***
Первое что почувствовал Смоукскрин, когда приоткрыл свою оптику — тепло. На Вестнике, были большие проблемы с поддержанием тепла, от чего он сразу же понял, что он не во владениях Старскрима, и на данный момент находится в жилом отсеке, накрытым толстым одеялом, что идеально обтекал его уставший корпус. Потянувшись, он пытался как можно осторожнее подняться с ложемента, при этом поддерживая свою спину, что буквально прогнулась под весом его грудной стойки. Это было не приятное чувство, словно его одновременно придавливали прессом, и щекотали искру, но в целом он чувствовал себя просто отлично. Внезапно, до него наконец-то дошло, что это не являлся его отсек, а до жути знакомый: Письменный стол, где лежало пара старых планшетов, а также старая лампа, что ещё чу-чуть и сломается под собственным весом. Непонятная тумбочка, с ящиками, и что в них может быть, он уме не может приложить — а рыться в чужих вещах, он не собирается. Также, в этом отсеке не было окон — ну да, логично что в бункере их нет — но в каждом жилом отсеке было окно, через которое можно увидеть комнату того или иного механика… Кроме.Отсека Прайма.
Тут же, по его приводам пробежал холодок, от воспоминаний того дня, когда он прибывал тут в последний раз… Но он также напомнил себе, что ничего плохого с ним не случится, и что всё будет… Даже лучше — у него есть пара! И не одна, а возможно даже две — если он правильно истолковал слова Бамблби. И посмотрев по сторонам, он понял, что тут так и ничего не изменилось, кроме возможно покрытия на койке, и новой дополнительной партии планшетов, а также высокой темной фигуры, прямо у двери… Стоп…Чего?
В ужасе, он тут же соскочил с койки, и он никак не мог описать свой лютый страх, что даже сумел перекрыть всякую боль, что сформировалась в его груди, от такого резкого движения. Тень же была… Просто темным, бесформенным нечто, которое не имела какие-то внешние отличия. Он даже подумал, что это возможно его тень — от чего он почувствовал горьки привкус в горле — но этот вариант тут же отпал, когда к его ужасу тень…раскрыла оптику. Что были ярко голубого света. Королевского голубого цвета, если говорить с пафосом. Сам же, юнец пытался найти метод к отступлению, ведь эта… Штука, перекрыла единственный выход — как же это напоминает, при тот инцидент — и по сути, он является заложником, и шансы на побег очень малы. Хотя он даже не знает, что это такое. Может, у него очередной приступ? Но их давно не было. Или же, это связанно с тем, что он вернулся на базу? Скорее всего. Видимо, оказавшись в месте, где он получил достаточно сильную травму, вызвали подобные гальюны. И пока он обсуждал, тень медленно стала приближаться к гонщику, и когда тот это понял, то с ужасом упал обратно на койку, защитно закрываясь своими руками. — Не подходи! — громко закричал Смоукскрина, на что существо лишь на секунду остановилось, после чего возобновила свои шаги. — Помогите, помогите кто-то! + но никто так и не пришел, и юнец с ужасом осознал, что огромная тень, оказалось прямо перед ним, чудовищна возвышаясь над его корпусом.— Аааааа!
***
Оптимус с тихим ворчанием стал что-то писать на своём планшете, при этом стоя прямо на краю крыши, их старой доброй базы, опасно находясь в зоне риска. — /Ты ведь знаешь, что ты можешь упасть, и мне придется соскребать твои остатки с пола? / — Прайм от столь резкого голоса, чуть не выронил свой планшет, но поняв, что это лишь искаженные лини, то он сразу понял, кому именно он принадлежал. — Я благодарю за беспокойство Бамблби, но я знаю что делаю. — после чего, он повернулся к разведчику, что со скрещенными руками, смотрел на лидера, с долей гнева. — /Да? В последнее время, с тобой много чего происходила. Особенно то, что ты не умудрился сказать мне. — услышав последнею фразу, Прайм замер от шока, после чего с тяжелым вздохом стал подходить к своему скауту. — Бамблби… — /Не начинай. Ты не сможешь отвертеться в этот раз Оптимус. И если я действительно твой партнёр, то ты должен доверять мне. Разве нет? / — после чего, сам мех подошёл ближе к лидеру, смотря прямо в его оптику. — /Так почему ты… Скрывал нечто ужасное, от меня? / — Мне нет оправданий за это, Бамблби, и я очень хорошо понимаю это… Но даже в моей воли не было, чтобы рассказать тебе то, что матрица творила с моим разумом… — после чего, Прайм посмотрел на восходящее солнце, и Би впервые видел его в таком мрачном состояние. — Но думаю, пора бы тебе уже узнать, про проклятие, которое Праймы носили до скончания своих времён. Это очень не понравилось Бамблби. Одно дело — когда Прайм просто рассказывает ему о тактике, во время миссии, или какой-то нагоняй за гонку, или за какой-то другой вид деятельности. Другое — когда он говорил подобным тоном, особенно о данной теме, про которую он практически ничего не говорил. — /Удиви меня… Знаешь, после Мегатрона, Юникрона, и всей этой ситуации в целом… Меня достаточно сложно удивить./ — на это, Прайм издал мрачный смешок. — Если бы Бамблби… Если бы… РОВ Оптимус Прайм: Эта история, была очень давно. Когда на Кибертроне, даже не сформировались конвейеры для создования новых ботов, а горячие точки, даже не существовали. Праймус, только недавно впавший в спячку, создал первого Прайма — Приму, и дал ему самое важное задание: остерегать его, от темной нечестии Юникрона, и даровал ему матрицу, как сим вол силы, и лидера. Вот только, как и Юникрон, у Праймуса были и темные намерения. Во вселенной, есть то, что опаснее даже наших божеств, и хоть оно и уязвимо, оно способно нанести непоправимый ущерб, что полностью изменить всю историю.<b>Этим существом, и являлась матрица.
Даже, будучи заточенной в сосуд, она очень хорошо могла влиять на мировоззрение, что так долго выстраивал наш создатель, и чтобы оно не разрушили всё то, что он создавал, он отдал её своему первому творению, чтобы тот мог держать её под внимательным присмотром, и использование её, по воли Праймуса. Вот только Праймус зря недооценивал её влияния, на своё творение. И как паразит, она медленно стала поглощать рассудок Примы, от чего страдали все те, кто были рядом с ним, и тех, кем он реально дорожил. И таким образом, и случился раскол тринадцати. Не из-за предательства Мегатронуса Прайма, нет… Это случилось намного раньше, ведь чтобы подавить её влияния, Праймам пришлось пожертвовать своим разумом, чтобы больше никто не пострадал.А сами, они навечно заточены в своих склепах. Чьё местонахождение не известно.
Конец РОВ Оптимус Прайм.</b> И так, на крыше воцарилась мертвая тишина, и Оптимус мог буквально наблюдать, как в шлеме Бамблби крутились шестеренки, в попытки проанализировать всё то, что он услышал. — /Тогда почему она осталась? Почему наш народ, так боготворил её, если это попросту паразит? / — Потому что, я сам узнал про это совершенно недавно Бамблби… Когда матрица полностью умерла, по прихоти Юникрона, то с помощью Вектор Сигма, я подключился к последним воспоминаниям тринадцати Праймов, а также моего наставника Альфа Триона. Но даже после атаки Юникрона, она имела власть, которой я не мог сопротивляться. — после чего, Прайм с грустью посмотрел на желтого меха. — Я благодарен, что матрица не навредила тебе Би, и чтобы этого не случилось, мне приходилось держать таких как ты на расстояние… Но всё вышло, из-под контроля… Внезапно, Бамблби дернулся и Прайм чуть ли сам, не шелохнулся от столь резкого движения. А также от взгляда, который Бамблби бросил прямо в оптику Прайма. — /«Кем он реально дорожил». Знаешь, было бы логично, если бы матрица выбрала меня, на такое наказание или букет судьбы, чтобы это ни было./ — после чего, Бамблби сделал шаг вперёд. — /И она выбрала Смоукскрина, не просто так, верно? Только не отворачивайся прямо сейчас. Скажи мне всё так, как есть./ — на это заявление, Прайм стыдливо отвёл взгляд. — Меня… Поразила его воля, а также верность нашему делу. Не смотря на то, что он смотрел на меня как на божество, он также видел во мне простого бота, что тебе, между прочим, потребовалось много времени, чтобы это осознать. — на это, уже Бамблби неловко потёр шею. — А также, он был последним, кто общался с моим наставником, и воспоминаниях Альфа Триона, он выглядел как…Свет. Свет, который мой наставник увидел, даже не смотря на всё то, что происходило вокруг. — после чего, он с нежностью посмотрел на Би. — Но это не значить, что я не люблю тебя Бамблби. Моя искры всё ещё принадлежит тебе, как и все те годы, что мы знаем друг друга… Я просто… — /Палиамория. Есть такое понятие Оптимус. И я скажу тебе, что я зол на то, что ты скрывал от меня ранее упомянутое. Но это? Ха! Мне самому дорого Смоукскрин, ещё даже в нашей первой встречи, даже если переначально он мне не особо нравился./ — после чего, разведчик с нежностью при обнял Прайма за талию. — /И прошу. Если тебя что-то беспокоить, и это как-то может повлиять на нашу жизнь — говори, не смотря ни на что./ — Обещаю Бамблби… Так они и простояли в блаженной тишине на крыши, не обращая внимания ни на что, кроме на друг друга, а также на эм.поля, что стали переплетаться в один единственный кокон. — /И, кстати говоря, о Смоукскрине. Мне кажется, но мне стоить как можно скорее прийти к нему, а то я оставил его в твоём отсеке, и зная о том, что между вами случилось./ — на это, Прайм в шоке отстранил Бамблби от своего корпуса.— Ты что?!
***
А тем временем, можно подумать, что Смоукскрин уже распрощался с жизнью, или он настолько спятил, что его поехавший рассудок, вырисовал то, что точно сможет довести его до искрового приступа. Но вы удивитесь, ни чего кроме крика юнца, так и не последовала. Сначала Смоукскрин не понял — почему он всё ещё жив? И посчитав, что ему просто показалось, он открыл свою оптику, а также убрал руки из оборонительной позиции, чтобы почти моментально всё вернуть, как было, ведь тварь так и продолжала стоять и возвышаться над ним, но ничего больше не делая. И это было настолько странно, что даже переросло в… Неловкость. Настолько, что Смоукскрин сам убрал свои руки, и нервной улыбкой посмотрел твари прямо в оптику. — Знаешь… Я конечно симпатичный бот, но это немного напрягает… — и конечно ответа, так и не последовала, от чего он всё больше считал себе идиотом, что разговаривал со своей тенью. — И если ты не против, но ты не мог бы.? — внезапно, тварь стала медленно наклонятся. — Эй, что ты.?! Агх, эй, стой! — в ужасе закричал Смоукскрин, когда бесформенные конечности, прикоснулись к его расширенной грудной пластины, и…Ничего.
Ни разрывания на части. Не какое-то запугивание. Ну, или какого-то резкого поворота; к примеру, что это Бамблби или Оптимус, что вернулись в отсек. Нет… Рука просто лежала на его грудном отсеке, и медленно стала поглаживать. Теперь Смоукскрин чувствовал себя ещё более неловка. Словно он открыл довоенную порнографию, и его поймали с ужасным поличным — а это было, во время его дежурства в архиве. Особенно, он не мог понять свой собственный разум — это глюк, или нет? — Окей, послушай, я не знаю, плод моего воображения ты, или нет, но не мог бы ты.! — внезапно, прямо внутри его груди, случился какой-то горячий энергетический след, от чего он с тяжелым вздохом схватился за свою грудь. Это было всего несколько секунд, но это шокировал настолько сильно, что Смоукскрин даже выпал в какое-то пространство, что не замечал ничего, до тех пор, пока этот приступ не прошёл в обще. — Праймус, Рэтчет был прав, эти парни действительно активны. А ты на что это скажешь? — после чего, Смоукскрин посмотрел на существо… И его там попросту не оказалось. — Отлично, я с уверенностью могу сказать, что я либо схожу с ума, либо Старскрим был прав, и мне пора бы завязывать с теми минералами. — после чего, Смоукскрин снова поднялся с платформы. — Лучше я пойду, и найду более живых друзей.- после чего, он покинул отсек, даже не подозревая.Что за ним, все ещё следят.
Продолжение следует…