-<>♥<>-
Здесь темно. Здесь холодно. (Он тонет.) Он должен был утонуть давным-давно. Он начинает жалеть о том, что это не произошло. Потому что, возможно, если бы вода действительно смогла попасть в его легкие, это было бы не так болезненно, как поток, швыряющий его в разные стороны, как тряпичную куклу. Не так болезненно, как вырывающееся из горла звёздное железо, как давление, оглушающее его уши, ослепляющее его зрение. Не так болезненно, как душераздирающие крики эндерменов и последний вздох затонувшего города, и смерть, и смерть, смерть, смерть, смерть… … всё горит. Что-то царапает его тело, единственное прикосновение в бесконечном потоке воды, и это обжигает, это больно, стоп, стоп, СТОП, ХВАТИТ…-<>♥<>-
– Ого, ого, хорошо. Хорошо. Филза, ты в порядке. Мы не причиним тебе вреда, мне просто нужно, чтобы ты сделал вдох…-<>♥<>-
Дыши, умоляет печальный голос в рассеянных нитях его разума. Не оставляй меня сейчас, любимый. – Х-х-х… Он пытается… боги, он пытается, пытается. Но его ребра только судорожно сжимаются, и с каждым глухим щелчком зубов он всё больше и больше ощущает вкус железа, скользящий по его горлу и лёгким.-<>♥<>-
Он падает, падает, падает с каждым оставшимся у него предсмертным бешеным ударом сердца, и когда что-то цепляется за его руки, он может только продолжать падать. – Дыши для меня, ладно? Он молча качает головой. Не дыши, не дыши. Я не могу дышать. Я не могу… – Всё будет хорошо, обещаю. Попробуй сделать вдох. Пожалуйста, пожалуйста, я не могу.-<>♥<>-
Ты прекрасна, улыбается его лихорадочный разум. Всё прекрасное, что я когда-либо знал. Это была ты. Это всегда была ты. Полный слёз, хриплый смех. А ну прекрати. Прекрати сейчас же. Никогда, шепчут последние нити его души. Я … скорее… он закрывает свои уставшие глаза. Умру… О, любимый, мягко плачет чудесная песня. Мне жаль, в прекрасной мелодии появляются аккорды неповиновения. Но Вселенная ещё не готова тебя отпустить. И призрак тысячи рук сжимает его сердце и душу, и тень слепящих крыльев горит на его коже…-<>♥<>-
… что-то врезается ему в горло, заставляя задохнуться. Филза дышит вопреки всякому здравому смыслу, сгибаясь пополам от мучительного кашля. Он не тонет. – Вот так, вот так. Дыши. – Гораздо более нежное прикосновение возвращается, чтобы успокоить тупую боль в его горле. – Ты можешь посмотреть на меня?-<>♥<>-
Дыши, Ангел, призывает терпеливый голос. Живи. Дышать. Дышать. Его легкие эгоистично хватают больше воздуха, чем могут вместить, и на языке больше нет вкуса железа. Он ощущает прохладную палубу Харона. Он слышит звонкую песню бесконечной пустоты. Он открывает глаза. Он видит Её, одетую в красное и золотое. Мотыльки, которые кружат вокруг Неё – янтарь и кости, застывшие на Её запястьях. Струящиеся нити бесчисленных слепящих крыльев, которые скользят мимо палубы и растворяются в бесконечной тьме, окутывающей корабль. – Это ты, – шепчет он. – Ты здесь. Её круглое лицо улыбается ему сквозь бесконечную тень волос. Ты всё ещё узнаешь меня, любимый? – Т͇͑р̩̿и͕̤̹̖̓̑͗́к̡̣̜͇̎̃̍̽с̞̿̐ͅт̦͉̜̿̒̀ѝ̧н͓͍̉̚,– молится он. Раньше он не осмеливался прикоснуться к Ней. Но сейчас, Её руки обжигают как огонь и оставляют росчерки звёздной пыли на его щеках – и впервые за тысячи лет Она настоящая. – О,Т͇͑р̩̿и͕̤̹̖̓̑͗́к̡̣̜͇̎̃̍̽с̞̿̐ͅт̦͉̜̿̒̀ѝ̧н͓͍̉̚.– Он чувствует, как в его глазах дрожат слезы. Мы так долго этого ждали. Слишком долго, шепчет в ответ звёздный огонь Её бездонных глаз. Слишком долго.-<>♥<>-
Он дышит, он живет. Когти Филзы цепляются за шкуру волка, когда он открывает глаза. Золотые глаза Техноблейда похожи на солнце, освещающее самую непроглядную тьму. – Боги, – со смехом хрипит Филза. – Мы и вправду должны перестать встречаться вот так. Техно фыркает. – Вообще-то я живу здесь, старая ворона. – Да, – задумчиво вспоминает Фил с туманной улыбкой. – Папа? Мозолистые от гитарных струн пальцы пробегают по его рукам. Очки Уилбура выглядят так, словно вот-вот зальются слезами. – О, приятель, – печально говорит Фил. – Я не хотел заставлять тебя плакать. – Я делаю всё, что захочу, старый дурак, – всхлипывает Уилбур. – Я сам решил плакать, ты не заставлял меня. – Конечно, – счастливо вздыхает Филза. – Конечно. Руки сына чуть сильнее сжимают его ладонь. – Ты ушел, – шепчет Уилбур. – Ты ушел, и я не мог тебя найти. Лицо Фила искажается от горя. – Мне очень жаль, пёрышко. – Теперь ты вернулся? – Да, – устало подтверждает Фил, сжимая сына в объятьях. – Я здесь, Уил. Я дома.