Влюбиться в смерть

– Да, Шакс. Я люблю тебя… Он впервые был в такой растерянности, что просто не знал, как ему теперь поступать. Что говорить? Как себя вести? Ведь она его любит. Только вот вопрос, за что? И как так получилось?! Это что, шутка такая? Глупая и совсем не смешная шутка? Если бы она не плакала, то он бы так и подумал, но… что с этой правдой теперь делать? Его никто и никогда не любил. Никогда. И вот та, на которой он срывал всю свою агрессию, и которая выводила его из себя долгое время, теперь беспомощно сидит около его ног, закрыв лицо руками, и рыдает. От безысходности, отчаяния. Так же, как рыдал вчера он. Совсем другая, не такая уж и сильная. Она просто девушка. Пусть сломанная в прошлом, пусть ставшая сильной в настоящем, но девушка. И, наверное, все, что она говорила ему, и все, что делала, было лишь для привлечения внимания к своей персоне. А он и не замечал… И теперь, зная правду, что нужно делать? Просить прощения? Сказать, что он тоже к ней что-то чувствует? Но зачем, если это будет ложью? Да к тому же, вместе с буквально разрывающими его на части сомнениями, его грызло острое чувство вины за то, что он поднял на нее руку. Она слабая женщина. Пускай смерть, но человеческие законы еще никто не отменял. Он сильный мужчина. И он посмел ее ударить. Шакс всегда считал, что бить кого-то – это отвратительно, он испытывал омерзение ко всем подонкам, которые обижали тех, кто слаб. И вот он сам, даже не понимая этого, уподобился им. И она рыдает… извиниться за это еще полбеды, но вот что теперь делать с ее любовью? – Прости, я… Я не хотел… Я не должен был, я… – и Шакс, больше не в силах сдерживать бешеный поток мыслей, вьющихся в голове, бросился на кухню. Нужно было хоть как-то помочь Нейре. Хотя бы избавиться от физической боли, ведь она наверняка не испытывала ее много лет. Нейра попыталась успокоиться, вытереть, наконец, слезы, чтобы не казаться такой уж жалкой. Что-что, а его внезапная жалость нужна была ей меньше всего. Ей просто надоело скрывать свои чувства и играть какой-то идиотский спектакль, поэтому она сказала правду. А вот как он на подобное известие реагировать будет, она не представляла, но думала, что он наверняка наорет на нее, как это делал постоянно. Поэтому для нее абсолютной неожиданностью стало то, что после своего вроде как бегства от нее подальше, Шакс вернулся с пакетом льда и присел перед ней на корточки, виноватыми глазами смотря на ее заплаканное лицо. – Где болит? Здесь? – спросил он и приложил лед к месту удара. Нейра была потрясена этим фактом. У него тоже есть чувство сострадания? А, может, она ошибалась, и он на самом деле не такой черствый, каким хочет казаться? По правде говоря, все предрассудки по поводу него развеялись еще вчера, когда она увидела искренние слезы, текущие по его щекам. Но сейчас, осознав контраст между его обычным повседневным поведением и теперешним, не удивиться было невозможно. – Прости, я не хотел тебя ударить… просто от ярости помутился рассудок, и я… – Я сама виновата, – вздохнула она. – Не нужно было устраивать весь этот спектакль. Я ведь говорила тебе про Ярда только для того, чтобы ты обратил на меня внимание. Какой же я была дурой… поверь, меньше всего мне хотелось причинять тебе боль, но я уверила себя, что иначе никак… Шакс не нашел, что ответить, и повисло неловкое молчание. Нейра думала о том, что теперь будет, а Шакс не знал, как теперь себя с ней вести. Он виноват. Он не замечал ее чувств. Он – подонок. Поэтому кричать, как обычно, больше не получится. Кажется, ничто уже не будет, как раньше. – Как так вышло? – наконец, спросил он. – В смысле, как ты смогла меня полюбить? – Если бы я знала, – вздохнула Нейра, вытирая слезы. – И… давно? – Почти три месяца. – Три месяца… – потрясенно прошептал он. – И я ведь ничего не видел… – Да ты кроме своего Ярда вообще ничего не замечаешь, – фыркнула она. – Естественно, ты ничего не понимал. – Но я, правда… – Шакс запнулся, понимая, что все оправдания сейчас будут звучать глупо. Да еще и ее грустный, обреченный взгляд… что он может сделать для нее? Об этом он и спросил. – Ничего не нужно, – отказалась Нейра, тем не менее, незаметно для себя, улыбаясь. Спокойный, смущенный, виноватый Шакс был слишком мил. Но в то же время она понимала: ей он принадлежать не будет никогда. Поэтому хотелось смотреть на такого Шакса как можно дольше. – Я сама виновата, так что не вини себя. Просто я вообразила, что если перееду к тебе и начну активно доставать, то со временем ты забудешь Ярда и будешь думать только обо мне. Слишком наивно для такой старой, повидавшей жизнь смерти, не правда ли? – Нет, – он покачал головой. – Просто я не смог заметить… и ты же не виновата, что любовь зла, и ты полюбила козла? Нейра рассмеялась. Простой разговор на спокойных тонах постепенно успокоил ее. – Обычно, если тебе кто-то говорит подобное, то ты пытаешься этого несчастного по стенке размазать. – Ну, не буду же я убивать самого себя, согласись? Шакс сел с ней рядом, отдав лед в ее полное распоряжение, откинулся на стену, согнув одну ногу в колене, и закурил, вытащив пачку из кармана брюк. Нейра от подобного предложения отказалась. – И почему ты пытаешься казаться таким… бесчувственным? Ты же другой, разве я не права? – Во мне нет чувств, – вздохнув, он выпустил тонкую струю дыма, рассматривая потолок. – А как же Ярд? – А что Ярд? – Шакс горько усмехнулся. – Даже такой, как я, способен на любовь… хотя мне до сих пор в это не верится. – Ты же вчера плакал из-за него, так? Не спросить об этом она просто не могла. Потому что если ее догадки и предположения Клима верны, то Шакс действительно больше сам пытается казаться всем бессердечным, нежели таким является на самом деле. Шакс бросил на нее взгляд, удерживаясь от очередного обреченного вздоха. Он понимал, что значит безответная любовь. И сам факт того, что кто-то его любит так же, как он любит Ярда, вгонял его в краску. Теперь он к Нейре испытывал странные, смешанные чувства. Уважение, раскаяние, и в то же время сожаление, что он не сможет ответить ей взаимностью, ведь его сердце принадлежит другому. И, что самое удивительное, он был благодарен ей. За то, что узнал: в нем потеряно еще не все человеческое, и даже этих скудных остатков для нее хватило, чтобы полюбить. Это вселяло почти убитую надежду на то, что ему еще что-то светит с одним из близнецов. Только вот стоит ее посвящать в свой внутренний мир? Он ведь никогда и никому не показывал того, что творится в нем. С другой стороны, он виноват хотя бы потому, что она встретила его и что теперь из-за него страдает. Носить ведь все в себе тоже довольно сложно. Почему-то после признания он стал доверять ей. И впервые решил позволить кому-то приоткрыть дверь в свою надежно защищенную ото всех душу. – Хорошо, – кивнул Шакс, докуривая сигарету и беря из пачки другую. В чем была прелесть – сколько бы смерть ни курила, на ее здоровье это никак не сказывалось. – Знаешь… я думал, что ненавижу всех. Людей в особенности. За то, что они сделали со мной… со всеми нами. И для меня совершенной неожиданностью стало то, что Ярд смог пробудить во мне чувства. Я даже не сразу понял, что это, ведь никогда и никого не любил. И лучше бы не начинал… Ярд человек. Я должен его ненавидеть. Но я люблю его, и за это ненавижу себя. Я не умею выражать свои чувства… мне некогда было учиться. Но... во мне вдруг что-то перемкнуло. Стоило ему лишь посмотреть на меня, когда он обнимал своего брата… так решительно, ревниво, отчаянно, и он навсегда запал мне в душу. Он ведь похож на меня. Такой же сломанный, убитый жизнью, разорванный на части. Только смерть может жить со своим прошлым, а он человек. Он живет, дышит, любит… такой слабый, но невероятно сильный. Наверно, поэтому я влюбился в него, наплевав на то, что поклялся: больше ни один человек на свете не тронет меня. Ни душу, ни тело. Но он… я впервые захотел быть с кем-то рядом. Думал, что он поймет меня и залечит раны, с которыми не в силах совладать даже время. Я просто нашел свой идеал, хотя никогда не искал его. Но... все это бессмысленно. – А ты не пробовал просто прийти и рассказать ему о своих чувствах? Нейра теперь должна была ненавидеть Ярда. Но, как это ни странно, она чувствовала совсем другое. Теперь она хотела, чтобы хотя бы у любимого было все хорошо. Она хотела помочь, наплевав на собственные чувства, потому что теперь, увидев то, что творится на душе у Шакса, она испытывала какое-то легкое, особенное чувство. Наверное, это была готовность навсегда отпустить дорогого тебе человека практически без сожаления. – Нет, конечно! Он пошлет меня к чертям собачьим! – Как ты можешь говорить так, если даже не пробовал! – возмутилась девушка, с досады тряхнув длинными рыжими прядями. – Ты же меня не послал! – Здесь другое дело! Каким бы мудаком я ни был, я никогда не посмеюсь над чужими чувствами. А из-за того, что я насмехался над ним, он вряд ли воспримет мои слова всерьез… – Так, Шакс. Сначала попробуй, а потом уже говори! Иначе… – Да бесполезно все это! – отчаянно выкрикнул он, стукнув кулаком по полу. – Я ему не нужен, у него есть другой… так что долгой ему семейной жизни! Ты не представляешь, каково это, каждый раз видеть любимого в чужих объятиях… понимать, что его поцелуи принадлежат не тебе и сердце бьется ради другого… Это невыносимо… И, если твоя любовь пройдет по истечении трех месяцев, то моя, наверное, никогда не закончится, я же первый, кто безответно влюбился в человека! А значит, никто не знает, сколько продлится такая любовь, не подкрепленная сексом… Шакс закрыл глаза и откинулся на стену. Нейра все так же прижимала лед к щеке, хотя боль давно утихла. Ей просто нравилось чувствовать холод. Он словно замораживал все чувства. Шакс был в чем-то прав. Даже если Нейра так же, как и он, любила безответно, то представить Шакса в объятиях другого было немыслимо. Хотя он ощущает это каждый день, а это больнее – надежды остается меньше. – Подожди, – Шакс неожиданно подскочил и распахнул глаза, словно ему вдруг пришло решение какой-то невероятно сложной задачи. – Мы все делаем неправильно. – В смысле? – Нейра недоуменно посмотрела на него. – Ты смерть. Я смерть. Нам нужно просто переспать и влюбиться. Ты получишь взаимность, а я забуду о Ярде, – в глазах его читалась невероятная решимость. – Так будет лучше. Нейра на миг растерялась. Просто так взять и переспать с ним? С тем, кого любит? Конечно, она этого хотела. И, наверное, даже мечтала быть с ним вместе до конца, пока этой вселенной не придет конец. Делить с ним свою боль и свою радость. Просто быть счастливой. Она давно это заслужила. И чуть было не сказала «да», но что-то остановило ее так ответить. Безусловно, после секса между ними укрепится прочная связь, и чувства будут абсолютно искренними. Но, по сути, она так и не смогла сама завоевать его сердце. Они просто воспользуются особенностью, которая дана всем смертям. Ведь даже срок проходящей любви существует не просто так, чтобы смерть, в случае отказа, не страдала все свое существование. В глубине души Нейра, так же, как и Шакс, всегда будет помнить, как именно получилась такая любовь. Что это была просто сделка ради прекращения страданий. Холодный расчет, а не скрепление союза двух сердец. Да, Нейра хотела его любви. Но не такой ценой. – Прости, Шакс, – вздохнула она. Грустная улыбка коснулась кончиков ее губ. – Я не могу так поступить. И ты, и я всегда будем помнить, что ты меня никогда не любил, а сделал это ради прекращения страданий. А я не хочу быть заменой Ярду. – Это ты меня прости, я просто не думал… точнее, подумал, что… Шакс замолчал на полуслове, когда Нейра, сама поражаясь собственной наглости, протянула к нему руку и погладила по голове. – Ты хороший, просто сам этого не осознаешь. Повезет тому, кого ты будешь искренне любить. – Я бы хотел, чтобы это была ты… – одними губами прошептал Шакс, – Но я люблю Ярда… – А раз любишь, так и иди к нему. Все-таки вы, мужики, существа трусливые. Даже если ты заранее знаешь, что он не ответит тебе взаимностью, то тебе станет легче. Хотя бы перестанешь тратить силы на бесполезную надежду. Может, так и любовь пройдет быстрее. Шакс ушел, напоследок искренне ей улыбнувшись и почувствовав, что он впервые кому-то благодарен за поддержку. Нейра неожиданно стала для него не просто квартиранткой, а единственным другом. Она же, в свою очередь, еще долго стояла перед закрывшейся дверью и размышляла над случившимся. Да, она любит его. Да, ей все еще хочется, чтобы это было взаимно. Но еще больше ей хочется, чтобы Шакс был счастлив. Пусть не с ней, пусть даже не с Ярдом, но он так же, как и она, должен отпустить свою любовь на свободу. Тогда и дышать станет легче. Смахнув несколько выступивших слезинок, Нейра прошла на кухню с одним лишь желанием: сделать себе чай покрепче. Сердце, обычно выскакивающее из груди при одной только мысли, что Шакс будет с другим, на этот раз молчало. Нейра чувствовала, что сделала правильный выбор. *** – Так, Эйри, а теперь давай по порядку. Как вы помирились? При Ярде это обсуждать было бы неловко, вот ты и оставил его на Илью, а сам решил поговорить с Эйри. Тебе же все-таки необходимо было знать, что между ними произошло. – Я проснулся и увидел, что рядом со мной лежит брат, – начал Эйри. – С ним все было хорошо, он просто спал, и я, чтобы не разбудить его, ушел на кухню. Знаешь, Клим, я много думал над тем, что ты мне сказал. И пришел к выводу, что, возможно, Ярд даже не догадывается о том, насколько он важен для меня. Единственное, чего я хочу: чтобы он был счастлив. Поэтому я уже был морально готов к тому, что он и дальше станет закатывать мне истерики. Но… знаешь, когда он проснулся и пришел ко мне… он так сильно раскаивался, я же чувствовал. Да, его слова ранили меня, но я люблю его, поэтому просто не мог не простить. И я высказал ему все, что думал. О том, кем он является для меня и о том, что я готов на все ради него. И, мне кажется, что он впервые понял, что именно я чувствую к нему, – Эйри глубоко вдохнул и выдохнул, смотря на свои руки, немного нервно теребящие салфетку. – Я просто не хочу, чтобы он сомневался во мне, ведь я никогда его не оставлю. Никогда. – Возможно, он так зациклился на собственных чувствах, что перестал замечать твои, – предположил ты, на этот раз стараясь выстроить между вами барьер, чтобы не чувствовать его эмоций. Ты больше не хотел впадать в депрессию. – Он же ни с кем не общается, кроме тебя. Наверное, поэтому ты и занимаешь все его мысли, вот он и придумывает всякую ерунду, верит в нее, а потом из-за этого переживает. Слушай, точно! Ему просто нужно общение с кем-нибудь еще. – А ты прав, – задумчиво кивнул Эйри. – Может, общение с Ильей принесет хоть какие-то плоды… – Побольше выводи его на улицу, – посоветовал ты. – А то он дома, как видишь, чахнет. – Я попробую, – вздохнул он. – Но я же не могу просто взять и перестать работать… – Ой, знаешь, если ты пропустишь день, то ничего страшного, – фыркнул ты. – В конце концов, можешь работать ночью. – Тебе легко говорить, – Эйри грустно улыбнулся. – Ты же опытная смерть… – Да я вообще древнее ископаемое! Если бы не моя вечная молодость, то был бы сейчас старым, лысым и беззубым. Знаешь, я думаю, тебе сейчас будет проще. Если Ярд действительно все осознал, то он больше не станет ревновать тебя к работе… да и вообще ревновать. – Я надеюсь… – Клим, – к тебе неожиданно подошел Илья и, смущенно уставившись в пол, пробормотал. – Мы можем отойти? Окунувшись в его эмоции, ты почувствовал только страх и неуверенность. Что это с ним? Это на него совсем не похоже. А значит, что-то случилось. – Да, конечно! – ты встал из-за столика и, успокаивающе приобняв Илью за талию, вышел из ресторана на улицу. Илья был белее мела. – Что случилось? На тебе лица нет! – Просто… мне… мне нужно отойти на несколько часов, – пробормотал он. – Куда? – Ну… неважно… Ты попытался посмотреть ему в глаза, но он постоянно прятал взгляд. Тогда ты решительно, но несильно сжал его плечи. – Илья. Я как-никак не чужой тебе человек, забыл? Рассказывай, что случилось, – и ты обнял его, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Хоть ты сейчас пребывал в невероятном беспокойстве за него, в глубине души чувствовал, что ничего страшного не произошло. Это хоть как-то тебя успокаивало. – Мне звонили родители. – Так, хорошо. Что они сказали? – Сказали, чтобы я пошел и сдал кровь, – пробурчал он. – И? – не понял ты. – Что в этом страшного? – Клим… может, тебе будет смешно… но я безумно боюсь уколов.