«Итэр».
М? На миг зрение затуманилось. Тело словно отяжелело, но вместе с тем казалось удивительно легким. Оно горело, оставаясь холоднее льда. Чаша выпала из ослабевших рук. Юноша стал медленно погружаться в оцепенение, неспособный даже нормально сидеть. Нежная рука обожгла спину, спасая от падения, и обмякший путешественник вздрогнул, когда почувствовал холодный ветер. Ночь? Разве только что был не день? — Ч… Ча… — он попытался крикнуть. Но в ответ не услышал ничего, кроме равномерного грохота волн. Взор окутало лиловое звездное небо. ... ... Итэр тихонько стонал, лежа на кровати в номере одного из отелей Гавани Ли Юэ. Чайльд принес его сюда не так давно, не оставив спутнику варианта ослушаться. «А где... Паймон?» Искомой спутницы поблизости не было. Впрочем, черт бы с ней, с Паймон. Голова Итэра пульсировала от боли, и едва бы он сейчас смог вынести ее писклявый голосок. Даже тусклое свечение ночных фонарей за окном казалось ему слишком ярким, поэтому он хотел просто остаться под своим мягким, скользящим одеялом. Словно полчища насекомых облепили кожу. Он лежал смирно, не в силах увернуться от волн боли, бьющих прямо в голову. Обтянутая перчаткой ладонь резко стянула странную ткань. В комнате вдруг стало темно. Итэр не мог понять, закрыл ли он глаза, пока не моргнул. Значит, ему… Завязали глаза? Нет, он не чувствовал никакой повязки.«Итэр… Мой дорогой собрат…»
— Ча… Остальная часть имени так и умерла на языке. Юноша не чувствовал губ, как не ощущал и лица. Искаженный голос двоился и эхом отдавался в ушах, от чего тому становилось не по себе.«Позволь мне позаботиться о тебе».
Да без проблем. В конце концов, он действительно заболел. Наверное, местная погода таки доконала его.«Дыши».
В ушах зазвенело, и Итэр в спешке сделал глубокий вдох. Он в самом деле разучился дышать? И как только его уста разомкнулись, юноша почувствовал, как нечто шелковистое коснулось нижней губы. Это «что-то» имело гладкую текстуру и было покрыто слизью. Оно озаряло комнату подобно маленькой галактике с бесконечным сонмом звезд, возвышаясь над лицом Итэра и растворяясь в воцарившейся бездне вдали. Это было приятно. Больной и обездвиженный, парень с радостью погружался в происходящее. Разум не принадлежал ему в полной мере.«Насладись моей любовью».
Нечто густое, испускающее сияние индиго, заполнило рот добровольного пленника. Излишки стали стекать вниз по подбородку, и, смешавшись с ластившимися под ним водными струями, окрасились в красный. Итэр проглотил тошнотворно-медную жидкость, практически прижавшись языком ко скользкому «нечто», наконец осознав сильную схожесть со щупальцем.«Хороший мальчик. Хороший мальчик».
Итэр вздрогнул. Он задыхался и словно тонул. Золото глаз намертво впилось в ночь. «Хороший, я хороший мальчик, да». ... ... ... Чайльд прижал его к себе, и тот мягко улыбнулся. Они как раз закончили разбираться с очередной партией монстров. Сегодняшние поручения Гильдии остались позади, но Паймон так и не появлялась. Не то чтобы Итэр волновался об этом. — Есть новости о твоей сестре? — спросил Чайльд, утирая кровь со щеки. — Моей… что? — ответил он вопросом на вопрос. Предвестник окинул его невинным взглядом. — Твоей сестре. Разве ты не ищешь ее? — Зачем мне… — Итэр умолк. Свет, мерцавший в золотистых глазах, плавно угасал и возгорался вновь. Юноша словно боролся за остатки контроля. Оказавшись в замешательстве, он нахмурился. — Что… Чайльд прижался к нему окровавленными губами, и Итэр застонал от восторга, прикрыв веки в охватившем его восхищении. Предвестник усмехнулся сквозь поцелуй, его руки крепко обвили миниатюрный стан и приподняли того над землей. Всхлипнув, Итэр зарылся руками в копну рыжих волос. Губы Чайльда были мягкими и, несмотря на сочащуюся кровь, отдавали некой сладостью. В любом случае, эта маленькая деталь привносила в их поцелуй больше… Той самой сладости. Чайльд был сладким. Тошнотворно-сладким. Когда двое наконец оторвались друг от друга, между ними повисла бледно-лиловая нить слюны. Тарталья уставился на полуприкрытые глаза Итэра, вид которых пробуждал в нем чувство гордости. Невинные очи, обыденно лучащиеся светом, смотрели на него с явным желанием. Лицо покраснело и горело всего лишь от поцелуя. Глаза цвета морей стрельнули в сторону, оглядывая серьгу путешественника. Золотое свечение Гео уверенно меркло, постепенно сменяясь пурпурным индиго. — Идеально, — прошептал Чайльд. — Идеально. Ты идеален для меня. Для нас. Итэр моргнул с опустевшим лицом. — Нас? Чайльд оставил невесомый поцелуй на его лбу. — Для нас. ... ... ... ... Сколько времени прошло? Итэр не знал. Ему было все равно. Ведь сейчас он лежал в родных объятиях. Острые когти даже не пытались навредить юноше. Тонкие линии порезов украшали хрупкое тело подобно багряной росписи по фарфору. Множество синих, отливающих пурпуром, усиков прорезали собой тьму, сияя, словно тысячи звезд. Они овивали Итэра, который казался куклой в гигантских руках бронированного чудовища. Пленник блаженно глядел в кружащуюся сферу, которая заменяла монстру лицо, и слизывал вязкую жидкость с языка, что простирался из зазубренной тьмы — рта Грязного Наследия. Мягкое, нежное урчание раздавалось из груди монстра.«Тебе хорошо, любимый?»
Итэру оставалось лишь молчаливо кивнуть. Он больше не удерживал сладкие соки во рту, позволяя тем свободно стекать по подбородку, шее и ниже. Глаза, что когда-то сияли золотом, закатились назад, обнажая бледно-розовые белки. Тонкие струи воды омывали свежие порезы. Итэр приглушенно застонал, стоило языку проникнуть еще глубже в горло. Пронзительно-синие путы легко просочились под кожу и обвились вокруг самих костей. Глаза юноши закатились сильнее в нахлынувшей эйфории; алый цвет прыснул в воду и смешался с сияющим пурпуром остальных щупалец. Какое же восхитительное зрелище являл собой его дорогой путешественник.«Весь мой. Весь мой».
... ... ... ... ... Так и протекали дни за днями. Одиннадцатый Предвестник и путешественник из другого мира пропали без вести, и казалось, будто никому не было дела до них.***
«Захватить. Захватить».
Крики. Лишь крики и плач. Один за другим. Итэр вздохнул, опираясь на плечо своего господина. Едва ли у него остались силы двигаться.«Все для тебя, любовь моя. Этот мир принадлежит только нам».
Юноша простонал, когда язык остро полоснул губы, и из уст проступил алый цвет. Он почти урчал от восторга посреди горюющей пустоши в огне и пепле. ...Ведь златовласый знал, что его король воистину потрясающий.