Прогулка

Вечер был тёплым и немного душным. Небо отливало синевато-сиреневым оттенком, и облака невольно приобретали такой же цвет, разбавленный белым, как и деревья, и асфальт, и река. В парке было удивительно людно, и Ветерку захотелось, чтобы они перестали мельтешить перед глазами. Также было очень шумно: журчала та же река, шумели листья на зелёных деревьях, говорили люди, а по асфальту спешили ноги и скользила трость. Ветерок скосил взгляд и наткнулся на как обычно прищуренные глаза Воробья. Потом глянул на небо, потом обратно — цвет был почти идентичным. Может, из-за того, что радужка практически отзеркаливала его, так как сама казалась не такой уж и яркой, а наоборот, блёклой и едва ли не белой. — Воробей. — обратился Ветерок к спутнику неожиданным для самого себя рокочущим шёпотом. Необыкновенный взгляд метнулся к нему, показывая, что его обладатель слушает. — У тебя глаза такие же, как небо. Цветом, в смысле. Воробей сделал впечатлённое лицо и покивал, а потом отозвался: — Полезная, особенно для меня, информация. — Да ну тебя. — поморщился Ветерок, отлипнув, наконец, от него, готовый слушать ответ едва ли не лёгший на чужое плечо, и услышал бормотание: «Нет, ну а что? Правда же.» Парень отряхнул джинсы от летящего тополиного пуха и сурово повторил: — Да ну тебя. По крайней мере, он надеялся, что это было сурово. При обращении к Воробью получалось либо не слишком подходяще к его образу мягко с разными оттенками, либо по-настоящему яростно и истерично, во время ссор. Тот только вздохнул, устало вскинув брови. Вот же зараза. На открытой площадке пару дней назад соорудили сцену и настроили оборудование. Сейчас тут толпилась молодёжь от пятнадцати до семнадцати лет, кто-то был даже с символикой какой-то группы. Ветерок прикинул и подумал, что они не так уж и оторвались от возраста большинства присутствующих, а, если судить по инструментам на сцене, играть будут рок, поэтому можно и остаться. Однако, снова скосив глаза, он увидел лицо человека, который хочет уйти от толпы как можно скорее, а не стоять пару часов, слушая не пойми какую музыку, ещё и в окружении кучи незнакомых людей, и откинул все мысли о концерте. Обойдётся. Любопытство не настолько велико, чтобы потом едва ли не на руках тащить злющего и уставшего Воробья домой. Кстати о Воробье. Пришлось подхватить его под руку, потому что трость никак не поможет тому, кто в шумящей и визжащей толпе ориентируется в основном на слух. — Куда пойдём? — спрашивает Ветерок, наклонившись к его уху. Тот кинул взгляд сначала на него, потом на руку, что его держала, потом обратно на него, и прошипел: — Туда, где тихо. Туда, где тихо. Понятно. Тихо в парке Речного района было, если честно, в крайне малом количестве мест. Было много кафе, а кафе — всегда многолюдные пространства. У самых красивых берегов реки тоже куча народу. Ветерок даже замер, думая, куда отвести уже закипающего от злости Воробья. Придумал. Когда они оторвались от толпы, Ветерок сразу отпустил его руку, и тот как-то резко прижал её к груди, а потом опустил. С воды ветер дул сильнее, чем во всех остальных районах, и парень чуть поёжился. В его голове мелькнуло одно местечко, где тихо и достаточно красиво. Конечно, красота важна только ему, но, но, там ведь тихо! А то, зачем он сюда Воробья вообще привёл, исполнить надо где-нибудь, где не настолько шумно. Постепенно людей становилось всё меньше, как и суматохи, что они создавали. Оказалось, что Воробей с Ветерком дошли аж до конца парка. Никого тут не было вообще. Отличное место. — Наконец-то. — Воробей рухнул на нащупанную лавку, подтверждая его мысли. — Ага. За время ходьбы сюда и самому Ветерку захотелось в какое-нибудь мирное место, без всех, кроме своего спутника. Лавка была прохладной. Некоторые листья уже упали с деревьев в преддверии сентября, и лёгкий ветер гнал их в сторону. Ветерок провожал их немного усталым взглядом и как-то неожиданно для себя наткнулся на белые брюки-карго. Точно. План. Он хихикнул, подумав, что отношения с Воробьём буквально вынуждают его придумывать планы действий, такие планы действий, чтобы убедить кое-какую придирчивую прелесть, что им стоит следовать. Ветерок положил подбородок на плечо Воробья, ожидая, когда же он обратит на него внимание. Тот скосил глаза и чуть повернул голову. Небо темнеет. Именно это заметил Ветерок, вглядевшись в так заинтересовавшую его в начале прогулки радужку, которая потемнела тоже. — У тебя правда очень красивые глаза. — таким же рокочущим шёпотом, каким-то обожающим тоном заметил он, потянувшись рукой к веснушчатой щеке. — Я позволяю это тебе только потому, что ты увёл меня от шума. — заявил Воробей, развернувшись к нему лицом, заставляя парня поднять голову с его плеча, и пару раз стукнул кончиком пальца по чужой груди. — Угу. — кивнул Ветерок, подавшись вперёд. Он накрыл мягкие губы своими, сминая, покусывая их, отрываясь и быстро возвращаясь обратно. Потом просто остался с закрытыми глазами, соприкасаясь носами и лбами со своим спутником. — Пошли домой. — услышал Ветерок тихий голос, и, вздрогнув от вечерней прохлады, кивнул: — Пойдём.