Дороже золота

      Без особого желания, Катарина спустилась в столовую. Есть не хотелось, но режим и все такое. В это время тут было жутко многолюдно и с неудовольствием она осознала, что поесть в одиночестве у нее не выйдет. Настроение и так было ниже среднего, а потому желания вести беседы у нее не наблюдалось. — Эй, — ее слегка дернули за плечо. — Ты чего стоишь как истукан?       Ханна вопросительно посмотрела на девушку. — Ищу место, — ответила Катарина. — Там же вроде есть свободный стул, — Аккерман кивнула в сторону соседнего стола.       Катарина скользнула взглядом по веселой компании. Эрвин, Мари, Леви и Мария. Она отвернулась. — Не хочу. — Вы так и не помирились? — хмуро спросила она. — Мы и не ссорились, — пожала плечами Катарина.       Ханна вздохнула. — Идем, — она схватила Катарину за руку.       Ловко проманеврировав между столов, она на ходу подхватила бесхозный стул и с грохотом поставила у стола, сажаясь сверху. Рывком она дернула Катарину вниз, усаживая ее на соседний стул. Девушка послала полный возмущения взгляд, но Ханна его проигнорировала. — Мы присоединимся, — улыбнулась она. — Ханна, — радостно воскликнула Мария. — Наконец, доросла до взрослого уровня? — Ага, — кивнула девушка. — Пойду принесу поесть. — Я… — приподнялась Катарина. — Сиди, — осадила ее Ханна. — Какой смысл в очереди вдвоем толпиться, я принесу.       Катарина сжала зубы. Сидящая напротив Мария разглядывала ее с нескрываемым любопытством. — Мы не знакомы, — заметила она, чуть улыбнувшись. — Мария.       Представляться не было особого смысла. Катарина прекрасно знала, кто она. Да и Мария уже явно была наслышана. Но хренова вежливость требовала. — Катарина, — кивнула она в ответ. — И как тебе с Леви? — Просто прекрасно.       Больше всего Катарина хотела встать и уйти. На секунду она встретилась глазами с Леви. Чуть наклонившись, он выглядывал из-за плеча своей бывшей партнерши. Смотрел как всегда пренебрежительно-равнодушно. Катарина сжала кулаки под столом. — Леви сказал о тебе то же самое, — просияла Мария.       Мужчина непонимающе посмотрел на подругу и хотел уже было открыть рот, как вдруг незамедлительно получил локтем в ребра. — Заткнись, если не хочешь испортить все еще больше, — прошептала Мария, наклонившись к его уху. — Что ты делаешь? — Доверься мне. — Не лезь, я сам разберусь, — сквозь зубы процедил он. — Хочу и лезу, — с нажимом прошептала Мария, сжав его за руку. — Это мое святое право, лезть в твои отношения.       Она послала ему милую беззаботную улыбку. — Нет никаких отношений. — Да, да, — покачала головой Мария.       Мари и Эрвин на секунду переглянулись наблюдая за своей бывшей парой. Ничего не изменилось. Совсем ничего. Катарина отвернулась. Наблюдать за этими их перешептываниями было тошно. Перед носом вдруг возникла тарелка с овсянкой. — Держи, — сказала Ханна, усаживаясь рядом. — Спасибо, — Катарина проводила ложкой по тарелке, чувствуя в горле ком.       За столом потекла беседа, в основном состоящая из шуток и воспоминаний. Катарина была не в теме. Она прекрасно понимала, что у Леви с Марией за плечами десять лет знакомства. И это было видно. Как Мария вела себя с ним, легко, непринужденно, могла что-то ему сказать, прикоснуться, а Леви в ответ не начинал бурчать, а даже наоборот. Рядом с Марией он выглядел абсолютно расслабленным, ему явно было легко, от него не исходило никакого напряжения, зато ощущалась глубокая эмоциональная связь. Леви и Мария были идеальной спортивной парой. Мария слишком рано ушла. Они могли и должны были выступать еще. А Катарина… Она вдруг почувствовала себя лишним колесом в этой телеге. Она всегда знала, что Леви встал с ней в пару от безысходности. Всегда. Но теперь она поняла, ощутила весь предмет его недовольства. Она была не Марией. И никогда не будет Марией. Никогда, как бы она не старалась, ей не заменить Марию. Никогда.       Дурацкая каша вставала в горле комом и не имела совершенно никакого вкуса. — Я пойду, — сказала Катарина, отодвинув тарелку. — Эрвин, я буду по расписанию.       Смит кивнул и Катарина поднявшись с места и подбирая грязную посуду, спешно удалилась. На улице пахло влажной после дождя землей. Катарина неторопливо спустилась с крыльца. Солнце уже успело выглянуть из-за туч, и от сырого асфальта исходил удушающий пар. У ступенек съежилась мокрая полосатая кошка. — Привет, — улыбнулась Катарина, присаживаясь возле животного на колени и протягивая руку. — Лишай, блохи, глисты… — раздалось над ухом.       Катарина подняла голову, посмотрев на Леви. — Что это? — Неполный список того, что ты можешь подхватить, если дотронешься до этого животного. Мне, в общем-то, насрать, но ты же этими руками потом ко мне будешь прикасаться.       Катарина с шумом выдохнула, едва сдержав себя, чтобы не выдать свое любимое слово. А потом, демонстративно протянула руку и провела ладонью по сырой шкурке. Леви недовольно цыкнул себе под нос. Специально это сделала. Вздорная женщина. — Ну и чего ты этим добилась? — Знаешь, мелочь, а приятно, — ответила Катарина.       Она торопливо двинулись вперед по тропинке, Леви остался стоять на крыльце. Не пошел следом, да она и не рассчитывала.

***

      Распластавшись по льду, Ханна мысленно выругалась. — Долго еще валяться собираешься?! — склонилась над ней Ханджи, поправляя очки.       Ханна поднялась на ноги стряхивая с перчаток ледяную крошку. — Отвратительно, — покачала головой Зое. — Соберись уже. У тебя в произвольной три четверых, аксель и каскад с тройным риттбергером. — Знаю, — мрачно сказала Ханна.       Они репетировали произвольную программу уже третий час и Ханна больше чем устала. Произвольная программа по времени дольше короткой, больше, чем на минуту. Она считается более творческой, в отличие от жесткой и техничной короткой программы. По сути короткая программа — набор различных акробатических элементов, в произвольной же есть время создать образ, рассказать зрителям историю на льду. Короткая программа — первая обязательная часть соревнований — играет роль отборочных выступлений, по результатам которых фигуристы допускаются к произвольной программе. Произвольная программа — вторая часть, в ней предоставлена гораздо большая свобода в выборе элементов. Однако и у нее есть свои правила. Прыжков не должно быть больше восьми у мужчин и семи у женщин, но обязательно должен быть прыгнут аксель. Вращений не больше трех. В дорожке шагов обязательна спираль. У пар допускается не более двух выбросов, трех поддержек, один тодес, одно парное и одно параллельное вращение.       Ханна выехала на центр катка и опустилась на колени, встав на начальную стойку. Она хорошо запомнила все элементы программы, все связки и выезды. Первый элемент — двойной аксель, потом четверной сальхов. За ним прыжок во вращении, следом четверной тулуп, каскад четверной тулуп-тройной тулуп, хореографическая дорожка, снова каскад тройной флип — тройной тулуп, четверной лутц, каскад тройной риттбергер — тройной лутц, комбинация вращений и заклон.Главное вовремя остановиться и замереть, вместе с музыкой. Хоть на секунду опоздаешь и тут же влепят штраф. — Уже лучше, — кивнула Ханджи. — Давай еще раз, начиная со связки с тулупами и свободна.       Аккерман покачала головой, пытаясь восстановить дыхание. — У нас осталось два месяца до контрольных прокатов и три до начала гран-при, — напомнила Ханджи. — Хочешь исполнять четверные в произвольной, ты должна прыгать их с закрытыми глазами, идеально, в любой ситуации. А ты то с сальхова валишься, то с лутца.       Ханна тяжело кивнула и закатала рукава кофты, смахнув со лба прядь темных волос рукой в черной перчатке. Она прекрасно помнила и про контрольные прокаты, и про гран-при. На самом деле в соревновательном сезоне фигуриста очень плотный график. Большинству болельщиков в основном известны только такие крупные соревнования, как чемпионат мира и олимпийские игры. Это больше соревнования спортсменов-любителей. Нет, конечно, там выступают и профессионалы и выигрывают их, естественно, тоже профессионалы. Для любого фигуриста, профессионал он или нет, олимпиада — пик карьеры. Но дело в том, что на чемпионат и игры может заявиться и выступить любая страна, даже если спортсмен от нее едва стоит на коньках, шанс ему дадут. Но во многих странах большое количество зрителей собирают именно профессиональные состязания. Телеканалы за большие деньги раскупают права на трансляции — примерно так же как в футболе или Формуле-1. Так и родилось гран-при по фигурному катанию. Соревнования только для лучших из лучших. Стартуют они в октябре и продолжаются до середины декабря. Шесть этапов и финал. Это элитные коммерческие соревнования организованные Международным союзом конькобежцев (ISU). И в отличие от других международных соревнований на этапах гран-при соревнуются только лучшие фигуристы мира, туда не приглашаются все страны, готовые принять участие. Допускается только элита мирового фигурного катания. Поскольку соревнования коммерческие, то крутятся в них огромные деньги. Победа на этапе гран-при оценивается в сто восемьдесят тысяч долларов, а победа в финале в двести семьдесят тысяч.       Но перед гран-при, в сентябре, еще должен пройти контрольный прокат. Контрольный прокат — что-то среднее между показательными выступлениями и тренировкой. Фигуристы показывают специалистам из федерации фигурного катания новые программы, а жюри оценивает, в каких кондицях спортсмены подготовились к новому сезону. Оценки ставятся, но не выносятся на всеобщее обозрение. Все же прокаты еще достаточно сырые, даже костюмы не готовы, выступают в обычной тренировочной одежде. Но болельщики на прокаты допускаются. Можно купить билет, прийти и посмотреть. Вообще практика контрольных прокатов еще весьма нова и далеко не все страны проводят такие предсоревнования.       Ханна снова заскользила по льду. Работы ей еще предстояло очень много. ***       Катарина только успела увидеть как промелькнул перед лицом лед и снова вернулась в вертикальное положение. Сложный спуск с поддержки, должны будут приплюсовать. Они выкатились ближе к левому борту и зашли на параллельное вращение. — Синхронно, — довольно кивнул Эрвин.       Мария с любопытством покачала головой. Видеть как Леви катается с другой было до ужаса странным. Конечно, Мария скучала по льду, но жизнь продолжается, а она сделала свой выбор. И не капли о нем не жалела. — Тебе не кажется, что они стоят слишком близко, — заметила Мария. — Почти на грани.       Катарина и сама осознавала, что стоит слишком близко. Острие конька уже пару раз промелькнуло в опасной близости от ее виска, но к счастью все обошлось. — Больше так не рискуйте, — строго сказал Эрвин. — И идите ко мне.       Они молча подкатились к бортику и Катарина ухватилась за него руками, останавливая движение. — Вы готовы? — уточнил он. — Мы пробуем выброс?       Катарина обернулась посмотрев на Леви. Он хотел кивнуть, но вдруг словно бы опомнился и опустил на девушку взгляд. — Ты готова? — Думаю, да, — решительно сказала Катарина.       Эрвин дал отмашку и они пошли. Выброс — опасный и сложный технически сложный элемент, в сравнении с теми же поддержками или прыжками. Уровней сложности у него нет. Только количество оборотов партнерши в воздухе. Конечно, выброс должен происходить на хорошей скорости, плавным при отрыве и приземлении, с хорошими высотой и длиной полета, без видимых усилий, с хорошей позицией партнерши в воздухе, с ровненькой группировки, а не в раскаряку. И понятно, что партнеру не надо лететь вслед за партнершей и уж тем более падать, а партнерше приземлиться на две ноги и касаться рукой льда при приземлении. А еще выбросы бывают разные, как прыжки. На короткой они прыгали выброс риттбергер. Один из самых дорогих выбросов, так как сложен в исполнении. Партнерша практически вылетает спиной, совсем чуть-чуть разворачивая плечи и корпус. Заезд на выброс происходил с хода назад. Катарина почувствовала как Леви крепко взял ее за талию и оттолкнулась с наружного ребра правой ноги. Прокрутилась в воздухе, приземлились, выкатилась. — Молодцы, — обрадовался Эрвин, чувствуя как с души падает камень, хоть с этим проблем нет. — Еще раз сможете?       Они повторили. Катарина сама удивилась насколько легко у них получилось. — Отлично, освоите подкрутку и короткую программу останется только отшлифовать. Что касается произвольной, а конкретно о выбросах. У нас заявлено два. Один риттбергер, а второй лутц. Ты умеешь прыгать выброс лутцем? — Эрвин посмотрел на Катарину.       Она растерянно помотала головой. Выброс лутц — самый сложный выброс, где партнерша вылетает четко спиной. Таким выбросом владеют далеко не все пары. Леви и Мария делали его идеально. Но Катарина в прошлом не пробовала. — Хорошо, тогда другой вопрос. Мы меняем тип выброса или пробуем выучить лутц? — Пробуем лутц. — Это не так сложно, как кажется, — заметила Мария наклонившись на борт. — Толчок идет с хода назад, зубцом правой ноги. — И пожалуйста, без экспериментов, — добавил Эрвин. — Леви, слышал, я запрещаю выброс в четыре оборота. Это уже совсем другая история с точки зрения травматизма. Если Катарина вылетит не так как надо, то, в прямом смысле слова, при приземлении не соберет костей. — Да понял я, понял.       Он развернулся, возвращаясь на центр катка, увлекая Катарину за собой. — Мы будем делать лутц прямо сейчас? — не поняла она. — А когда еще? — Но Леви, подожди, я не готова… Мы первый раз делаем выбросы, а еще неуверенно себя чувствую. — Не придумывай, — недовольно сказал ей партнер. — Отталкиваешься зубцом правой ноги.       Он повел ее в поворот. Катарина выдохнула группируясь. Зубец правой ноги. Она все поняла. Зубец правой ноги. Толчок, прыжок…       Катарина открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Высокий потолок кружился, она уперлась глазами в лицо Эрвина и наконец смогла осознать где она и что происходит. Подняв руку она со стоном дотронулась до своей многострадальной головы. Почему обязательно падать именно на нее? Внутри словно барабаны били. — Сколько пальцев ты видишь? — поинтересовался Эрвин, демонстрируя ей два. — Десять, — ответила она. — Десять?! — Я знаю, что у тебя на руках десять пальцев, — ответила Катарина. — Думаешь, я первый раз в таком состоянии? Поздравь меня с четвертым сотрясом, если я начну забывать свое имя, не удивляйся.       Она попыталась приподняться на руках. — Не вставай. Я отправил Леви за доктором. — Можно я тихонько посижу, у меня спина мерзнет… И задница. Лучше помоги мне дойти до трибун. — Ты уверена? — с сомнением спросил Смит. — Уверена.       Он осторожно поставил ее на ноги и придерживая девушку за плечи, довел до трибун. Катарине казалось, что у нее сейчас черепушка треснет. — Долго я провалялась в отключке? — Пятнадцать минут.       Катарина зашипела, чувствуя гул в ушах. По лестнице быстро сбежала Мария, держа в руках бутылку с водой. — Ты очнулась? — облегченно выдохнула она. — Боже, я чуть не родила раньше времени. Не пугай так больше.       Катарина мрачно повернула голову в сторону девушки и от этого движения в глазах мгновенно потемнело. — Сука, — выдохнула она. — У меня башка сейчас лопнет. — Держи воды, — протянула бутылку Мария.       Катарина не особо хотела пить, но все-таки решилась сделать глоток. Желудок мгновенно взбунтовался и она закашлявшись вылила все что успела проглотить себе под ноги. — Мы же хотели прыгнуть выброс с лутца, — вдруг выдала она. — Вы его прыгнули, — терпеливо ответил Эрвин, переглянувшись с испуганной Марией. — И как? — Ты упала. — Упала? — Катарина удивленно захлопала глазами.       Мария осторожно наклонилась к Эрвину, не сводя взгляда с Катарины. — Что с ней? — У нее сотрясение, при таком бывают кратковременные потери памяти. — Меня сейчас стошнит, — вдруг выдала Катарина, зажимая рукой рот.       Ее не стошнило. Однако ощущения были очень похожие. Горло свело спазмом и она хрипло закашлялась, чувствуя как содержимое желудка поднялось по пищеводу и опустилась обратно. Вокруг все кружилось и, застонав, Катарина зарылась пальцами в волосы. Хотелось, чтобы вырубили нафиг свет. Она зажмурилась, чтобы не так резало по глазам. Катарина слышала чьи-то торопливые шаги. Разговоры рядом с собой, ее просили открыть глаза, задавали дежурные вопросы, она отвечала через силу, но внятно и по существу. — Все хорошо, — сказала она, продолжая держаться за голову. — Мне надо пару дней отлежаться и я в строю. — Пару? — хмыкнул доктор. — Десять дней никаких нагрузок. А лучше две недели. Ей бы в больницу. — Не надо больницы, — пискнула Катарина опустив голову и вцепившись пальцами в стул. — Я так отлежусь.        Доктор смерил девушку суровым взглядом. — Я в сознании, язык не заплетается, в обморок не падаю.       Раздался вздох. — Хорошо, но постельный режим. — Знаю.       Мир, однако, продолжал кружиться и девушка сильнее уцепилась на сиденье. В горле саднило, желудок сжимался, голова стала жутко тяжелой. Как же, твою мать, плохо. Катарине вдруг ужасно захотелось, чтобы ее кто-нибудь пожалел. Мама. Нет, мамы здесь нет. И ей вообще об этом знать не стоит. Она Катарину растила явно не для того, что она головой о лед билась при каждом удобном случае. Впрочем, ей вспоминался еще один человек, к которому она непроизвольно тянулась. Она хотела повертеть головой, чтобы увидеть знакомое лицо, но любое движение отдавало резкой болью. — Где Леви? — тихо сказала она. — Я здесь.       Он мгновенно оказался перед ней, опускаясь на колени. Катарина осторожно приподняла голову, заглядывая ему в глаза. В них не было привычной отрешенности и суровости. Он глядел на нее с нескрываемым беспокойством. — Отведи меня домой, — жалобно выдохнула она, накренившись вперед и устало уперлась лбом ему в плечо. — Хорошо.       Леви поднялся на ноги и аккуратно поднял ее за собой. — Понаблюдайте за ней, — сказал доктор. — Если что зовите меня. И… Не надо прыгать, если не уверены в себе, — добавил он.       Катарина хотела сказать, что она-то как раз и не хотела ничего прыгать, но почему-то промолчала. Леви крепко удерживал ее в вертикальном положении, хотя Катарине, казалось, что она висит на нем словно тряпка. — Так мы долго будем идти, — заключил Леви.       Катарина не успела опомниться, как он легко подхватил ее на руки. Она облегченно вздохнула, прижавшись щекой к мужской груди. Сердце быстро стучит. Волнуется? — Я коньки не сняла, — вдруг вспомнила она. — В номере снимешь. — А если у меня не получится? — Я тебе сниму. Все равно мне с тобой сидеть, раз уж это я во всем виноват. — Бывает, — философски рассудила Катарина. — У меня просто карма такая. Меня вечно роняют. — Помолчи, — велел Леви. — И… прости, я не хотел, чтобы так получилось. — Я же сказала, бывает. — Я не только об этом. Я не хотел тебя обидеть. Правда не хотел. — Если бы знала, что надо воткнуться головой в лед, чтобы ты извинился, то сделала бы это раньше. — У тебя дурацкое чувство юмора, — заметил Леви. — А ты зануда, — парировала Катарина.       Леви чуть улыбнулся. Зануда. Значит, простила. А она и правда простила. Катарине нужен был Леви больше чем она думала. Потому что сейчас он был единственным человеком, которого она хотела видеть в своем состоянии. Потому что сейчас он был самым близким человеком, который у нее был.