Before The Dawn

С самого начала у Тэхёна была какая-то тактика. И он ее придерживался. Но когда Намджун, отвлекшись на телефонный звонок, на секунду перестает удерживать в железном захвате пасть Зевса, случается то, что по всем законам физики и аэродинамики должно было случиться – рептилия, мотнув головой, вырывается и больно кусает Тэхёна за палец, и тот еле сдерживается, чтобы не заорать во всю мощь своих легких почему-то вертящееся в этот момент русское «здравствуйте!» на весь офис. Он не помнит, что означает это слово, но звучало оно пиздец грозно, да и, к тому же, вполне себе описывало весь спектр охвативших его эмоций. К счастью, держать себя в руках Тэхён умеет явно лучше, чем его сводный брат Джин, который, издав пронзительный писк, тут же подрывается на помощь. Но только не Тэхёну с Намджуном, а - своему Зевсу - почему-то он решил, что его рептилию сейчас будут запекать в кляре в наказание за вероломный кусь. Делать это, конечно, никто из присутствующих господ не собирался, зато у Намджуна появился повод снова высказать все, что он думает о нерадивом братце: — О, ты, наконец-то, вспомнил, что это твое животное и решил нам помочь? — Вообще-то, - обиженно оттопыривает пухлую нижнюю губу Джин, - ты сам мне сказал сидеть на диванчике от греха подальше. — Я не это сказал, - тут же морщится педантичный Намджун, - я сказал посидеть там, пока не понадобишься, а ты… — А вы так-то и без меня неплохо справлялись, - разводит руками Джин и переводит опасливый взгляд на пострадавшего брата. – Ну, пока не… — Да, я все ещё здесь, - кисло машет прокушенной рукой Тэхён. – Ничего я не собираюсь делать твоей лягушке, чего только вскочил… — Так это… проверить. Намджун только качает головой, одной рукой продолжая удерживать недовольно бухтящего Зевса, а другой – протягивая Тэхёну пластыри. — Вряд ли его зубы стерильны, учитывая, с кем он живет… — Эй. — …Поэтому на твоём месте я бы сначала промыл рану. И на всякий случай взял больничный, а этого вот, - Намджун выразительно мотает головой в сторону надувшегося Джина. – Посадил работать за двоих. — Эй!! — …В любом случае, смотри по своему состоянию, - спокойно заканчивает свою мысль Намджун. Тэхён только качает головой: ни о каких больничных и речи идти не может: он только что спустил очень солидную сумму на все свои хотелки, да и от блога пока что не такой большой доход, как хотелось бы – хотя, признаться, монетизация – просто приятный бонус, сам же блог велся исключительно ради удовольствия. Поэтому он послушно промывает укушенный палец и спокойно досиживает до конца рабочего дня. Намджун с Джином всё-таки кое-как извлекают из десны Зевса тот злосчастный кусок мышиной лапки – хотя хитрющий Джин больше восхищается закатывающим глаза (но втайне страшно гордым собой) братом, нежели делает что-то действительно полезное. Ну и пусть с ним, признаться, вся эта греческая эпопея успела уже порядком поднадоесть Тэхёну за весь день. По пути домой он покупает продукты: надо бы приготовить сегодня что-нибудь полезное – не все же ему готовой ресторанной едой питаться. Да и экономнее надо сейчас: денег нет, но вы держитесь там. Пока Тэхён рассеянно пытается утрамбовать кабачки между помидорами и какой-то отрубленной рукой, звонит его телефон, и он, чертыхаясь, идёт ответить на звонок. На дисплее отображается незнакомый номер, и меньшее, что хочет сейчас Тэхён – это консультировать какого-то не знающего понятия «рабочие часы» клиента по поводу необходимых для получения наследства бумаг. Поэтому он игнорирует звонок и, бросив полный усталости взгляд на пакеты с продуктами, отправляется в душ. Пока он моется, какая-то неясная мысль маячит где-то задворках его сознания, но он никак не может понять, что именно не так. От этих мыслей его отвлекает болезненно пульсирующий укушенный палец, и Тэхён снимает пластырь, чтобы оценить полученные очки урона… …на пальце нет ничего. Никаких следов укуса: хотя когда Тэхён промывал его в туалете офиса, ранка точно была: неглубокая, но, как это часто бывает с пальцем, обидная – кровь еле удалось остановить. А сейчас… ничего. Тэхён на всякий случай проверяет остальные имеющиеся у него пальцы – но на них тоже ничего нет. Magic. Кто-то на его месте обязательно бы поднял тревогу, но Тэхён, справедливо рассудив, что если нет укусов – нет и проблем – ставит себе в уме зарубку: проверить утром – не появились ли у него способности громовержца. Ну, а вдруг. Эта мысль почему-то веселит Тэхёна, и спать он отправляется в куда более приподнятом настроении, чем когда пришёл домой. Но только его голова касается подушки, как он тут же подскакивает, как ужаленный, бежит обратно к холодильнику, обливаясь холодным потом, и распахивает дверцу. Никаких отрубленных конечностей там не лежит – Тэхён ещё раз внимательно рассматривает свои помидоры и кабачки – точно не лежит. И что тогда это было? *** Ему снится какой-то кошмар, в котором фигурируют несколько девушек с лицом Мин Джи, бегающие по офису дети – и все почему-то с огромными ящерицами в руках, Джин с надетыми на голову многочисленными тёмными очками, которые он меняет по щелчку пальцев, Намджун в хирургическом костюме, видимо, только что совершивший успешную (или не очень) пересадку сердца или легкого, и мама – в наряде Круэллы и с новой сумочкой, кричащая что-то про то, чтобы Тэхён прекратил убегать от отвественности и признал, наконец, всех бегающих по офису детей своими, а Мин Джи с клонами ее в этом поддерживали. Тэхён пытается оправдаться, указывая на ящериц в руках у детей и крича, что это – точно не его гены, а невозмутимо сидящий в кресле нога на ногу Джин вместо того, чтобы поддержать брата, лишь щёлкает пальцами и меняет на себе очередные очки, засранец такой. Тогда Намджун достаёт откуда-то из своего хирургического костюма огромные щипцы, больше смахивающие на секатор, и с грозным видом предалагает сделать всем так, чтобы ни у кого больше никогда не было детей, на что мама Тэхёна замахивается на него своей сумочкой и кричит что-то про то, что жизнь только одна, и нужно оставить в ней свой след. — Ну и сны у вас, - хмыкает вдруг кто-то знакомым низким голосом. Тэхён, перестав пытаться выхватить из рук брата щипцы, а у мамы – сумочку, замирает и оглядывается через плечо. У стены стоит, прижавшись к ней лопатками и сложив руки на груди, тот самый миниатюрный специалист-уфолог. Он наблюдает за происходящим безобразием с таким снисходительным видом, будто он – школьный учитель, которому первоклашка показывает на бумаге конструкцию из кружочков и палочек, призванную изображать маму. – Сразу видно: творческая личность. — Мне это снится? – На всякий случай уточняет у него Тэхён, оставив бесплодные попытки разнять собственную мать и Намджуна. На последних, кстати, откуда ни возьмись появились борцовские трико, смотрящиеся на обоих участниках просто до смешного нелепо. Стоит ли умоминать, что у мамы оно было в пятнышки – как у далматинцев? — Не знаю, ты мне скажи, - загадочно улыбается своей милой десневой улыбкой Мин Юнги и указывает куда-то за спину Тэхёну. – Но, на твоём месте, я бы поставил на эту женщину: уж больно у неё грозный вид. Тэхён оборачивается и как раз в этот момент раздаётся звук гонга, ознаменовавший начало поединка. Соперники принимаются кружить вокруг друг друга, изредка совершая обманные выпады, а скучающий Джин тем временем снова щелчком пальцев меняет чёрные очки на золотые – в виде долларов. — Можно как-то это выключить? – Умоляюще спрашивает Тэхён, поворачиваясь снова к специалисту по паранормальным явлениям. Мин Юнги насмешливо приподнимает брови и легко взмахивает рукой, словно отгоняя назойливую муху. Ринг исчезает, как и все участники сна Тэхёна, и они с Юнги оказываются на большой поляне, усеянной всевозможными цветами и игрушечной железной дорогой, змейкой тянущейся через все пространство на земле, а кое-где – и в воздухе. — Здорово, - хмыкает Тэхён, разглядывая разноцветные игрушечные поезда, скользящие по рельсам с тихой успокаивающей музыкой. — Знаю, - самодовольно улыбается Мин Юнги, присаживаясь на корточки, чтобы сорвать несколько желтых маргариток и разместить их в кармашке своего джинсового комбинезона. Тэхён прищуривается, чтобы получше рассмотреть его прикид: на парне, помимо упомянутого, слегка детского, на его взыскательный вкус, джинсового комбинезона, присутствовала ещё простая белая футболка и красный платок на поясе, небрежно повязанный вместо ремня. Сам Тэхён предпочитал более деловой стиль одежды, но то, как одевался Юнги, ему нравилось. Да и потом, они, кажется, до сих пор во сне, правда, не понятно – в чьём именно. — Мне потребовалось много времени, чтобы довести это место до ума: не так-то просто представить, что железная дорога может работать не от сети, знаешь ли. — И как тогда она работает? – Недоуменно озираясь, спрашивает Тэхён. - Что-то я не вижу ни одной розетки. — Потому что она тут и не нужна, - очаровательно улыбается Мин Юнги, и Тэхён чувствует, как его сердце пропускает удар. Он точно до сих пор спит? Или ему и правда нравится этот малыш-уфолог с этой его железной дорогой, работающей от одной только силы мысли? – Ладно, это все лирика, а теперь к главному – я нашёл кое-какую информацию по поводу той руны на твоём кресле… — Постой, - выставляет вперёд свою ладонь Тэхён и озадаченно хмурится. – Я все же ничего не понимаю. Я сплю, мне это снится. Тогда разве я запомню все, что ты сейчас мне скажешь? — Люди – очень ленивые создания, - отмахивается от него Мин Юнги. – Если захочешь – запомнишь. Ты, кстати, тоже можешь сниться – да все могут – нужно только спуститься на пару ступеней ниже… — Каких ещё ступеней? – Недоумевает Тэхён, осматриваясь по сторонам. – О чем ты? Вместо ответа Мин Юнги подходит к нему практически вплотную и мягко отведя падающую на глаза Тэхёна чёлку, касается двумя пальцами его век, прикрывая тем самым глаза. И Тэхён видит их – так же отчётливо, как белый день – ведущие куда-то в туман позади Юнги вполне различимые ступеньки. От неожиданности он отшатывается и открывает глаза – и ступеньки исчезают. — Как… — Давай в другой раз, - нетерпеливо отмахивается уфолог, отходя от Тэхёна на расстояние вытянутой руки. Почему-то от этого Тэхён чувствует какую-то невнятную тоску, словно что-то упускает. – Я хотел сказать тебе что-то важное: кажется, ты принёс в свой дом проклятый элемент. — Картину, что ли? – Уточняет Тэхён, борясь с желанием закатить глаза. — Не исключено, но не точно: в прошлый раз я не успел ее как следует посмотреть. Но, если ты настаиваешь: это было бы самым очевидным вариантом, и пока что я склоняюсь именно к нему, - задумчиво тянет Мин Юнги, машинально теребя лепестки маргаритки в своём кармашке на комбинезоне. – Мне нужно ещё раз ее увидеть, короче. — А что по поводу того пятна на кресле? — Это не пятно. Это… Ответить Мин Юнги не успевает: звук двух неожиданно столкнувшихся поездов отвлекает его, и он растерянно смотрит на место аварии, непонимающе сведя брови на переносице. Тэхён интуитивно понимает, что такое здесь, во владениях Мин Юнги, происходит впервые. — Бум? – Невинно спрашивает Тэхён. Юнги переводит свой взгляд с поездов на него и машинально повторяет: — Бум. Просыпается Тэхён от настойчивого звонка в дверь – и кого только принесло в такую рань? Он поспешно накидывает на себя банный халат и бежит к двери, костеря про себя незваного гостя на все лады – такой классный сон досмотреть не дали. — Могли бы и одеться: я бы подождал, - насмешливо морщит нос стоящий на пороге Мин Юнги, едва Тэхён открывает перед ним дверь. - Я вчера вам звонил, вы не брали трубку. — О, так мы снова на «вы»? – Брякает не отошедший ото сна Тэхён и осекается, поняв, что именно он сказал. Мин Юнги непонимающе задирает брови так, что они скрываются под мятной челкой и насмешливо сощуривает свои глаза-рыбки: — Не знаю, какие сны вам там снятся с моим участием, но, если вы настаиваете, можно и на «ты». А теперь, будьте любезны, пропустите меня в дом: я хочу посмотреть картину специальным устройством… Мысленно костерящий себя на все лады за скудоумие Тэхён послушно пропускает уфолога в дом, спешно извинившись за свой внешний вид – и за неудачную шутку. Он быстро переодевается в нормальную одежду, взволнованно приглаживает торчащие после сна почти вертикально вверх волосы и выбегает обратно к своему гостю. На Мин Юнги сегодня снова дурацкие носки – только на этот раз не с НЛО, а с маргаритками.