Мой ласковый зверь

      Утром я, как подорванный, встал раньше Поттера и отправился искать приключения на свой хвост. Причём приключения, которые я должен был создать себе сам и сделать это так, чтобы это выглядело, будто я тут ни при чём.       Поправив одеяло возле Поттера, я аккуратно спрыгнул с кровати и бесшумно пошёл на выход.       По дороге я сцепил с себя бинты и понёс их в зубах. Надо было всё организовать так, будто это действительно было нападение и растерзанные (мной, конечно, но об этом Поттеру и Блэку знать не обязательно), и окровавленные бинты идеально вписывались в эту картину. Конечно, без бинтов лапа жалобно заныла, ведь я ещё не восстановился до конца.       Я выбежал на улицу. Было раннее утро, поэтому над Лондоном стоял легкий туман, а по коже пробежалась приятная прохлада. Я огляделся и приметил тёмный переулок по другую сторону дороги, который маглы почему-то обходили стороной.       Это было идеальное место для реализации моего плана! Вот, только почему-то всё-таки оно меня как-то смущало. Хотя… Может это магический переулок, поэтому маглы идут мимо? Да, наверняка так и есть.       Прыжками я перебрался через дорогу и зашёл в переулок. Там было очень темно, и его освещала лишь пара тусклых фонарей. Я оглядел окружающую обстановку, и мне захотелось повернуть назад, но я невольно вспомнил бледное грустное лицо Поттера и отчаянное лицо Блэка, и я не позволил сдаться себе из-за дурных предчувствий.       Я не понимал, что именно мной двигало в эти моменты — жалость, сострадание, горечь. Нет, я не бездушный, и я умею испытывать эти чувства, но дело было в том, что я обычно не действовал в этих случаях.       Хотя… У меня просто ведь не было возможности. Всю жизнь двойного агента я должен был всегда думать только головой и действовать хладнокровно. Мне нельзя было спасать тех, кого убивали на моих глазах. Что уж говорить о простой помощи? Пару раз я конечно всё-таки самовольничал.       Первый раз — это когда я в принципе согласился спасать жизнь сыну Лили. Второй раз — это когда я в буквальном смысле прискакал в Министерство и спас Блэка от смертельной «шторки». А третий — вновь по просьбе старого маразматика, я стал предпринимать меры защиты для учеников Хогвартса. Нет, в целом я и сам об этом думал и хотел поговорить с Альбусом на эту тему, но говорить не пришлось, поскольку он сам попросил об этой «небольшой» услуге. Естественно ученики не знали, что многие правила, которые я ввёл были для их защиты. Конечно мне не нравилось то, что я вернул правила Амбридж (Жамбридж). Но что ж делать? Я же должен был их защитить. Мне удалось это, но правда всё равно всех я не спас, битва за Хогвартс унесла слишком много… Жаль, что ничего уже не вернуть.       В это время я уже зашёл достаточно глубоко в переулок. Надо мной дёргался тусклый покачивающийся от ветра фонарь. Его скрип тихим эхом проносился по улице, и от него, честно говоря, мне становилось жутковато.       Я вдохнул прохладный воздух и опустил на асфальт бинты, которые всё это время я сжимал между зубов.       Осмотревшись, мне по счастливой случайности на глаза попались ошмётки разбитого стекла. Они прекрасно подходили для того, чтобы немного порезаться и слегка накапать крови на бинты, и я подошёл к осколкам. Даже при тусклом свете фонаря они зловеще поблёскивали и отражали мою кошачью морду. Если взять, судя по отражению, я был довольно красивым котом, но это лишь ещё больше сдавливало мою грудь от скорби того, что я могу навсегда застрять в этом облике и уже никогда не стать человеком.       Вдруг позади меня в отражении стёклышек я заметил высокую худощавую фигуру, которая была закутана в чёрную атласную мантию.       Эта фигура не предвещала ничего хорошего и было ясно, что она сулит беду.       Я хотел вздрогнуть и обернуться, но привычки спокойного и хладнокровного агента заставили меня пока стоять на месте и внимательно следить за этим неизвестным. Нельзя было сказать, кто именно это был — мужчина или женщина, но ясно было одно, что мне надо бежать.       Я упорно не давал панике заглотить меня и продолжал настороженно стоять на месте — нельзя было показывать этому человеку, что я всё вижу и собираюсь что-либо сделать.       В это время человеческая фигура, которая стала мне чем-то смутно знакома, присев и очень близко склонившись надо мной, вдруг потянулась в карман мантии, и я сразу же понял, что сейчас он (или она) достаёт палочку.       Я, не придумав чего-либо лучше, ударил по осколкам, и те, разлетевшись в стороны и впившись мне в мягкие подушечки лапы, полетели в лицо противника. Фигура визгливо и болезненно вскрикнула, и я понял по этому крику, что это женщина. Но времени рассматривать, кто это именно, у меня не было, и я, шипя от боли кровоточащей лапы, бросился на утёк. Мне было больно даже ступить не то, что бежать, но выбора не было, и я продолжал нестись к выходу из этого чёртова переулка. Вдруг в меня сзади чуть не прилетел зеленый яркий луч невербального заклинания. Какого именно заклинания? Вы все уже и так поняли, что это было смертоносное, третье непростительное проклятье.       Я побежал ещё быстрее, кровь в моих жилах пульсировала, а лапа всё сильнее ныла и просила отдыха, но останавливаться было нельзя — не сейчас.       Просвет на чистую улицу уже был совсем близко, и мне оставалось совсем ничего.       Резко я услышал голос этой непонятной женщины, и я по её голосу узнал, кто это, но я не успел ничего сделать. Её возглас, рвущийся, хриплый и будто с ноткой какого-то сумасшествия или бешеного адреналина, пронёсся по переулку:       — Сектрумсепра!..       Откуда она знает моё заклинание?! Мне аж страшно было представить… Но я не успел увернуться, и моё же заклятие попало в меня, полностью истерзав мою спину, по которой тут же полилась крупными каплями кровь. Боль в моем теле стала сильнее, почти доводя до потери сознания. Мне уже хотелось упасть, но в итоге я продолжил бежать и наконец выбрался на чистую дорогу. Маглов стало больше, но они будто не замечали меня, и я, не разбирая вокруг себя ничего, выскочил на дорогу полную машин.       Я услышал сигнал машины, а затем визг её колёс. Тело пронзила ещё одна волна боли, а по глаза ударила яркая белая вспышка.       Бампер машины толкнул меня, и я отлетел на противоположную сторону улицы, на которую собственно и стремился. Но добраться до нужного дома, который был буквально за поворотом мне не удалось.       Сил не осталось совсем, а сознание в конец стало отказывать что-либо определять. Глаза перестали видеть чёткость предметов, и всё стало размытым и смутным. Моё тело, истекающее кровью, накрыла волна жара, а затем холода. И последнее, что удалось мне почувствововать — это новую волну жара и жёсткое падение на холодный асфальт. А из неоткуда, будто рядом, но одновременно и отдалённо со мной раздался испуганный голос Блэка: «Какого чёрта, Снейп?! Только попробуй умереть!..» * * *       Тьма перед глазами была такой приятной и тёплой, что не хотелось из неё вылезать. Она была беспробудна и казалась вечной. Но ничего не бывает вечного. Так? Приходит миг, когда я медленно открываю глаза и чувствую, что лежу на чём-то мягком.       По спине и голове меня гладят дрожащие руки, и я сразу догадываюсь, что это руки Гарри, которые заставили меня расслабиться и прикрыть глаза. Мою спину щипает и будто жжёт. Одна лапа снова перебинтована (при чём та же, что и первый раз). Она уже не болела, но и сказать, что боль полностью отступила было нельзя.       Я лежал с закрытыми глазами, но слуха я не был лишён, поэтому я вдруг услышал, что Гарри, сидящий рядом со мной и поглаживающий меня по моему искалеченному телу, шмыгнул носом.       Ох, только не это… Он плачет снова… Вроде взрослый ведь — мужчина, считайте, а до сих пор маленький и впечатлительный, словно ребёнок. Но… Несмотря на всё это, мне его было до боли жаль, а ещё мне было стыдно. Ведь это из-за меня он так переживает, хотя я не планировал того, что на меня кто-то нападёт. Но всё же даже если бы никто не напал, я бы заставил его волноваться ни меньше.       Но почему он так переживает из-за меня?! Этого я понять всё же никак не мог…       Тут же я услышал, что кто-то вошёл в комнату и, подойдя к Гарри, сел рядом с ним, поскольку то, на чём я лежал, а скорее всего это была кровать, слегка тряхнулась.       Я тут же понял, что это Блэк и приоткрыл слегка глаза, но только так, чтобы никто этого не заметил.       — Как он? — Блэк посмотрел каким-то обеспокоенным взглядом на меня, и я услышал, что его голос дрогнул.       — Вроде нормально, — вздохнул Гарри, продолжая гладить меня рукой и второй утерая свои слёзы. — Дыхание выровнялось, но он пока не очнулся.       — М-да… — покачал головой Блэк и открыл какую-то колбочку с непонятного цвета жидкостью. — Че это Снейп делал такое, чтобы так влипнуть?       — Может он нарвался на бешеную собаку? — съязвил Гарри, злобно посмотрев на Блэка.       — Гарри, я бы никогда не стал бы… — начал оправдываться, было, Блэк, но Гарри тут же резко его оборвал:       — Нет, это ты!!! Точно ты! Ты вчера отказался помочь ему!.. Получается, что это из-за тебя! И не строй из меня дурачка, Сириус! Мы оба знаем, кто виноват!!!       — Нет, Гарри!.. — воскликнул отчаянно Блэк, с горечью глядя на покрасневшее от истерики лицо Поттера.       — Нет, я не верю тебе!.. — закричал Поттер.       Я не выдержал и, открыв глаза, слабо прохрипел, надеясь, что Поттер всё-таки услышит меня:       — Не кричи ты так, Поттер. Ты ведь даже мёртвого разбудишь…       — Ох, Слава Мерлину, вы живы… — охнул Поттер, слезая с кровати и опускаясь перед уровнем моего лица (ну, морды!). — Мерлин, я так испугался…       — Всё хорошо, — всхрипнул я, и моё дыхание от резкой боли на миг участилось.       Я почувствовал на своей спине вторую руку, которая принадлежала Блэку, смотревшего на меня взглядом загнанной собачонки (а может это так и есть, хех? Ой…).       — Не трогай его! — Поттер тут же озлобленно скинул руку Блэка с меня, и тот, поджав губы, отвёл мрачный взгляд в сторону, но тут же вернул на меня, будто прося или умоляя помочь ему и доказать, что он не виновен.       Однажды Блэк был тоже «виноват», но тогда я не захотел его оправдывать и слушать вообще. Стоило ли мне сейчас выручить его? Наверное, всё же стоило ему помочь, ведь это тут же может примирить его и Поттера.       А насчёт того, что случилось со мной, пожалуй, я поговорю с ними позже. Но сил у меня сейчас было немного, и я чувствовал, что могу скоро отключиться, поэтому я быстро кое-как тихо произнёс:       — Гарри, он не виноват. Это не он…       Поттер ошеломленно посмотрел на Блэка. Тот пожал плечами и кисло усмехнулся, показывая, что типа: «Ну, я же говорил».       Гарри поднялся на ноги и обхватил шею Блэка руками. Я не видел лица Блэка — видел только то, как он осторожно, но крепко и любяще обнял Гарри в ответ. А лицо Поттера наконец-то озарилось улыбкой, рядом с которой скатывались счастливые слёзы.       Бедный Гарри… Пришлось же ему тоже настрадаться. Столько всего пережил, но до сих пор такой ранимый и чувственный…       Я наблюдал за картиной небольшого примирения Гарри с крёстным, на ходу говоря себе о том, что надо поговорить с Поттером по поводу того, что у него в принципе с крёстным происходили какие-то ссоры ещё до меня, и он просто сбегал. Надо было решать эту проблему по-взрослому. Хотя так-то у меня появилась сотня проблем, и все их надо было срочно разрулить. Сегодня пытались убить меня, а завтра нападут на кого?..       Я улыбнулся тому, что как-никак у меня что-то вышло, и от слабости погрузился в глубокий сон, совершенно не зная, что может ждать меня впереди.