Сумка с головами крикс

      Медленно, но верно кровь просачивалась сквозь черную синтетику. Стас носком кроссовка чуть подвинул сумку, и на сером полу трамвая остался алый след.              «Палево-то какое».              Он огляделся: совсем ранним утром с ним ехали лишь пара сонных пассажиров и кондуктор.              Сумка слабо пошевелилась.              «Отлично, этого только не хватало!»              Стас достал телефон и набрал Глеба.              — Они шевелятся… — прошептал Стас.              — Что? — по голосу шеф еще не проснулся.              — Они шевелятся… — повторил Стас, пытаясь быть как можно тише.              — Что ты там бормочешь?              — Они шевелятся! — уже громче и четче повторил Стас.              — Кто шевелится?              — ГОЛОВЫ ШЕВЕЛЯТСЯ! — не выдержав, Стас заорал в динамик.              Сонные пассажиры и кондуктор с тревогой обернулись, но поняв, что криминального вида парень просто говорит по телефону и не собирается ни с кем драться, тут же отвернулись.              — Серьезно? — Глеб озадачился. Еще бы, на такой поворот они не рассчитывали. — Ну… такое возможно… в этом нет ничего сверхъестественного для сверхъестественного… — по звуку Глеб чесал щетинистую щеку, он постоянно так делал, когда задумывался. — Главное, угомони их до того, как приедет покупатель.              — Угомонить? Глеб, ты вот сейчас серьезно?! — Стас повысил голос, но поспешил перейти на шепот, который вопреки его воле становился громче с каждым слогом: — Я их убил. Они мертвые, мертвее быть не могут! Я не могу их угомонить сильнее, чем есть!              — Они обратились в нежить, попробуй мертвой водой. У Маришки должна быть пара капсул, — предложил Глеб без капли волнения в голосе и положил трубку.              «Мог бы и сам привезти», — стиснул зубы Стас. Он уже раз десять пожалел, что взялся за работу в одиночку. Глеб вроде бы был в деле, но вся его роль свелась, как обычно, к раздаче ценных указаний, а спину Стасу никто не прикрывал.              Он с сомнением посмотрел на сумку и набрал Маришку.              — Мертвая вода есть, да, — ответила Маришка. Так же беззаботно, как и Глеб. — Но ты сам за ней приезжай, я не в городе.              — Ты мне предлагаешь с окровавленной сумкой, полной отрубленных голов, по городу разгуливать?              — Тогда Кирилла попроси. Перевезти пару ампул из точки А в точку Б объективно не такая уж и сложная задача.              Стас начал звонить Кириллу, младшему брату Маришки, и постепенно закипать.              — Вода есть, ага. Но я тебе ее не повезу, я на экзамен ухожу, — с зевком ответил Кирилл. Он даже из вежливости не изобразил обеспокоенность. Видимо, тот факт, что Стас носится по городу с ожившими останками, вообще никого не тревожил. — Попроси Еву. Ключи у него есть.              — Откуда? Вы дали ему ключи? — у Стаса их ключей не было, но у Евы почему-то да. — Хотя логично…              Ева встречался с Маришкой, они недавно расстались, но расстались друзьями, и Маришка, видимо, оставила ему комплект. Либо их мог дать Кирилл, с которым они подозрительно спелись. Сердце Стаса кольнула зависть.              На остановке зашел дедок с тележкой и сел прямо напротив Стаса, вырвав его из размышлений. Дедок сначала сканировал взглядом Стаса, видимо, пытаясь соотнести бритую голову, спортивный костюм и серьги в ушах. Потом уставился на сумку. Стас прикрыл кровавое пятно ногой.              «Вот других свободных мест, блядь, не нашлось! Надо сесть поближе. Ковидом, походу, давно не болел», — негодовал про себя Стас. Ему осталось пару остановок, и он молился, чтобы дедок не заметил неладное. Как назло, сумка начала двигаться. Надежда, что никто ничего не заметит, таяла с каждой секундой.              Дедок посмотрел на сумку, на Стаса, потом опять на сумку и спросил:              — Котят топить везешь?              — Да.              Никогда не мешай маглам самостоятельно придумать объяснение чертовщине — главная мудрость Скрытого мира.              «Живодер! Полицию надо звать, это жестокое обращение с животными! Сегодня котята, а завтра женщины! Мать, наверное, гордится, что вырастила отморозка», — под шквал негодования Стас вышел из трамвая. Контролер пытался его остановить, но Стас выкрутил ему руку, и остальные побоялись что-то делать.              «Как хорошо, что физическое насилие еще что-то решает в нашем мире», — Стас потащил сумку, на ходу набирая номер, который помнил наизусть.              — Привет, — по интонации сразу стало ясно, что Ева пьян.              — Мне нужно, чтобы ты заехал к Маришке, взял мертвую воду и привез мне, — без приветствия протараторил Стас.              — Бля… Я не в том состоянии…              «Кто бы сомневался», — недовольно подумал Стас.              — Ева, блядь, шесть утра, какого хера ты уже не в состоянии?              — Не уже, а еще. Еще шесть утра… Бро, я серьезно. Я слишком упорот, меня могут менты забрать.              — Сука, Ева! — Стас остановился посреди тротуара и зарычал в трубку. — Я через всю страну везу трупы, и меня менты не забрали. Успех всего дела зависит от сраной мертвой воды, поэтому соберись и привези ее! Бери такси или лети на помеле, но мне нужна мертвая вода. Это важно и срочно.              — Понял.              «Гондон», — Стас сердито перекинул сумку на другое плечо и поспешил к дому.              Зайдя в квартиру и захлопнув дверь, он съехал по стене на пол — нервы сдавали.              «Соберись, тряпка! Последний рывок! — Стас глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Да, самый ответственный. Да, если облажаться, то вся работа пойдет насмарку. Но далеко не самый сложный, поэтому соберись и сделай все в лучшем виде».              Путаясь в длинных спутанных патлах, Стас поставил головы на подоконник в комнате. Они открывали рты, высовывали языки и выкатывали глаза, строя жуткие рожи. На их серой морщинистой коже текли гноем мелкие язвы, губы шелушились, а вокруг носов застыла корка соплей. Головы принадлежали ведьмам, которые после смерти обратились в крикс, и головы Стас отпиливал уже криксам. Он бы и ведьмам был не прочь отпилить головы, но почему-то это всегда выпадало Еве.              Предстояло убедить покупателя, что это головы не крикс, а ведьм, которые являлись ценным артефактом. У покупателя было устройство, способное засечь след от продажи души, криксы, бывшие при жизни ведьмами, сохраняли этот след, но если покупатель увидит, как головы гримасничают, то поймет, что его дурят, и сделка сорвется. Мертвая вода была необходима.              «А если Ева не донесет воду?» — забеспокоился Стас. Доверять такое важное дело пьяному придурку было опасно, но пьяный придурок еще никогда не подводил.              Обычно Стас работал именно с Евой, но в этот раз по совету Глеба специально взялся за дело в одиночку, чтобы продемонстрировать напарнику, что если он не будет держать себя в руках сам, то никто не будет с ним возиться и все прекрасно обойдутся без него.              Многие охотники бухали, но пьянство Евы превратилось в феерию, с которой пора было что-то делать.              «И что в итоге? — Стас мрачно взглянул на входную дверь. — Охуенно обошлись без него».              Время шло, и Стас перестал справляться с напряжением. Корчащиеся головы делали только хуже. Он поймал себя на том, что расчесывает руки, кожа на предплечьях покраснела и болела. Стас подошел к зеркалу и нервно пригладил бритые под ноль пять волосы.              — Соберись, нахуй!              Стасу было чуть за двадцать, он и Ева стали ведущими инквизиторами на северо-западе России, но перед покупателем нужно было отыграть рядового контрабандиста незаконных артефактов. Внешность уличной шпаны и возраст как никогда играли на руку.              Среди преступников Скрытого мира уже ходили слухи про двух солдат инквизиции, Торквемаду и Еву, чьи жестокие методы сами на грани закона. Вот только, по слухам, они были лет на двадцать старше и, по одним слухам, ходили в деловых костюмах, по другим — в черно-красных рясах, у Торквемады было лицо в шрамах, а полное имя Женька звучало как Евангелия, а не Евгений. Глеб даже сомневался, что речь идет о его камрадах, настолько эти слухи были оторваны от реальности.              — Что-что, а внешность тебя не выдаст, — сказал Стас тощему оффнику в отражении и огляделся в поисках какой-нибудь забытой мелочи, способной скомпрометировать его, но все было в полном порядке.              Две комнаты, свежий ремонт, дорогая мебель, все в розовато-бежевой гамме. Нейтрально и прилично. Квартира принадлежала Стасу, но он тут не жил, а купил под сдачу. В ней не было ничего, что могло выдать его связь с инквизицией.              Раздался грохот — кто-то колошматил в дверь и, определенно, ногами. Сомнений — кто — не возникло.              — Звонок, в общем-то, работает, — Стас посмотрел на следы грязных ботинок, оставшиеся на двери.              — Похуй! — Ева ввалился в квартиру и с порога всучил Стасу долгожданные склянки и здоровенную биту, обмотанную колючей проволокой.              — Ебать ты накачался… — Стас ошарашенно оглядел его. Ева превзошел самые смелые ожидания: весь в мелких ссадинах и пыли, волосы стояли дыбом, глаза не фокусировались, его качало как матроса, а в руке он держал бутылку пива, явно не первую. Таким пьяным Стас давно его не видел. — Что за бита? Сколько ты выпил?              — Бита… не помню… Выпил? Три… нет, четыре пива, — Ева, шатаясь, пытался считать по пальцам, которые явно двоились в глазах. Не успел Стас подумать, что его слишком уж сильно развезло для такого количества, как все встало на свои места: — Ты мне позвонил, а я только закинулся таблетками, они начали действовать пять минут назад, и я совсем не в адеквате. Ты… — Ева запнулся и посмотрел на Стаса расширенными до радужки зрачками. Он пытался зацепиться за ускользающую реальность, и, казалось, вот-вот потеряет с ней связь. — Ты не представляешь, как тяжело мне дались… последние… последние… сто метров… Ох, ебать как штырит!              Ева начал падать, но Стас поймал его и приставил к стене.              — Так… Какие таблетки?!              — Зеленые. Ешки… наверное, — Ева пожал плечами и глотнул пива.              — Долбодонт! Это нельзя сочетать с алкоголем! Хочешь остановку сердца?! — Стас выхватил бутылку из рук.              — У меня его, походу, нет, иначе я бы давно сдох, — Ева усмехнулся и попытался забрать пиво, но снова чуть не упал.              — Ебаный пиздец… пошли, ляжешь.              Стас подхватил его под руку и потащил в комнату.              — Какой ты приятный на ощупь… Ай!              Стас кинул его на диван. Ева попытался снять грязные берцы, но получилось только с одним, о том, что у него две ноги, он, видимо, забыл, и грязь со второго сапога подтекала на розовато-бежевый велюр. Косуху он тоже успел снять только наполовину, прежде чем его придавила гравитация. Футболка задралась, открыв впалый живот человека, который опять нихрена не ест, и расстегнутый ремень.              «Сам забыл застегнуть, или его снова пытались выебать на этих рейвах?» — Стас критически осмотрел напарника. Рваные джинсы выглядели так, будто их носили, не стирая, лет двадцать, и, скорее, годились для рок-феста, чем для рейва.              — Ты где был?              — На рок-фесте, работал… Там группа неоязычников связалась с какой-то мутной жутью…              — А хули ты так накачался на работе?              — Запланированный объем работы я выполнил и захотел отдохнуть после тяжелого трудового дня.              «Ахуеть отдыхает», — Стас закусил губу, глядя на глубокие черные синяки под глазами.              — Ты как вообще, норм?              Ева вроде бы даже отрубился.              — Мне охуенно. Я ж под наркотой. Мне заебись как пиздато. Я счастлив.              «Отлично, покупатель будет через час, а у меня на диване обдолбаный панк в эйфории», — Стас оставил Еву валяться и пошел на кухню готовить мертвую воду. По инструкции ее надо было вколоть в голову, прямо в мозг.              Открывая ампулу, он разрезал палец, но ранка тут же срослась от попавшей на нее капли.              — Неплохо.              «Надеюсь, воду не придется потратить на разорванное сердце Евы», — усмехнулся Стас и тут же забеспокоился. Шутки шутками, но сочетание наркотиков и алкоголя было смертельно опасно.              — Твою мать… — Стас отложил капсулы и вернулся в комнату.              Ева все так же лежал на его диване, закрыв рукой глаза от света. Тощий, очень бледный, с застывшей на лице полуулыбкой.              — Откуда такие джинсы… в духе нулевых? — выдавил Стас. Он боялся, что Ева не ответит, но Ева ответил, и весьма бодрым голосом.              — Это батины… Он в них еще на концерт Гражданской Обороны гонял, — беззаботная улыбка сползла с лица Евы, он открыл глаза и уставился в потолок, будто осознал что-то крайне важное и тревожное. — Сколько же говна я ему сделал… А ведь я люблю его… — Ева резко сел. — Я должен позвонить и сказать это!              — Это плохая идея, — попытался вразумить Стас, но Ева уже рылся в карманах косухи, выгребая мятые чеки, свернутые в трубочку сотки, пивные крышки и фантики.              Родители Евы ничего не знали о Скрытом мире и считали, что Ева банально скололся. Это было недалеко от правды, но не настолько.              Стас вздохнул и пошел за кофе, останавливать поезд на ходу бесполезно.              «Алло… Пап… Это я, Женя…» — доносился из комнаты осипший голос Евы. Стас покачал головой и продолжил заниматься мертвой водой.              Хлопнула входная дверь, и Стас подпрыгнул от неожиданности. Он забыл закрыть замок и испугался, что пришел покупатель, когда ничего не готово, но в коридоре появился Глеб.              — Какого хера дверь открыта? — вопрос был риторическим. — Как головы? Успокоились?              — Еще пока нет, я мертвую воду готовлю…              — Че ее готовить?              «Да, я знаю, я опять объебаный…»              — Это Ева?              «Ну не могу я бросить, наркоман, да, неужели так сложно принять меня таким?»              — А кто еще? Звонит родителям с признаниями в любви.              — Пьяный?              — Под наркотой.              — Бля… Опять… Бедные родители… А что он вообще тут делает?              — Он притащил мертвую воду. Видишь ли, я могу в одиночку собрать три проклятые головы и привезти их в Питер, но довезти три ампулы воды, чтобы ведущее по важности дело не накрылось медным тазом, смог только обжабанный в хламину Ева, ибо все остальные заняты, — Стас сверкнул укоризненным взглядом.              — Кто же знал, что после всего у тебя пойдут сложности на этом этапе? — Глеб развел руками.              «Ух ты, какие головы!»              Глеб и Стас тревожно переглянулись и метнулись в комнату.              Ева уже бросил телефон на диван и щекотал самой страшной голове нос кисточкой.              — Она миленькая!              — Под чем он? — Глеб озадаченно почесал щеку, будто думая, отпиздить Еву или нет.              — Хуй знает, таблетки какие-то. Ешки… Это вообще что?              — Экстази. МДМА со спидами… Пиздец.              Ева схватил голову пострашнее и нежно обнял. Голова попыталась его укусить, но Ева удивительно ловко увернулся.              — Ева, не трогай голову! — хором заорали Глеб и Стас.              — Она такая приятная на ощупь!              — Это мертвая голова, Ева! Труп! Фу! Брось каку!              — Не ценит он тебя? Да? — Ева поцеловал голову в нос и стиснул в объятьях. — Можно, я с ней буду лежать? Мне хочется что-то жамкать, я ее не сломаю.              — На, жамкай это, — Глеб вырвал голову и всучил подушку. — Это зомби, укус которого ядовит, и ты как никто должен это понимать!              Ева сел и покосился на подоконник, куда Стас аккуратно поставил голову.       — Ева, не трогай их! Это очень важно. Ты понимаешь? — Глеб взял Еву за подбородок и посмотрел в глаза. — Бля… нихуя, как после лоботомии.       Ева и вправду выглядел жутко: пустой взгляд, полуоткрытый рот, даже слюна чуть потекла. Стас испугался, что он проворонил повреждение мозга, но Ева сфокусировал взгляд на Глебе и профырчал:       — У тебя охуенно приятные пальцы, почеши меня.              — Стас, ты прости, но я его уебу!              — Не нужно. Лучше помоги настроить камеры. А Ева пусть сидит с подушкой.              По плану акт покупки они должны были записать, чтобы предъявить доказательства незаконной сделки. Покопавшись минут пятнадцать, они их установили, а Ева все это время трындел без умолку. Стас и Глеб демонстративно не слушали, поэтому он стал ораторствовать перед головами, которые через пять минут начали заметно страдать и закатывать глаза, а через десять одна из них попыталась упасть и разбиться.              — Ева, пожалуйста, не лезь к головам.              — А зачем вам криксы?              — Помнишь тот мутный хрен, что скупает незаконные артефакты? Я ему их продам, типа контрольная закупка.              — А зачем они ему, это же мусор?              Головы посмотрели на Еву с обидой.              — Я выдам их за ведьм.              — За ведьм, — Ева с сомнением посмотрел на головы. — Не выйдет. По ним видно, что криксы. Особенно патлы выдают.              Головы поджали губы.              — Серьезно? — Стас уже сам видел, что головы слишком страшные для человеческих, а ведьмы все же были людьми.              — Серьезно.              — И че теперь делать? — Стас уже трясся. Он не мог все это вывозить в одиночку.              — Моя мама салон красоты держит… — Ева взял спутавшийся в колтун локон и промял пальцами. — Там и не такое приводили в норму.              — И предлагаешь звонить твоей маме-маглу и просить приехать расчесать зомби? — сыронизировал Глеб.              — Почему зомби? Просто отрубленые головы. Она же давно новых пакостей о сыне не узнавала, — Стас подхватил саркастический тон.              — Не, маму звать не стоит, — Ева помотал головой с таким задумчивым видом, будто и вправду думал пригласить. — Я ее обокрал недавно, она не в духе.              — Ну и зафиг ты тогда об этом вспомнил? — развел руками Глеб и озадаченно посмотрел на головы.              — Я, конечно, не хвастаюсь, но и я с четырнадцати лет там подрабатывал, — Ева взял голову за волосы и чуть развернул к свету. — Тащи расческу и шампунь.              Через час головы было не узнать. Они выглядели как человеческие, просто погибшие в страшных муках — гнойники пришлось выжигать паяльником. Спутанные длинные волосы были расчесаны, вымыты и подстрижены.              Стас вколол мертвую воду через нос, и все три головы уснули как раз к приходу покупателя. Глеб и Ева закрылись на кухне, а Стас пошел открывать дверь.              Покупателем был низкорослый и крайне экстравагантный человек, одетый в малиновый пиджак, определенно винтажный и снятый с бандита девяностых. Его сопровождали мужчина и женщина, оба высокие и в черных спортивных костюмах. Покупатель, он же известный коллекционер незаконно добытых артефактов, никогда не приходил на сделки лично, но ради трех ведьминских голов согласился сделать исключение. В этом и был план Стаса и Глеба — поймать его с поличным на передаче денег во время крупной сделки.              Они прошли в комнату и осмотрели головы. Женщина достала из чемодана прибор, похожий на подключенный к дисплею советский стратоскоп, и приложила к голове. У Стаса сердце выпрыгивало из груди от волнения.              «Но если они все же догадаются?!»              — Все в порядке. Это ведьмы, — женщина повернулась к боссу и сдержанно кивнула.              — Тридцать лямов, — выпалил Стас и шмыгнул носом.              — Это очень большая цена, мальчик, — покупатель тянул слоги, будто подражая гангстерам из фильмов.              — Ну, можете обратиться к вичхантерам, но что-то мне подсказывает — они не согласятся.              Стас боялся, что отсутствие торга смутит покупателя, но еще он боялся, что сделка не состоится из-за завышенной цены. Это разрывало его. Он стоял и чесал руки.              — Хочешь сказать, у тебя на примете есть еще желающие купить сразу три головы? — усмехнулся покупатель, и Стас понял, что торг начат, а значит, все идет по плану.              — В квартире есть кто-то еще, — сказал второй спутник, глядя на нечто вроде компаса.              — Да? — покупатель прищурился. — Знаешь, что это за устройство? Им пользовались сто лет назад, когда нужно было проверить, вправду ли человек пришел один, как обещал. Устройство гораздо более редкое и ценное, чем…              За его спиной от устройства отвалилась стрелочка, будто говоря, что сто лет назад закончился срок эксплуатации. Покупатель посмотрел, как его помощник, согнувшись, ищет упавшую деталь, и обратился к женщине:              — Проверь.              Она вышла и через пару секунд вернулась, ведя Еву, которому заломала руку.              — Все нормально, это мой напарник!              — Да? — покупатель поднял брови, демонстрируя, что не верит. — Если это просто напарник, то почему ты его спрятал от наших глаз?              «Почему только Ева? Где Глеб? Камеры они не нашли?»              — Просто… — от града вопросов Стас не мог придумать оправдание.              — Я накачался наркотой, — Ева дернулся, пытаясь вырваться из захвата, но безрезультатно. — И он решил, что серьезным людям меня нельзя показывать.              Женщина схватила Еву за челюсть и посмотрела в глаза.              — Зрачки расширены. Это правда.              Покупатель закивал. Он медленно подошел, грубо схватил Еву за волосы, развернул к себе лицом и, убедившись лично, брезгливо оттолкнул.              — Ну, ты был прав, с наркоманами серьезные люди дел не имеют, — покупатель повернулся к Стасу и выдержал паузу: — Пятнадцать миллионов.       

***

      Стас не верил своему успеху — сделка состоялась. Теперь главное, чтобы все осталось на записи.              — Где Глеб?! — испуганно спросил Стас, когда закрыл за покупателем дверь.              — Спрятался. Я бы тоже мог, но тогда бы они начали искать.              Глеб вместе с ноутбуком залез в нижний шкафчик, где сложился в неестественную для человека позу.              — Как же я рад, что занимаюсь йогой, — Глеб потянулся, расправляя затекшие конечности. — Что ж, камрады. Доказательства есть. Ты, — Глеб указал пальцем на Стаса, — отдыхай. Ты, — посмотрел на Еву и вздохнул: — Протрезвей и завтра утром ко мне в кабинет.