? — он даже не успевает договорить, как Майкл вжимает его в стену и опаляет его кожу своим горячим дыханием, — Майкл.?
— Чш-ш, Люк, — Майкл покрывает поцелуями шею слегка шокированного Люка, — Молчаливым ты был привлекательнее.
— Это ты из-за скотча? — неловко уточняет Люк, — Если что, я тоже был против этой идеи, просто, ты же знаешь, я в сопротивление, ну… Не умею. И…
— Против? Я не был против, — Майкл усмехается и, схватив запястья Люка, прижимает их по бокам от его головы, — Просто это было сложно.
— Что сложно?.. — дыхание Люка сбивается, а сердце ускоряется. Он взволнованно заглядывает в глаза Майкла.
— Сложно было не трахнуть тебя прямо там, перед Эштоном и Калумом, — шепчет Майкл и оставляет поцелуй на скуле дрожащего Люка, — Господи, блять, Люк, я сидел и думал о том, что будь твой ротик заклеен ночью, никто бы нас и не слышал, потому что нас всегда засекают из-за того, какой
ты громкий. Я не прав?
Люк сглатывает и хочет свести колени, потому что чувствует, как дрожат его бедра от возбуждения, но Майкл вклинивает колено меж его ног, вжимая младшего в стену еще плотнее.
— Что насчет тихого секса? Чтобы в этот раз мы смогли все закончить и чтобы нас никто не прерывал? — Майкл выуживает из заднего кармана моток хорошо знакомой Хеммингсу черной изоленты.
— Майкл, нет, — Люк тут же хватает старшего за руку и жалобно пялится на него, — Я буду тихим. И без нее. Клянусь.
— Боишься, что если будет больно, не сможешь мне этого сказать? — уточняет Майкл игриво, но со слышимой ноткой заботы.
— Нет, боюсь отдирать эту хрень с лица после, — Люк хмурится, — Это будет чудо, если на месте скотча у меня когда-нибудь в будущем вырастет борода.
Майкл в несколько шагов доходит с Люком до кровати и валит его на нее, стягивая с себя толстовку и заведенно облизывая пересохшие губы. Люк всегда выглядит таким чертовски соблазнительным даже в чертовой одежде из-за одних только голубых с белой поволокой полуприкрытых глаз и жалобного, просящего взгляда. Поганец и бесстыдник.
— Ты пообещал, — напоминает Майкл, помогая Люку, который не в состоянии справиться трясущимися руками с маленькими пуговицами на своей рубашке, — Если будешь чересчур громким — я применю меры.
— Заметано, — на выдохе уверенным полу-шепотом выдает Хеммингс. Да, он был в полной уверенности, что даже сейчас, когда он так заведен, когда получит желаемое, и когда Майкл будет вбивать его бедра в постель, он будет в состоянии сдержать свою громкость. Люк как всегда чересчур самоуверен и самонадеян.
Майкл кое-как расправляется со скинни Люка — в последние несколько секунд он уже готов был разорвать их, настолько маленький язычок молнии его выбесил, — и, следом откинув и его боксеры в сторону, он, наконец, переходит к самому интересному.
Он проводит языком по его члену, заставляя Люка затрястись и впиться пальцами в плечо старшего. Насколько бы много секса у них не было, и насколько бы много разных вещей они оба не пытались пробовать друг с другом в постели, Люк всегда оставался чересчур чувствительным, и это еще одна причина, которая заставляла Майкла думать о том, что, кажется, Люк все-таки не сможет быть достаточно тихим сегодня.
Майкл тянется к смазке, валяющейся на околокроватном комодике. Он проводит языком от основания и, пока он морочится открыванием бутылька, нежно оглаживает чужой член, двигая рукой вверх-вниз.
— Майки-и, мх-м, пожалуйста, — Люк хнычет, всхлипывая.
— Чш-ш, детка, я знаю, — Клиффорд кивает и ускоряет движения рукой, заставляя младшего вскинуть бедра и заскулить, — Тише, принцесса.
Он выдавливает на свои пальцы смазку и краем уха слышит чужой тихий скулеж — черт подери, он почти ничего не делает!
— Вот так, детка, оближи их, будь хорошеньким мальчиком, — Майкл проводит большим пальцем по раскрасневшимся влажным губам Хеммингса, а затем укладывая два пальца на его язык, — Как на вкус? Нравится?
— Мхм-м, — мычит Люк в ответ, а Майкл усмехается.
— Растяни себя, котенок, сделай мне одолжение, — Клиффорд отрывает руку от чужого члена и, ухватившись за тонкое запястье русоволосого, вкладывает в его руку смазку.
Люк судорожно выдавливает большое количество геля на свои пальцы, так, что тот даже немного капает на его торс, а затем, тяжело глотая воздух из-за пальцев во рту, проталкивает в себя два пальца, жмурясь.
— Умница, — хвалит его Майкл и чуть давит на его язык пальцами.
Младший кашляет, слегка поперхиваясь чужими пальцами и слюной, которую из-за них не может проглотить.
— Хороший мальчик, — Клиффорд вытягивает указательный и средний пальцы из чужого рта. Струя слюны стекает по подбородку Люка, когда он резко поворачивает голову в сторону, проталкивая в себя третий палец, и Майкл растирает ее большим пальцем, грубее двигая кулаком по чужому члену.
Люк двигает внутри себя пальцами, закусив губу на месте, на котором раньше было черное колечко-пирсинг, а затем Майкл прикусывает его шею и неприятно оттягивает кожу не его члене к основанию.
— Я сказал растянуть себя, а не трахать себя пальцами, — напоминает он раздраженно, — Не хочу, чтобы ты кончил раньше положенного.
— Майки, я уже растянут, — заверяет его Люк, наконец сглатывая.
— Правда? — спрашивает Майкл слегка разозленно, — Мой член намного больше трех твоих пальцев, детка, ты точно уверен?
— Уверен, — Люк быстро-быстро кивает, а затем задыхается стоном и хватается за запястье Майкла, когда тот добавляет к его собственным трем пальцам два своих, — Майки.! А-ах!
— Это будет ощущаться примерно
вот так если ты забыл, так что спрашиваю еще раз, — Майкл заводит свои пальцы до костяшек, — Ты готов?
Люк тараторит неразборчивое «да-да-да», но, похоже, от того, что он не задумывается о последствиях в приступе страсти, его настигнет участь, рифмующаяся с его ответом, да еще и в тройном размере. И если бы Люк заранее знал о том, как закончится для него эта игра в «крокодила», то он бы не сопротивлялся, когда Эштон пять минут пытался приклеить на его лицо кусок скотча.
Майкл переворачивает его на живот и оглаживает его спину влажными от смазки пальцами, проводя ладонями по чужим каменным от напряжения и возбуждения мышцам, перекатывающимся под алебастровой кожей, покрывшейся крупными мурашками.
— А теперь, малыш, — Майкл проводит рукой по своему члену и нависает над младшим, опаляя его шею горячим прерывистым дыханием, — Будь тихим, как мышка. Ферштейн?
Он запускает пальцы в чужие волосы на затылке, слегка оттягивая их, а затем резким движением впечатывая Люка лицом в подушку и одним движением входя в него. Младший открывает рот в немом крике, одной рукой хватаясь за бедро Клиффорда, а второй скручивая подушку под пальцами.
— Детка-а, ты просто отличный, — Майкл сбито простанывает и прикрывает глаза от удовольствия. Он слышит чужой глухой стон и хныканье и осыпает заднюю часть спину младшего поцелуями, — Как ты?
В ответ Люк протяжно взывает, а в конце жалобно скулит, а затем достаточно громко вскрикивает — Майкл отвешивает шлепок по его бедру.
— Это была проверка, и ты ее не прошел, — Майкл вздыхает, — Ты должен быть тихим, забыл?
Люк раздраженно мычит в подушку. Уложив на нее щеку, он поворачивает голову и плотно накрывает свои губы ладонью, когда Майкл грубо толкается в него.
Старший впивается пальцами в его кожу и приподнимает чужие бедра над постелью, принимаясь набирать свой темп, пока Люк разочарованно хнычет в ладонь и кусает кулак, пытаясь сдержать звук — теперь никакого контакта с постелью и никакого трения, а поэтому, если Майкл не разрешит ему касаться себя или не сделает этого сам, то Люк умрет прям тут на месте.
Майкл вбивается в его бедра с чрезмерным усердием — плевать, что синяки останутся, плевать, что кровать подозрительно скрипит с каждым толчком все громче, предвещая поломку пополам в любую секунду, самое главное, что Люк не сдерживает стона за зубами и высоко проскуливает, произнося имя Майкла.
— Майки-и, — он тут же накрывает рот ладонью, но в тот же момент громко всхлипывает вслух.
Ты проебался, Люк Хеммингс.
— Что я говорил тебе насчет звука, малыш? — Майкл прижимается грудью к спине Люка и вскидывает брови, когда видит, как загнанно дышит его парень, — Не обижайся на меня, принцесса, я буду нежен и аккуратен, но мне все же придется немножко побыть плохим полицейским.
Люк хмурит брови и около минуты лежит под звук оттягивающегося и рвущегося скотча — то, насколько долго старший возится с ним значит либо то, что он полный профан в нарезании скотча (в отличие от Эштона, который умудряется рвать его зубами), либо он решил замотать его всего в скотч, как мумию.
Наконец, Майкл аккуратно приклеивает на его рот кусочек черного скотча, и Люк просто прикрывает глаза и шумно дышит через нос, пытаясь свыкнуться со своей участью. Он тянется, чтобы убрать упавшие на глаза волосы, и понимает, почему этот красноволосый поганец так долго возился со скотчем — его запястья тоже связаны. Вот гад!
— Теперь-то ты точно будешь тихим, верно, звездочка? — Майкл довольно ухмыляется и заботливо убирает с лица Люка его волосы.
Майкл вновь путает пальцы в чужих волосах и возвращается к предыдущему темпу, ритмично вбиваясь в бедра Хеммингса. Он довольно кусает губы и мычит, сбито дышит и не спускает глаз с младшего, который жмурит слезящиеся глаза и мычит — то ли он протестующе покрывает его матами, то ли зовет его по имени.
— Малыш, ты просто потрясающий, — Майкл плотно льнет к взмокшей спине Люка и оставляет на его шее несколько засосов, заставляя русоволосого крупно вздрагивать, мычать громче и изворачиваться сильнее от непрекращающихся толчков, — Хочешь кончить, детка? — Люк судорожно кивает, — Я хочу довести тебя до оргазма руками, котенок, надеюсь, ты не против.
Люк отрицательно мотает головой и сотрясается, когда Майкл оглаживает его сочащийся член рукой и усмехается.
— Детка, я смотрю, ты даже очень хочешь кончить, — ехидно замечает он, — Почему не сказал? Некрасиво игнорировать взрослых, — он начинает двигать кулаком, пока Люк мечет в него молнии взглядом — еще секунда этого самодовольного Майкловского взгляда и он его пнет, без шуток.
Майкл не стыкует действия рукой и свои толчки — это все выходит чересчур хаотичным из-за его возбуждения, и заставляет Люка конвульсивно дергаться, жмурясь и смаргивая катящиеся слезы.
— Вот так, детка, умничка. Ты можешь кончить для меня, — Майкл прижимается губами к уху Люка, входя в него до основания и целуя его щеку, — Давай же, малыш, я знаю, как ты хочешь.
Люк мычит, но знает, что точно сорвал бы себе голос, не будь на его губах скотча. Он прижимается к постели и сжимается, напрягаясь.
— Умница, — довольно урчит Майкл, плавно толкаясь в чужое напряженное тело, — Расслабься, малыш. Позволь мне кончить в тебя.
Хеммингс опадает на постель, все еще крупно дрожа и посекундно вздрагивая от сильного оргазма, пока Майкл цедит воздух сквозь зубы и продолжает его хвалить, оглаживая его плечи, спину и бедра.
— Малыш, Боже, — Майкл запрокидывает голову и удовлетворенно стонет. Он слегка царапает кожу на чужой талии, пока кончает внутрь Люка, плотно прижав его бедра к своим.
Он аккуратно выходит из него и загнанно дышит, но улыбается, зачесывая свои волосы, прилипшие ко влажному лбу. Майкл подцепляет край скотча, держащий чужие руки вместе, и освобождает запястья младшего из плена, а затем аккуратно убирает кусок черного скотча с его лица. Клиффорд тут же лезет целоваться с довольной лыбой во все тридцать два, и Люк тут же жадно отвечает на поцелуй.
Он грубо целует его губы, кусается и все норовит перевести поцелуй в разряд «французских с языком», но Майкл усмехается и отстраняется.
— Надо нам почаще играть, — предлагает Майкл.
— В крокодила? — переспрашивает Люк.
— В молчанку, — смеется Майкл, а младший выплевывает раздраженное «шутник хренов» и затягивает его обратно в поцелуй, — Кстати, Люк, ты миленький когда кончаешь.
— Да, я знаю, мне уже говорили…
