Влюбиться в смерть

Вы же знаете, как это бывает. Ты планируешь что-то одно и даже очень ясно представляешь в голове реализацию задуманного, но в итоге судьба распоряжается совсем иначе и буквально смеется над твоей наивностью и неосведомленностью в том, что же реально будет происходить в твоей жизни. Казалось бы, простая цель – дойти до дома, что может быть проще? Разве может этому что-нибудь помешать? Вот и я думал, что не может… Я вышел из парка и взял направление в сторону дома Клима, стараясь оказаться там как можно скорее, поэтому ускорил шаг… зря. Может быть, и домой я тоже решил пойти зря, надо было соглашаться на предложение Брэндона, потому что я и глазам не моргнул, как раздался сначала визг тормозов, а затем меня что-то отшвырнуло к краю тротуара, но боли я не почувствовал. Скорее… тепло? - Вы в порядке? – низкий, бархатный и невозможно приятный голос. - Д-да… кажется, - приоткрываю глаза, вместе с этим осознавая, что меня держат в достаточно сильных объятиях, и тут же вскидываю голову, сталкиваясь с льдисто-синими глазами неестественного оттенка, которые мгновенно поразили своей бездонной глубиной. Я… я ни у кого и никогда еще не видел таких глаз… И что это за чувство дежавю от такого моего спасения? – Спасибо. - Не за что. Впредь будьте осторожны, - его губ касается мягкая полуулыбка, а мне становится отчего-то неловко, особенно когда понимаю, что он до сих пор держит меня, а я, по сути, чуть ли не лежу прямо на нем, так что спешно поднимаюсь и протягиваю ему руку, чтобы помочь встать. Он принимает этот жест с легким смехом, и я получаю возможность рассмотреть его в полный рост – мой спаситель выше меня примерно на голову, на нем великолепный элегантный костюм синего цвета с белой рубашкой, распущенные белые волосы до пояса и… я уже сказал, насколько он красивый? Глядя на него, начинаешь сомневаться, что такие люди вообще существуют, потому что его красота была какой-то неземной, нереальной… - Илья, у вас точно все нормально? Быть может, стоит вызвать скорую? – и снова этот мягкий бархатный голос и глаза, будто бы смотрящие прямо в душу… - Нет-нет, правда, все хорошо, еще раз спасибо за… - я резко замолкаю, поднимая на него изумленный взгляд. Разве я называл ему свое имя? - Не называли, - он отвечает на мой невысказанный вопрос с легкой ироничной улыбкой, и до меня… кажется, до меня начинает доходить. - Вы… - осознание ставит меня в такой тупик, что я просто не знаю, как реагировать, и лишь смотрю в его бездонные льдисто-синие глаза, тогда как он с очередной легкой улыбкой уверенно берет меня за запястье и тянет подальше от дороги, кивая на небольшую кафешку на первом этаже жилого дома. - Вы же не против составить мне компанию? Кажется… Клим тоже приглашал вас в кафе в день вашего знакомства. Или я не прав? Быть может, вам комфортнее будет оказаться именно там? Я не успеваю даже моргнуть, как мы уже перед огромным торговым центром, позади нас тот самый перекресток, а люди вокруг даже не обращают внимания на то, что еще секунду назад нас здесь не было. И почему-то в голову даже не приходит сопротивляться – я лишь иду за ним, не пытаясь высвободить руку, захожу в то самое кафе, он выбирает тот же самый столик, что и Клим, затем помогает мне сесть, галантно придвигая стул, сам садится напротив, а в моей голове лишь один единственный вопрос. Что все это, черт возьми, значит?! - Что будете заказывать? – он с интересом изучает меню, пока я судорожно пытаюсь сообразить, что мне делать. Если он сейчас здесь… то что происходит на самом совете? – Двести лет не ел земных пирожных, все так изменилось… может, что-то посоветуете? - Зачем вам все это? – смотрю ему прямо в глаза, но вопрос так и остается без ответа – к нам подходит официант. - Будьте добры, американо и… вот это вот, - он показывает на картинку в меню, а затем переводит свой взгляд на меня. – Илья? - Мне ничего не нужно. - Хм… ну, думаю от фондана с ванильным мороженым и горячего шоколада вы точно не откажетесь, - и опять сто процентное попадание в мои вкусы. Когда официант, еле-еле оторвавшись от созерцания его невероятно красивого лица, уходит, мне снова дарят мягкую улыбку. – Не переживайте – я ничего вам не сделаю. - И это говорит мне тот, кто хочет отобрать у меня мою любовь и стереть память? Вот это борзешь, да? Прям вот так вот, в лицо Наивысшей смерти! Откровенно говоря, шок прошел, уступив место всем тем чувствам и эмоциям, что я испытывал к нему заочно, и плевать, Наивысший он там или кто – я не собираюсь отбивать поклоны перед тем, кто хочет разрушить мне жизнь. А Эльвейс, тем временем, остается абсолютно спокойным. - Ох, Илья… я понимаю причину твоей ненависти ко мне. Собственно именно за этим я и пришел – тебе не кажется неправильным, что ты, являясь чуть ли не главным действующим лицом, остаешься при этом несколько в стороне? Мы уже перешли на «ты», да? Лихо. - Мне… знаете ли, мне вообще кажется неправильным, что кто-то вмешивается в нашу жизнь. Я только одного понять не могу – почему? Почему вы так против наших отношений? Почему вы влезли в то, во что вмешиваться не имели права? - И я еще раз повторяю, что понимаю причину твоей ненависти, - Эльвейс откидывается в кресле и, кажется, кладет ногу на ногу, сохраняя все те же уверенность и спокойствие. – Наверное, будь я на вашем месте, тоже бы себя ненавидел… Но все, что я когда-либо делал и делаю, продиктовано одной единственной целью – счастье моих детей. И если их счастью что-либо угрожает, мне приходится вмешиваться, даже если это навлечет на меня ненависть с их стороны. - Хотите сказать, что я… угроза? – сощуриваюсь, чувствуя, как изнутри поднимается злоба. – И чем же я таким угрожаю Климу? Тем, что люблю его? Тем, что жить без него не могу, а он без меня? Тем, что он после стольких лет одиночества наконец счастлив? В этот момент официант принес наш заказ и, робко улыбнувшись, снова оставил нас наедине. Эльвейс молча отпил кофе и устремил взгляд на улицу, по которой туда-сюда сновали люди. - Как думаешь, Илья… легко ли отвечать за весь этот мир? Легко ли принимать решения, от которых зависят чьи-то жизни и судьбы? Легко ли видеть, как на протяжении тысяч и тысяч лет люди рождаются и умирают, радуются и страдают, ввязываются в бессмысленные войны или пытаются построить хрупкий мир? Легко ли знать будущее, прошлое и настоящее, и не просто знать, но и анализировать, чтобы учесть предыдущие свои ошибки и стараться не допустить их вновь? Легко ли чувствовать боль всего человечества, и не иметь возможности вмешаться, или наоборот, потому что иначе нельзя, а в ответ получать лишь злобу, агрессию, все ту же ненависть? – он переводит на меня свой пронзительный взгляд, и на этот раз… все тело пробирает неприятная дрожь от ощущения, что он видит меня насквозь. И в тот же миг кафе исчезает, словно в мире гаснет свет и остается одна сплошная непроглядная чернота, но я даже не успеваю испугаться – я вдруг оказываюсь в такой знакомой мне квартире Клима, в его комнате, и уже хочу вздохнуть от облегчения, как… вижу самого Клима, сидящего на помятом покрывале кровати. Но это будто бы не Клим вовсе. Я с трудом узнаю в его неопрятном взъерошенном облике своего блондина – волосы отросли почти до лопаток и в некоторых местах явно спутались, цвет напоминает рыжеватую пожухлую солому, какая-то непонятная бесформенная футболка, спадающая с одного плеча, и эти абсолютно пустые, потухшие, усталые глаза… Тут же хочется броситься к нему, заключить в объятия, поцеловать, спросить, что случилось, но… В этот момент в комнату заходит мужчина. Достаточно высокий, статный, на вид не больше сорока лет, с темными коротко стриженными волосами и в темном деловом костюме. Клим тут же вздрагивает, поднимая на него глаза… и в них мелькает слабенький лучик надежды. - Ты… ты вернулся. - Хах… вернулся… - мужчина усмехается, но как-то зло, и тут же швыряет Климу связку ключей. – На вот. Не хочу, чтобы это было у меня. - Но… почему? – кажется, Клим правда не понимает, а вот мужчина закатывает глаза к потолку и раздраженно цыкает. - Догадайся с трех раз. Она не знает о нашем уговоре, и я не хочу, чтобы знала, ясно? - Илья… - Клим поднимается и подходит к мужчине, а я… я только сейчас с ужасом узнаю в этом человеке… самого себя. – Илюш, пожалуйста… - Пожалуйста? Что тебе «пожалуйста»?! Черт возьми, будь благодарен, что я вообще пошел тебе навстречу, да и то, потому что ты достал уже! Раз в месяц, ясно? И даже не думай мне звонить или писать – еще одно твое незапланированное появление у меня дома или на работе, и я разорву наш договор, будешь на мой светлый образ дрочить в одиночку до скончания времен! Ты все понял? - П… понял, - отвечает сдавленно, после чего поднимает на мужчину свой потухший взгляд с очередным слабеньким лучиком надежды. – Илюш… а… могу я… обнять тебя… пожалуйста? Сороколетний «я» всем своим видом демонстрирует недовольство, но все же сдержанно кивает, после чего Клим кидается к нему, заключает в объятия и утыкается носом в шею, судорожно вдыхая запах… - Илья… Илюш, я так люблю тебя… Господи, как же я тебя люблю… В моих сильно повзрослевших глазах мелькает что-то… а после снова скрывается за раздражением – мужчина почти силой отлепляет Клима от себя и тут же начинает приводить свой костюм в порядок, отряхиваясь, будто соприкоснувшись с чем-то неприятным… - Сдалась кому твоя любовь, - «я» уже собираюсь уходить, но напоследок оборачиваюсь, окидывая Клима придирчиво-презрительным взглядом. – И ты бы постригся, что ли… а то выглядишь, как бомж. Мужчина просто уходит, я слышу, как хлопает входная дверь, а Клим… Клим сползает на пол и утыкается носом в свою ладонь, снова и снова втягивая воздух в попытке ощутить запах, что еще остался на ней после этих отчаянных невыносимо коротких объятий, и все шепчет, шепчет, шепчет мое имя, как безумный – невыносимо… Смотреть на это – невыносимо, видеть его таким – невыносимо, и мне снова хочется броситься к нему, заключить в объятия, держать крепко-крепко и не отпускать до тех пор, пока он не поверит, что все хорошо, что я рядом, что я люблю его, и я кидаюсь к нему, обнимаю, но он будто не чувствует, не слышит меня, не слышит как я зову его, как повторяю, что все это не правда, что… - Но это правда, Илья. И я снова в кафе напротив Эльвейса, что сидит с все тем же невозмутимым лицом и просто на меня смотрит, а я… меня всего буквально колотило, потому что я просто не мог поверить, что такое может быть правдой, не мог поверить, что это я, что это Клим, что… - Что это такое? - Это ваше будущее, Илья, - Эльвейс взял чашку с кофе и сделал небольшой глоток. – Я не должен был его показывать, но… не хочу, чтобы из меня делали сосредоточение мирового зла. - Но… почему? Что произошло? Почему я… - даже произнести вслух это страшно. – Почему я бросил Клима? Это… это невозможно, это же все неправда! Я и правда не верил. Да и не должен был – откуда мне знать, что это не фокусы в попытке убедить меня в неправильности наших отношений? А Эльвейс коротко выдохнул, неспешно мешая ложечкой сахар в темном кофейном напитке, и снова поднял на меня свой льдисто-синий взгляд, в котором… я неожиданно увидел искреннее, ничем неподдельное сочувствие. - Понимаешь, Илья… сейчас тебе кажется, что ты будешь любить Клима до самого гроба. Оно и понятно – у тебя никогда не было влюбленностей, не было серьезных отношений, а теперь, когда они, наконец, появились, ты естественно полностью поглощен ими, и твои чувства действительно искренние. Но чем старше ты будешь становиться, тем сильнее его любовь будет душить тебя. Ты поступишь в университет, пойдешь работать, у тебя появится множество разных интересных знакомств, и только представь, насколько Клим будет ревновать тебя ко всему этому? К мужчинам, женщинам, приятелям, коллегам… И чем сильнее будет расти его ревность, тем больше станет увеличиваться твое раздражение – тебе будет нравиться твоя жизнь, нравиться прогрессировать по карьерной лестнице, но Клим не будет радоваться вместе с тобой, омрачая твою собственную радость своими придирками и упреками. Он будет пытаться удержать тебя, пытаться привязать тебя к себе, пытаться сделать так, чтобы ты оборвал все контакты с другими людьми и безраздельно принадлежал лишь ему одному и никому другому. У вас начнутся бесконечные скандалы, причем скандалы с рукоприкладством, вы будете причинять друг другу боль и моральную и физическую – примерно так же, как это было в случае Ярда и Эйри, только в вашей паре Ярдом будет Клим. Из необоснованной ревности она станет самой настоящей, потому что ты начнешь изменять, стараться как можно меньше бывать дома и в итоге в порыве злости решишься порвать с ним всякие отношения и даже уйдешь, но по-настоящему уйти окажется намного сложнее, чем ты мог себе представить. Вы будете сходиться и расходиться огромное количество раз – Клим будет клясться, что он все осознал, ты будешь верить и возвращаться, но в итоге все снова выльется в бесконечные скандалы, ревность, крики… В результате после очередной драки ты уйдешь жить к хорошенькой помощнице, которая давно тебе нравилась, на этот раз думая, что окончательно порвал с Климом, но… он станет тебя преследовать. Звонить, писать, караулить под дверью, что естественно будет злить твою уже беременную от тебя спутницу, и у тебя не будет иного выхода, кроме как согласиться раз в месяц встречаться с ним у него дома ради секса и только для того, чтобы в остальное время ты даже не помнил о его существовании. Вот, собственно, и все. Теперь понимаешь, почему я так отчаянно против ваших отношений? Я не нашел, что ответить. Этот… этот потухший мутно-зеленый взгляд… его угасшая надежда… моя злая усмешка против его отчаянного желания хотя бы прикоснуться ко мне… Неужели я и правда сделал все это с Климом?! - Знаешь, мне не хочется быть тираном, который разрушает чужую любовь, - Эльвейс вытащил из пиджака бумажник и положил необходимую сумму за наш заказ на край стола. – Думал, все будет проще, Клим просто согласится с моим решением, но в итоге даже Рик пошел против меня, так что… Илья, теперь ты знаешь, что будет. Можешь в это не верить и считать это каким-то хитроумным ходом с моей стороны, но подумай сам – мне нет смысла тебе врать. И разлучать вас просто так мне смысла тоже нет – как ты знаешь, Ярд с Эйри прожили вместе много лет, и жили бы дальше, если бы Ярд не связался с Брэндоном. В любом случае, теперь только тебе решать, что делать. У тебя есть сутки на размышления, после чего ты дашь мне ответ. Захочешь остаться с Климом – твое право. Если же нет – я сотру тебе память, и ты о нем даже не вспомнишь. А пирожные, к слову, у вас, и правда, вкусные, - Эльвейс мягко улыбнулся и, поднявшись и явно уже направившись к выходу, коснулся моего плеча, когда проходил мимо. – Надеюсь… ты сделаешь этот выбор правильно. Не знаю, сколько я так просидел после ухода Наивысшей смерти – без движения, молча глядя в одну точку, так и не притронувшись ни к десерту, ни к напитку. Из головы все никак не шел образ Клима с этими потухшими глазами, и… Господи. И что мне теперь с этим делать?...