В душе не ебу или ебу

В гримерке душно. Времени, чтобы переодеться между выходами катастрофически мало. Чонгук стягивает с себя насквозь промокшую от пота сценическую рубашку, швыряя ее на вешалку рядом и схватив полотенце, начинает обтирать торс. Он настолько сосредоточен, что не видит внимательного взгляда со стороны и, только глянув в зеркало перед собой, замечает, что на него, не мигая, смотрят. Он откидывает полотенце на пол, берет следующее и разворачивается корпусом: - Смотришь так, будто сожрать хочешь, - смеясь, кидает он фразу, не особо задумываясь. - Хочу, - хрипит в ответ Тэхён, пробегаясь языком по губам, продолжая жадно следить за тем, как Чонгук водит по своему телу небольшим махровым полотенцем. - Что? – останавливается Гук, удивленно смотря на него. - Что? – вторит ему Тэхён, очнувшись, и поднимает взгляд к его глазам. Немая сцена, которую прерывает Хосок, заскочивший крикнуть, чтобы они поторапливались. В суматохе выступления и усталости после, каждый из них пребывает в собственных мыслях. Чонгук со своего кресла в машине кидает на Тэхёна непонятные взгляды, Тэхён делает вид, что ничего не замечает. В гримерке он налажал, не сдержавшись, но все еще есть шанс сделать вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Делать вид, что ничего не происходит становится сложнее с каждым днем, потому что теперь полуголый Чонгук маячит перед его глазами почти в ежедневном режиме, без видимых на то причин, и чаще именно его присутствие словно провоцирует макне оголить свой невъебенный торс с четкими линиями и манящей молочной кожей. Возможно, Тэхёну это только кажется, но все настойчивее всплывает мысль, что это напоминает провокацию. Свободный день, Тэхён раскинулся на широком мягком диване и, не вникая в суть происходящего на экране, смотрел вечернее шоу, не включая звук. В общежитии было тихо, но по этому признаку понять, есть ли кто-то еще или он один, было невозможно – слишком большим было здание. Через пару часов он договорился встретиться с друзьями, поэтому вчера решил не ехать к себе на квартиру, а переночевать здесь, потому что место сбора было совсем недалеко. Наслаждение тишиной было прервано щелчком дверного замка одной из комнат в глубине коридора. Тэхён на звук не обернулся, продолжая водить пустым взглядом по экрану. Мимо сонной расслабленной походкой проплыл Чонгук, потирая заспанные глаза. Дойдя до кухни, он открыл дверцу холодильника и, нагнувшись, начал что-то искать. Обзор был таким, что Тэхён прекрасно видел, как красиво обтянуло ягодицы легкой тканью пижамных штанов. Вид был настолько привлекательным, что в паху подозрительно потянуло, а следом медленно, но верно начало наливаться жаром, грозясь вылиться в железный стояк. - Привет, - прохрипел он осевшим голосом, мысленно облизываясь на аппетитные полупопия. Чонгук испуганно вскрикнул, резко разворачиваясь. - Черт, ты меня напугал! – выкрикнул он, прижимая ладонь к груди. - Чертом меня еще не называли, - оскалился Тэхён, сужая глаза. Вид испуганного Чонгука манил еще больше. - Почему ты здесь? Я думал, ты поедешь к себе, - отбросив мешающую челку, спросил Гук, вернув на мгновение утраченное самообладание. Он улыбнулся при взгляде на домашнего, расслабленного словно сытого кота Тэхёна. - Собирался, но Богом вчера предложил встретиться. Не хотел потом по пробкам терять время. – Светская беседа, будто между ними не повисло напряжение, которое росло с каждой секундой. Или так только Тэхён ощущает? - А, Богом, ясно, - кивнул Чонгук, перестав улыбаться. – Давно его не видно было, - пробубнил он, доставая удон. Тэхён потер нижнюю губу пальцем, рассматривая макне, пока тот разогревал обед, напевая под нос. - В общаге больше никого, - произнес вдруг младший, поворачиваясь лицом к Тэхёну. - Чимин только обещал заехать за мной. Хотели пошопиться. Тэхён угукнул, улыбаясь. В руках пульт, который он крутил как заведенный. В общаге никого, кроме них двоих. Только он и Чонгук. Чонгук, который стоит около столешницы и слишком сексуально облизывает чайную ложечку с йогуртом, вызывая непроизвольное скопление слюны, которую он с трудом проглатывает, впиваясь пальцами до побеления в несчастный пульт. - Пойду… душ приму, - кидает Чонгук, проплывая мимо Тэхёна в обратную сторону, и в этот раз он идет совсем другой походкой. Покачивая бедрами и улыбаясь игриво. Игриво? Тэхён снова гулко сглатывает, следя за ним до тех пор, пока Гук не скрывается из виду. Зарождающееся возбуждение мешает здраво мыслить. Образ Чонгука фантомом замирает перед ним, и Тэхён встряхивает головой, отгоняя наваждение. Активные вдохи и выдохи слегка отрезвляют, снижая накал. В попытке переключить внимание, он включает другой канал и шумно выдыхает. Лев покрывающий львицу свернуть с развратно-запретных мыслей нагло мешает. Тэхён нервно жмет на кнопку, меняя на… «Блядь», шепчет он, истерично нажимая на «выключить», мысленно четвертуя Чимина, который подключил каналы для взрослых и поменял расстановку в списке. Отшвырнув в сторону пульт, Тэхён с нажимом потер глаза ладонями, желая стереть кадр из гей-порно, в котором мулат смачно шлепает бедрами о белую задницу парня под ним, вгоняя член до шмяканья яиц. Резко тоже захотелось в душ. Холодный. Пока Тэхён собирал себя в кучу, чтобы пойти окунуться в прорубь, дверь в коридоре снова хлопнула. Очевидно, что это Чонгук на пути в ванную комнату. Тэхён не оборачивался на звук, понимая, что макне все равно не увидит, потому что тот обычно ходил в ванную, которая была расположена дальше от его комнаты по коридору, и это противоположная сторона. И он точно не ожидал услышать мягкую поступь босых ног по паркету и увидеть Чонгука, проходящего мимо в чем мать родила, не считая несчастного клочка материи на бедрах, едва прикрывающей самые интимные места. Тэхёна вид обнаженного макне вжимает в спинку дивана. Он задушено выдыхает, прежде чем пробасить: «мне порой кажется, что ты намеренно оголяешься передо мной». Слова вылетают неосознанно, но искренне. Он приправляет их хохотком, опомнившись, не желая, чтобы Чонгук воспринял это за флирт или упрек, но скрыть горящий возбужденным блеском взгляд вовремя у него не получается. Гук, замерев в красивой позе, откидывает прядку фиолетовых волос точеным жестом и тянет уголки кукольных губ (по мнению Тэхёна), обнажая белоснежные зубы. Смотрит хёну прямо в глаза и полушутливым тоном произносит: «а может тебе не кажется», и, разворачиваясь, идет в сторону дальней ванной комнаты, которую обычно использует Тэхён, потому что она прямо напротив его комнаты, в противоположной стороне от комнаты Чонгука. И этот факт летит в копилку намеков. Жирных однозначных намеков. Тэхён бухча под нос сомнения и контраргументы им, поднимается с дивана и следует за Чонгуком, будто его тянут невидимым поводком. Перед дверью, за которой только что скрылся Чонгук, он сомневается еще несколько секунд, и только для того, чтобы немного устаканить шальные мысли, мечущиеся в черепной коробке. Дверь открыта и он беспрепятственно заходит внутрь, прикрывая ее за собой. За перегородкой душевой кабины отчетливо виден обнаженный силуэт. Тэхён возбужденно облизывает губы, ведя взглядом сверху вниз и обратно, прежде чем дернуть перегородку в сторону. Чонгук не оборачивается, продолжая наслаждаться мягкими потоками воды, струящимися вниз по напряженному телу. Он дышит часто, и это замечает Тэхён, завороженно рассматривая красивое тело перед ним. - Ты же хотел, чтобы я полюбовался тобой, - хрипло выталкивает он слова, едва себя сдерживая, - так повернись ко мне. – Он не уверен, что правильно понял сигналы Чонгука, но колебаться в такой ситуации было бы большой ошибкой, поэтому он ждет реакции – честной, любой. Чонгук медлит, но голову все же к нему поворачивает. В глазах поблескивает невиданный Тэхёном до этого момента озорной огонек. С пушистых ресниц падают крупные капли воды, а розовые вкусные на вид губки трогательно приоткрываются, будто он хочет что-то сказать, но так ничего и не произносит. Тэхён медленно делает шаг к нему, протягивая ладонь, чтобы почти невесомо провести по очаровательным ямочкам на пояснице. Чонгук вздрагивает, коротко выдыхая, и отворачивается лицом к кафельной стене. В интимном молчании слышно только два сбившихся дыхания в аккомпанементе шума воды. Тэхён ладонью ведет более смело вниз, по вздернутой ягодице, по внешней стороне бедра, и, не прерывая ласки, прижимается корпусом к спине. Намокшая одежда мешает почувствовать его кожей, но даже так он ловит ни с чем не сравнимый кайф. - Ты меня провоцировал… на это? – шепчет он, покусывая мочку уха, ведя второй ладонью по его бедру. Чонгук шумно вздыхает, чувствуя чужое возбуждение, которое вжимается между его ягодиц. Перед глазами вмиг темнеет от притока крови к голове, сердце гулко стучит в висках и с губ срывается тонкий стон, когда Тэхён проводит пальцами по ореолу соска, несильно его сжимая. - Чего ты хочешь? – спрашивает Тэхён, водя рукой по животу в опасной близости к паху макне, оставляя легкий поцелуй на его плече. Чонгук глаза снова прикрывает, перехватывая его руку и, развернувшись, отталкивает его от себя. В глазах чернота и похоть. Нет и тени наивности и смущения, которые так любят хёны. Чонгук не против играть роль пай-мальчика, получая слишком много бонусов от игры, чтобы отказываться от привилегий. Только с Тэхёном эти игры всегда было играть сложнее. Тэхён проницательней, и раз за разом его фальшь словно нарост сковыривал. Не мешал ему сживаться с ролью, но и с собой играть не позволял. Чонгук, демонстрирует себя, наготы своей не стесняясь, хотя эту напускную невозмутимость Тэхён тоже легко читает, потому как младший плечами ведет, как ножку выставить пытается, чтобы эффектнее себя подать, и как ждет одобрения, похвалы. Тэхён его не разочаровывает, с вожделением смотря на идеальные пропорции, на волнующую линию косых мышц, на гладко выбритый лобок, и красивые порозовевшие пальчики, эстетично ласкающие покрасневшую головку. Он сглатывает так шумно, что едва не давится и глаза поднимает к лицу. - Скажи, чего ты хочешь? – повторяет он голосом, будто жаждой мучается и в некотором смысле так и есть. - А на что ты готов? – с лукавством отвечает Чонгук, снова поворачиваясь к нему спиной, и красиво изгибается, приподнимая лицо к струйкам воды, что льются с потолочной лейки, имитируя дождь. - На все, - тут же выдыхает Тэхён, не задумываясь, на что подписывается, вновь припечатываясь к нему грудью и губами прижимаясь к шее. Чонгук руку назад заводит, прижимая его ближе к себе и, голову на плечо откинув, поворачивается лицом и томно шепчет: - Вылижи меня. Тэхён замирает на мгновение, впиваясь пальцами в чужие мягкие бедра, и издает задушенный скулеж. Он даже в самых смелых мечтах не грезил, что когда-нибудь Чонгук ему позволит сделать с собой такое. Тэхён веки с силой сжимает, и ластится котом, потираясь носом о мокрую щеку, едва не мурлыча от того, как младший шею с готовностью его губам подставляет и коротко вдыхает, когда он чуть зажимает нежную кожу зубами. - Хочу уточнить, - утробно хрипит он, ведя рукой по ягодице Чонгука к расщелине, - ты только что сказал, что хочешь, чтобы мой язык был здесь? – мягко втискивает большой палец между половинок, надавливая на копчик. Чонгук рвано вдыхает, ощущая, как палец скользит до сфинктера и начинает его потирать: - Именно. Твоему длинному языку нужно найти достойное применение, ты не согласен? – дерзит он, подрагивая от того, как крепко Тэхён его держит, как все откровеннее ласкает. Тэхён согласен, согласен, и не медлит больше, выплевывая короткие маты от нетерпения. Он тянет Чонгука в сторону от воды, направляя так, чтобы тот уперся руками в стену, нагнувшись, и расставил ноги как можно шире. Из горла рычащий звук рвется, когда Чонгук еще и в спине прогибается. Тэхён на колени нетерпеливо опускается и, уместив большие ладони на шикарных ягодицах, разводит их в стороны, шепча хмельной бред о том, какая же сочная у Чонгука задница, и как он давно мечтал ее съесть. Чонгук уже хочет подогнать хёна, который треплется языком попусту, вместо того чтобы делом заняться, но не успевает. Из горла стон громкий вырывается вперемешку с матом, когда горячий язык начинает, наконец, скользить по мышце. - Так хорошо, - скулит он задушено, едва не теряя устойчивость от напора, с которым старший набросился на его зад. Самое сокровенное желание исполнилось, и это так приятно, что он коленки подгибает, чтобы хёну было удобнее лицом вжиматься между его ягодиц. Тэхён чмокает, активно вылизывая сжимающийся анус, покусывает кожу рядом, даря контрастирующие ощущения, возбуждаясь от процесса так, что яйца к полу тянут. Кожа сфинктера чуть набухает от того, как он шумно присасывается к нему и облизывает, сверху слух ласкают стоны. Он все сильнее старается развести мышцу, чтобы глубже толкнуться и рычит, когда Чонгук бедрами виляет чуть в сторону, уходя от стимуляции. Пальцами впивается в бедра, без слов командуя не двигаться, снова языком толкается, вылизывая рифленые стеночки, а потом, без предупреждения, протискивает один палец внутрь. Не глубоко, на одну фалангу, и вынимает, чтобы заменить языком. Чонгук на это крупно вздрагивает, изгибаясь, и кидает через плечо взгляд на Тэхёна, не то осуждающий, не то удивленный. Тэхён с его взглядом своим встречается и демонстративно проходится по дырочке широким мазком, и тут же, не теряя зрительного контакта, толкает вновь палец, глубже и кусает за ягодицу, второй ладонью начиная поглаживать мошонку младшего, избегая касаний к члену. Чонгук рот приоткрывает в немом стоне, когда палец, нагло исследующий его нутро, упирается в то самое, о чем так мечтательно-упоительно рассказывал Чимин, когда пьяным выболтал, что с Тэхёном они одно время «трахались по-дружески». Мужская точка G Чонгука прострелила импульсами удовольствия по телу, выбив из глаз слезы наслаждения, пустив волну дрожи. Тэхён следил за сменяющимися эмоциями на лице младшего, ритмично толкая палец в простату. Чонгук простонал, отворачиваясь и цепляясь руками за полочку рядом, прогибаясь еще больше. Ухмыльнувшись шальной улыбкой, Тэхён перехватывает ладонью налившийся член макне и начинает скользить, отвлекая, чтобы протолкнуть в него второй палец. - Сука, - шипит Чонгук в кулак, чувствуя растяжение, которое хоть и было приправлено быстрой дрочкой, но чувствовалось все равно остро. Но когда пальцы внутри снова уперлись в железу, недовольство забывается и он срывается на хнычущие всхлипы. Ноги подгибаются угрожающе, он едва стоит в неудобной позе. Тэхён чувствует, что младший на ногах с трудом держится. Он на свои встает, пошатываясь, и выключает воду. Перехватывает поперек талии дрожащего Чонгука и тащит вниз, ставя на четвереньки. Младший всхлипывает болезненно, когда ладонь Тэхёна задевает возбуждение, и шипит, оборачиваясь, почувствовав, как в него нетерпеливо пропихивают пальцы. - Блядь, аккуратней! Я вылизать тебя просил, а не тра… О, боже, - прерывает он тираду, громко выстанывая. Тэхён довольно скалится, нещадно вдалбливаясь в простату тремя пальцами, второй ладонью снова с оттягом надрачивая. - Кого ты обманываешь, Чонгуки? – развенчивает ложь, надавливая большим пальцем на головку, и улыбается, слыша, как Чонгук шипит маты, подаваясь назад, самостоятельно насаживаясь до костяшек. Тэхён пальцы с хлюпом вынимает, и снова присасывается губами к растянутому входу, проталкивая язык, трахая им так глубоко, как только может. Чонгук жалобно бубнит что-то, утыкаясь лбом в сложенные перед собой руки, оттопыривая зад еще больше. Прожигающие волны наслаждения все ближе подводят его к финалу и он стонет вымученно, когда Тэхён вдруг отстраняется, прекращая абсолютно все. Он хнычет, не понимая, почему его бросили у самой черты, и оборачивается, чтобы высказать возмущение, но теряется, когда видит, как Тэхён, стянув в себя, наконец, футболку и приспустив шорты вниз, недвусмысленно пристраивается сзади. Выбрать, испугаться или отказаться, он не успевает, потому что крупная головка уже проталкивается в его подготовленный зад. - Боже, я тебя трахну, - счастливо, но задушено, хрипит Тэхён, медленно толкаясь. – Я трахну тебя. Трахну Чон Чонгука, - сквозь зубы повторяет он, погружаясь до конца. - Заткнись, - сипит Чонгук, чувствуя слабую боль вторжения. – Просто, заткнись, хён, ради бога. - Как скажешь, шикарная попка, - хрипло шепчет тот, начиная медленно поступательно двигаться. - Напомни мне, чтобы я меж глаз тебе въехал за тупую болтовню, - ломано выдавливает младший, стараясь глубже дышать. Член в заднице продолжал приносить только дискомфорт. Тэхён, не прибавляя темпа, аккуратно двигается в нем, не позволяя резких толчков. - В тебе так узко, так божественно хорошо, - низко хрипит он, толкаясь. – Можешь потом отметелить меня, но сейчас расслабься и дай сделать тебе очень хорошо. Чонгук мычит несогласно, и тянется к члену, чтобы хоть немного отвлечь себя от того дискомфорта, что в заднице скопился. Тэхён членом чувствует, что макне не по кайфу, и тянет его на себя, чтобы прижать спиной к своей груди. Младший жалобно простанывает, что хочет кончить, и Тэхён, затыкая его рот поцелуем, резче двигает бедрами, проезжаясь длиной по простате. Чонгука подкидывает от прострелившего удовольствия, с губ едва ли не крик срывается. Его снова за подбородок тянут, чтобы затянуть в мокрый откровенный поцелуй, гася громкие вскрики, и Гук с упоением на него отвечает, вплетая пальцы в волосы Тэхёна. - Еще, - стонет он тихо в его губы и вновь вскрикивает. Его от каждого толчка потрясывает, выбрасывая в какую-то иную реальность. Язык хёна яростно вылизывает рот, сплетаясь с его языком, чувственно сцеловывая ноющие стоны. - Кончай, - резко выдыхает в его губы Тэхён, войдя до шлепка, и Чонгук, вздрогнув, изливается как по команде, протяжно выстанывая. Тэхён шепчет "какой послушный" и ставит его снова на четвереньки. Он толчки ускоряет, набирая темп и удерживая за бедра, начинает ритмично насаживать на свой член. Всего пара минут, за которые Чонгук охрип, и он, покинув его тело, изливается ему на спину. - Блядь, - шепчет Чонгук, ложась на остывающую плитку. Тэхён сыто улыбается: - Это все, что ты можешь сказать? Чонгук глаза не открывает, расплываясь улыбкой абсолютного удовлетворения: - Ты меня трахнул. - Прости, сдержаться было нереально, - совсем не чувствуя вины, шепчет Тэхён, целуя его губы. – Готов принять любое наказание. Чонгук приоткрывает один глаз: - Я хочу еженедельный римминг и никакого Богома, - хрипит он, шутливо отталкивая от себя ластящегося Тэхёна. - Могу и ежедневно, и, кстати, кто такой Богом? Чонгук уставше смеется: - Ты такой чудило, хён.