***
— Хватит на меня пялиться, ты, сталкер, — выдохнул Чимин, лежащий на диване. Голова его покоилась на коленях Чонгука, пока тот сидел, то и дело отрывая свой взгляд от телевизора. Глаза Чимина были закрыты. — Я не пялюсь. — Пялишься, сталкер, я все знаю. Кто убил Вухен? — с вызовом спросил он. Чонгук завис с ответом. — Эм… Шини? — неуверенно спросил, нежели ответил он, пытаясь вспомнить события фильма, который он игнорировал уже добрых пятнадцать минут, гипнотизируя лицо друга. На самом деле он ждал, когда тот откроет глаза, чего не происходило очень долго. — Вот ты и попался. Никто ее не убивал, лгунишка, — усмехнулся Пак, растягивая пухлые губы в улыбке. — Чего тебе надо? — Посмотри на меня, — попросил тихо Чонгук, вплетая ладонь в мягкие волосы друга. Черные пряди легко рассыпались между пальцев — Чимин ни разу не красил волосы, в отличие от него самого. Чонгукова прическа выдержала много испытаний, прежде чем он остановился на блонде. — Не буду, — легко отказался Пак, продолжая ухмыляться. Он любил эту игру. Он не видел, но знал, как Чонгук надул губы, смешно морща нос. Он всегда так делал, когда Чимин отказывал. — Тебе сложно, что ли? — А что мне за это будет? — хитро улыбнулся Чимин. — Ничего тебе за это не будет, Чимин, ну хватит. Всегда все одно и то же. Просто открой глаза, и всем станет легче. — С чего это ты взял, что мне полегчает? Я ненавижу, когда на меня пялятся. — Ты любишь, когда я говорю тебе комплименты, — с козырей пошел Чонгук, ухмыляясь теперь вместо Чимина. Щеки того порозовели, и он повернулся набок, пряча лицо у Чонгука в животе. — Теперь ты точно ничего не получишь, — буркнул он, приглушая голос толстовкой. Чонгук вымученно вздохнул, сдаваясь. — Ладно, что ты хочешь взамен? — Не зови Юнги сегодня, — тихо попросил он, смолкая. Брови Чонгука взлетели вверх. — Что? Почему? — нахмурился он, продолжая руками разминать кожу головы Чимина. — Он… Мне кажется, он странно себя ведет. Ты не замечал? Ох, еще как замечал. Так сильно замечал, что едва сил хватало сдерживаться. Чонгук был ужасно ревнив, и это касалось всего: его друзей, одежды, Юджина и особенно Чимина. Особенно его. Ребята познакомились с Юнги относительно недавно. Если быть точнее, то несколько месяцев назад, и Чонгук сразу заподозрил неладное. А именно странные поползновения Юнги к Чимину. Романтические поползновения. Вообще-то это было не его дело. Собственно, только поэтому Юнги до сих пор оставался жив. Ну, еще потому, что он очень нравился ребятам, а Чонгук не собирался расстраивать друзей. Просто у них сразу не заладилось. А все потому, что Чонгук был очень, очень ревнив. — Не замечал, — лишь выдохнул он, желая разузнать, что сам Чимин думает на его счет. — Ну… Мне кажется, он подкатывает ко мне. Даже слепой бы заметил. Тэхен советовал к нему присмотреться. — Пф, к чему там присматриваться-то? Коротышка, — Чонгук схлопотал удар ладошкой по груди. — Мы одного роста, вообще-то, идиот! Кого ты коротышкой назвал? — Ты милая коротышка! А он нет. Так ты посмотришь на меня, или мне придется вечность тебя просить? — сменил тему разговора Чонгук, понимая, что он пошел совсем не по плану. Чимин заерзал на диване, переворачиваясь на спину. Он, наконец, открыл глаза, и Чонгук удовлетворенно выдохнул.***
Вечером, как и планировалось, они позвали друзей: Тэхена, Джина и Хосока. Юнги единогласно решено было не звать, и когда Чонгук об этом сообщил, никто даже не удивился. Ребята лишь усмехнулись, махнув на Чона рукой. Он был таким очевидным. — Я принес пиво и вяленое мясо, — объявил с порога Тэхен, разуваясь. Юджин выбежал в коридор, радостно виляя хвостом. Парень тут же сел на корточки, обнимая собаку и целуя ее в морду. Следом за ним вышел Чонгук. — Что-то я не замечаю никакого пива. — Ну, вернее, я купил, а ребята тащат! — засмеялся Тэ, избавляясь от куртки. Когда Юджин, наконец, получил свою порцию ласки, он вернулся в гостиную к хозяину. Чимин сидел в углу Г-образного дивана, подтянув колени к груди, и смотрел телевизор. Слушал, если точнее. Глаза его снова были закрыты, а голова откинута на спинку. Тэхен плюхнулся рядом с ним, падая ему на распрямившиеся ноги. — Адовая неделька была, да? — выдохнул он, зачесывая кудрявые волосы назад. Чимин закивал. — Это уж точно! Ты пиво купил? — Купил-купил, его Джин с Хоби несут. — Надо было позвонить Чонгуку, он бы на мизинце донес, — хихикнул Чимин, а Чон, стоявший в проходе, скрестил руки на груди, плечом подпирая косяк. — Я здесь, вообще-то. — Ага. Принимай комплименты, пока я добрый. Чимин и Тэхен захохотали, и Чонгук со стоном выдохнул. Эти двое сведут его с ума. Чертовы соулмейты. Скоро поднялись остальные. Рассевшись на диване, парни убавили телевизор, оставив его единственным источником света. Посиделки затянулись надолго. Тэхен и Чимин, явно соскучившиеся друг по другу, никак не могли успокоиться подшучивать над Чонгуком. Джин, хрюкая над каждым подколом, добавлял масла в огонь, а Хоби только и делал, что поддерживал весь этот беспредел. Чонгук сидел с Юджином в обнимку, плачась ему в шею о том, что у него отвратительные друзья и это была их последняя встреча. По домам все засобирались в третьем часу ночи. Чимин и Чонгук вышли в коридор — первый слегка шатался, хватаясь за стены, поэтому на всякий случай Чон (только для подстраховки) придерживал его, обнимая рукой тонкую талию. Чувствуя надежную опору, Пак завалился на него чуть не всем весом, перекинув руку за шею. — На следующей неделе собираемся у вас! Завтра мне придется потратить весь день на уборку этого срача, — строго сказал почти трезвый Чонгук, наблюдая, как друзья одеваются. Чимин хихикнул, уткнувшись носом ему в плечо. — У меня никак — мама приезжает! — тут же отмазался Тэхен, вскинув раскрытые ладони. Чонгук закатил глаза. — Короче, разберемся. Выметайтесь отсюда, пока я не натравил на вас Юджина! — По-моему, за роль сторожевого пса в этом доме выступаешь ты, — хрюкнул пьяный Джин, и ребята снова разразились смехом. Если бы не стоящий рядом Чимин, Чон бы точно пару раз кому-то треснул. — Идите уже! Распрощавшись с друзьями, Чонгук и Чимин, наконец-то, остались вдвоем. Внезапно стало тихо, и Пак перестал улыбаться, продолжая обнимать друга за шею. Он становился все тяжелее и тяжелее. — Та-а-ак, не спи, рано еще! — Чонгук потормошил парня, приводя в чувство. Он направился к паковой комнате, подхватив самого Пака на руки. — Юджин, открой дверь, — собака встала на задние лапы, надавила передней на встроенную ручку, и та отворилась после толчка. — Молодец, умничка. Одеяло, — пес вновь выполнил команду, прикусив угол ткани и оттягивая в сторону. Осторожно опустив Чимина на кровать, Чонгук выпрямился, сдувая с лица выбившиеся из хвостика пряди волос. — Запрыгивай, — велел Чон псу, склоняясь над Паком. Вздохнув, он принялся делать то, что ненавидел больше всего — раздевать пьяного Чимина. Поджав губы, он осторожным движением расстегнул пуговицу на джинсах старшего, поддевая их за шлевки. Потянув, ему удалось беспрепятственно от них избавиться. С футболкой было сложнее, поэтому Чонгук решил оставить как есть. Поскорее накинув на голые ноги Пака одеяло, Чонгук отскочил от кровати, вытирая взмокший лоб. Учащенное сердцебиение мешало нормально дышать. — Эй, — шепотом позвал Чимин, когда Чонгук уже приоткрыл дверь. — Ты что, уходишь? Иди сюда. Только не это, взмолился про себя Чонгук, возводя к потолку взгляд. Он глубоко вздохнул, возвращаясь к кровати. — Пить хочешь? — так же шепотом спросил Чон, умоляя Чимина про себя ответить «да». — Нет, — вымолвил излюбленный ответ Чимин, начиная ворочаться в постели. Чонгук с замиранием сердца наблюдал за тем, как Пак отодвигается от края кровати и распахивает одеяло. — Залезай, — приказал он, чуть повысив громкость шепота. Хорошо, что в комнате темно. Никто не увидит, как поплохело Чонгуку. Осторожно присев на край кровати, от тут же вскочил, прогнанный. — С ума сошел?! — вскрикнул Чимин. — Живо раздевайся! Тебя не учили не лезть в кровать в одежде? — А сам-то! — Это ты меня принес, я никогда не ложусь под одеяло в одежде. Чонгук закатил глаза, избавляясь только от джинс. Чтобы все было честно. Устроившись на самом краю, Чонгук лег на спину, пялясь в темный потолок. Руки его лежали на груди. Рядом послышался стон. — Чонгу-у-у-к… — хныкнул Чимин, а затем закинул на него ногу и руку, стараясь перевернуть на бок. — Быстро обними меня, я замерз. Главное не умереть этой ночью, думал про себя Чонгук, когда поворачивался к Чимину лицом. Понимая, что от него не отстанут, он тоже обнял Пака, одну руку просовывая ему под голову, а вторую устраивая на талии. Чимин весь прижался к теплой груди, пряча лицо в чонгуковой шее. Главное не умереть этой ночью, думал про себя Чонгук, поглаживая Пака по спине. Тот быстро уснул, сморенный алкоголем и бессонной ночью. Чонгук промучился дольше, успокаивая разбушевавшиеся чувства. Просто он немножечко нервничал. Просто он немножечко был влюблен. Воскресное утро было не менее прекрасным, чем субботнее, если не брать в расчет легкое недомогание от выпитого алкоголя. Чонгук проснулся, когда Юджин тянул его за футболку — Чимина рядом не оказалось. Сон как рукой сняло. Чонгук вскочил на ноги, следуя за псом. Он открыл дверь в туалет, пропуская Чона к парню, что сидел на коленях у унитаза. — Эй, ты как? — Как ты думаешь, как чувствует себя блюющий человек? — прохрипел Пак, снова склоняясь над унитазом. — Воды принеси, пока я кишки не выблевал. Чонгук тут же принес воду, присаживаясь рядом с Паком. Он осторожно убрал с чужого лба мокрые волосы, зачесывая их назад. Пак был бледным и помятым. Он точно убьет Тэхена. И кошелек его сожжет. — Помочь? — услужливо поинтересовался Чонгук, ожидая ответа. — Юджин поможет, приготовь завтрак. Я есть хочу. — Может, потерпишь до обеда? — Может, не будешь задавать тупых вопросов? Иди говорю, — Чимин вытолкал из комнаты Чона, оставаясь с собакой за закрытыми дверями. Чонгук послушно отправился на кухню, ставя кастрюлю с водой для рамена. Усевшись за стол, он написал Тэхену гневное сообщение, в котором расписывал самые ужасные способы его казни, на что получил ржущие смайлики. Стиснув зубы, Чонгук убрал телефон, замечая, как Юджин стащил с сушилки красное полотенце Пака и отнес его в ванную. Что бы они без него делали. Наверное, Чонгука давно хватил бы сердечный приступ, если бы ему приходилось вот так носить полотенца другу. Закончив с завтраком, он устроился со своей порцией у телевизора, наполнив миску и Юджину. Вскоре Чимин вместе с псом присоединились к трапезе. — Господи, твой рамен мертвого из могилы поднимет. Объедение, — удовлетворенно застонал Пак, с шумом втягивая порцию лапши. — Все для тебя, — улыбнулся Чон. — Какие планы? Как насчет весь день не слезать с дивана? — А поинтереснее? Мы вчера этим занимались. Иди, сходи куда-нибудь, проветрись. — Никуда я не пойду, мне не с кем. Ты же не хочешь идти. — А я тебе что, мамка? За ручку надо водить? — Чимин усмехнулся своей шутке, отпивая бульона. Чон нахмурился. — Ты опять за свое? — недовольно спросил он. — Да. И если ты надеешься, что я успокоюсь, то зря. Хватит сидеть тут со мной. Найди там себе кого-нибудь, поразвлекайся. Чонгук стиснул зубы, закатив глаза. Хорошо, что Чимин этого не видит. — Я сто раз уже… — Чонгук, — строго оборвал его Чимин, поднимая голову. Нет, только не этот чертов взгляд… — Просто отдохни. Ты постоянно сидишь дома помимо работы. — Как и ты, — буркнул Чон, уткнувшись взглядом в тарелку. — Я — это я, а ты иди и не спорь со мной. — Да куда ты меня прогоняешь?! — вскипел Чон, стукая металлическими палочками по чашке. — Да хоть куда! Душика позови, — тише добавил Чимин, опустив, наконец, голову. Чонгук нахмурился, вспомнив того прилипчивого парнишку. Он был одним из его коллег, и Чимин по воле случая стал свидетелем сцены личного характера. А именно, когда Душик, краснея, пытался пригласить Чонгука на свидание. Вообще-то Чонгуку нравились парни, и он даже встречался с несколькими, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал к Чимину. К Чимину, который не первый год безуспешно пытается заставить Чонгука завести отношения. К Чимину, который один раз обмолвился о переезде в отдельную квартиру. Чонгука тогда словно ведром холодной воды окатили — он весь дрожал и стоял мокрый, даже не понимая, как ему отговорить Чимина от этой тупой затеи. Они уже долго живут вместе. Какое может быть «раздельно»? — Он мне не нравится. — Позови того, кто нравится! — всплеснул руками Чимин. — Я зову, но ты все никак не соглашаешься, — снова буркнул Чон, не поднимая глаз. — Очень смешно, Чонгук. Действительно смешно, думал он. Чимин никогда не ответит на его чувства, поэтому он продолжит об этом шутить, чувствуя, как сердце покрывается трещинами. Он продолжит терпеть всех ухажеров Чимина, коих была не мерена куча. Чонгук понимал их. Пак был красивым. Ужасно красивым, если можно было так выразиться. Черные, как смоль, волосы, зачастую прикрывали лоб парня. Пухлые губы, милый нос, мягкие щеки… И глаза. Глаза, которые не давали Чонгуку спокойной жизни. Он рисовал их тысячу раз. Даже больше, он не считал, но он продолжал это делать, с пакова разрешения вдоволь насмотревшись, как вчера. Он бы хотел всю квартиру обставить своими рисунками, да только друзья тут же в клинику для душевнобольных сдадут. Чимин был ниже Чонгука, хоть и старше на два года. Тело его было подтянутым и стройным благодаря совместным походам в спортзал, но не испорченным бугристыми мышцами. Чимин был изящным. У него были упругие стройные ноги, точеная талия, тонкие руки и, о Боже, просто потрясающая задница. Чонгук мог посвятить ей целые поэмы, боготворя, но все еще сдерживался. На Чимина смотрели. Он привлекал взгляд людей, даже когда глаза его были спрятаны, и Чонгук ревновал. Ревновал так сильно, что ярость просыпалась в груди. Хотелось схватить Пака и спрятать ото всех, крикнув: «Он мой!». Но он не мог так сделать. И никогда не сможет. Потому что Чимин для него недосягаемая мечта, которая лежит совсем рядом, а протянешь руку — тысячи световых лет тянутся до нее. Чонгук боялся потерять Чимина больше всего на свете. Он мог мириться с тем, что, скорее всего, ему придется умереть, так и не позабыв своей первой любви, но с тем, что Чимина не будет рядом — никогда. Он боялся разрушить то ценное, что связывало их всю жизнь — дружбу. — Я собираюсь включить громкую музыку и позаниматься. Не помешаю? — Ты что, умереть вздумал? — вылупил глаза Чонгук, споласкивая тарелки. — Ты же только что с туалетом обнимался! — Я же говорю — твой чудесный рамен возвращает к жизни. Просто слегка кружится голова. Мы мало поспали, вот и все. Юджин, принеси сумку. Пес по команде побежал в пакову комнату, возвращаясь с зажатым зубами спортивным мешком. Чимин потрепал питомца по голове, целуя в лоб. Выудив из сумки свою тренировочную одежду, он принялся переодеваться прямо здесь, при Чонгуке. Вообще-то он много раз видел его в трусах. Больше тысячи раз, наверное, но все никак не мог привыкнуть. К этому невозможно привыкнуть, думал он, глядя на то, как перекатываются под бронзовой кожей крепкие мышцы. Он снова завис, разглядывая друга. Чонгук действительно не знал, чем себя занять в свой последний выходной. Поворачиваться к Чимину у него не было никакого желания — он там мокрый, потный, делает чертовы приседы, оттопырив свою прекрасную задницу, или же отжимается, создавая рельеф плечам. Во всяком случае зрелище это было не для слабонервных, поэтому он выбрал самый быстрый и доступный способ спасения — бегство в свою комнату. Аккуратно прикрыв дверь, парень дошел до кровати и плюхнулся на нее. Он лениво оглядывал свои владения, цепляясь взглядом за ту самую лошадку. У него была та, что с хвостом и гривой. Та, что не была уродливой. Чонгук стал видеть Чимина чаще. На той самой площадке, в магазине или на обычной прогулке. С ним все время была девушка — молодая и красивая тетя, которая ни на секунду не выпускала чиминову руку. А если и выпускала, то только для того, чтобы поиграть с ним на площадке. Однажды Чонгук заметил, что они играют его лошадьми — девушка держала «здоровую», в то время как Чимин крепко обхватывал пухлыми пальчиками испорченную. Невольно Чонгук улыбался, радуясь, что его подарок действительно нравится мальчику. — Ты чего сидишь один? — мама Чонгука подошла к сыну, осторожно тронув его за плечо. — Здесь Чимин. Не хочешь поздороваться? — Хочу, но он говорил мне, что не хочет общаться. Я же рассказывал! — И ты так просто сдашься? — добродушно улыбнулась женщина, поглядывая на черновласого мальчика вдалеке. Чимина качали на качели, в то время как он держался за металлические поручни. Чонгук нахмурился, поднимая на маму строгий взгляд. — Ты сказала, что я не должен его заставлять! — Чонгуки, милый, — женщина присела около сына, погладив его по щеке. — Есть много способов показать Чимину, что ты действительно хочешь дружить с ним. Не нужно никого заставлять. Ты ведь умный и целеустремленный мальчик, неужели ты так просто сдашься? Эта женщина знала, на что давить. Так уж вышло, что Чонгук с самого детства был игроком, и если он ставил перед собой цель — он ее добивался во что бы то ни стало. Будь то победа в догонялки или любую другую игру. Достаточно было напомнить ему о том, что он действительно заинтересован в победе. Чонгук широко улыбнулся, кивая. — Не сдамся! — выдал с победным кличем он, поднимаясь. Чимин сидел в песочнице со своей новой няней. Вместе с мамой он подошел к нему, неуверенно топчась на пятках. — Привет, — начал он, глядя на мальчика, что снова прятал лицо за панамой. Тот, ожидаемо, еще ниже опустил голову. Няня, завязав разговор с мамой Чонгука, немного отошла в сторону, оставив ребят наедине. — Привет. — Что делаешь? — Играю. — А мне можно с тобой? — Нет, — озвучил Чимин свой излюбленный ответ. Чонгук постарался не расстраиваться, садясь напротив. Он поднял целого коня, шагая им по песку. Добравшись до чиминова, он боднул его, вставая на дыбы. Мальчик отодвинул руку, прижимая лошадь к себе. — Я пытаюсь играть с тобой, — сообщил Чонгук. — Я не хочу с тобой играть. — А с кем хочешь? С няней? — Она тоже меня оставила? — грустно спросил мальчик, продолжая ковырять ногой коня песок. Чонгук оглянулся, заметив свою маму и няню Чимина. — Нет, она стоит с моей мамой, они рядом. Не волнуйся. — Эй, смотрите! — к мальчикам подошла группа ребят, которых Чонгук не знал. Новоприбывшие выглядели не очень дружелюбно, скалясь. Чонгук нахмурился, осматривая их. — С этим уродцем кто-то играет! — мальчики громко рассмеялись. — Уходи, — шикнул Чимин Чонгуку, но тот даже ухом не повел. Вместо этого он поднялся на ноги, подходя ближе к задирам. — А вы чего пристали? Завидуете, что Чимин меня выбрал, а не вас? Мальчики растерянно переглянулись, а затем вновь заливисто расхохотались. Один из них шагнул ближе к Чонгуку, поглядывая на Чимина. Он продолжал сидеть с опущенной головой. — Да мы наоборот рады! Ты хоть видел этого чудика? Эй, Шион, покажи ему! Чонгук занервничал. Двое мальчиков шли к Чимину, и он наблюдал за тем, как его подняли с песка, крепко фиксируя. Разговаривающий с Чонгуком подошел к его новому другу, кладя руку ему на плечо, похлопывая. — Что-то мне подсказывает, что вашей дружбе сейчас придет конец, — самодовольно улыбнулся он, а затем сдернул скрывающую лицо панаму с мальчика. Ветер тут же разметал мягкие волосы Чимина. Чонгук успел заметить это, прежде чем отвернуться. — Чимин, я не смотрю! — честно крикнул Чонгук, стоя к нему спиной. Внезапно ему стало тяжело дышать, и ситуация ему совсем не нравилась. Почему эти придурки пристали к Чимину? Зачем они это делали? — А зря! Только погляди, какое уродство! Я только у роботов такое видел! У него что, лампочки в глазах? — зачинщик смеялся, свободной рукой вертя чиминовой панамой. Он кивнул остальным ребятам на Чонгука, и они двинулись к нему. Схватив того за плечи, они силком развернули его и подтащили к Чимину, что продолжал молча стоять, не шевелясь. Почему он ничего не делает?! Чонгук крепко зажмурил глаза. Он ведь обещал Чимину не смотреть, он должен сдержать свое слово! — Почему ты не хочешь взглянуть на него? Разве тебе не интересно? — напевал мальчишка, ходя вокруг да около, — мы любезно предоставляем возможность узнать правду. Чонгуку было очень интересно. Более чем интересно, но он обещал! Поджав губы, он лишь зажмурился сильнее, не собираясь из-за этого всего предавать свои слова. Он потерпит. У каждого должны быть свои секреты. — Отпустите его, придурки! Иначе я вас побью! — зло крикнул Чонгук, но никакого эффекта это не возымело. Мальчишки расхохотались, а затем лица Чонгука коснулись чужие руки. Он вздрогнул, когда шершавые пальцы потянули его веки. Он мысленно извинился перед Чимином перед тем, как его глаза автоматически распахнулись. То, что он увидел перед собой… Да, это действительно было необычно. Но у Чонгука никогда не повернулся бы язык назвать это уродством. Он во все глаза таращился в глаза напротив, не смея отвести взгляда. Цвет их был серебристо-серым, почти прозрачным, словно вода, и будто блестел в солнечных бликах, переливаясь металлическими оттенками. Так вот что значили те слова о роботе… Чонгук никогда не видел таких глаз у людей. В телевизоре — да. Но он был достаточно взрослым для того, чтобы знать — это все не взаправду. Глаза людей не могли светиться, излучать лазеры или световые лучи. Но глядя в глаза Чимина… — Прости меня, Чимин, — тихо выдохнул Чонгук, и в тоне его было все: извинения, восторг, замершее дыхание и удивление. Когда Чимин называл себя уродом, он мог думать о страшном лице. Пару раз он видел его подбородок, но с ним было все в порядке. Ничего уродливого Чонгук не заметил. А все дело, оказывается, было в глазах… Резко дернувшись, Чонгук освободился из захвата и схватил Чимина за руку, потянув на себя. Растерянные мальчишки тут же отпустили его. — Вы, придурки! — крикнул Чонгук. — Не смейте к нему подходить, поняли меня? Никогда! — и он потащил Чимина в другую сторону площадки, туда, где были качели. Чимин всю дорогу молчал. Он волочился за тянущим его Чонгуком, вновь опустив голову. — Куда мы идем? — всхлипнул он, свободной ладошкой вытирая лицо. Чонгук тут же остановился, развернувшись к нему. Он не знал, что делать с плачущими детьми. А Чимин плачет при нем уже второй раз. Он отвратительно плохой друг. — Чимин… — Чонгук подошел ближе к мальчику, пытаясь заглянуть ему в лицо. Тот прятался за ладошками. — Ты… Это не уродство, слышишь меня? — тихо начал он, не зная, какие подобрать слова для того, чтобы описать свой восторг. У Чимина были глаза прямо как у супергероя! — Как ты можешь называть это уродством? — внезапно воскликнул он. — У Бета рэй Билла такие же глаза! Ну, не такие, но они белые! И это, ну… Ничего страшного! Ты знаешь, кто он, Чимин? — воодушевление Чонгука так и сочилось в его тоне. К сожалению, Чимин его не разделял. — Нет. Чонгук немного успокоился, присев на качели. Чимин остался стоять, где его оставили. Он окончательно успокоился, теперь просто глядя в землю под ногами. Хоть Чонгук и узнал о его секрете, он не собирался лишний раз этим светить. Он… ненавидел свои глаза. Никто не должен их видеть. — Это супергерой! Много у кого такие глаза! Малекит, Доктор Манхэттен… — Откуда ты все это знаешь? — Мой папа любит комиксы. Мне тоже нравятся! Хочешь, я попрошу у него показать тебе? — Нет. Я не знаю, что такое комиксы, — Чимин сел на корточки, обняв свои колени. Лицо он спрятал в них же, и Чонгук заметно расстроился. И из-за того, что он не видит необычные глаза, и из-за того, что Чимин ничего не знает о супергероях и комиксах. — Комиксы — это нарисованные истории. Как книги пишут словами, комиксы рисуют картинками! Понимаешь? — Почему ты продолжаешь разговаривать со мной? Чонгук нахмурился. — А не должен? — с сомнением спросил он, выгнув бровку. Чимин задавал странные вопросы. Вспомнив о том, что произошло ранее, Чонгук вздохнул и потер лицо. — Чимин, они идиоты, ладно? Ты правда не страшный! Подумаешь, глаза светлые! А у меня шрам на коленке, и он точно пострашнее будет! Хочешь, покажу?! — Чонгук вскочил с качели, готовый задрать штанину. Чимин не шевелился. — Не надо. — У тебя красивые глаза, — со всей искренностью вздохнул Чонгук, успокоившись. — Я никогда таких не видел. Чимин поднял опухшее от слез лицо, и Чонгук снова утонул в этом кристально-прозрачном взгляде, словно попал в зал с тысячью зеркал. Он рассматривал узор необычной радужки, пытаясь сравнить с тем, что когда-либо видел. И ничто не подходило для описания, потому что не было настолько прекрасной вещи, как эти два чистых омута… — Чонгука, — Чимин заглянул в комнату парня поздно вечером. Успело стемнеть. — Ты спишь? Задремавший за книгой Чонгук встрепенулся, приподнявшись на локте. Юджин встал передними лапами на кровать, тыкаясь мордой в лицо парня. Он тихо хихикнул, уворачиваясь от мокрого языка. — Теперь нет, — громче сказал он, окончательно избавляясь от сна. — Прогуляемся? — робко спросил Чимин, оставаясь в проходе. Чонгук заметил, что он зачесал волосы со лба. Он делал это редко, поэтому Чонгук удивился, разглядывая его. Чимин выглядел красиво. Как и обычно, впрочем. — Хочешь куда-то сходить? — Нет, просто на улицу. И Юджину надо проветриться. — Хорошо, пошли, — легко согласился Чонгук, и они вместе покинули квартиру, выходя на ночные улицы. Желтые фонари атмосферно разгоняли тьму. — Людей почти нет, — прокомментировал Чон, пихая свой локоть парню. Чимин услужливо за него взялся, как они делали уже много-много лет, и подвинулся ближе, касаясь своим плечом чужого. Юджин шел чуть впереди, поводок которого Чимин держал свободной рукой. Со стороны могло показаться, что они парочка, и Чонгук действительно хотел бы этого… К сожалению, они продолжали оставаться друзьями. И навсегда ими останутся, если Чон сумеет сохранить в тайне свои пылкие чувства. — И хорошо, — выдохнул Чимин, приподнимая голову. Шаг его стал увереннее. — Чем ты там занимался весь день? — Читал. Под вечер глаза начали слипаться. — Почему никуда не пошел? — Потому что не хотел никуда идти, я уже говорил. Мы миллион раз об этом разговаривали. Может, прекратишь? — Ты же не можешь прекратить отчитывать меня за то, что я поздно ложусь. — Чимин, это другое! — всплеснул рукой Чонгук. — Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь и не заставляю никого себе найти. — Еще бы ты попробовал что-то подобное выкинуть! — на этот раз воскликнул Чимин. — Кому-кому, а мне точно не нужны отношения… — Зря ты так говоришь, — насупился Чонгук, чувствуя болезненный укол в сердце. — Ты много кому нравишься. Ты красивый, умный, добрый… Я могу перечислять бесконечно все твои качества! — Чонгук, — с нажимом произнес Чимин, показывая, что тема разговора ему неприятна. Чон закатил глаза. Они ходят кругами. Каждый раз одно и то же. — Ладно, проехали. Давай зайдем в магазин. — Я с Юджином на улице подожду, иди, — Чимин убрал руку от парня, отпуская его. Прогулка закончилась быстрее, чем они ожидали. Оба чувствовали неприятный осадок после последнего разговора. Чонгук злился на Пака, который продолжал придерживаться своего тупого принципа: «Я — урод, поэтому мне не нужны отношения и привязанности. Это все разобьет мне сердце, а это то, чего я так не хочу!». Так же Чонгук злился из-за того, что этот самый Пак продолжал сватать его чуть не каждому встречному, постоянно попрекая тем, что он тусуется только с ним. Будь воля Чонгука, он бы привязал себя наручниками к Паку, лишь бы всегда быть рядом! Чимин в очередной раз расстроился, потому что чувствовал свою вину за то, что Чонгук тратит на него большинство своего времени. Он совсем не ходит по клубам, не заводит новых знакомств, а по выходным пьет с ним и друзьями пиво. Ни о какой личной жизни и речи идти не может. Чимин хотел, чтобы Чонгук не терял зря времени. Они ведь не смогут до конца жизни быть вместе. Однажды Чонгуку все равно придется завести семью, любимого человека… Им однажды все равно придется расстаться. Дома они вели себя так же тихо. Чонгук монотонно раскладывал покупки, Чимин сидел на диване, поглаживая рядом сидящего Юджина. — Чонгука, — тихо позвал Пак. — Иди сюда. Чон обернулся. Торшер — единственный источник света — мягко отбрасывал желтые тени. Парень тяжело вздохнул, направляясь к дивану. Он лег на спину, головой укладываясь на колени Чимина. Он тут же почувствовал на лице своем его руки. Чимин осторожно исследовал нежными пальцами щеки, лоб, нос, мягко скользя ниже. Ладонью он провел по шее Чонгука, переходя на грудь. Чонгук чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он изо всех сил сжал губы, чтобы не шуметь. Прикосновения Чимина вызывали в нем бурю чувств. Прикосновения всегда были важной частью их дружбы. Всегда. — Кем бы ты хотел стать в будущем? — тихо спросил Чимин, сидя на качели. Рядом стоящий Чонгук неспешно покачивал друга, держась за поручень. — Суперменом, — без раздумий выдал он. Чимин насупился, хмуря тонкие бровки. — И что делает твой супермен? — Спасает людей, конечно! — От чего? — в голосе так и сквозил скептицизм. — У нас есть военные и ученые, нас есть кому защитить. — Это другое! Ты не понимаешь! — Тогда объясни. Чонгук тяжело вздохнул, останавливаясь. Он встал перед Чимином и взял его ладони, положив себе на плечи. — Что ты чувствуешь? — спросил мальчик, вглядываясь в нахмуренное лицо. Чимин сжал пальчики на чужой кофте, чуть проводя ими вдоль плеч. — Тепло, — ответил он, прислушиваясь к ощущениям. — Шерсть колючую. — Скоро там будут мышцы! Я вырасту и стану большим и сильным суперменом! И я защищу тебя ото всех! — со страстью выпалил Чонгук. Чимин убрал руки и опустил голову. — Эй, — мальчик приподнял чужое лицо за подбородок. — Ты чего? — он заметил, как блестят глаза Чимина. Он обидел его? Чем-то расстроил? — Не плачь, Чимин… Ты тоже станешь суперменом! — Обними меня, — прохрипел вместо ответа мальчик. Чонгук незамедлительно выполнил просьбу. Он обнял Чимина за плечи, пряча его у себя на груди. Он почувствовал, как маленькие кулачки сжали его свитер на спине. — Ты точно защитишь меня? — тихо спросил Чимин, и в голосе было столько надежды, что Чонгук просто обязан был выполнить свое обещание! — Конечно! Ничего не бойся! Потому что я всегда буду рядом с тобой! Чимин закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Он чувствовал нежную кожу Чонгука, ткань его одежды, сбитое дыхание и тепло тела. Он продолжал невесомо гладить его по груди, останавливаясь около сердца. — Ты неспокоен, — прошептал Чимин. Будешь тут спокойным, подумал про себя Чонгук, когда все, что хотелось сделать — это запищать от переполняющих чувств и завалить Чимина на этот диван, чтобы следом покрыть поцелуем каждый доступный участок его тела. Все, что он мог делать — пытаться выжить, чтобы не умереть прямо в его руках. — Тебе показалось, — отмахнулся Чонгук, прикусив губу. Чимин нахмурился. — Чонгук, я слепой, а не умственно отсталый. Я все чувствую. Расскажи мне, — Пак осторожно скользнул рукой ниже, к животу Чонгука, успокаивающе поглаживая. Чонгук тут же втянул его, шумно выдыхая. — Нечего рассказывать, — соврал он, перехватывая чужую ладонь. Сжав ее в своей, Чонгук принялся пальцами ласкать нежную кожу. — Ты мне врешь. — Да, вру, — согласился Чонгук, не стараясь что-то отрицать. Чимин еще сильнее нахмурился. — Расскажи правду. — Какую ты правду хочешь услышать? — Почему так сильно бьется твое сердце? — Почему так сильно бьется твое сердце? — спросил мальчик, когда оторвался от объятий Чонгука. — Я бежал быстрее к тебе, — улыбнулся он, одной рукой сжимая ручку пакета. — Хочу показать тебе новые игрушки! Мне на день рождения подарили! — Показывай, — согласился Чимин, и Чонгук за руку отвел его к скамейке. Вывалив из пакета содержимое, он по очереди начал вкладывать игрушки в чужие ладошки. Чимин заинтересованно их ощупывал, запоминая текстуру и форму. — Это машинка, — объяснил Чонгук. — Я знаю, тут есть колеса! — шикнул мальчик. — Какого она цвета? — Синяя! — Как небо? — Нет, как вода в море. Темнее, чем небо. — А это что? — нахмурился мальчик, ощупывая что-то мягкое и плюшевое. У этого чего-то была длинная мягкая шерсть. — Это медведь, — сообщил Чонгук. Мальчик не поверил, с сомнением обследуя вещь еще раз. — Врешь! — Не вру! Это правда медведь! Он белый, поэтому шерсть длинная. — Шерсть медведей разная из-за цвета? — Чимин в неверии выгнул бровь. — Нет, глупый, — улыбнулся Чонгук. Он положил руку на игрушку, ощущая ее мягкость. — Белые медведи живут на севере, там, где только лед и снег. Им холодно, поэтому их шерсть толще, чем у обычных медведей. Это для того, чтобы они не замерзали. — Снег тоже белый. Мне родители говорили. — Ага. Он такой же, как снег, — согласился Чонгук, кивая. — Но он не такой же холодный, — добавил Чимин, беря следующую игрушку. Им оказался какой-то человечек из твердого материала. — Это кто? — спросил он, продолжая исследование. — Это один из супергероев! Чувствуешь шлем на голове? Это железный человек! — Глупость какая-то, — фыркнул Чимин. — Как человек может быть железным? На этот раз нахмурился Чонгук. — Его так называют из-за железного костюма, — пояснил он. — Сам он не железный. — Аа-а-а, — кивнул мальчик, явно не воодушевившись. — А это кто? Собака? — Нет, это лисенок. Как собака, только оранжевая. — Я знаю, кто такие лисы! — вспыхнул Чимин, отбрасывая игрушку. — Ну не злись ты, — смягчил голос Чонгук, подавая следующую. Чимин тут же поник. — Извини, — буркнул он, ощупывая очередную машинку. Когда исследования подошли к концу, Чимин сделал вывод. — Медведь умрет первым. Ты совершенно не умеешь обращаться с мягкими игрушками. — Ну ты и злюка! — фыркнул Чонгук, собирая все в пакет. — Все равно рано или поздно все игрушки сломаются, в мире нет ничего долговечного. — Ну как это нету? — недоумевал Чимин, встав на ноги. Он сел на корточки, положив руку на землю. — Трава вечная. И воздух. И земля тоже вечная. — Это пока что! А вдруг на нас нападут инопланетяне и уничтожат планету? — Кто? — Те, кто живет на других планетах в космосе. — Чонгук, в космосе нет жизни, — Чимин снова принял роль ученого, объясняя другу такую очевидную вещь. — Ты-то откуда знаешь? — с вызовом спросил Чонгук, вспыхнув. — Их кто-нибудь видел? Из людей? — Нет, но это же не значит, что их нет. Ты меня тоже не видишь, но я существую, — в доказательство Чонгук подошел ближе к мальчику, взяв его за руку. Тот тяжело вздохнул. — Ты точно дурак. Наивный дурак, которого легко обмануть. — Да что не так-то? — Я тебя не вижу, потому что не могу, а люди не видят инопланетян, потому что их не существует! — Да что ты заладил-то! Всякое может быть! И я в них верю! — Ну и дурак ты, — пожал плечом Чимин. — Сам дурак, — буркнул в ответ Чонгук, надув губы. — Ладно, ну и как тогда они выглядят? — с вызовом спросил Чимин. — Я не знаю, чего ты пристал! — А я вот знаю, как ты выглядишь! — Врешь! Чимин подошел к Чонгуку ближе положенного. Подняв руки, он оценил для начала их рост. — Ты выше меня, — начал мальчик. Далее он потрогал чужие волосы. — И у тебя короткие волосы. У тебя чистая кожа и большие глаза. У тебя пухлые щеки, как у меня, но губы меньше. И глаза у тебя темные. Что, я неправ? — Прав, — сдался Чонгук, позволяя себя трогать. Он вздохнул, понимая, что их разговор зашел в тупик. — Ладно, давай возвращаться, нас, наверное, потеряли. — А куда ты меня увел? — с интересом спросил Чимин, следуя за мальчиком, который вел его за руку. — Недалеко, мы все еще на площадке. Вон моя мама! — Чонгук ускорил шаг. — А няня? — И она тоже там, не волнуйся. — Я бежал быстрее к тебе, — улыбнулся Чонгук, сжимая чиминову ладонь. Тот цокнул, хихикнув. — От стола до дивана три шага, ты бы не успел устать за такое расстояние. — А я очень сильно торопился. — Чонгук. Мы должны поговорить. Ты же понимаешь это? У Чонгука появилось нехорошее предчувствие. Он сглотнул, бегая глазами по комнате. Он знал, что Чимин не может увидеть его лица, но он все еще мог чувствовать его тело. Это усложняло ситуацию. Сердце, кажется, сорвалось на галоп. — О чем ты? — как можно спокойнее спросил Чонгук, решив зайти издалека. Он не хотел обманывать Чимина, но это был единственный вариант сохранить их дружбу. Он не мог ее так просто потерять. Чимин тяжело вздохнул, вновь устроив ладонь у чужого сердца. — Оно так бьется, потому что ты влюблен. Пожалуйста, только не пытайся мне снова соврать. Я не поверю, — Пак сжал чужую кофту в кулаке, натягивая. — Я слепой, а не бесчувственный. Чонгук замер. Он задержал даже дыхание, боясь пошевелиться. Как… Как он мог проколоться? Давно Чимин знает? Это настолько очевидно, что заметил даже Чимин?.. — Почему ты молчишь? — снова спросил Чимин, нарушая тишину. — Я… С чего ты взял, что я влюблен в тебя? — Тогда почему ты так нервничаешь? Будь это неправдой, ты бы посмеялся, и мы бы об этом забыли. Ты задержал дыхание, не умри только. Не хочу объяснять полиции, что тебя сгубила любовь к слепому человеку. — Чимин… — Чонгук, как ты мог? — с болью в голосе спросил Чимин. — Мы… Ты ведь знаешь, что я не собираюсь… Не собирался… — Чимин осторожно приподнял голову Чонгука за затылок, приподнимаясь. Он подошел к окну. — Этого не должно было случиться… Чонгук встал следом за другом, тихо подходя к нему. — Можешь не красться, я все равно слышу. — Я и не крадусь! — буркнул Чонгук. — И что теперь? Ты возненавидишь меня? — Возненавижу? За что? — За то, что я люблю тебя. — Чонгук, ты как был идиотом, так и остался, честное слово. Только вымахал, словно конь. — Так что теперь будет? Чимин долго молчал. Со стороны могло показаться, что он заинтересован красивым видом из окна, но он просто направил туда взгляд, стоя в неподвижной позе. Он ничего не видел. Ни разноцветных огней, ни яркой луны, ни, даже, темноты. Он не видел ничего всю свою жизнь, но то, что заставил его почувствовать Чонгук… Это было сильнее всего на свете. Если спросить Чимина, то он не знал, когда все это началось. Может быть в день, когда Чонгук впервые подошел к нему, а может тогда, когда он увидел его глаза. Может, когда им было по пятнадцать и Чимин впервые испытал сердечную боль, когда друг, запыхавшись, рассказывал о том, как его поцеловала одноклассница. Может, тогда, когда он каждый раз позволял к себе прикасаться. Чонгук стал его миром, его единственным человеком, с кем он мог быть настоящим, не боясь быть отвергнутым. И он никогда не смел надеяться, что эти чувства взаимны. Но пришло время, когда и он это почувствовал. Чимин не мог видеть Чонгука. Не мог видеть, как он временами на него засматривался, не мог видеть, как тот чуть не кипит при виде Юнги. Он не видел ничего, но он чувствовал, как о нем заботятся. Юджин — подарок Чонгука на его совершеннолетие. Профессионально обученный пес-поводырь, верный друг и член их странной семейки. Когда пришло время задуматься о будущем, они даже не размышляли — Чонгук поставил его перед фактом того, что они должны жить вместе. И Чимин согласился. Привязанность к Чонгуку была обречена с самого начала на разбитое сердце и боль, которая будет терзать его до самой смерти. Чонгук был здоровым и красивым парнем, и это значило, что когда-нибудь им придется расстаться. Когда же он понял, что Чонгук ответно влюблен, он был зол. На себя, на чертову природу, что дала ему незрячие глаза, на самого Чонгука. Он не хотел быть кому-то обузой. Но ноющее сердце никак не смолкало, требуя успокоения. Чимин больше не мог этого выносить. — А как ты думаешь? — Чимин усмехнулся, скрещивая руки на груди. Ни живой, ни мертвый, Чонгук будто уменьшался в размерах, вжимая голову в плечи. Он поежился от внезапно охватившего холода. Ему было страшно. Самый главный страх его жизни начал проникать в реальность, и времени нельзя было отмотать назад. — Чимин, пожалуйста… — Заткнись, — устало вздохнул Чимин, поворачиваясь к Чонгуку. Он все время удивлялся, но взгляд Чимина каждый раз с поразительной точностью угадывал, где его собственные глаза. Чонгук замер, сраженный красотой. Он никак не мог насмотреться. — А теперь поцелуй меня. Боюсь, я промажу, если постараюсь это сделать. — Ты… — Чонгук неверяще уставился на Чимина, а глаза его увеличились в размере. — Что? — тупо выдохнул он, чувствуя, как все его кишки сжимаются то ли от предвкушения, то ли от страха, то ли от шока. — Господи, почему я влюбился в такого тупого парня? — Чимин запрокинул голову, обращаясь к потолку, а затем вернул на место. — Я сказал: «Поцелуй меня немедленно, или я изобью тебя до смерти, Чон Чонгук». Не испытывай мое терпение. Улыбка сама по себе расцвела на лице парня. Его захлестнула горячая волна, и он хотел завизжать, словно пятнадцатилетняя школьница. Он не мог поверить своим ушам. Это точно его Чимин? Его не подменили? — Ты что там делаешь, а? — раздраженно спросил Чимин, переступая с ноги на ногу от нервов. — Вообще-то тут я впервые в жизни целоваться собрался, а не ты! — Господи, я… — Чонгук засмеялся от счастья, не сумев сдержать эмоции. — Иди сюда, — выдохнул с жаром он, оплетая, наконец, тонкую талию руками. Он притянул Чимина к своему телу, прижимая, и склонился ниже. Тонкие руки взлетели на его плечи, и он почувствовал, как одна ладонь заплелась в волосы на затылке, а другая легла на щеку. Чимин закрыл глаза, чтобы не смущать Чонгука нечитаемым взглядом, и он заметил, как дрожат его ресницы. Он тоже нервничает, подумал Чонгук, склоняясь все ближе и ближе. Сначала он шумно втянул воздух носом, чтобы вдруг не умереть от кислородного голодания. Он не мог оторвать взгляд от влажных пухлых губ, которые собирался целовать, поэтому не спешил, растягивая волнующий момент. Это их первый поцелуй. Он должен быть особенным. Первое касание было почти невесомым. Чонгук осторожно прикоснулся, тут же отстраняясь, чтобы дать своему сердцу немного успокоиться. — Чимин, я люблю тебя так сильно, что боюсь умереть, — прошептал в чужие губы Чонгук, прежде чем прижаться к ним с твердой уверенностью. На этот раз он не делал передышек. Для слепого человека, который никогда не видел поцелуев, Чимин целовался просто отлично. Он не торопился, позволяя вести себя — в основном он повторял все то, что делает с ним Чонгук. Немного поласкаться губами, затем приоткрыть рот и наклонить голову, скользнуть кончиком языка глубже, затем посасывая пухлую нижнюю. Глубоко вздохнуть и прижаться ближе к груди, чувствуя, как что-то горячее спускается вниз по телу, разливаясь жарким желанием. Тело Чимина реагировало как никогда остро и чувствительно. Он плавился от чужих ласк, то вздрагивая, то приподнимаясь на носочки. Когда он почувствовал, что в глотке собирается комок, а веки щиплет, он напал на Чонгука увереннее, пытаясь побороться за главенство. Завязался страстный танец. Они целовали друг друга с таким пылким жаром, что оба горели — руки ползали везде, где только могли достать, стараясь схватить все больше и больше. Притянуть, укусить, сжать — Чонгук дорвался, наконец, до запретного плода, понимая, что он совсем не против согрешить. — Мне страшно, Чонгук, — с придыханием шепнул Чимин, когда Чонгук вылизывал его шею, одновременно с этим сжимая задницу. Он тут же остановился, прекращая интимные ласки. — Я сделал что-то не так? — взволнованно спросил он, перемещая руки на талию парня. Тот выдохнул, прижавшись виском к его груди. — Я чувствую очень много всего. Так много, что мне хочется плакать, — на последних словах крупные слезы сорвались с его ресниц, полосуя щеки мокрыми дорожками. Чонгук обнял его за плечи, поглаживая по мягким волосам. — Я чувствую тебя, но мне этого так мало. Я скучаю по тебе даже сейчас, хотя ты со мной. Почему любить так больно, Чонгук? — Я не знаю, — прошептал в волосы Пака Чон, зажмурившись. Он чувствовал то же самое. — Давай пойдем спать? Утро вечера мудренее. Этой ночью они в последний раз спали по отдельности. Каждому нужно было хорошенько подумать над тем, что только что произошло, свыкнуться с мыслью, что они больше никогда не смогут оставаться друзьями.***
Утро понедельника всегда было тяжелым даже для зрячего человека. Чонгук спешно готовил завтрак им обоим — себе на работу и для Чимина, который выходил на час раньше него. Чимин, уже почти готовый, надевал на Юджина специальный поводок. — Будь осторожнее, — как обычно сказал Чонгук, вручая другу пакет с едой. — Ты говоришь это каждый день, — вздохнул Чимин, обуваясь. — И продолжу говорить, — Чонгук дождался, когда Чимин выпрямится. — Подожди, — позвал он, схватив парня за руку. Легко приобняв, Чонгук запечатлел на пухлых губах короткий нежный поцелуй. — Это на удачу, — улыбнулся он, отпуская, наконец, парня. Чимин покраснел, смущенно отворачиваясь. — Дурак, — улыбнулся он, покидая квартиру. Идти на работу теперь было чуточку радостнее, чем обычно. День пролетел незаметно. Чимин, играющий в оркестре одного из театров Сеула, с воодушевлением дарил людям чарующую музыку виолончели, думая только об одном — как любовь придавала ему сил держаться в этом невероятно сложном и загадочном мире. Чонгук, пыхтящий в офисе за компьютером, светился идеями, словно лампочка, освещая весь этаж. Это было началом чего-то нового и волшебного, и оба не могли поверить в то, что наконец-то они станут действительно самыми счастливыми людьми на планете. К вечеру заряд энергии значимо упал, а в планы ворвался взявшийся из ниоткуда Юнги. — Я был поблизости, решил заскочить. Ты закончил? — спросил Мин, когда Чимин ждал Чонгука около театра. Он забирал его каждый день на машине. Чимин мысленно закатил глаза. Ага, случайно проезжал рядом именно тогда, когда у него заканчивалась смена. Какое совпадение. — Как видишь, я не стал уличным музыкантом, — усмехнулся Чимин, покрепче перехватывая поводок. — А? — Юнги выгнул бровь, не понимая, о чем тот говорит. Чимин снова мысленно закатил глаза. Чонгук всегда так делал, когда кто-то тупил. Он научился этому от него еще в детстве. — Ты видишь в моих руках виолончель? — Нет. — Следовательно, я закончил. Ты прекрасно знаешь, что я до семи. Юнги опешил от раздражительности в голосе парня, замявшись. Ему стало неудобно от того, что его разоблачили. — Хочешь сходить поесть? — Я не ем на людях, — отрезал Пак. Юнги снова стушевался. — Кажется, у тебя нет настроения, — усмехнулся он, почесывая затылок. — Ага, — легко выдохнул Пак. — А еще нет желания идти с тобой на свидание. — Привет, — к парням подошел напряженный Чонгук, но улыбка все равно присутствовала на его губах — он был рад видеть Чимина. Пак тут же шагнул в его сторону, тоже улыбаясь. Юнги нахмурился, оглядывая этих двоих. Чонгук собственнически оплел талию Чимина рукой, прижимая к своему боку. Юджин терся у его ног, радостно виляя хвостом. — Что у вас тут? — спросил Чон, скорее обращаясь к Чимину, почесывая его волосы пальцами. Губы по наитию прижались к чужому виску — в Чонгуке взыграла ревность. Он не был животным, но ему очень сильно хотелось показать чертовому Юнги то, что ему ничего не светит. Впрочем, Чимин уже успел об этом позаботиться. — Вижу, вы, парни, вместе, — усмехнулся удивленный и разочарованный Юнги, переминаясь с ноги на ногу. Было неприятно терпеть поражение. — Ага. Советую успокоиться и оставить попытки мне помешать, — Чонгук не сумел скрыть в голосе раздражение. — Всего хорошего. Чонгук увел Чимина и Юджина к машине, и они вместе добрались до дома. — Мне нравится, когда ты ревнуешь, — хихикнул Чимин, разувшись и проходя в квартиру. — Ты звучал горячо. Чонгук рассмеялся, освобождая Юджина от поводий. — Надеюсь, ты этим не станешь пользоваться в корыстных целях? — он усмехнулся, открывая холодильник. — Что хочешь на ужин? — Тебя, — выдал так просто Чимин, будто назвал яичницу или любое другое блюдо. Чонгук, не привыкший к переменам в их общении, опешил, замерев. — Расслабься, трусишка, — усмехнулся Пак. — Достаточно будет запеченной рыбы. Она же у нас осталась? — Ос-сталась, — Чонгук громко сглотнул, возвращаясь к холодильнику. Ужин прошел спокойно — Чимин больше не смущал Чонгука, а Чонгук много шутил и рассказывал смешные истории с работы. Переодевшись, они провели вечер у телевизора, совсем не обращая внимание на экран — они были заняты друг другом, сплетенные воедино. Лениво целуясь, они обнимались и никак не могли насытиться. Когда порог возбуждения был давно переступлен, Чонгук не выдержал. — Мне нужно в ванную, — выдохнул опухшими губами он, прижавшись к чиминову лбу. — Зачем? — с любопытством спросил он, прекрасно зная о причине. Ему нравилось смущать Чонгука, это было фактом. — Там ведь не будет меня, — выдохнул Чимин, сжалившись над парнем, а затем прижался мокрыми губами к его шее, вновь сбивая дыхание. Чонгук шумно выдохнул сквозь зубы, вжимаясь пахом в чужое бедро. Пак прекрасно чувствовал ощутимую выпуклость, еле-еле нажимая. Он был захвачен мыслью, что это его заслуга. Чонгук хотел его, и это было абсолютно взаимно. — В этом и смысл. — Ты стесняешься? — Думал, ты не хочешь торопиться. — Мы можем просто подрочить друг другу, я не склоняю тебя к сексу. — А жаль, — хихикнул Чонгук, не удержавшись и снова целуя Чимина. Наверное, ему никогда не надоест это делать. — Ты хочешь заняться со мной сексом, Чонгуки? — тон Чимина был игривым, и по коже Чона побежали мурашки. Что за дьявол вселился в его друга? — Хочу, — честно признался он, проводя большой ладонью от талии до бедра парня, сжимая ягодицу. Чимин выгнулся сильнее, горячо выдохнув. — Я пока что не готов, но мы можем попробовать другое, — прошептал Чимин. — Разденешь меня? — Господи, дай мне сил не умереть этой ночью, — вслух попросил Чонгук, тут же срывая с самого себя футболку. Поцеловав Чимина еще раз, он осторожно забрался пальцами под кофту Чимина, касаясь нежной кожи поясницы. Любовно огладив мягкий изгиб, он скользнул выше, задирая ткань. Добравшись до груди, Чонгук оторвался от любимых губ и снял с Чимина мешающий предмет одежды, залюбовавшись. Чимин действительно был красив. Красивее всех, кого когда-либо видел Чонгук. Склонившись, он снова взялся за чужую талию, а губами проложил путь от челюсти до тонких ключиц, чуть прикусывая их зубами. Чимин дрожал в его руках, словно пташка, и продолжал доверчиво подставляться касаниям, позволяя все, чего только Чон пожелает. От этого сносило крышу. Чимин не боялся ему открыться — это стоило многого. Приподнявшись с дивана, Чонгук осмотрел друга. Тот тяжело дышал, а волосы его были растрепанными. Глаза поблескивали в приглушенном свете, а щеки розовели от чувств. Чонгук избавился от нижней части одежды, оставаясь полностью обнаженным, а затем вернулся на диван, присаживаясь сбоку. — Я собираюсь снять с тебя все, — предупредил он, взявшись за резинки спортивных брюк и белья. Чимин прикусил пухлую губу. — Жду не дождусь, — выдохнул он, приподнимая бедра. Прохладный воздух комнаты вызвал мурашки на нежной коже. Заметив это, Чонгук тут же накрыл собой изящное тело, прижимаясь крепче. Для удобства Чимин раздвинул ноги, позволяя разместиться между ними. — Как мне сказать о том, какой ты красивый? — словно одурманенный выдохнул Чонгук, снова впившись в пухлые губы. Чимин тихо застонал, вставшим членом прижимаясь к чужому животу. — Покажи мне, Чонгука. Покажи, как ты хочешь меня, — шепотом изрек Чимин, прикрыв глаза. Он выгнулся и застонал, когда чужая рука сжала его ствол. Чувствительный орган наконец-то получил внимание, и он испытал почти болезненное удовольствие от того, как Чонгук умело дрочил — размазав по головке выступившую смазку, он, заворачивая запястье, стягивал кожу вниз, тут же возвращая на место. Держась за мощные плечи парня, Чимин в последний раз прошел по пульсирующей шее поцелуями, а затем скользнул ладонью ниже, по выпуклой груди и рельефным кубикам. Когда пальцы коснулись жестких завитков, Чимин притормозил. — Ты не бреешься, — фактом выдал он, отвлекая Чонгука от процесса. — Ты тоже, вообще-то, — хмыкнул он, накрыв лобок парня ладонью, короткими ногтями поскребывая между волос. — Я, по-твоему, умереть хочу? — усмехнулся он, касаясь, наконец, горячего члена Чонгука. Тот мигом забыл все слова, что собирался сказать, уверенно толкаясь в маленькую ладошку. Пальцы Чимина еле-еле сходились вокруг его толщины. Он точно сойдет с ума. — Прости, не ожидал, что дойдет до такого. — Ты не должен извиняться, глупый, — хихикнул Чимин, продолжая мять чужой член. Он, опять же, повторял все за Чонгуком, иногда добавляя действия, которые он любил сам во время самоудовлетворения. Сжать у основания, надавить на чувствительную головку, спуститься ладонью к яйцам и перекатить их, возвращаясь на ствол. Чонгук шумно выдохнул, ускоряя движения на члене Чимина. — Что ты хотел попробовать? — Неси смазку, — скомандовал Пак, и Чонгук, поджимая пальцы на ногах, сбегал в комнату, возвращаясь к другу. Чимин перевернулся на живот, и тело его выгнулось, когда Чонгук лег сверху. Он тут же покрыл поцелуями плечи Чимина, руками оглаживая стройные бока и бедра. Мягкая задница вжалась в пах Чона, с усилием потираясь. — Смажь свой член и мои ноги, — снова приказал Чимин, приподнявшись на локтях. Чонгук нахмурился, но выполнил указания, с нежностью оглаживая ноги Чимина. Он сжимал пальцами упругую кожу, иногда касаясь ягодиц. Он хотел заласкать всего Чимина. Заставить его кричать, плакать и умолять избавить от этого возбуждения, что настигло обоих. — Трахни меня между ног. Чонгука повело. Он, прикусив губу, наблюдал за тем, как Чимин плотно сжал ноги, перекрещивая их. В этом был смысл. Чонгук, чуть опустившись, взял свой член и устроился прямо под ягодицами Чимина, толкаясь. Из губ его снова сорвался шумный выдох, и он почувствовал, как горячие мышцы сжимают его со всех сторон. Это было почти так же прекрасно, как полноценный секс. Приподняв бедра Пака, Чонгук удобнее оперся о его поясницу, совершая поступательные толчки. Изо рта его рвались тихие стоны, и он ускорялся, покусывая затылок и шею Чимина. — Тебе нравится? — тихо спросил Пак, двигаясь навстречу быстрым толчкам. Сам он прикрыл глаза, отводя голову в сторону — Чонгук продолжал покрывать каждый доступный участок кожи засосами и поцелуями. — Да, — уверенно выдохнул тот, наслаждаясь пошлыми звуками мокрых шлепков. Яйца его бились о плотные ляжки, когда лобок вжимался в ноги Чимина. Чонгук боялся, что совсем скоро не выдержит. Чимин чувствовал его пульсирующий член, продолжая сжимать ноги. — Блять, я совсем скоро. — Давай, кончи для меня, Чонгука, — прохрипел Пак, продолжая движения. Через несколько мгновений Чонгук схватил его за затылок и сжал пальцы, с силой вжимая Чимина в диван. Порыкивая, он делал последние толчки, изливаясь на блестящую кожу. Чонгук выдаивал из себя остатки спермы, орошая ей аппетитную задницу. Не дав себе времени на отдых, Чонгук тут же поднялся на ноги и перевернул Чимина на спину, распахивая его затекшие ноги. Они дрожали, а сам Чимин тяжело дышал. Его член был розовым и мокрым, и выглядел он совершенно болезненно. От головки тянулась ниточка смазки, что испачкала живот парня. Опустившись, Чонгук, держа Чимина под коленями, обхватил головку его члена губами, языком тут же слизывая соленую жидкость. Пак вздрогнул и громко застонал, выгибаясь. Ноги его сами призывно раздвинулись шире, а бедра приподнялись, в попытке скользнуть еще глубже. Чонгук понял намек, расслабляя глотку. Он вобрал пылающий член полностью, пару раз сглатывая, чтобы добавить стимуляции. Дрожащие руки Чимина вплелись в растрепанные волосы Чонгука, поглаживая и подтягивая ближе. Чимин чувствовал, как нос друга упирается в его лобок. Он сам не сможет продержаться долго. Чонгук принялся усердно сосать. Почти выпуская член из мокрых губ, он опускался донельзя, ускоряя движения головой. Язык постоянно скользил по блестящему от смазки и слюны стволу, обнимая со всех сторон. Чонгук сдавливал головку, ласкал дырочку уретры, а свободными руками поглаживал дрожащий живот Чимина и его яйца, перекатывая в тонких пальцах. Пак стонал громче, выгибаясь. Он готов был закончить. — Чонгука, я сейчас, отпусти, — выстонал он, но Чон даже ухом не повел, ускоряясь. Ощутив пульсацию члена, он опустился глубже, чувствуя, как горячая сперма стекает по его глотке. Он выпивал Чимина, продолжая обсасывать его член. Расслабившись, Пак растекся по дивану, раскинув руки и ноги. Он выглядел более чем удовлетворенно. — Как ты себя чувствуешь? — Чонгук присел рядом, вытирая уголки губ пальцами. Он осматривал влажного Чимина, что продолжал тяжело дышать и отходить от оргазма. — Потрясающе. Но будет еще лучше, если ты отведешь меня в ванную. Кажется, мы испачкали спермой диван. — Ничего страшного, — хихикнул Чонгук, поднимаясь. Потянув Чимина за руку, он прижал его к себе, целуя в опухшие губы. Пак все еще был слаб и разнежен, а глаза его оставались закрытыми. Вдоволь нацеловавшись, Чонгук, наконец, отвел Чимина в ванную, где они вместе ополоснули потные тела. Сегодня кровать Чимина приняла влюбленных на ночлег, что крепко обнимались даже во сне, не отпуская друг друга ни на секунду. В таком размеренном темпе прошла неделя: парни ходили на работу, а вечером, встретившись после тяжелого дня, они проводили время в объятиях друг друга, ласкаясь и снимая напряжение.***
— Джин писал, что все ждут нас, — сообщил Чонгук, выкручивая руль. Они въехали во двор жилой многоэтажки, паркуясь. Чимин хмыкнул, подхватывая пакеты со снеками. — Пусть ждут, — улыбнулся он, выпуская на улицу Юджина. Тот, отряхнувшись, ожидал хозяев у подъезда, виляя хвостом. Чонгук, приобняв Чимина за талию, повел его к дому. — Вас только за смертью посылать! Вы на другой конец города ехали? — пробурчал Джин, открывая прибывшим гостям дверь. Чонгук всунул ему пакеты с едой, поворачиваясь к Чимину. Он дождался, пока тот разберется с верхней одеждой, и повел парня в гостиную, где уже с бутылками сидели Хосок, Тэхен и Юнги. Поздоровавшись, парни устроились на свободном диване. Чимин прижался бедром к Чонгуку, чувствуя спокойствие — когда Чон был рядом, он не испытывал тревоги. В дополнение к этому Чонгук закинул руку на спинку дивана за Паком, иногда касаясь его плеча. Ребята привыкли к тому, что эти двое вели себя очень… не по-дружески. Однако раньше все это списывалось только на недуг Пака, но теперь… Пришло время сообщить друзьям радостные вести. — В общем, нам надо кое-что сказать, — начал Чонгук, отпивая пива. Чимин рядом поерзал, подтягивая ноги под себя. — Я надеюсь, это хорошие новости, — начал Тэхен, с подозрением глядя на друзей. — А то меня уже успели обрадовать на работе дополнительными сменами, — фыркнул в довершение он, тоже делая глоток. Чонгук хихикнул, устраивая свободную руку на колене Чимина. Огладив ее, он чуть сжал пальцы, поднимаясь выше. Джин впился в руку Чона нечитаемым взглядом, хмурясь и выгибая бровь. — Ну, мы с Чимином, как бы… Мы теперь вместе, — озвучил вновь Чонгук, оглядывая каждого. Сначала ничего не происходило. Джин продолжал хмуриться, Тэхен лениво отдирал размокшую этикетку с бутылки, Юнги вообще не смотрел ни на кого, занятый своими чипсами. Хоби закатил глаза и откинулся на спинку кресла. — Тьфу ты! Тоже мне новости! На этот раз нахмурился Чонгук. — Я думал что-то новое услышать, — продолжал Хосок, отпивая пива. — Так, подождите… — прервал его Чимин. — Что там происходит? — он повернулся к Чонгуку, ожидая его поддержки. Тот поспешил успокоить парня. — Ну, они не очень-то удивились, — Чон неловко почесал затылок. — Ребят, вы извините, но вы были слишком очевидными. Ну, типа, настолько, что мы уже привыкли. Ну, что вы двое… Того, — выдал Джин, указывая на Чимина и Чонгука по очереди. Тэхен улыбнулся. — Однако это все равно приятные новости. Давайте выпьем за то, чтобы у вас все было хорошо. Я рад, что мой соулмейт наконец-то будет счастлив, — младший Ким поднялся с кресла и подошел к ребятам, протягивая бутылку. Остальные присоединились, звонко чокаясь и выкрикивая пожелания. Щеки Чимина розовели, и он смущенно улыбался, прижимаясь к Чонгуку. Тот уже не скрываясь обнимал его, наслаждаясь близостью. Юнги, извинившийся перед парочкой, пообещал вести себя сдержаннее и так же пожелал парням счастья. Уютный вечер продолжился в комфортной обстановке, наполненной смехом, весельем и алкоголем. Вернулись Чимин и Чонгук домой около двух часов ночи. Пропустив Юджина, они разделись и направились в комнату Пака. Кажется, Чонгуку пора было переносить свои вещи. А в его спальне можно сделать тренажерную, о которой всю жизнь мечтал Чон! — Я в ванную, — сообщил Чимин, доставая свежее белье. — Юджин, полотенце. Чонгук нахмурился, избавляясь от одежды. — Без меня пойдешь? — спросил он, глядя, как Чимин осторожно идет к двери. — Ага. Подожди здесь, я скоро. Однако паково «Скоро» растянулось на добрые сорок минут. Чонгук даже успел задремать, когда его плеча мягко коснулись. Открыв глаза, он тут же увидел перед собой Чимина. Он был полностью обнажен, и дыхание Чона сперло. Кожа Пака была покрыта мурашками. — Ложись, я сейчас… — Стой, — остановил парня Чимин, удерживая его на кровати. Осторожно закинув ногу на кровать, он забрался на колени Чонгука, подбираясь к его лицу. Руками взявшись за щеки, парень притянул голову Чона к себе, осторожно касаясь губами. Чонгук шумно выдохнул перед тем, как нежно поцеловать Чимина. Они ласкали друг друга руками, обнимаясь. Пак потянул футболку Чонгука, отбрасывая в сторону. — Я хочу зайти дальше сегодня, — сообщил о своих намерениях Чимин, позволяя Чонгуку раздеться. — Ты имеешь ввиду… — Да. Я хочу, чтобы ты… Трахнул меня. — Ты уверен? Не хочешь наоборот? — Хочу. Мы все успеем, — Чимин хихикнул, вновь забираясь на чужие бедра, уже обнаженные. Руками он огладил крепкие мышцы груди Чонгука. — Скажи мне, как ты выглядишь. Чонгук вздохнул. — Ну, я немного пьян, — начал он, усмехнувшись. Руки его легли на ягодицы Чимина, поглаживая и сжимая теплую кожу. — Мои волосы все такие же светлые и растрепанные. Они отросли, я не хочу их стричь. И еще я голый. — Я чувствую, — снова хихикнул Чимин, сжимая твердеющий орган парня. Водя по нему рукой, он ощущал, как тяжелеет член в ладони, увеличиваясь в размерах. Он надеялся, что подготовка поможет ему принять такой размер. — Достань из тумбочки смазку. Презервативов у меня нет, к сожалению. — У меня есть, — выдохнул Чонгук, целуя в щеку Чимина. Приготовив нужное, он уложил Пака на спину, любуясь видом. Чимин был очень красив. Как и всегда, думал про себя Чонгук. — Я… Подготовился. — Поэтому так задержался? — Ага. Хочу скорее начать. Иди ко мне, — Чимин протянул руку, и Чонгук накрыл его тело своим, вновь осыпая поцелуями нежную кожу. Грудь и шея Чимина пестрели розовыми метками. Чонгуку сложно было сдержаться. — Говори, если я сделаю что-то не так, — предупредил Чонгук, раскатывая по члену резинку. Щелкнув крышкой бутылочки, он налил на ствол смазки, добавляя немного на ладонь. Скользнув по внутренней стороне бедер Чимина, он опустился ниже, обходя возбужденный член. Раскрыв ягодицы, Чонгук нащупал пульсирующую дырочку, чувствуя, как легко погружаются пальцы внутрь. Чимин действительно постарался. Смазав внутри, он убрал руку, нависая над парнем. — Хочу увидеть тебя, — заломив брови, выдохнул Чимин, шире разводя ноги. Сердце Чонгука укололо, и он прижался грудью к чужой, обнимая парня обеими руками. — Я здесь, Чимин. С тобой. Я всегда буду рядом, — шепотом выдохнул Чон, устраиваясь около входа. Прикусив губу, он осторожно двинулся вперед, медленно погружаясь в тугое нутро. Чимин принимал его мягко. Член хорошо скользил по растянутым мышцам, обхватываемый горячими стенками. — Не больно? — заботливо поинтересовался Чонгук, шипя от ощущений. Хотелось начать резкие движения, но он не собирался вредить Чимину. — Все в порядке. Продолжай, — прохрипел тот, хватаясь за сильные плечи. Чонгук замер, когда лобком вжался в промежность Чимина. Дождавшись, когда Пак привыкнет к ощущению наполненности, он двинулся назад, осторожно выскальзывая. Оставив внутри только головку, он снова двинулся внутрь, судорожно выдыхая. В Чимине было потрясающе узко и жарко. Движения набирали обороты. Чонгук пытался войти под разными углами, и когда Чимина выгнуло на кровати, он улыбнулся, продолжая толкаться в одном направлении. Член попадал прямиком по простате, доставляя Паку нереальное удовольствие. Понимая, что Чимин в порядке, Чонгук ускорился, сильнее шлепаясь бедрами о чужие. Кровать иногда поскрипывала, разбавляя тяжелое дыхание и хриплые стоны парней. Чимин вжимался в Чонгука, иногда целуя в шею, руками склоняя ближе. Уперевшись локтями в подушку, Чон трахал Пака сильнее, не забывая руками ласкать возбужденный член. Вообще-то Чонгук не был мастером в сексе с парнями, но почему-то с Чимином все шло гладко — так, будто они делали это тысячи раз. Он знал, где надо нажать, погладить или приласкать, чтобы стоны Чимина стали громче, знал, когда стоит ускориться, а когда сбавить обороты, наблюдая за изменениями в лице. Когда ноги Пака задрожали, Чонгук мягко выскользнул и перевернул Чимина на бок, устраиваясь сзади. — Согни ноги, — попросил Чонгук, приставляя мокрый член к растраханной дырочке. Уверенно проникнув в податливое тело, Чонгук потянул на себя бедро Пака, возобновляя толчки. Рыкнув, Чон скользнул рукой под шею Чимина, разворачивая его на спину — верхняя часть оставалась на подушке, в то время как бедра его лежали на чонгуковых. Парень продолжал его трахать почти на весу, удерживая сильными руками. Проникновения стали глубже, и Чонгук прижался виском к запрокинутой голове Пака, хрипя ему на ухо от удовольствия. — Втяни живот, — запыхавшись, выдавил Чонгук, нажимая рукой Чимину над лобком. Застонав, Пак выполнил просьбу, и Чонгук толкнулся особенно сильно, ощущая выпуклость рукой. Он надавил ладонью сильнее, вжимаясь бедрами в сочные ягодицы. — Я так глубоко в тебе, — словно одержимый выдохнул Чонгук, возобновляя толчки. Чимин хныкал, изогнутый, и лишь принимал все ласки, не в силах пошевелиться. Чонгук довел их до оргазма, изливаясь в презерватив. Надрачивая чужой член, Чон увидел мутным взглядом, как Пак орошает грудь и живот спермой. Выдохнув, Чонгук, наконец, расслабился, вытаскивая чувствительный орган наружу. — Нам снова нужно в ванную, — хихикнул Пак, потрогав себя между ног. Из дырочки сочилась смазка, ляпая вокруг кожу и ткань постельного белья. Чонгук поцеловал парня в губы, поднимаясь на дрожащих ногах. Они вместе вымылись, возвращаясь в постель.***
Чонгук никогда не мог подумать, что его любовь когда-то станет взаимной. Он мог мечтать, сочинять истории в голове, где Чимин, не доверяющий людям, выбирает его, но когда это случилось в реальности… Это было еще лучше, чем в самой красивой истории из его головы. Любовь Чимина была искренней и нежной, и Чонгук мог потратить на ожидание еще хоть тысячу лет, лишь бы услышать его ласковое: «Я люблю тебя». Если бы у Чонгука спросили, счастлив ли он — он бы тысячу раз крикнул «Да!».