Будем праздновать

Джехен любил четырнадцатое февраля по трем простым причинам: ему, как человеку романтичному, нравился День Святого Валентина; в этот день был его день рождения, который он любил праздновать со своими немногочисленными друзьями и с братом, а еще он всегда с предвкушением вот уже пять лет ждал от Доена очередного подарка или сюрприза. Доен не был изобретателен или оригинален, дарил простые, но вполне милые вещи, которые Джехен бережно хранил либо в картонной красивой коробке, либо носил с удовольствием, показывая свою плохо скрываемую радость. Но больше подарков от Доена Джехен любил открытки, которые тот подписывал специально для него: красиво выводил его имя черной шариковой ручкой, писал короткое поздравление или послание в одно предложение и подписывал его своим именем, ставя в конце твердую точку. Послания были, может, и незначительными, но от них у Джехена всегда сердце начинало биться быстрее, а кровь приливала к голове, окрашивая уши и шею красным. Доен в такие моменты тихо умилялся с этой картины, видя широкую улыбку парня и его мягкие щеки с ямочками, и, не сдержавшись, оставлял на них многочисленные поцелуи. Джехен начал готовиться к этому знаменательному дню чуть ли не за неделю до начала: тщательно вычистил всю квартиру, аккуратно расставил все вещи на положенные места, закупил продукты, немного выпивки, подобрал одежду, в которой пойдет на запланированное свидание с Доеном - они договорились в этот год не звать друзей, а просто побыть вдвоем. От одной мысли, что совсем скоро он получит от Доена заветную открытку, подарок и поцелуи, сердце снова заходилось в бешеном стуке. Доен видел все его старательные приготовления, но лишь молча занимался своими делами, периодически о чем-то переговариваясь с их новым соседом, который переехал в квартиру напротив год назад. Джонни был парнем добродушным, заботливым и приветливым, всегда помогал Доену и Джехену, когда тем требовалась посторонняя помощь, по выходным иногда приходил к ним на ужин или же звал к себе, а в остальное время тихо наблюдал за их счастьем. Эти двое не могли не вызвать улыбку, ведь, несмотря на то, как их отношения могли приторно смотреться со стороны, было в этом всем какое-то свое особое очарование. Например, во вредном характере Доена, который то и дело дулся на Джехена, что постоянно его дразнил, или же в тех коротких поцелуях, которые всегда казались чем-то большим, чем просто прикосновения к коже. День оказался на удивление солнечным для февраля, и Джехен уже с утра не мог успокоиться и хотя бы просто усесться на одно место. Доен же как будто не замечал его предвкушения, непринужденно готовя завтрак, прибираясь в квартире, а затем и готовя обед. Джехен все ждал, не в силах оторвать от него щенячьего взгляда, но парню словно было все равно. Доен медленно прочитывает каждую строчку в недавно начатой книге, не спеша перелистывая страницы, полностью погрузившись в сюжет. Это Джехена задевает, внутри все будто распирает от грядущей радости и легкого разочарования, но он успокаивает себя тем, что Доен все это подарит ему вечером, за ужином, однако его беспокоило, что тот за весь день ни разу его не поцеловал, не удосужился даже поздравить с днем рождения, не то что с Днем Святого Валентина. Когда наступает вечер, Джехен начинает собираться, но Доен, судя по всему, никуда не спешит: он принимает душ, и собирается привычно выпить чаю, когда Джехен не выдерживает и спрашивает: - Почему ты не собираешься? Нам скоро выходить. На лице Доена появляется легкое недоумение, но он все же не отвлекается от хлеба с джемом, который готовил себе: - Куда? Мы, кажется, ничего и не планировали. Обиду Джехена можно заметить за десятки километров невооруженным глазом, и он уже открывает рот, чтобы возмутиться, как его прерывает звонок в дверь. Он открывает ее, впуская улыбчивого Джонни. Доен выходит его поприветствовать, и Чон с ревностью глядит на то, как его парень сейчас обнимает их соседа, широко улыбаясь. Джонни вдруг вытаскивает небольшую открытку из широкого кармана пальто и слегка размахивает ею перед лицом Доена с улыбкой: - Зашел, чтобы поблагодарить тебя за открытку. Спасибо за поздравление, я действительно благодарен. Это очень приятно. К сожалению, даже не было времени, чтобы что-то найти подходящее для тебя, но я исправлюсь завтра, честно. Доен только поглаживает его плечо, улыбаясь: - Да нет, что ты, не стоит. Рад, что тебе понравилось. Надеюсь, все то, что я тебе там пожелал, сбудется как можно скорее. Настроение Джехена из приподнято-обиженного просто скатывается в ужасное и взрывается невероятной злостью. В руках Джонни открытка, которые Доен всегда дарил Джехену на все дни рождения с самого момента их знакомства: она небольшая, аккуратная, с красиво вырезанными краями и пастельных оттенков, а на обратной стороне Чон замечает знакомый почерк с коротким посланием. Это открытие настолько Джехена выводит из себя, что он просто выталкивает ничего не понимающего Джонни за дверь, с грохотом захлопывая ее. Доен только спрашивает: - Ты чего? Джехен даже не смотрит на него, уносясь в спальню и запираясь там. Доен стучит спустя минуту, но Джехен не открывает, сидя на постели и стискивая пальцами мягкое покрывало. Ему сейчас совсем не хотелось Доена видеть, но тот только тихо вздыхает, и стоит под дверью, объясняясь: - Дже, что бы там ни было, я искренне прошу у тебя прощения. Мне жаль. Джехен резко распахивает дверь, надвигаясь на него: - Что значит, "что бы там ни было"? Ты прекрасно видел, как я ждал этого дня, ты знаешь, как я люблю четырнадцатое февраля, как я готовился к нему, но в итоге открытку получает дурацкий Джонни, а не я, твой парень, с которым ты встречаешься уже пять лет! Доен не может сдержать улыбки, но поджимает губы, понимая, что момент совсем не подходящий для веселья, однако Джехен так мил в своем праведном гневе и ревности. Парень только возмущается: - Ты еще и над моими чувствами смеешься! Доен тянет к нему руки, мягко обхватывая плечи: - Нет, это совсем не так. Просто ты назвал Джонни дурацким, и я... в общем... это слишком мило. Джехен складывает руки на груди и отчаянно дует щеки, обижаясь как никогда до этого, и Доен вздыхает, осознавая, что действительно переборщил и задел его. Он только обнимает его и оставляет короткие поцелуи на лице, шее и плечах, объясняясь: - Это была только шутка. Глупая шутка, слышишь? Я вовсе не хотел тебя обидеть, прости меня, пожалуйста. Ты ведь у меня самый лучший, Дже, самый потрясающий. Неужели ты правда подумал, что я мог забыть про твой день рождения? Я всегда о тебе помню. Прости меня, ну? Он смотрит ему прямо в глаза, и Джехен, стоящий, как неприступная скала, видит в его глазах сожаление и такую нежность, что снова не выдерживает, тая от этого напора и собственных чувств. - Шутка? Доен кивает, продолжая его расцеловывать: - Шутка. Я так больше не буду, обещаю. Скажи, что ты хочешь? Я сделаю это, чтобы ты меня простил. - Хочу свою открытку. Доен только улыбается, выходя в коридор и через полминуты возвращаясь с заветной открыткой. Он протягивает ее Джехену с нежным: - С днем рождения, Дже. Джехен с плохо скрываемой радостной улыбкой разворачивает ее, читая: "Моей любви, Чон Джехену. Я ужасно банален, но все, что я хочу тебе пожелать в твой двадцать четвертый день рождения, так это моей бесконечной нежной любви к тебе и счастья рядом со мной. Ким Доен." Стоит Джехену прочитать это послание, он бросается Доену на шею, обнимая так крепко, как только мог. Он выдыхает прямо на ухо: - Я так тебя люблю, ты себе даже не представляешь. Спасибо, что встретился мне, Доен. Давай всегда будем вместе, прошу. Доен обнимает в ответ, с улыбкой отвечая: - Я тоже тебя люблю. И тебе спасибо, Дже. - И никому никогда не подписывай и не дари такие открытки, кроме меня. - Хорошо. Обещаю. Доен не может сдержать тихого смеха, когда Джехен валит его на диван, начиная расцеловывать нежную кожу.