Влюбиться в смерть

Ярд слонялся по предрассветному городу без какого-либо направления и цели. Слонялся долго, так, что полупустые улицы постепенно заполнились спешащими людьми, а солнце поднялось высоко-высоко, заливая все вокруг своим чистым светом. Ярд вглядывался в яркие витрины магазинов, в людей, что нескончаемым потоком лились мимо него, цеплялся взглядом за машины, проносящиеся по трассе с бешеной скоростью… Сегодня миллионы людей, как и обычно, будут жить, а Ярд? Что будет делать Ярд? Что он вообще может делать, учитывая все сложившиеся обстоятельства?... Ярд был потерян. Ярд запутался. В голове все смешалось в одно пестрое полотно, из которого невозможно было выцепить ни единой детали, ни единой мысли – его буквально раздирали на части диаметрально противоположные чувства, а то, что, казалось бы, наконец разложено по полочкам вдруг снова стало непонятным, неясным, слишком мутным и слишком сложным, чтобы с этим справиться. Ярду некуда было идти. Ярду не с кем было поговорить. Ярд не знал, что делать… Он не знал, видеть в Брэндоне своего врага или союзника, не знал, кому теперь вообще можно доверять и как действовать дальше, когда за короткий промежуток времени на него слишком много всего обрушилось, из-за чего в клубах пыли от обломков его рухнувшего мира дышать было невозможно совершенно. Он задыхался… от чувств, от эмоций, от мыслей, от собственных страхов. Назад нельзя, а вперед – слишком страшно. Ярд резко остановился посреди улицы, чем вызвал недовольство людей, которым теперь пришлось обходить возникшее препятствие, но на это было плевать – он вдруг понял, что действительно топчется на месте. Что жизнь, которой живут все эти люди, совершенно не ведующие ни о мире смертей, ни о демонах, просто проходит мимо, тогда как он закопался в обломках воспоминаний, и даже весь вчерашний день, когда Ярд пытался жить по-новому, ясности не внес. Ярд по-прежнему не понимал, зачем он Брэндону. По-прежнему не понимал, насколько мужчина с ним искренен, или же все то, что происходит, лишь части его хитроумного плана для достижения одних ему понятных целей. А больше всего Ярд не понимал, что чувствует... Сколько раз он уже задавал себе этот вопрос? К Брэндону тянуло с непреодолимой силой, но так страшно, если все это вдруг окажется обманом - еще одного предательства Ярд просто не выдержит. А если все-таки никакого плана нет, и он Брэндону реально нравится? И в его обмане не было ничего, кроме желания быть с Ярдом? Что-то внутри него до сих пор не давало отдаться - нет, не физически, а сердцем и душой, потому что до сих пор было слишком много неясностей, сомнений... Кому это нужно? Все демоны в один голос твердят, что Брэндон его спас, что его прежняя жизнь была не жизнью вовсе, но тот крошечный комнатный ад был таким привычным и таким понятным, там был любящий его брат и уверенность в завтрашнем дне, пусть и на фоне абсолютного отчаяния, а теперь… теперь и этого не существует. Разве это похоже на то самое «лучше», которое ему обещали? Разве Ярд действительно просил спасать его и что-то менять в уже устоявшемся порядке?... И он просто не выдержал. Сорвавшись с места, Ярд бросился туда, где сильнее всего хотел сейчас очутиться – все случившееся вдруг показалось каким-то пусть и слишком реалистичным, но сном, а Брэндон – лишь несуществующей иллюзией, которая исчезнет навсегда, стоит ему проснуться. Оказавшись перед до боли знакомым домом, в котором он провел долгих, полных счастья и боли, девять лет, Ярд к огромному облегчению нашарил в кармане застиранной толстовки ключи, зашел в подъезд, поднялся на нужный этаж… И замер, глядя на дверь их с братом квартиры. Да… все правильно. Нет никакого Брэндона, никаких демонов – есть только самое родное существо во вселенной прямо там, за этой самой дверью. Вот сейчас Ярд подойдет и нажмет на звонок. И всего через несколько секунд щелкнет задвижка, и он увидит абсолютно такое же, как и у него, лицо – Эйри ярко, по-доброму, улыбнется, тихо прошепчет ему «с возвращением» и заключит в самые теплые на свете объятия, и все будет хорошо, как раньше, как и всегда… Ярд открыл дверь ключом и тихо зашел внутрь, оглядываясь по сторонам – сначала показалось, что в квартире никого нет, но… Ярд очень явственно ощутил, что это не так, и почти тут же услышал этот до боли знакомый голос: - Мне нравится, когда ты такой, какой есть. И Ярд понял, что Эйри не один… что он произносит эти слова кому-то другому, не ему, хотя клялся, что любить его будет вечно… Стало больно, и воздуха будто бы не осталось совсем – Ярд ощутил, как все тело охватывает дрожь, как слезы уже подступают к горлу, и огромных усилий стоило зажать в зубах собственную ладонь и не закричать в голос от этой невыносимой боли. И Ярд все-таки делает шаг вперед, и еще один, чтобы дойти до комнаты, чтобы увидеть… увидеть Эйри в объятиях того, кого Ярд так отчаянно ненавидел. Но шок, боль, ужас, обида и все остальные сопутствующие им чувства отступают, сменяясь сначала равнодушной пустотой, и почти тут же заполняясь чистейшей тьмой в виде презрения. Так что Ярд расплывается в саркастической усмешке и начинает аплодировать им обоим, чем естественно привлекает к себе внимание. - Ярд… - и это растерянное, жалостливое выражение лица брата вызывает в Ярде еще больше отвращения к тому, с кем он прозябал в этой дыре все эти годы. - Здравствуй, братец. А я вот зашел спросить, как ты тут, не соскучился ли по своему бедному младшему братику? Но вижу, что скучать тебе не приходится. Похвально! Знаешь, мне было бы весьма и весьма грустно, если бы после моего… ухода ты замкнулся в себе и жил лишь одними воспоминаниями о нашей былой любви. Ярд прошел вглубь комнаты, оглядываясь по сторонам так, будто бы находился здесь впервые в жизни, откровенно упиваясь эмоциями, что излучала эта парочка, главным из которых был шок – они явно не ожидали гостей. Впрочем, Ярд и сам не ожидал, что все так получится, так что теперь он собирался оторваться по полной, раз уж представился такой чудесный шанс. - Ты, наверное, хочешь знать, как у меня дела? – Ярд заглянул в окошко, чуть отодвигая шторы, и, выдержав небольшую паузу, обернулся к Эйри и Шаксу с лучезарной улыбкой. – У меня все хорошо, можешь даже не переживать – быть демоном оказалось лучше, чем я мог себе представить! Но больше всего меня конечно же радует то обстоятельство, что отныне я ничем тебе не мешаю – ты навсегда избавился от обузы в моем лице и наконец-то нашел себе того, с кем можно построить нормальные, крепкие, а самое главное вечные отношения. Ну разве это не здорово?! Эйри с немым ужасом взирал на то, как Ярд подходит к ним, и сначала долго глядит на брата, а затем переводит взгляд на Шакса, добавляя тону своего голоса необычайно правдоподобное участие. - Шакс, прошу тебя, береги его. Эйри достоин того, чтобы быть счастливым, и я надеюсь, ты подаришь ему это счастье. Кстати, мы с ним никогда не менялись местами, так что ты можешь быть у него в этом плане первым, если вы, конечно, еще этого не сделали… Только прошу тебя, начинать надо с одного пальца, затем дойти до трех, и лишь после этого приступать к делу – я меньше всего хочу, чтобы в ваш первый раз Эйри было больно, а зная тебя… Кстати об этом – Шакс, ты еще не рассказал ему наш маленький секрет? - Секрет? – Эйри вздрогнул, беспомощно бросая взгляд на Шакса, снова на брата и обратно. Ярд снисходительно улыбнулся и, с упоением глядя на то, как перекосилось лицо Шакса, как он сжал руки в кулаки и стиснул зубы, приблизился к Эйри совсем близко, мягко приобнимая его за плечи, что вызвало в самом Ярде еще большую волну ненависти, склонился к его уху и прошептал: - Да, Эйри, секрет. О том… - он сделал эффектную паузу. - …что Шакс меня изнасиловал. Прямо в нашей с тобой квартире… И, не сдержав легкого мелодичного смеха, Ярд отстранился и ушел, оставляя их обоих в гробовой тишине, бросая напоследок насквозь пропитанное сарказмом «совет вам да любовь». Ярд ничуть не сомневался в том, что сделал – внутри него пульсировало наслаждение от каждого сказанного им слова, от выражения ужаса и страха, застывшего в глазах брата, от ощущения того, что сломал им все, что они, возможно, собирались друг с другом построить. И все это шло даже не от ревности, а от такого простого и как будто бы естественного желания причинить им страдания – и Эйри, из-за которого Ярд страдал так долго, оказавшись в, казалось бы, безвыходной ловушке, и Шаксу, что физически надругался над ним, причинив сильнейшую боль. Но самой главной радостью было то... что когда Ярд вышел на улицу, у подъезда стоял Брэндон в своем восхитительном черном облачении. - У тебя поразительная способность обнаруживать меня, где бы я ни находился, - Ярд подошел к мужчине и по-хозяйски обвил руками его шею, восхищаясь тем, насколько же он красивый… и что принадлежит только ему одному. И как Ярд вообще мог обвинять его в том, что он предатель, что он сломал ему жизнь, если Брэндон пришел и действительно спас, вытянув из темного тумана… в восхитительный непроглядный мрак, который переполнял и пульсировал в Ярде ощущением собственной силы. - Было несложно догадаться, куда ты пойдешь, - Брэндон не сдержал ухмылки – такой Ярд, даже в этом ужасном сером тряпье, был прекрасен. – Ты… виделся с братом? - Так вышло случайно, и… представляешь, кажется Эйри после моего ухода погрузился в такое отчаяние, что пал до уровня Шакса – только представь, захожу я в комнату, а они там практически сосутся. Зрелища отвратительнее в жизни не видел! - Хм… - Брэндон окунулся в его эмоции, но кроме тьмы, что и диктовала такую линию поведения, ничего не увидел, и было бы превосходно, если после снижения ее концентрации Ярда не шарахнет в эмоциональном плане в абсолютно противоположную сторону. – И что же ты им сказал? - Сказал Эйри правду, - Ярд расплылся в по-настоящему дьявольской усмешке. - А заодно пожелал им жить долго и счастливо. - Ну что ж… если нас здесь больше ничего не держит, предлагаю… быть может, у тебя есть пожелания, куда ты хочешь пойти или поехать? И Брэндон еле сдерживается, когда Ярд дотягивается до его уха и с жаром выдыхает: - Поехали домой. На этот раз Ярд превосходно себя контролирует, и в такси, сидя рядом с Брэндоном, даже не пытается перейти черту, лишь иногда бросая на мужчину алые, горящие взгляды, от которых становится до невозможности жарко. Но стоит лишь пересечь порог дома и захлопнуть дверь, как Ярд тут же впивается в Брэндона поцелуем, обхватывая его руками и ногами, и Брэндон с превеликим удовольствием отвечает на эту страсть, на это неприкрытое желание, продиктованное вовсе не нехваткой тьмы, а скорее ее переизбытком. Именно поэтому Ярд не только не теряет голову, но еще и сохраняет трезвость мышления на фоне бешеного возбуждения и жажды Брэндона – целиком и без остатка. - Брэндон… - Ярд разрывает поцелуй и смотрит наивысшему демону глаза в глаза, кусая губы от нетерпения, желания и предвкушения. - М-м? – Брэндон целует его снова, пронося через порог своей комнаты, практически достигая кровати, явно чувствуя, что Ярд чего-то хочет, чего-то конкретного, поэтому пытается понять, что именно. – Да, Ярд? Что такое? - Я хочу жестко, - от собственных слов Ярд краснеет еще сильнее, но усмешка с губ никуда не исчезает – он не собирается сдерживать желания, которым бы без Брэндона так никогда бы и не был дан выход. И Ярд еле сдерживается от восторженного выдоха, когда видит этот опасный и манящий огонек, разгоревшийся в алых глазах брюнета. - Жестко? – Брэндон склоняется и нежно целует чувствительную шею, затем еще и еще… и вдруг сжимает челюсти, срывая с губ Ярда вскрик неожиданности и боли, но не отпускает, пока не чувствует привкус крови, несколько раз затем проводит языком по оставленным ранкам на шее и снова смотрит ему в глаза, понимая, что Ярд уже на грани от одного лишь контраста этих ощущений. – Насколько жестко? - Настолько… - Ярд дотягивается и дразнящее проводит кончиком языка по губам мужчины, чем еще сильнее распаляет его, а особенно фразой, брошенной так естественно, как неоспоримую истину. – …насколько сочтешь нужным. И Брэндон тут же делает то, что уже давно хотел сделать. Он стягивает с него эту отвратительную невзрачную футболку вместе с толстовкой, а затем и старые застиранные джинсы, которые он почему-то не выбросил сразу в ту же ночь, когда Ярд стал демоном, и мгновенно втягивает его в грубый, полный страсти поцелуй, в котором не дает проявить ни капли инициативы – он кусает тонкие мягкие губы, проникает языком так глубоко, что уже обоим не хватает воздуха, но не останавливается, даже когда Ярд беспомощно трепещет в его объятиях и тихо стонет, безуспешно пытаясь отстраниться в желании сделать хотя бы единственный вдох. Ладонь проходит по обнаженному телу все ниже и ниже, доходит до возбужденной плоти, обхватывает, лаская ее, скользя по всей длине, и стоит лишь Брэндону почувствовать, что Ярд уже близок к финалу, как пальцы тут же сжимают член у основания, отчего Ярд громко протестующее стонет прямо ему в губы. - Неужели ты думал, что я дам тебе кончить так быстро? – Брэндон с поистине дьявольской усмешкой смотрит в эти беспомощные глаза и издевательски-нежно касается губами щеки, свободной рукой стягивая с себя галстук, уже зная, что будет с ним делать. – О нет, так не пойдет… мы ведь только начали. Ярд не имеет ни малейшего понятия о том, что хочет Брэндон, зато прекрасно осознает, чего хочет сам, поэтому притягивает мужчину за шею и выдыхает на ухо: - К черту игры… Просто трахни меня… И в ту же секунду Ярд оказывается на четвереньках, в той же позе, что и тогда, в машине, но на этот раз все кажется еще острее, особенно когда Брэндон обе руки заводит ему за спину и крепко связывает между собой мягкой и шелковистой тканью, что причиняет такую сладкую боль и вызывает еще больше желания. Ярд ощущает горячую пульсирующую плоть, приставленную ко входу, и с готовностью принимает ее в себя, стонет от новой порции боли и наслаждения, тут же чувствуя, как Брэндон начинает двигаться – резко, грубо, так, как Ярд и просил, так, как ему безумно хотелось. Ощущение полного тотального контроля, ощущение, что ты полностью в руках другого, ощущение этой желанной боли от грубых, резких толчков и пальцев, сжимающих волосы на затылке, настолько восхитительны, что Ярд даже не пытается сдерживать свой голос, он даже старается двигаться навстречу, чтобы прочувствовать Брэндона еще глубже, еще сильнее, чтобы жар этого сильного потрясающе красивого тела расплавил его, затопил, уничтожил самой прекрасной смертью… И вдруг все это смешивается с неожиданно яркими воспоминаниями о той невыносимой грубости, когда Шакс насиловал его… об Эйри, который очень редко, но все же выполнял просьбу Ярда и брал его жестче, чем обычно… о той почти идеалистической картинке, как Эйри улыбается Шаксу, и как Шакс улыбается Эйри… Брэндон чувствует, что Ярд вдруг весь замирает, и очень отчетливо слышит, как жаркие стоны наслаждения становятся всхлипами, очень быстро переходящими в отчаянные рыдания, поэтому тут же выходит из него, развязывает галстук, удерживающий руки Ярда, и укладывает парня на спину, нависая сверху, с беспокойством заглядывая ему в лицо. - Ярд? Эй… котенок, что такое? - Б… Брэндон… - Ярд отчаянно прижимает мужчину к себе, утыкаясь носом в шею, и все никак не может остановить слезы – слишком больно, слишком невыносимо, слишком… - Я не нужен ему… Не нужен… Никогда не был нужен… Он лишь ждал, когда избавится от меня, да? Ждал, когда перестану ему мешаться?! Брэндон! Что ж… это именно то, чего Брэндон боялся. Хотя, быть может, даже к лучшему, что все свелось к этому разговору – рано или поздно что-то подобное все равно должно было произойти. И, хотя логика диктовала совершенно иное, Брэндон безо всяких стратегий, планов и расчетов решает ответить честно. - Ярд, у меня… нет ответов на эти вопросы. Я лишь знаю, что любовь проводника вечна, и… вряд ли Эйри лгал тебе о своих чувствах, когда вы были вместе. Но… я уже говорил тебе – ваши отношения изначально были хоть и неизбежны, но губительны для обоих. И для тебя, и для него. Ты сделал Эйри всем своим миром, поэтому жил в постоянном страхе потерять его – любая, даже незначительная мелочь воспринималась тобой, как угроза, отсюда вытекали все твои истерики, что в свою очередь безумно мучило Эйри, который всеми силами пытался оберегать тебя, но выходило плохо, потому что ему самому нужна была поддержка, - Брэндон ненадолго замолкает, считывая эмоции Ярда, и с облегчением чувствует, как тому становится легче, а затем немного отстраняется, заглядывая в эти полные растерянности, но такие красивые глаза, и с мягкой улыбкой озвучивает то, что давно пора было озвучить. – Ярд, что бы ни было, прошлое осталось в прошлом. Неважно, был ты ему нужен или не был, это уже не имеет никакого значения. Сейчас ты нужен мне, слышишь? И буквально утопая в этих бездонных алых глазах Наивысшего демона, чувствуя его тепло, чувствуя, как собственное сердце замирает от этих слов, Ярд вдруг ощущает, как его отпускает. Ревность, страх, боль от невозможности навечно остаться с братом – все это действительно перестает иметь значения. Теперь в его жизни есть только Брэндон. И, кажется, что без него теперь все потеряет смысл, и что без него этого смысла даже не было. А значит, разрушенный мир снова стал целым. - Брэндон… ты ведь никогда меня не оставишь? Ты всегда будешь со мной, да?... Такая отчаянная мольба в голосе… такая отчаянная потребность быть с кем-то, и не просто с кем-то – быть конкретно с ним и только с ним… Брэндон не сдерживает яркой улыбки и вместо ответа целует Ярда, горячо и глубоко, затем мягко отстраняясь и выдыхая в приоткрытые губы: - Всегда, Ярд. Я буду с тобой всегда. Обещаю. Я люблю тебя. И, видя в распахнувшихся от изумления алых глазах сначала неверие, а затем безграничное счастье, Брэндон снова завладевает его губами, чувствуя, как Ярд вжимается в него всем телом, с какой отдачей отвечает ему на этот поцелуй и эти слова. Да. Давно пора было дать всей совокупности чувств, что Брэндон к нему испытывает, какое-то более конкретное название. *** После ухода Ярда Эйри долго не мог прийти в себя – он лишь огромными глазами смотрел прямо перед собой, в одну точку, ничего не говоря, и Шакс тоже не смел что-либо сказать, чтобы не сделать еще хуже. Но как бы то ни было, Эйри теперь знает всё. Осталось лишь пережить его реакцию, которую Шакс боялся и ждал одновременно, а затем навсегда исчезнуть из его жизни, вот только Эйри так и продолжал стоять без движения, поэтому тишину все-таки пришлось разрушить: - Эйри… послушай… - Это правда? – Эйри наконец поднял взгляд на Шакса, и все внутри черноволосого проводника похолодело и сжалось. Потому что это действительно конец, и был лишь вопрос времени, когда он наступит. И все равно, зная о том, что это случится, невыносимо было видеть в этом кареглазом омуте столько боли и столько надежды на то, что все это лишь неудачная злая шутка… – Ты действительно… - голос Эйри сорвался. – …изнасиловал Ярда? И Шакс, глядя в эти умоляющие глаза, в которых читалось «пожалуйста, скажи, что это ложь», все равно не смог ответить по-другому: - Да, Эйри. Это правда. - Нет… Эйри без сил опускается на кровать и закрывает лицо руками, утыкаясь в собственные колени – с каждым мгновением его все больше и больше охватывало отчаяние. Потому что с его любимым братом сделали что-то подобное, потому что это сделал именно Шакс, потому что… Слишком много «потому что», и Эйри застонал, все еще в голове слыша этот ехидный голос Ярда, с невероятной легкостью произносящий все те ужасные вещи. А Шакс уже ничего не чувствовал – приняв, что это конец, он лишь молча в стороне ожидал свой приговор, а еще безумно хотелось курить и застрелиться, но ни того, ни другого он сделать, к сожалению, не мог. - Почему… - Эйри поднял на него взгляд, полный слез, и все внутри Шакса сжалось снова – видеть слезы в этих глазах, что еще несколько минут назад смотрели на него со смущенной нежностью, было невыносимо. – Почему, Шакс? Почему ты это сделал? Почему, скажи, я хочу знать! - Потому что я любил Ярда. Эйри вздрогнул, в немом изумлении взирая на Шакса, видимо совершенно не ожидая подобных слов. Что ж… Шакс расскажет. Ему все равно ничего другого уже не остается. - Я не хотел в него влюбляться. Так вышло. Я боролся с этими чувствами, как мог, но ничего не получалось – я просто не мог их в себе уничтожить, как и не мог ничего сделать с тем, что Ярд принадлежит другому и что никогда не будет моим. Ты сам знаешь, как он ко мне относился. И как я относился к вам – это тоже было попыткой скрыть ото всех, и прежде всего от самого себя то, что я влюбился в человека, да еще и в пару другого проводника. Если бы ты знал, как сильно я пытался вас ненавидеть… А в тот день я решил попросить у него прощения – накануне мы повздорили, я наговорил лишнего, да и… хотелось уже со всем покончить. Признаться, чтобы меня послали, и больше не питать никаких ложных надежд. Но… Мы снова друг друга не поняли. Я разозлился и… потерял контроль. А когда понял, какую ужасную ошибку совершил, стало слишком поздно, чтобы… - Хватит, - Эйри стиснул зубы, чтобы не закричать – Шакс прекрасно ощущал всю его боль, отчаяние, а еще собственное во сто крат усилившееся чувство вины. Ведь все это Эйри сейчас испытывает только из-за Шакса. – Уходи. - Эйри… - УХОДИ!!! Да… именно это кричал ему Ярд. «Уходи». И Шаксу ничего не оставалось, кроме как и вправду уйти, потому что он просто не имел право оставаться рядом с Эйри, но уже у самого лифта… - Эйри, - Шакс вновь зашел в квартиру – Эйри все также сидел на кровати, и при взгляде на Шакса его лицо исказилось болью. - Я же просил тебя… - Знаю. И я уйду, но сначала скажу тебе то, что должен сказать. Да, я изнасиловал Ярда. И я не буду искать себе оправданий, как и не стану пытаться просить прощения, потому что такое простить невозможно. Но чтобы ты знал – сильнее, чем я себя, ни Ярд, ни ты ненавидеть меня уже не сможете. Когда я был человеком, меня держали в сексуальном рабстве несколько лет, и я ненавидел то, что со мной делают, ненавидел их всех, а когда умер, да еще и получил бессмертие, я уничтожил всех до единого, всех, кто прикасался ко мне, всех, кто брал меня насильно, рвал на куски и раз за разом убивал морально. И когда я сделал с Ярдом то, что сделал… Эйри, я стал таким же. Таким же, как те ублюдки, которых я уничтожил. И если бы я мог, я бы также уничтожил себя, потому что я тварь, мерзость, и я ненавижу себя за то, что совершил подобное. Я уйду, как ты меня и просил, и больше никогда без крайней необходимости не покажусь тебе на глаза, но просто знай, Эйри… Я не хотел. Не хотел, чтобы все так вышло. Я не хотел, чтобы… чтобы у нас все закончилось именно так, - Шакс глубоко вдохнул, выдохнул и, все же поймав взгляд Эйри, озвучил то, что, наверное, не должен был. – Если бы было возможно, я предпочел бы сейчас умереть от твоей руки, Эйри… Прощай. И теперь Шакс действительно ушел, оставляя Эйри в абсолютной тишине крошечного комнатного мира. Мира, которого больше нет. Брат… Шакс… и эти последние его слова, проникнутые сожалением и чувством вины… Эйри просто закрыл лицо ладонями и заплакал от этой невыносимой боли, раздирающей его душу на куски. Но больно было даже не столько от того, что Шакс изнасиловал Ярда… А потому, что из-за этого Эйри с ним быть уже не сможет. А так хотелось…