Дороже золота

      Чемпионат Элдии. Мужчины. Пары. Произвольная программа.       Отчаянно пытаясь успокоить рвущееся в груди сердце, Армин бродил вдоль борта, разминая плечевой пояс. Только что откатался Флок и Армин отчаянно затыкал уши, чтобы не слышать его оценки. Он настраивался на этот старт с того момента, как вчера за ним закрылась дверь раздевалки и нельзя позволить чему-либо себя сбить. — Готов? — поинтересовалась подошедшая к ученику Ханджи, с такой серьезностью на лице, что Армину вновь сделалось жутко. — Готов, — кивнул он, но Ханджи не уловила в этом уверенности. — Ты справишься, — Зое чуть улыбнулась и поддерживающе положила руку Армину на плечо. — Поверь в себя, Армин. В первую очередь ты должен сам в себя верить, потому что если ты не уверен в себе, то никто тебе не может. — Знаю, — согласился Армин. — А теперь иди, — сказала Ханджи, кивнув в сторону льда.       Армин послушно развернулся, снял с себя куртку, чехлы с коньков и протянув все это Ханджи, устремился на лед. — Иди и принеси мне золотую медаль, — продолжила Ханджи, когда Армин ее уже не слышал.       Трибуны кричали в предвкушении и Ханджи заняла свою позицию возле борта. — Для исполнения произвольной программы на лед приглашается Армин Арлерт. Округ Стохес.       Армин старался не вслушиваться в гул трибун. Не поднимать головы, не читать рябившие в глазах плакаты. Не отвлекаться. Ему и так было страшно. Армин не позволял этому страху брать над собой верх, но пальцы на руках предательски дрожали и где-то в районе желудка неприятно тянуло. Никогда еще Армин не выходил на лед последним. Матерые спортсмены часто говорят о том, что удержать лидирующую позицию зачастую сложнее, чем догонять кого-то. И сейчас Армин понимал это как никто другой. Уровень напряжения и ответственности сейчас был просто колоссальный. Вдох. Выдох. Армин двинулся плавно набирая скорость для первого элемента. Тройной аксель. Зал взорвался аплодисментами. Четверной тулуп. Снова разгон. Четверной лутц. Теперь четверной сальхов. Выехал. Вращения и сразу из него заход на дорожку шагов. Казалось бы, что по сравнению с прыжками в ней нет ничего сложного, но по энергетическим затратам она очень тяжелая и отнимает много сил, поэтому дорожку предпочитают ставить в конце программы. А у Армина после дорожки еще половина программы, в том числе и все каскады. На дорожке надо выкладываться, но при этом экономить силы. Выезд, разгон, четверной тулуп-ойлер-тройной сальхов. И сразу следующий каскад: четверной лутц-тройной тулуп. Выдохнул, последний рывок. Тройной аксель-двойной аксель-двойной аксель. Все прыжковые позади, но это не повод расслабляться. Прыжок во вращение перетекает в хореографическую дорожку, а из нее снова надо закручиваться во вращение. Музыка остановилась и Армин замер вместе с ней. Сердце гулко отдавало в ушах и он отчаянно хватал ртом воздух. С трибун неслись хлопки и одобрительные возгласы. Он справился. Под нескончаемый рев, Армин выпрямился подняв глаза на трибуны. Столько народу, кругом камеры, а он действительно только впервые обратил на это внимание. — Армин Арлерт!       Армин уже как-то даже привычно поклонился трибунам и заскользил в сторону калитки. К ногам упала мягкая игрушка — длинный, похожий на колбасу, серый кот, и Армин быстро подобрал ее. Посмотрел вверх. Люди сидели плотно, до самого верха и все они сейчас ему хлопали. То тут, то там виднелись огромные баннеры и плакаты. — Давно мы не наблюдали у мужчин стабильных спортсменов, но Армин начинает доказывать обратно. Армин буквально вырос с начала сезона. Не всегда у него идет удачно, но он не бросает ни одного элемента. Нашел он себя. На сегодня это действительно самое сильное выступление.       За бортом бесновалась Ханджи. Это ведь во многом была ее победа. Ханджи взяла никому не известного, весьма среднего по результатам спортсмена и за каких-то полгода упорной работы сделала из него, уже практически можно сказать, чемпиона страны. Без Ханджи Армин никогда бы не стал тем, кто он есть сейчас. Никогда бы в жизни он не поднялся так высоко, если бы Зое не согласилась его взять. Так и остался бы никем. Так и сидел бы вдвоем с дедушкой в Сигансине, закапывая собственный талант под землю. — За исполнение произвольной программы Армин Арлерт получает 183.95. Общий балл за две программы 275.98. По результатам соревнований спортсмен занимает первое место.       Армин растерянно хлопал глазами, глядя на собственные баллы. Осознание собственной победы приходило медленно. И ощущалось как-то очень странно. Ханджи практически рыдала, тряся его за плечо. А Армин словно вдруг резко очутился где-то глубоко под водой. Чемпион Элдии. Это не укладывалось в голове. Чемпион Элдии. Армин мог приложить этот титул к кому угодно, но только не к собственной персоне. Наверное это надо пережить. Переспать с этой мыслью, чтобы она осела. Чтобы пришло осознание того, что он совершил. Потому что сжимающая его в объятиях Ханджи, беснующиеся вокруг трибуны, окружившие его журналисты, которым надо что-то отвечать. А что скажешь? Как он это смог? Как пришел к этой победе? Сколько сил было потрачено? Что для него значит эта победа? Счастлив ли он? Армин не мог выдавить из себя ни одного связного ответа. Он хотел. Всегда держал это на подкорке. Тренировался и вставал по утрам ради этого. Но когда вот оно, у тебя в руках, собственный мозг отказывается в это верить. Что действительно вот так бывает. Что такой глобальной цели можно достигнуть. Что он молодец. Армин редко хвалил самого себя. Какой бы удачный не был старт или тренировка, в его голове практически никогда не рождалась мысль: «Вот это я сегодня молодец». Даже сейчас Армин думал о том, какая все-таки крутая Ханджи, как ему хорошо поставили программу, элементы, да даже, как хорошо заточили коньки и залили лед. Перекладывал свой успех на какого-то другого. А ведь он сам действительно молодец. Ведь это он катался, он прыгал, он справился с волнением и эмоциями. Себя тоже можно похвалить. Хотя бы сегодня. И Армин улыбнулся, скромно, словно боясь позволить себе чего-то лишнего, и помахал рукой в камеру. Это для дедушки. Для своего самого главного фаната, который всегда верил в Армина больше, чем сам Армин. И в том, что Армин сейчас здесь тоже есть его заслуга. За спиной великиххороших спортсменов всегда стоит куча народу. И Армин всегда об этом помнил. — Спасибо, — сказал Армин, выходя в коридор и повернувшись к Ханджи. — Это, конечно, приятно, но больше радости в голосе, Арлерт, — усмехнулась Зое. — Расслабься, ты это заслужил. — Думаете? — Я в этом уверена. Отдохни сегодня… Хотя, сегодня, да и завтра, тебе отдохнуть не дадут. Но потом проведи день так, как тебе самому этого хочется. Теперь ты знаешь, что можешь, так что будь спокойнее и увереннее. И не загружай себе голову всякой фигней. Я знаю все твои мысли. Ты это заслужил, — Ханджи ткнула его пальцем в грудь. — Ты чемпион и это твоя заслуга. Но не зазнавайся, зазнаек я терпеть не могу. Прими этот статус и работай на него. Быть чемпионом тоже не простое дело. Когда встаешь на первую ступеньку пьедестала, становишься красной тряпкой для всех окружающих. Но ты не обращай на это внимание. Работай и доказывай, что эта победа не случайность. Ты победил и наша новая задача удержать то к чему мы с тобой пришли. Понял?       Армин торопливо кивнул. Он все понял. Ханджи умела мотивировать и доносить информацию. Только вот как теперь расслабиться, если все вокруг будут давить и бесконечно оценивать? Всю жизнь стремишься к чемпионству, но шапка лидера подходит далеко не всем. Но Армин сможет с этим справиться. Ханджи это знала.

***

      Катарина напряженно потерла руками мышцы на ногах. Вокруг суетились другие пары, но ее они мало интересовали. Катарина была зла. Жутко зла на саму себя. Банальная ошибка на пустом месте возможно стоила им с Леви золота. Да, свое последнее слово они еще не сказали, но разрыв в баллах будет сложно нагнать даже с идеальным катанием, если только Микаса и Жан не ошибутся, а на такое рассчитывать не приходилось. Да и кому нужна победа за счет чужих ошибок? В гонке за звания первого номера сборной они долго шли нос к носу, но сейчас Микаса с Жаном кажется вырвались вперед. Они были в такой великолепной форме, что Катарине становилось жутко. Сама она не чувствовала в себе стопроцентной готовности. По крайней мере на этапах гран-при ей каталось куда проще, а сейчас словно пошел какой-то спад, который начался еще на финале гран-при. Катарина никак не могла собрать себя во что-то целое. Это нервировало и раздражало. И не только ее. Две недели до этого чемпионата они тренировались как проклятые. Буквально жили на катке. По двенадцать часов в день: раскатки, лед, ОФП, СФП, хореография и все это на воде и пресном рисе, который Катарина уже просто ненавидела. А пиковая форма все не приходила и не приходила, хотя Катарина вернула те кондиции и вес, с которыми ей было комфортно кататься. Эрвин относился к этому с напускным спокойствием. Да, это не идеал, но и не провал. Лучше сейчас попридержать и выйти на пик формы к играм, чем выдать весь свой запал на национальном чемпионате и сдуться к Олимпиаде. Их задача войти в топ-три, а уж в этом Смит не сомневался. Леви, вроде бы как соглашался с тренером, но Катарина знала и видела, как это все на него давит. Леви не проигрывал чемпионатов страны семь лет и совершенно не собирался прерывать эту серию. И Катарина старалась как могла, чтобы не подвести своего партнера. Но старалась видимо недостаточно. Они ругались каждую тренировку раз по пять. Заведенные ехали домой, молча ложились спать, молча вставали, ехали на тренировку и снова ругались. Ханна пыталась разбавить обстановку, но у нее не сильно получалось, да она и сама последнее время ходила с лицом воина перед решающей битвой. Все были слишком напряжены. И это напряжение наконец достигло своего пика, готовясь разорваться. А это только местный чемпионат. Какие должны быть нервы там, на Олимпиаде было страшно представить. И ведь даже выдохнуть не получится. Чем бы не закончился сегодняшний день. Завтра они откроют глаза и начнут пахать еще в пять раз больше (хотя, кажется, больше уже нельзя). Ни минуты на то, чтобы остановиться и подышать уже не будет. Две недели до игр. Две чертовы недели.       Впрочем, бывали ситуации и хуже. Кто-то переживал из-за возможности попасть на игры вторым номером, а кто-то вообще мог пролететь мимо пьедестала. Они должны были кататься либо идеально, либо вообще не выходить на лед. Эрен буравил взглядом носки своих коньков, понимая, что надо взять себя в руки. Просто сделать один раз через не могу, а там… Утром, встав с кровати, он решил, что время жалости к себе определенно закончилось. И это дарило какую-то внутреннюю легкость. Правда легкость эта сохранялась ровно до того момента, как Йегер ступил на лед.       Утренний прогон программы шел в размеренном режиме. Стоя возле борта Эрен молча наблюдал сначала за Жаном и Микасой, потом за Леви и Катариной. Обе пары катались лучше, чем хорошо. Спокойно, без срывов, по крайней мере, со стороны Эрен не заметил никаких недочетов, хоть Эрвин и хмуро кивал головой на некоторых моментах. А потом настала их с Хисторией очередь. Эрен шагнул на лед, небрежно бросив куртку на бортик. Если сейчас не получится, то… Может быть, уже и правда не будет дальнейшего смысла. Эрен жил фигурным катанием и не видел себя в чем-то другом, а потому мысль о собственной беспомощности резала его хуже ножа. Хистория вопросительно смотрела на партнера и Эрен кивнул ей, сообщая о том, что он готов пробовать. И получилось. Они четко выполнили все элементы, но на подходе к двум последним поддержкам Эрена вновь охватила паника. — Не думай, а делай! — грозный голос Эрвина ударил по спине словно кнут.       Эрен резко рванул Хисторию вверх, она ловко подстроилась, меняя положение, перехватывая его руки, наклонилась, кувыркнулась, он поймал и вот они уже оба катятся дальше живые и здоровые. — Молодцы! — похвалил тренер. — Финал давайте!       Последняя поддержка вообще не вызвала никаких проблем и опустившись на колени вместе с окончанием музыки, Эрен не смог сдержать довольную улыбку. — Можешь же, когда хочешь, — подвел итог Эрвин.       Но одно дело — катать на тренировке и другое на соревнованиях перед судьями и многотысячными трибунами. — Для исполнения произвольной программы на лед приглашается Хистория Райс/Эрен Йегер. Округ Стохес.       Эрвин сжал кулаки, наблюдая на скользящими по льду спортсменами. Они смогут. Должны. Эрвину нравилось куда идет эта пара. Эрен с первого дня восхищал своим трудолюбием, хотя работать с его взрывным характером было очень не просто. Смит привык к спокойному и уравновешенному Леви, который понимал Эрвина уже буквально с полуслова, нет, даже со взгляда. Эрен был его полной противоположностью, но для Эрвина это тоже был вызов. Если он сможет вытянуть пару Хистории и Эрена на топовый уровень, если на игры отберутся три его пары, Эрвин докажет всему миру, что он действительно хороший тренер. Смит прекрасно знал все эти разговорчики за своей спиной. Все эти сомнения. Мол, Эрвина переоценивают, ведь, что он показал кроме Леви и Марии? Да ничего. Работает с одной парой, а там может вовсе и не в гениальности Эрвина дело. Может Леви от природы такой одаренный, а Эрвин так, с боку-припеку. Леви, конечно, действительно выдающийся спортсмен, тут уж не поспоришь. Но ведь и Эрвин вложил в него огромное количество своих сил, знаний и умений. А люди вот так, парой слов, обесценивают многолетний кропотливый труд. Не то, чтобы Эрвина это все сильно задевало или волновало, то что обсуждают журналисты и уж тем более диванные критики — вообще последнее на что стоило бы обращать внимание, если бы подобные мысли переодически не начинали вкладывать в голову Федерации. И главное, в голову Дариуса Закклая. А это уже повод для волнения. И выведя на игры три пары, причем с нуля и за полгода, Эрвин бы мгновенно закрыл все вопросы в свою сторону. В двух своих парах Смит был уверен, но только бы Эрен с Хисторией не подвели…       И они не подвели. В какой-то момент программы Эрвин вдруг поймал себя на мысли, что никогда в жизни настолько сильно не переживал за результат своих спортсменов. Настолько пристально, вообще не моргая не следил за каждым движением, не высчитывал обороты, не задерживал дыхание, когда они шли на элемент. Ребята же… Они словно бы наоборот расслабились. Утренний успех на тренировке видимо сильно помог Эрену. Он не метался, не паниковал, все делал решительно, без колебаний, а к концу проката они так добавили в скорости, словно нашли какой-то дополнительный источник сил. Смит мог поклясться кому угодно, что они никогда еще так хорошо не катались. — Вау! В какой-то момент по ходу программы просто поймали кураж. Это было выдающееся выступление! Выдали все, что смогли Хистория и Эрен и это оказалось впечатляюще. Вроде сначала сдержано катались, а потом раскрепостились. Какая мощь ощущается после каждого выполненного элемента и, конечно, надбавки они получили очень хорошие. И было за что! Очень крутая пара.       Эрен тяжело дышал, слушая как ревут трибуны. Хистория обнимала его, сдержанно улыбаясь. Все получилось. Впервые в жизни она вдруг ощутила какое-то чувство удовлетворения от того, что она сделала. Хистория всю жизнь делала то, что ей говорили и то, что она сама смогла на кого-то повлиять и это принесло свои плоды, было принято. А следом пришло спокойствие. Спокойствие от понимания, что сейчас все идет так, как надо. Что все происходящее имеет смысл. Что есть на кого опереться и она не сама по себе, одинокая никому не нужная девочка, отбывающая трудовую повинность на катке. Теперь она будет сильной. Жизнь уже не изменить, но нужно хотя бы стремится сделать ее лучше, найти цель и следовать к ней. — За исполнение произвольной программы Хистория Райс/Эрен Йегер получают 140.53. Общий балл за две программы 212.21. На данный момент пара занимает первое место.       Это еще не конец. Впереди четыре пары и нет никакой гарантии, что Хистория и Эрен войдут в тройку, но сегодня они действительно сделали все, что смогли. Теперь оставалось только ждать.       Катарина нервно бродила по коридору, то и дело поглядывая на табло в ожидании своей очереди. Леви стоял оперевшись спиной стену, внимательно наблюдая за перемещениями своей партнерши. — Не мельтиши, — наконец сказал он. — Я пытаюсь, — ответила она.       Леви вздохнул. Он столько лет без каких-либо проблем выигрывал чемпионат страны, что теперь собственное подвешенное положение неприятно выбивало из колеи. С одной стороны он не хотел давить на Катарину или винить ее в чем-то… Но в глубине души, кого он обманывает? Леви верил в нее, знал, что она может, но сейчас эта вера в нем начала шататься. Все расклеивалось и это сильно било по нервам. Скоро игры, а их мотает словно в шторм. Вернее, Катарину мотает. Он бы сказал ей это в лицо, потребовал собраться, если бы это была Мария. Но с Катариной так невозможно. Или возможно? Леви не жалел об их взаимоотношениях, ибо не привык жалеть о сделанных выборах, но в голове то и дело пробивалась мысль, зачем они все так усложнили? Теперь и лишнего слова друг другу не скажешь, а бывает, что скажешь и тут же нарвешься. Лучше уж вообще молчать. Молчать, терпеть и ждать, что все исправится. Назад уже не повернешь. Да Леви и не хотел. Просто сейчас… Сейчас это больше мешало, чем помогало. Случилось то, чего он в общем-то и опасался. Вместо поддержки сначала они начали друг друга жрать, а потом просто установили хрупкий мир ради общего блага. А оно все копилось и копилось, не выходя наружу. — Пойдем, — позвал Леви, поняв, что им пора.       Катарина кивнула. На секунду Леви остановился, хотелось сказать как обычно, чтобы она не переживала, что он ее поддерживает и как бы не пошло дело, он это примет. Но Леви так ничего и не сказал. Он не любил врать, а эти слова были бы правдой лишь отчасти. Да и… Он столько раз ей это уже говорил, а она… Не важно… — Для исполнения произвольной программы на лед приглашаются Катарина Фриц/Леви Аккерман. Округ Стохес.       Их встретил шквал аплодисментов. Но Катарине не хотелось их слышать. Ей ничего не хотелось слышать. Хотелось полностью сконцентрироваться и просто сделать. Сделать то, что от нее требуется. Надо выиграть. Надо сделать все идеально. Надо, надо, надо…       Она осторожно двинулась по льду следом за Леви. Они уже столько раз катали эту программу, что все движения происходили буквально на автомате. Заход на подкрутку, толчок, вращение, приземление, выезд. Идеально. С трибун раздались хлопки. Внутри себя стало как-то полегче. После хорошо сделанного первого элемента всегда становится легче. Заход на каскад. Тройной сальхов-двойной аксель-двойной аксель. Хорошо. Но порадоваться нет времени. Надо сосредоточиться на выбросе. Катарина вылетела, встала на одну ногу, чуть присев в колене и выехала. Нашла взглядом Леви, поравнялась, параллельно зашла в поворот, толчок, прыжок. Тройной тулуп вышел просто превосходно. Все шло четко и Катарина внутренне снова выдохнула. Она прогнулась назад помогая Леви закрутить себя на тодес. Теперь самое сложное. Заход, толчок, Катарина вылетела вперед, успев подумать о том, что Леви бросил ее слишком резко вверх, хотя лучше было бы сделать это в сторону. Скорости докрутить не хватило. Катарина едва успела завершить третий оборот, когда нога коснулась льда и она поняв, что сейчас потеряет равновесие резко поставила на лед вторую ногу. Они выехали, она не упала, но ошибка уже была. В любом случае, она сделала все, чтобы спасти элемент. Они пошли на хорео дорожку и думать о загубленном выбросе стало некогда. Теперь вращение и с него сразу на поддержку. Леви рывком поднял девушку вверх перехватывая ее за бедро. Катарина откинулась назад, хватая себя за лезвие конька, нырнула вниз. Пара связующих шагов и снова на поддержку. Эрвин дал им непростую задачу убрав все три поддержки на самый финал программы. Особенно не просто это было для Леви, в конце, когда ты уже выдохся и устал, делать подряд три опасных тяжелых силовых элемента — риск. Впрочем, Леви признаков усталости не показывал. Даже на последней поддержке, он внешне довольно легко оторвал Катарину ото льда и поднял над головой. Когда музыка остановилась и оба замерли в финальной точке, Катарина испытала самые смешные эмоции, какие только могли быть. С одной стороны они справились, доехали до конца и по реакции трибун поняли, что прокат вышел более чем достойным. Но они ошиблись. Не сильно, но ошиблись. И что пугало больше всего, ошиблась не Катарина, она-то как раз сделала все, чтобы вообще не сорвать выброс, не упасть и не потерять еще больше баллов, чем они уже потеряли. Ошибся Леви. Не то, чтобы Аккерман вообще никогда не падал, или не запарывал другие элементы, на тренировках такое случалось, не часто, но случалось, шрам на подбородке Катарины тому прямое свидетельство. Но чтобы Леви терял концентрацию и что-то неправильно делал на соревнованиях. Катарина не могла вспомнить подобное не то, что с собой, даже с Марией. А тут… Она изначально не очень правильно вылетела, потому что ее неправильно бросили. Хотя, судя по всему, никто вокруг этого не заметил. Зал искренне аплодировал им, кричал лозунги и все подобное. Никто не сидел с застывшим от ужаса лицом. Поэтому выходя на поклон, Катарина улыбнулась. Ей ничего не оставалось, кроме как натянуть на лицо улыбку, при этом панически перебирая в голове, что же случилось. И то, что никто этого не замечал приносило облегчение. — Браво Катарина и Леви! Была одна небольшая ошибка на выбросе лутце, степ-аут у Катарины, и расстроены этим фактом ребята, но все равно очень достойное катание, классная произвольная программа. Хорошо катались, на хорошей скорости, не показывали усталость к концу программы, выполнили свои элементы очень четко и хорошо. Настоящие мастера.       Впрочем, был один человек, который мгновенно заметил все их неполадки. Он вообще все замечал. — Какого хрена там случилось? — прошептал Эрвин, когда они отошли от камер. — А-то ты не видел, — резко ответил Леви. — Давай обсудим это после.       Катарина, опустив глаза в пол, села на диван. Сейчас они будут первыми, она это знала. — За исполнение произвольной программы Катарина Фриц/Леви Аккерман получают 150.07. Общий балл за две программы 228.87. На данный момент пара занимает первое место.       Сейчас они первые, но это шансы удержать это первое место растворялись буквально на глазах, потому что на лед выходила уже другая пара. — Для исполнения произвольной программы на лед приглашаются Микаса Аккерман/Жан Кирштейн. Округ Стохес.       Микаса сосредоточенно терла мочки ушей, отпуская волнения и концентрируясь на собственном теле. Глубоко вдохнула, выдохнула, опуская руки, Жан подъехал сзади, взяв девушку за плечи. Они готовы. Не смотря на весь свой талант Микаса и Жан еще не выигрывали ничего стоящего, этапы Кубка Элдии и одна победа на гран-при — не то, чего они сами от себя ждали. От заветного золота их вечно отделяли то Леви с Катариной, то Пик с Порко. Но сейчас победа была так близко, что от волнения покалывало в кончиках пальцев. Однако, стоило заиграть музыке, стоило им сделать первый шаг, первое движение и это волнение улетучилось, словно бы его и не было. Они уверенно зашли на элемент, сделали просто потрясающий подкрут, а последующим каскадом тройной сальхов-ойлер-тройной сальхов окончательно приговорили все остальные пары. Выброс, тройной тулуп, поддержка, тодес — одни сплошные плюсы, надбавки и четвертые уровни. Когда Микаса чисто выехала со второго выброса, трибуны уже просто стояли на ушах. Поддержки и финальное вращение добили всех окончательно. Зал стоял, хлопал и напоминал пчелиный улей. Все вокруг понимали, что в стране появились новые чемпионы. — Я не понимаю как они это делают! На высочайшем уровне сбалансированы и презентация, и техника, настолько у них все отшлифовано, настолько все тонко. Великолепный каскад из двух тройных сальховов, зрелищные выбросы, высочайшие поддержки!       Жан крепко обнимал Микасу, слушая как колотится в груди собственное сердце. Девушка крепко вцепилась в него, уткнувшись носом в грудь и тяжело дышала. Жан никогда не видел от нее такого сильного проявления эмоций. Микаса всегда была сдержанна и напряжена до самого момента выставления оценок. Да и после максимум того, что она себе позволяла была легкая улыбка. Но сейчас они оба уже понимали, уже знали, хоть и не видели собственные оценки. Они выиграли. Они выиграли чемпионат страны. Они поедут на игры первым номером сборной. Все, что они делали наконец-то окупилось. — Молодцы, — довольно сказал Эрвин, обняв Микасу и похлопав Жана по спине.       По пути в «kiss and cry» волнение вернулось. Но оно было совершенно другим. То волнение, когда ждешь чего-то очень хорошего, когда в твоих руках вот-вот окажется что-то чего ты очень хотел. — За исполнение произвольной программы Микаса Аккерман/Жан Кирштейн получают 151.75. Общий балл за две программы 233.22. По результатам соревнований пара занимает первое место.       Вскинув руки в победном жесте, Жан резко подскочил с места, увлекая Микасу за собой. Она засмеялась, когда он подхватив ее на руки, закружил над полом. — Поставь, — со смехом велела Микаса.       Жан подчинился и Микаса вдруг сама порывисто обхватила его руками за шею, крепко обнимая. Жан обнял девушку в ответ, чувствуя как в глазах собираются слезы. Такого чувства тепла, нежности, благодарности и восхищения прежде он испытывал только к Дженни. Микаса определенно была особенным человеком. И, наверное, таких отношений с партнершей Жан искал всю свою спортивную карьеру. Они шли к этому очень долго и очень тяжело. С Микасой было сложно сработаться, да и Жан, на самом деле, не подарок. Но они справились, нашли подход друг другу, в основном, конечно, благодаря Жану, но все-таки. Они скатались, выучили сложные элементы и теперь их было уже не остановить. — Как ощущение? — весело поинтересовался у пары журналист, протягивая микрофон. — Небольшой перерыв был, не успели полностью восстановиться, но технически хорошо откатали программы, — ответил Жан со всей скромностью, на которую в данный момент был способен. — А по-моему, вы катались просто отлично. — С прокатом мы справились, более-менее, — кивнул Кирштейн, приобнимая Микасу за плечо.       Они светились от счастья, как впрочем и Эрен с Хисторией, запрыгнувшие на третье место буквально усилием воли. Эрвин был как никогда доволен своими спортсменами, раздавая, интервью с видом полного превосходства. Ну, еще бы. Его три пары отобрались на игры. Теперь все шавки вокруг могут подавиться собственным лаем. Однако, радовались здесь далеко не все. Катарина ради приличия улыбалась. Леви не улыбался даже для приличия. В хоккее есть такая поговорка: «Бронза — это победа, а серебро — проигрыш». Подобное высказывание применимо не только к игровым видам спорта. Многое, конечно, зависит от обстоятельств и статуса самих спортсменов, но зачастую те, кто занял третье место радуются гораздо больше тех, кто остался с серебром. Человек занявший бронзовую медаль, можно сказать, хватает удачу за хвост, прыгает в последний вагон уходящего поезда и он счастлив, что все-таки смог зацепиться за пьедестал. Но тот, кто занял серебро — проиграл. Встал в шаге от победы. И это очень обидно. Особенно когда имел все шансы на золото. Но золотая медаль только одна и ее достоин лучший. А лучшими сегодня были Жан и Микаса. Да еще и марлийцы… Предстоящие Олимпийские игры кажется будут очень-очень-очень сложные. Оставалось только пожелать всем крепких нервов.