Рисуя Его

Он приходит ко мне в сновидениях, сколько я себя помню, в начале безликой тенью скользя сквозь легкие детские сны и проявляясь всё больше со временем. Черные короткие волосы, бледная кожа, глаза, цвета безлунной ночи, наряд в извечных темных тонах - всё это должно было пугать и отталкивать, но я тянулся к Нему, уж не знаю отчего. Он приходил, да и приходит до сих пор, далеко не в каждую ночь, то появляясь каждый день, то исчезая на долгие месяцы, и я до сих пор не вижу закономерностей. Наверное, Он тоже бывает занят? Знать бы только где и чем. И я с самого детства, с самой первой нашей встречи пытаюсь нарисовать Его. Ох, как были напуганы в свое время родители, видя на моих первых рисунках-каракулях чернильные пятна, отдаленно и с натяжкой напоминающие фигуры людей! Даже к психологу какому-то водили. Хорошо, что я тогда про Него этому мозгоправу ничего не рассказал, а то таблеточки там, препаратики... Не знаком я со спецификой работы, врать не буду, может и не случилось бы ничего дурного, но доверие к людям это событие у пятилетнего ребенка, меня тобишь, подорвало конкретно. В итоге, я стал прятать рисунки и везде с собой таскать черную, по возможности, гелевую, а позже и перьевую ручку. Я был почти одержим Им. Кто-то скажет, мол, с чего бы вдруг, ведь это просто темное пятнышко, тень в редких снах! Не для меня. Я рисовал Его тысячи раз, я даже не знаю, сам ли я составил Его облик, или же Он показывал мне каждую новую деталь. Как можно относиться к своему творению и Творцу? Я никогда не слышал Его голос, и даже не знаю, может ли Он говорить. Сны с Ним меняют декорации, но неизменны в своей сути - мы просто смотрим друг на друга, везде, где ни находимся. Не пялимся неотрывно, не устраиваем поединков взглядов, просто Его присутствие делает неважным любой фон, от живописнейших пейзажей, фантастических строений или шумных улиц, до кровавых битв и жертвоприношений, которые иногда разбавляют пасторальные картины. Мне кажется, что это Он показывает мне всё, а я не могу оценить, просто потому, что Он важнее. И еще ни разу нам не удалось коснуться друг друга. Каждая попытка дотянуться хотя бы кончиком пальцев превращает расстояние между нами в пропасть, но не я один страдаю от этого, это я вижу точно. Единственная возможность для меня быть ближе - рисовать Его, каждую свободную минуту. Раньше это приносило много проблем в школе, стоило мне отвлечься, и я вновь рисовал, но я справился. Хотя особых контактов с "внешним миром" наладить не удалось, совсем уж асоциальной личностью я тоже не стал, что даже странно, ведь примерно половина моего внимания всегда принадлежала Ему. Сегодня ко мне в голову забрела одна замечательная идея, настолько логичная, что я дико удивлен тем, что не реализовал ее раньше. Всё просто - я наткнулся на огромные листы бумаги, почти рулоны, в одном специализированном художественном магазине. Не смог, да и не хотел, удержаться и купил все принадлежности, не забыв прихватить несколько баночек чернил для своего пера. Забыв про весь мир, побежал домой со своими покупками, творить. И как только дотащил и не забыл расплатиться? Ну, вот, все приготовления окончены: бумага с большим трудом приклеена скотчем к стене, рулон раскатан почти до самого пола. Я стою перед листом, зажав свою перьевую ручку в кулаке, и не знаю с чего начать. Никогда не учился в художественной школе, а на Изо в началке получилось выбить освобождение. Как так получилось, и сам не пойму. Какие глупые мысли, нервничаю, волнуюсь... не важно, пора начинать. Первое прикосновение пера к листу, первая линия, штрих... черные волосы моего наваждения легкой паутинкой выходят из под моих чуть дрожащих пальцев. Я не знаю канонов, ничего не смыслю в техниках рисования, но это и не нужно сейчас. Просто иду сверху вниз, просто прорисовываю каждый волосок из прически, брови, глаза в обрамлении длинных ресниц, четкие скулы и ровный нос, тонкие губы и волевой подбородок... Перечислять дальше? Уже не нужно, перо само ведет руку и я почти не контролирую процесс, подчиняясь этому непрерывному движению. Голова закончена, и я перехожу к шее, когда чувствую Его взгляд. Я не смотрю вверх, продолжая новую линию, вычерчивая плечи и спускаясь ниже. Я понимаю, что сейчас происходит, и это почти счастье. Рисую все быстрее, будто просто вглядываюсь в белизну листа как в свой новый сон. Руки, грудная клетка, корпус... Я чувствую на себе тепло чужих ладоней, но это не отвлекает, как ни странно. Он аккуратно приподнимает мою голову, одна рука на шее и большой палец поглаживает кадык, другая прикрывает мой левый глаз, передвигается на лоб, запутывается в моих почти белых прядях. Не могу оторваться от Его глаз, но мои руки продолжают жить своей жизнью, ласково скользя пером по бумаге. Обхватываю Его за плечи левой рукой и не могу поверить в эту новую реальность, где возможны прикосновения, где нет пропасти. Опускаюсь вслед за своевольной правой не разжимая полуобъятия и чувствую тепло Его губ на своих. Нежно проводит языком по губам, притягивая меня ближе, скользит ладонями по спине, держит крепко, словно боясь потерять. А я уже почти прорисовал ноги. Последний штрих, не глядя, и я полностью в его власти. Как же давно я его ждал! Поцелуи, ласки, всё слилось в единый ком наслаждени, перевитого со счастьем и любовью. А под конец, тихим шепотом, мое имя из его уст, и Его, пришедшее ко мне сладостным стоном на выдохе: "Тьен". А потом, когда мы лежим на полу, приходя в себя, он вдруг подхватывает меня на руки и уносит из этого мира, показывать свою жизнь не во сне, а на яву, делая её нашей. Хотелось бы сказать, что мы жили долго и счастливо, и бла бла, но я пока этого не знаю. У нас есть только наша любовь, соединившая миры, и жизнь, которую мы создадим вместе.