Вой подземных улиц

      Черные улицы, освещаемые мелкими прожекторами. Сырые улицы. Множество мусора, заключенного в пакеты, да и без, заполоняло каждый угол этого желающего умереть места. Железные дома, одиночные и многоквартирные. Некоторые их части подрагивали на ветру. Покрытые ржавчиной, покрытые пятнами крови, грязи и многочисленных слёз живущих здесь несчастных. В ещё жилых домах иногда мерцал свет. Изредка можно было услышать угасающий крик. Отсутствие неба придавало этому месту мрачности. Атмосферы неизбежной и мучительной смерти. Бетонные огромные стены — все четыре стороны. Участь изгнанных из благополучных мест — страдать внизу, здесь, на этаже смерти.       Тяжелые ботинки под ногами возвращают в реальность. Длинный кожаный черный плащ бился о ноги глухим звуком. Черные волосы до самого пояса чуть скрывали лицо, а капюшон поверх головы не давал и так неяркому свету открыть путь к глазам. Хотя, этого и не требовалось — они и так слегла подрагивали красным свечением. О себе напоминали и недавно зажитые шрамы на лице: один, перечеркивающий всё лицо через переносицу, а второй, проходящий через уголки рта. Линии ныли, отводя от своего центра постепенно уходящее пламя боли. Она возвращала в реальность. Жестокую реальность и новый мир, куда её отправили ещё некогда коллеги. Девушка завернула за угол, и тут же в ухе раздалось шипение: «Он на месте, госпожа. Рядом никого, как и договаривались.» — Принято.       Пройдя ещё пару домов и вновь завернув в переулок, она заметила его. Парень, обвешанный проводами, сидел на мусорной баке, в свете экрана ноутбука на его коленях. Его чуть длиннее плеч смольные волосы закрывали половину лица. Парный пирсинг под нижней губой и на обеих щеках отражали холодный свет. Одет он был явно не по местной температуре — водолазка, поверх футболка, шорты, длинные носки и небольшие ботинки. Глядя на это невольно становилось зябко. — Ну, здравствуй, мамочка, — он кинул улыбку и поднял голову в сторону девушки. — Я просила тебя, Сонар, не называть меня так, — она слегка кинула подбородок вверх. Девушка не была настроена на шутки, её строгий тон ясно давал понять, что она пришла ради дела. Стоя в трех метрах от парня, спрятав руки в карманы плаща, её фигура смотрелась грозно, никак не соответствовав худощавому лицу. — Ну-ну, Лиллиам. Свою собачонку тока в ход не пускай, а то чистильщики здесь итак на пределе. Я отыскал самый чистый угол на этом этаже, уважай чужой труд. — Он тяжело вдохнул, а его губы скривились, выражая недовольство и подкатывающую скуку. — Я переделал твой профиль и восстановил часть данных, чтобы вы быстро смогли проскочить в лифт. До первого этажа доберётесь минут за сорок, если никто ранее не подметит, что Лиллиам вдруг решила воскреснуть, — он выдавливает из себя небольшой смешок. — Не заметят, — она грозно кинула взгляд в сторону парня. — Мы договаривались на дальнейший мониторинг. — Да-да, — протянул Сонар, слегка передразнивая Лиллиам. — Я скрою ваше присутствие, если того, что уже есть, не хватит. Я просмотрел расписание и очередность использования дополнительного лифта, так что проблем быть не должно. Хотя, собачонку твою я бы переодел, её бинты на ногах могут сильно испортить весь твой гениальный план, мамочка.       Тут же рядом с щекой Сонара пролетело что-то похожее на спиральное копьё. Оно вонзилось в стену сзади. Сонар поднял взгляд и убедился, что это трансформировавшаяся левая рука Лиллиам. — Я, кажется, предупреждала… — рука вновь вернулась в прежнее состояние с небольшой отдачей, что слегка покачнуло девушку. — Нет, не предупреждала, — парень довольно улыбнулся и опустил взгляд в монитор. — Ключ-карту я воссоздал, порядок действий ты помнишь.       Сонар вытащил из нижней части ноутбука небольшую металлическую карту и кинул Лиллиам. Девушка успела схватить необходимый ей предмет и кинуть на него взгляд, как подняв голову обратно, след парня исчез. Легкий шаг сзади заставил Лиллиам резко развернуться. Это была её помощница, та самая «собачонка». — Госпожа, нам пора. — Она посмотрела на Лиллиам нежными, преданными глазами, какие присуще тем самым собакам. Преданность и любовь читались слишком чётко, — путь до лифта пуст, но стоит поторопиться, я не могу давать гарантию, что какая-либо преграда вдруг не встанет перед нами.       Нежный тихий голос обволакивал уши и звучал среди этих прогнивших стен, как ласковый ветерок. Лиллиам аккуратно погладила девушку по голове и улыбнулась. — Идём, Терра. Ничто не помешает нам достичь поверхности и найти её…       И в правду, до лифта считанные минуты, путь чист, а план прост и надёжен. Вновь глухой звук ботинок разрывал тяжелую тишину этого места. Проходя пару домов в них слышались звуки гниющих людей, точёных ножей и хитрых улыбок. Это место поистине стало тюрьмой, такой, какой её задумывали несколько лет назад. А когда-то сумевшие вырасти здесь — настоящими преступниками, никогда не видевшими этажи выше. Те иные миры, в которых спокойно спиться, где есть мягкая кровать и нет места кровавым бойням на выживание. Где нет узких улочек, залитых кровью. Где нет места каннибализму, нет места насилию, нет места таким людям.       Ухмылка на лице Лиллиам выдавала её мысли. Подступающая радость вот-вот готова вырваться наружу, но нет, не стоит открывать все карты сразу. Девушки подошли к первым дверям, ведущим к лифту. К стальной преграде, которую закрывали ржавые прутья. Лиллиам резкими движениями провела по правой стороне прохода, изображая какой-то ключ. С едва слышимым грохотом и скрежетом появляется отверстие под ключ-карту. Девушка вставляет тот, что выдал им Сонар и с нетерпением наблюдает, как звук механизма ползёт вверх. Вдруг над портом поднимается ещё один затвор, и за ним виднеется старого типа панель, на зеленом фоне черными буквами быстро появляется информация. Имя, возраст, старая должность, доступ разрешен. Пульс начинает расти. Экран вновь скрывается, Лиллиам забирает ключ-карту, тут же пропадает и порт.       Стальной скрежет, тяжелый стук, удары сердца, всё сливается в волнительную музыку. Прутья решетки с сильным вздохом отрываются от бетонного пола и начинают ползти вверх. Осыпаясь, теряя ржавые куски, с мучительным скрипом за долгое время они вновь открывают свой путь. Спустя пару минут стальные двери становятся всё ближе, их больше ничего преграждает. Ещё пара мгновений и двери лифта открываются. Оставшиеся стальные пять пар «врат» постепенно поднимаются.       Девушки заходят внутрь, а за ними постепенно с грохотом закрывается весь прошлый путь. Открывается вид на грузовой лифт, с приличной вместимостью и четырьмя кнопками — четырьмя путями в будущее. Лиллиам не задумываясь нажимает первую и двери лифта тихо закрываются, оставив двух гостей в тихом одиночестве. — Этот не похож на тот, что был в Лаборатории, — тихо прошептала Терра. — Да, потому что это запасной лифт. Его редко используют и заменять на более новую модель — нет необходимости. Зачастую запасные лифты используют для выбрасывания такого же мусора, как мы или тех, кто живёт на четвертом этаже — неугодных правительству или Лаборатории. Хотя этот скорее доставляет только преступников, судя по тому на сколько он «чист» и по тому, что путь на пятый этаж у него закрыт. — Это объясняет, что до поверхности сорок минут, а не те пятнадцать, о которых говорили… — Лиллиам резко закрыла рот девушки и кинула грозный взгляд. — Я боюсь, — девушка оглядела углы кабины, а после продолжила шепотом. — Я боюсь, что лишнего говорить здесь не стоит. Любые помещения, даже чертовы углы в этом гнилом мире имеют уши, а может и даже пару глаз. Второй этаж, эта блядская глухая утопия, видит и слышит внутри этой структуры абсолютно всё. И то, что мы всё ещё живы — прекрасная удача. Так что давай обсудим все вопросы когда выйдем, а сейчас в любую минуту будь готова к смерти, от которой мы в пару шагах… Округлившиеся темные глаза Лиллиам, внутренние мерцающие красные круги, присущие таким же экспериментам, как и Терра, давали понять, что даже сейчас расслабляться не стоит. Девушка мягко кивнула и тяжелая рука «матери» упала вниз. — Будь добра, не создавай проблем тому, кто спас тебе жизнь…       Да, ещё несколько лет назад Терра была обречена на смерть в мусоре, на пустынной и, как говорили в Лаборатории, мертвой поверхности. Но недавно девушка поняла, что это совсем не так. Лиллиам, та, кто не дала ей умереть прослыв неудачным экземпляром, подарила шанс сбежать, хоть и совсем не в благополучное место. Первое время Терра голодала, искала тот самый домик, куда Лиллиам её направила. А спустя время спасительница посетила это место. Выходила девушку, помогла избавиться от вечных болей в конечностях. Хоть и запретила трансформировать их, ведь это лишь ухудшало состояние Терры. Даже датчики анализа вечно мигали красным. Но она смогла. Терра благодарна Лиллиам, она благодарна ей за жизнь. Хоть и за ту, в которой не знает кто на самом деле и почему такова её участь. Единственно ради чего она живёт — это оберегать Лиллиам. Трансформация для неё сплошная боль, но рефлексы и сила всё ещё с ней. Да, и если вдруг придется отдать свою жизнь в пылу сражения, Терра рискнёт. Она хочет показать на сколько благодарна своей спасительнице. Она готова даровать жизнь той, кто когда-то даровал жизнь ей.       Мучительные десять минут позади. Девушки терпеливо ждут. С трепетом сердца, с музыкой ритма страха и волнения, что звучит в ушах обеих. Лиллиам жаждет попасть на поверхность. Терра жаждет следовать за «матерью» и отплатить за спасённую жизнь. Они обе знают, какова поверхность, какова её неприветливость, опасность. Она почти пуста, безжизненна. Огромные поля порождённые безжалостными войнами, пепелищем, коварной радиацией и памятниками леса. Но не покинутая полностью. Отчаявшиеся, сумасшедшие, мутанты, те, кто пострадал от работ лабораторий и те, кто готов бороться за жизнь, лишь бы видеть солнце, его палящие лучи. Где-то среди них блуждает та, кто нужна Лиллиам. Та, что стала важной частью её работы. Ту не приняли, посчитали ненужной, но бывший учёный знает, что эксперимент удался. Лиллиам живёт своей работой, знающая её нюансы, знающая, чего жаждет добиться. И она добилась. Хоть и ценой своей жизни. Прошлой жизни. Безумство, стратегия и острый ум — вот то, чем выделяется Лиллиам. Она знает четвертый этаж с самого рождения. Её отец являлся малой частью населения, что был на вершине иерархии ума этого гнилого места, а Лиллиам — идеальной его копией. А капелька удачи, капелька хитрости привела девушку к успеху. К хорошей жизни на долгие годы, к возможности творить ещё больше своего отца. К возможности превзойти своего учителя и создать идеального убийцу, а заодно и вторую жизнь для себя самой. Попутно девушке удавалось собирать бедных крысок, что могли бы помочь ей достигнуть успеха. И большая часть выполнила своё предназначение. Но есть и серые мышки, что решили просто убежать. Их Лиллиам не простит.       Внезапно тишину прерывает шипение в ухе: «Мамочка, приём.» — Я же просила, — девушка морщит нос. — Не время разбираться, я заметил пару подозрительных активностей со стороны третьего и второго этажей. Похоже на какую-то проверку, но я не уверен. — Супер, — стук сердца вновь шумит в ушах, а злость подливает масло в огонь. — И что нам делать? — Быть готовым к паре трупов. — Связь прервалась, и в кабине лифта вновь воцарила тишина.       Лиллиам кинула злостный взгляд на Терру, та в свою очередь, отвела голову в сторону. Но не время искать крайних. Важно остаться в живых и достигнуть конечной точки. Однако в четырех стенах замкнутого куба сложно приготовиться к возможной драке. Или к смерти… Время идёт. Еле слышный звук канатов лифта изредка сообщали о своей работоспособности. Новой информации нет. И, кажется, связи тоже. Кто-то узнал о планах? Кто-то понял, что бывший мертвый учёный не мог воспользоваться лифтом? Или кому-то приспичило именно сегодня воспользоваться дополнительным лифтом? Вопросов много, на них ответов ноль, а к чему готовиться — неизвестно. Надеяться на лучшее? Принять неизбежное? Всё ли пронесёт? Вылезти из лифта через верх? Страх начинает оглушать шипящим звуком. Учащенное дыхание Терры, её бегающие глаза всё больше наталкивают на эхо паники. Но нельзя поддаваться. Скрипящие железные канаты предзнаменуют остановку. Спустя пару мгновений всё замолкает. Но двери не открываются. Девушки оказываются заперты в железной коробке. Спустя пару минут за дверьми послышались мужские голоса. Но по прежнему никаких движений механизма. В воздухе повисло напряжение. Терра присела на корточки, приготовившись к бою. Стук сердца, еле слышные голоса, собственное дыхание сливались в музыку ужаса и предвкушения крови. Как вдруг голоса замолчали. И вновь повисла тишина.       Скрип канатов вновь разогнал прочие звуки и лифт внезапно продолжил движение вверх. — Что за черт? — Шепетом возмутилась Лиллиам и посмотрела вверх. Лампочка лифта слегка моргнула. — Госпожа, что-то не так. Я почуяла запах железа на долю секунды. — Терра медленно поднялась. — Сонар, приём, — Лиллиам попыталась выйти на связь, но сигнала не было. — Сонар, мать твою! — Крик отразился от железных стен, но ответа вновь не было. Девушка в порыве эмоций с размаху кинула прослушивающее устройство и то отскочило в угол кабины. Смотря на железный пол лифта она тяжело дышала, эмоции бурей охватили её тело, руки сжались в кулаки и накопленная ярость желала выплеснуться наружу. Следующие минуты в ушах играл вальс сердца и дыхания. Правая рука Лиллиам отодвинулась назад и разжавшиеся пальцы превратились в элегантную картину, но вскоре собрались вместе и слились в тонкое копьё. Резким ударом девушка насквозь проткнула стену, создав ненадолго оглушающий скрипящий звук. Она глубоко выдохнула и ветви плоти вновь собрались в человеческую руку. Выпрямившись и вздохнув, Лиллиам приняла исходный холодный вид. Терра позади в легком ужасе слегка покачнулась назад.

***

      Ещё двадцать минут ожиданий позади. Обе спутницы уселись по середине железного куба и молча ожидали назначенного часа. — Госпожа, — легкий ветерок открыл дремлющие глаза «матери», — та, — Терра слегка замялась, — та, кого мы ищем, как думаете, вспомнит о вас? Если выбрасывая нас на свалку, они стирают и память и данные, то… — Я понимаю к чему ты клонишь. — Перебила Лиллиам не поднимая головы. В её голосе была слышна легкая нотка грусти. — Она особенная, я верю в это. Я оставила небольшую лазейку в её системе и главное, чтобы система очистки сделала всё, как обычно. Тогда шанс восстановить хотя бы часть данных у меня есть.       Терра кинула взгляд на девушку, слегка нахмурилась и положила голову на свои колени, прижав их к себе. Ощущение брошенности на миг окутало тяжелым пледом. Мысли об одиночестве начали вливаться в голову стремительным потоком. Вновь. Так близки, но на самом деле слишком далеко друг от друга. Это небольшое расстояние в лифте между ними напоминало пропасть. Почему создатель так горит лишь одним ребёнком? Терра подмечала подобное отношение не первый раз, но каждый раз ответа так и не находила. Она лишь принимала тот факт, что чем-то столь особенным для Лиллиам не является, хоть и безумно сильно стремиться это исправить. Какие бы усилия не были применены, продвинуться хоть на шаг к мечте — быть замеченной, у девушки за столько лет так и не получилось.       Последние минуты нахождения в лифте казались невыносимыми. Ничего не происходит. Лиллиам застряла в собственной голове, как и её спутница. Шум канатов и редкие поскрипования лифта уже не казались громкими, и давно перебились потоком мыслей. Каждая девушка в той или иной степени предвкушала выход на поверхность. Каждой не терпелось выбраться из этой клетки. Внезапный скрип рельсов начал расти. Девушки встали и придвинулись друг к другу спиной. Оглядывая каждый угол кабины, напряжение возрастало. Что-то или кто-то явно приближался. Звонкий грохот в верху лифта остановил движение и напарницы подлетели вверх. Успев сплести материю рук воедино, создали щит и смогли предотвратить удар головой. Приземлившись на ноги, обе посмотрели наверх. Что-то шарообразное создало огромную вмятину и постепенно прорывало путь. С оглушающей звонкостью потолок начал «рваться» и стало виднеться что-то металлическое. Девушки вцепились в противоположные друг от друга стены и кусок металла, напоминавшее огромную пулю с небольшим перерывом прорвало путь насквозь и вырвалось вниз, разорвав кабину надвое. В следом за ней начали падать и оставшиеся части от лифта. Девушки прыгнули навстречу. Лиллиам схватила Терру за руку и зацепилась за болтающийся железный канат. Она обвила его частями кожи, сформировав некий зонтик. Посмотрев вниз, можно было наблюдать еле видные куски металла падающие вниз. — Они знали, что мы здесь… — проронила учёный. «Странно лишь то, почему они решили лишиться лифта, а не просто схватить в тот момент.» Подтянув напарницу вверх, чтобы та смогла ослабить ношу, Лиллиам скрутила кости и кожу, чтобы держаться чуть крепче и освободить путь девушке. Как только Терра проползла необходимое пространство, они обе начали подниматься в равном темпе. Путь предстоял недолгий, но не менее напряженный. Каждую секунду было ощущение, что кто-то поднимается за ними. Как только небольшой луч света начал указывать на щель между дверьми лифта, Терра разрезала напряжение: — Ещё немного! — Сможешь открыть дверь? — Лиллиам кинула взгляд на девушку. — Да, — в её голосе была слышна нотка радости и облегчения. Подобравшись ближе Терра обвила ногами трос и, придвинувшись к дверям, сунулась в щель. Лиллиам придерживала её снизу одной рукой, а второй обвила её руки, дабы добавить сил. Через пару минут дверь со скрипом поддалась и девушки выскользнули наружу. Палящее белое солнце ослепляло, небольшая площадь, покрытая потрескавшимся асфальтом, нагревала ноги. Поднявшись, обе спутницы оглядели местность. Песчаная пустыня, мертвое место, но куда более дышащая, чем внизу. Казалось, будто некогда живущая здесь, природа своими, ослабевшими от воин, руками приветствовала толику живого. — Здесь куда хуже, чем говорят… — Проронила помощница. В её глазах читалось сострадание. — Увы, это ещё не всё ужасное… — Лиллиам повернулась в сторону Терры. Девушка подняла на неё взгляд, учёная выглядела подавленной. — Что да… — Она не успела закончить фразу, как рука напарницы поразило её насквозь. — Чт.о… — Спасибо за помощь, но дальше я, пожалуй, сама. — Её холодный взгляд поражал дополнительной болью. — Глаза Лаборатории мне ни к чему… Терра давилась своей кровью, Лиллиам выдернула руку. Небольшие ручейки крови стекали по ней. Пораженная упала на колени, жалобно смотря на свою некогда спасительницу. — Увы, но на этом твоя роль здесь закончена, Терра. —Кинув ухмылку, она отстранилась. Превратив ногу в копьё, проткнула голову оказавшейся предательницы. С чавкающим звуком оно вернулось обратно и спустя мгновение тело преданной с грохотом повалилось на землю. — Ещё немного и ты бы убила меня, управляющая. Куда ни глянь вечно твои глаза и поддельные тела, как хитро, но как заезженно… Внушить столь яростную эмоцию долга в эксперимент, что изначально лишается высокоэмоциональности. О чём ты думала? — Лиллиам наклонился к уху Терры. — Они созданы, как идеальные убийцы, чувство долга и желание оберегать для них — это приказ свыше, но никак не личные побуждения… Грозный взгляд был направлен на дыру в железном черепе. — Остановить проверяющих, чтобы мы поехали дальше, а после убить магнитным ядром, неплохо… Лиллиам накинула капюшон и направилась в сторону палящего солнца. С этого момента она продолжает свой путь в одиночестве. На поиски той, что некогда стала её стимулом, той, чья жизнь была спасена ради возрождения жизни.