Дороже золота

      Гран-при. Шестой этап. Пары. Короткая программа.       Эрен еще раз убедился, что с коньками у него все в порядке — лезвия заточены, шурупы закручены, шнурки нигде не перетерлись. Минут десять назад он жутко психанул, потому что подумал, что он забыл костюм, но все оказалось в порядке. Костюмы на месте, флешка с музыкой тоже, запасные шнурки, чехлы, все в полном порядке. Эрвин сказал им не торопиться и приехать на каток примерно часа за полтора до старта. Раньше не стоит, ибо Эрен и так все время нервничает. Позже, впрочем тоже, иначе не успеют настроиться. Поэтому, закрыв костюм и коньки в шкафчике, на всякий случай, Эрен поправив шнурки на кроссовках, уверенно отправился на разминку в спортивный зал. Здесь было не слышно того, что творится на самом катке и это только на руку. Как выступают другие смотреть им не разрешали, да и действительно не надо. Если противники выступят плохо, это может создать «выигрышное» настроение, а если хорошо, то наоборот, расстроить. Сейчас у них с Хисторией есть время спокойно не торопясь размяться, подготовить свое тело, сконцентрироваться на программе и настроиться на старт.       Разминка шла хорошо. Побегали по залу, растянулись, поделали прыжки. О том, что будет дальше Эрен старался не думать, концентрируясь только на том, что происходит сейчас. Пришел Эрвин, встал у стены, скрестил руки на груди и молча кивнул. Сигнал был понятен. Они начали повторять программу со всеми движениями и мимикой, мысленно подсчитывая такты. Движение ног на льду имитировалось, а руки, голова и корпус работали на полную силу. Все так как они потом будут делать на льду. На всякий случай повторили два раза. Эрвин цеплялся за элементы. Подкрут, выброс, поддержки и прыжки должны быть идеальны, настолько насколько можно сделать их на полу.       Смит внимательно следил за учениками. Рядом разминались другие пары. В принципе, у Хистории и Эрена неплохие шансы на подиум. Неделю назад они вернулись с этапа Кубка Элдии, где выиграли первую золотую медаль. Старт был не самый престижный, а соперники особой конкуренции не представляли, но уверенности его паре это явно добавило. К тому же сегодня Хистория и Эрен выступали дома, на родном катке, а самые сильные пары уже откатались на предыдущих этапах. Единственное, что вызывало опасения была молодая марийская пара Энни Леонхарт и Бертольд Хувер. Они неплохо показали себя на первом этапе, став вторыми после Катарины и Леви. Но заострять на них внимание Эрвин не хотел. Хистория и Эрен, если соберутся, ничем не хуже. Вытащив из кармана телефон, Эрвин посмотрел на время. — Все, хватит, — заключил он. — Идите собирайтесь.       Сейчас у них было время не торопясь надеть костюмы, еще раз проверить коньки, Хистории еще нужно причесаться и накраситься. А у Эрвина будет время обсудить с Эреном их действия на ледовой разминке и непосредственно во время проката программы. Они выходили на лед предпоследними, после них только марлийская пара. Спустились на каток на середине заливки. Хистория робко окинула взглядом трибуны, судей, и мнущихся у калитки соперников. — Все будет хорошо, — немного нервно сказал ей Эрен.       Объявили начало шестиминутной разминки. Протянули Эрвину куртки и чехлы, ступили на лед. Начали с перебежки, сделали комбинации шагов, параллельный прыжок, выброс, дорожку, еще пару раз прыгнули для уверенности. — Все хорошо, — повторил как мантру Эрвин, когда они вернулись.       Сейчас лучше уйти и где-нибудь пересидеть минут пятнадцать. Мысленно настроиться на старт. И ни в коем случае не смотреть и не слушать о том, как катаются соперники. — Я ничего не пропустила? — спросила Катарина, протискиваясь вдоль ряда колен. — Держи, — она протянула Леви стаканчик с чаем и плюхнулась на сиденье между ним и Жаном. — Нет, — ответил ей Кирштейн. — Хистория и Эрен только сейчас выйдут на лед. — Очень хорошо.       Прийти посмотреть, конечно же, была идея Микасы. Сейчас она не говорила ни слова, сидела напряженно сжимая ручки стула и сверлила глазами лед. Переживала. Она всегда будет переживать за Эрена, даже если теперь им пришлось стать соперниками. — Они много тренировались, — прошептал Жан, наклоняясь к партнерше. - Так что не переживай. — Знаю, — сдержанно кивнула девушка.       Жан со вздохом отвернулся. Порой Микаса вела себя как одержимая. Нет, просто как юная влюбленная девушка. Микаса всегда такая серьезная, что Жан частенько забывал о том, что ей всего девятнадцать. В девятнадцать он сам был… Хотя каким он был стоит спросить у Дженни. А лучше вообще об этом забыть, потому что Жан так старался быть хорошим парнем, что порой перегибал палку в этих своих стараниях. Ну, он хотя бы старался, в отличие от… Впрочем, не его это дело. — Для исполнения короткой программы на лед приглашаются представители Элдии — Хистория Райсс/Эрен Йегер.       Казалось, что нет на свете ничего более волнительно, чем стоять на льду перед трибунами, судьями и камерами. Оказалось, есть. Это смотреть на то как выступает кто-то за кого ты искренне переживаешь. Родители Микасы, как профессионалы всегда смотрели на ее катание, даже анализировали и давали советы. Мать Леви, тоже бывшая фигуристка, всегда спокойно наблюдала за сыном. Да, внутри Кушель переживала, но никогда этого не показывала. Но Жан, например, знал, что его мама никогда не смотрит, только читает результаты и если хорошо, то смотрит запись. А Дженни смотрит, у нее выбора нет. Хотя бы так, но видеть мужа. Катарина же знала, что отец мужественно смотрел, а мама просто уходила в другую комнату и возвращалась когда музыка заканчивалась. Но сидеть на трибунах и следить — это какой-то особой вид мазохизма. С одной стороны — это невероятно круто. Вся эта атмосфера на столько волшебна и невероятна, что никакой экран телевизора не сможет это передать. А с другой… Ты не можешь выключить, если расстроился, не можешь отвлечься, не может уйти в другую комнату, не можешь поставить на паузу, чтобы попсиховать. А психовать было о чем. Каждый раз, когда ребята заходили на элемент, непроизвольно хотелось зажмуриться, скрестить пальцы за спиной или вообще отвернуться.       Но все прошло очень неплохо. Откались почти чисто. Тяжело дыша, Эрен встал на ноги, поднимая Хисторию следом. Не сказать, чтобы Йегер чувствовал себя на сто процентов удовлетворенным, но он очень старался быть сконцентрированным. Возможно, это и сыграла против него, но зато они нигде не упали. Хистория прекрасно выехала с выброса и прыжок вышел очень хорошим. — Очень качественный прокат, очень интересная хорошая программа. За исключением вращения, на котором заметно ошибся Эрен, все было сделано очень прилично, включая выброс, на котором они часто ошибались. Очень хорошая тройная подкрутка. Не идеальная, но хорошая.       Эрен вытер рукавом куртки пот со лба. Хистория улыбалась, теребя краешек своего зеленовато-голубого платья. — За исполнение короткой программы Хистория Райсс/Эрен Йегер получают 71.97. На данный момент пара занимает первое место.       По льду уже скользила молодая марлийская пара. — Если не упадут, то выиграют, — прошептал Леви. — С чего ты это взял? — возмутилась Катарина. — С того, что я умею мыслить объективно, — ответил Аккерман, сделав глоток чая. — Эрвин, наверняка, тоже это понимает.       Катарина поджала губы, посмотрев обратно на лед. Их зачем-то выхватила камера, видимо из желания продемонстрировать какие сборники молодцы — поддерживают друг друга. Хотя, если честно, их четверка больше походила на случайно забредших на стадион гопников. Леви и Микаса еще более-менее, а вот Катарина с Жаном. Кирштейн, не брившийся уже дней пять, в спортивном костюме и красной шапке смотрелся просто прекрасно. Катарина, явно подбиравшая костюм под цвет шапки Жана, что тоже не удивительно, если учесть, что красный — цвет их сборной, натянула до самого носа козырек темной-синей кепки с ярко-красной нашивкой «EL». Из-под кепки в разные стороны торчали рыжие волосы, кое-как стянутые сзади резинкой. Когда она выходила в этом из дома, Леви пытался высказать свое мнение по поводу ее наряда, но получил в ответ весьма категоричное «отстань». Это на льду она прекрасная фея в блестящем платье. А по жизни, видимо, пацан в кепке и трикошках. Серьезно, так у Катарины толстовок, футболок и спортивных брюк больше, чем у самого Леви. В этом они были похожи с Ханной. Хотя, куда им в юбках ходить? На каток? Но первое время это было непривычно. Если не считать Ханну, которая для Леви всегда была, есть и будет ребенком, единственной женщиной в его жизни была Мария. И Мария была не такой как Катарина. Понятно, что с их образом жизни особо не нарядишься, но вне льда она старалась выглядеть женственно. Даже на тренировки она почти что всегда приходила с макияжем и причесанной. То, что Мария выйдет в общество растрепанной и ненакрашенной представить было невозможно. А вот Катарине было плевать. И самое удивительное, что Леви это ужасно нравилось. Нравилось, что она вот такая абсолютно естественная. Поначалу отношение Катарины к своему внешнему виду его удивляло, ибо казалось непривычным, но потом он вдруг понял, что ему это нравится. В своей естественной красоте Катарина была просто охренительна. — Я все равно всегда буду болеть за своих, плевать на объективность, — с вызовом бросила Катарина. — А кто тебе сказал, что я не болею за своих? — повернулся к ней Леви. — Да ты даже не хотел сюда идти, — заметила девушка. — Я не очень люблю смотреть на других, — поморщился Аккерман. — И ты это прекрасно знаешь.       Леви вообще был недоволен, даже не то, чтобы тем, что здесь проводили этап гран-при. Этап в Элдии был всегда, просто обычно его проводили в Митрасе, но нынче столица организовывала финал серии и этап решили провести в Стохесе. Четыре дня невозможно было нормально тренироваться. Лед все время занят участниками гран-при, а им куда податься? — Да, мы все в курсе, что ты очень веселый и компанейский парень, — усмехнулся Жан. — Ага, — хихикнула Катарина. — Душа компании.       Леви покачал головой, но Катарина видела, как уголки его губ чуть приподнялись к верху. — Хватит болтать, смотрите давайте, — буркнул он и дернул Катарину за козырек кепки.       Она резко развернула головной убор задом-наперед, от чего стала похожа на тринадцатилетнюю девочку. Катарина была старше Микасы на три года, но Аккерман сейчас выглядела куда серьезнее. Легкий макияж, волосы аккуратно заплетены в косичку. Микаса, на самом деле, очень красивая девушка, а ее унаследованная от матери восточная внешность только придавала ей шарма. За все время она так не произнесла и ни слово, только смотрела на лед и нервно постукивала по металлической ручке стула черным матовым ноготком. — Порядок? — наклонился к ней Жан. — Да, — Микаса кивнула, улыбнувшись. — В любом случае, Эрен с Хисторией сделали все что могли, — поддержал подругу Жан. — Я знаю.       На льду Энни и Бертольд закончили свой прокат. Надо признать, пара была просто отличная. И не скажешь, что вчерашние юниоры. — Очень классное с настроением катание. Все элементы выполнены четко. Очень хорошие у них шансы на самые высокие места и, конечно, на попадание в финал. Со стороны хореографии очень старались, особенно Бертольд, как-то даже перевешивал он Энни, везде старается быть в музыке. Молодцы ребята сегодня.       Микаса заметно нахмурилась, наблюдая как Энни с Бертольдом направляются в «kiss and cry». Ей с Жаном эти ребята конкуренцию пока не составляли. К своей внутренней гордости, Микаса уже понимала, что в паре с Жаном вышла не просто на высокий уровень. Они не уступают по баллам Катарине и Леви и вполне конкурентноспособны в битве с Пик и Порко. Но Энни с Бертольдом могли подвинуть Эрена с Хисторией, а вот это уже ей не нравилось. — За исполнение короткой программы Энни Леохарт/Бертольд Хувер получают 73.91. На данный момент пара занимает первое место.       Два балла отрыва. Микаса расстроенно выдохнула. Фигуристы часто говорят — короткой программой ничего нельзя выиграть, но проиграть можно все. И эти два балла отрыва завтра могут сыграть решающую роль. — Пойду поддержу Эрена, — сказала Микаса, поднимаясь с места. — Сходить с тобой? — поинтересовался Жан. — Нет, это… Лучше, если я приду одна.       С недавних пор Эрен именовал Жана не иначе как «лошадиная морда» и ужасно бесился каждый раз стоило Микасе, что-нибудь о нем сказать. Взяв куртку, Микаса сбежала вниз по лестнице, проходя в дверь под трибунами. — Вы молодцы, — просияла она, остановившись возле двери в раздевалку.       Эрен закинул костюм в сумку и поднял голову. — Подглядываешь за парнями в раздевалке? — с улыбкой поинтересовался он. — Вы сами не закрывайтесь, — заметила Микаса, усмехнувшись. — Наверняка для того, чтобы за вами подглядывали девчонки. — Возможно, — Эрен застегнул куртку и вышел в коридор. — Вместе домой поедем? — Вообще-то я собирался к Хистории, — ответил Эрен.       Микаса замерла, обернувшись и выгнув тонкую бровь. — К Хистории?       В отличие от них, Хистория, как дочь очень состоятельного отца, жила в своей квартире. — Нам надо кое-что посмотреть и проанализировать. — Ну тогда… — Ты расстроена? — удивился Эрен. — Нет, — Микаса попыталась улыбнуться. — Просто, мы сейчас так редко видимся. И я подумала, раз есть свободный вечер… — Свободный вечер?! Микаса, мы завтра катаем произвольную. Ты может уже и пробилась в финал, но у нас с Хисторией еще очень много работы. — Я понимаю, — Микаса виновато опустила глаза.       Она неловко положила руку ему на плечо, сама не знала чего хотела - погладить или похлопать. В итоге просто положила и тут же одернула. — Как будешь дома — напиши, — сказала она и приподнявшись на носочки и целуя парня в щеку.       У Эрена была мягкая щека, хоть и колючая. Микаса сама не ожидала от себя подобной смелости. Впрочем, кажется, Эрен тоже не ожидал. — Я напишу, — резко отстранился он, пытаясь скрыть свое смущение от ее действий.       Микаса кивнула и обогнув его, быстро двинулась по коридору, чувствуя как начинают гореть щеки. Возможно, так до Эрена уже начнет доходить.

***

      Мотор машины тихо урчал. Катарина пристегнулась, шурша курткой. Стянула с головы капюшон, посмотрела в окно. — Сейчас прогреется и поедем, — буднично сказал ей Леви.       Катарина кивнула, протянула руку к панели, стукнув пальцем по экрану лежащего на ней телефона. — Я просто время посмотрю, — озвучила свои действия Катарина, увидев крайне недовольный взгляд мужчины.       На заставке красовалась она. Та самая, заветная. Золотая олимпийская. Узорная резьба, кольца в центре круга. Самая заветная, самая-самая большая мечта. Жизненная цель. Стремление. Конечная точка. Катарина и сама засматривалась. Когда неделю назад организаторы игр представили дизайн будущих медалей, она долго смотрела, изучая каждый миллиметр, пусть только на фотографии. И так нестерпимо захотелось подержать ее в руках, ощутить ее тяжесть на своей шее. Эх, мечты… — Думаешь, Эрен и Хистория попадут в финал? — Все к этому идет, — ответил Леви. — Во всяком случае, Эрвин не стал бы браться за проект, который не пренесет результата. — Это да, — согласилась Катарина. — Ты хоть раз сомневался в его решениях? — Сомневался, — кивнул Леви, нажимая на газ и трогаясь с места. — Когда? — Когда узнал, что ты моя партнерша, — честно ответил Аккерман.       Катарина ожидала, что он это скажет. — Но сейчас-то убедился, что он был прав. — О, да, — фыркнул Леви. — Еще как. — Что это значит?! — возмутилась девушка. — Ничего, — на лице Леви мелькнула едва заметная улыбка. — Ты в курсе, что мы через три дня уезжаем в Митрас? — Через три?! Но до финала еще две недели. — Потренеруемся на местном катке. Должно же у нас быть какое-то приемущество, раз уж этап в Элдии.       Катарина покачала головой. Было бы вполне неплохо. — Хорошо. Правда жить десять дней в гостинице — так себе удовольствие.       Леви притормозил на светофоре. Надо признать, водитель он был великолепный, а главное очень аккуратный. А еще, Катарине иногда казалось, что он свою машину любит больше, чем ее, Ханну или любое человеческое существо. Ханна, к слову, с Катариной в этом была солидарна. Ибо никто и никогда не слышал от него столько добрых и даже нежных слов, сколько его «парень». — Зачем гостиница? — сказал ей Леви. — Мы поживем у мамы, она не против.       Катарина выронила из рук телефон, прямо в снежную лужу под ногами. — У мамы?! — выдохнула она. — И ты только сейчас мне об этом говоришь?! — Это проблема? — Нет, это не проблема, просто… — Моя мать не кусается, и к тебе, кстати, прекрасно относится, — заметил Леви. — Она видела меня один раз в жизни, — парировала Катарина. — Посмотрим, что она скажет после того как я десять дней поживу в ее доме.       Катарина отвернулась к окну. Те пятнадцать минут, что они с Кушель успели пообщаться на контрольных прокатах оставили у Катарины положительные впечатления. Но это всего пятнадцать минут. А тут жить… Целых десять дней. — Можно, я поживу на катке в раздевалке? — Ты так плохо относишься к моей маме? — нахмурился Леви. — Я прекрасно отношусь к твоей маме. В основном, потому что видела ее один раз. — Знаешь, мне это не очень нравится, — заметил Аккерман, сворачивая во двор. — Вот если бы я так сказал о твоей матери, как бы отреагировала? — Да ты даже не знаешь как ее зовут, — ответила Катарина. — Неделю назад, когда я звонила ей по видеосвязи и позвала тебя, ты заявил, что очень занят. — Я был очень занят, — кивнул Леви, глуша мотор. — Отлично, — Катарина всплеснула руками. — Хорошо, хочешь позвони ей сегодня. И мы поговорим. Хочешь, мы даже съездим к тебе на Новый год.       Катарина охнула, широко распахнув глаза. — Ты не шутишь?! — Нет, — кивнул Леви. — Я знаю, что ты очень давно не видела родителей. И думаю, было бы идеально дать тебе возможность провести этот праздник с семьей. — Ты в курсе, что тоже входишь в эту семью? — уточнила Катарина. — Естественно.       На самом деле у Леви и выбора-то не было. У них же в это время шоу. Вчера Мик скинул гастрольный график. Начинали они двадцать пятого в Митрасе, а заканчивали тридцать первого в Сигансине. Катарина об этом еще не знала, но Леви понимал, что она очень обрадуется когда увидит. Он вообще-то хотел еще вчера ей об этом сказать, но она вышла из душа, закрыла дверь и сняла полотенце. Тут, собственно, он и забыл, что собирался ей что-то сказать. — Люблю тебя, — улыбнувшись, Катарина потянулась к мужчине. — Сними это, — Леви сдернул с ее головы кепку. — А-то у меня сейчас чувство, будто я собираюсь целоваться с подростком.       Катарина захихикала, убирая упавшие на лицо волосы. Леви сам поцеловал ее, легко коснувшись ее губ своими. Катарина зажмурилась, чувствуя охватывающее тело тепло. — Я ведь говорила, что люблю тебя? — прошептала она. — Чаще, чем ты думаешь, — улыбнулся Леви. — Пойдем домой, у тебя нос холодный. — Пойдем, — кивнула Катарина. — Кстати, Ханна собиралась опять ставить какой-то кулинарный эксперимент.       Леви едва не выронил ключи от машины. — Я ценю ее попытки научиться готовить, но… Какого ты не сказала мне раньше, мы бы поели где-нибудь в ресторане?! — Потому и не сказала, — ответила девушка, хищно улыбнувшись. — Поддержи сестру. — Вот пусть этот… Какой там парень возле нее все время трется, идет и ее поддерживает. В конце концов это все из-за него. — А ты не против, чтобы Ханна его пригласила? — удивилась Катарина. — Конечно же против, — резко ответил Леви, пропуская девушку вперед себя в подъезд.       Катарина только с усмешкой покачала головой, останавливаясь возле лифта. — Тебе не кажется, что гарелым пахнет? — Я не хочу об этом думать, — ответил Аккерман, шагнув в открывшуюся дверь лифта.       В конце концов, в доме двадцать четыре этажа и у них еще оставалась надежда, что Ханна тут совершенно не при чем.