For granted

— Ты сказал, что хочешь снова гастролировать, — мягко произнёс Микки, регулируя зонт так, чтобы получше прикрыть Марка. Он кивнул, но к машине так и не двинулся. Микки прочистил горло. — Марк, когда ты позвонил… — Я знаю, ты до сих пор в этом не уверен. Опять T.Rex, опять я. — Да, — вздохнул Микки. — Но… до сегодняшнего дня ты уже ездил на машине, верно? Марк не ответил ни слова. — А Глория нормально к этому отнеслась? — Она не знает, — Марк сглотнул. — И она не подталкивала меня к тому, чтобы я выходил и делал что-то слишком далеко от дома. Так что или мы едем туда, куда нам нужно, или я никуда не поеду. — Что насчёт твоего шоу? — Я говорю ей, что у меня есть кое-какие дела, и что я возьму такси, — ответил Марк. — Потом я иду в студию. Микки подсчитал в уме. — Ну, если ты раньше не был в хорошей форме… Марк засмеялся, но как-то задушенно. — Да. Это поможет. — И каков твой план игры на данный момент? — Я бы заставил себя войти в машину. Потому что я действительно хочу вернуться. — Остальные участники группы, скорее всего, уже у места встречи, — Микки не хотел быть грубым, слишком сильно давить на Марка. Несмотря на то, что уход из группы он переживал как настоящее расставание, которое усугублялось тем, что при расставании, отношения не продолжаются без тебя под тем же именем, Марк оставался его другом. Другом, носившим шрамы от аварии, которая, очевидно, должна была убить его — и чуть было не убила. Микки уже видел физические шрамы во время проверки его сценического образа днём, и мог только предполагать, как должны выглядеть психические. Но он не догадывался об этом, или, по крайней мере, им не уделялось внимания до настоящего момента. — Знаешь… Ближайшая железнодорожная станция совсем недалеко отсюда. Если мы пойдём быстро… — Нет, — прервал его Марк. — Дождь льёт как из ведра, а на тебе шёлк. Я могу это сделать. Просто… дай мне секунду. — Если я зайду первым, это поможет? Марк кивнул и забрал у Микки зонт, после чего тот подбежал к водительскому сиденью и проскользнул в машину. У него не было особой обиды на смену состава группы — по крайней мере, теперь. Но то немногое, что от неё оставалось, растаяло при виде Марка, стоящего под дождём в нескольких футах на него и уставившегося на машину. Микки ожидал, что ему придётся вернуться и пригласить его войти, но прежде чем он успел сделать хоть одно движение, Марк заскочил в машину. Зонт был закрыт и отброшен на заднее сиденье, и Марк упал на пассажирское сиденье. — А ты… — Просто езжай, — глаза Марка были закрыты, и его рука крепко ухватилась за кожаное сиденье. — Я буду в порядке, но, пожалуйста… — Марк, — Микки понял, почему тот попросил его припарковаться в квартале от дома. Никто на его месте не хотел бы, чтобы его семья увидела их таким, если этого можно было бы избежать. — Сделай вдох. Это не далеко, но и не близко. Ты не можешь так сидеть всю поездку. — Просто смотри на меня, — Марку удалось фыркнуть, но вообще он, казалось, едва дышал. — Хорошо, — Микки вздохнул и вырулил на дорогу. — Будет лучше, если я буду говорить, или мне заткнуться? — Не говори так, — Марк выдохнул. — Ты можешь делать всё, что хочешь. — Я знаю это. Но я не спрашивал, что я хочу делать, я спрашивал, что тебе от меня нужно. — Просто довези нас, — пробормотал Марк, упираясь локтём в окно, после чего быстро дёрнулся, поморщившись. Микки кивнул, и следующие несколько минут прошли в тишине. Другая машина проехала по встречной полосе слишком близко к ним, и Микки свернул, чтобы объехать её. В этом не было ничего необычного (Лондон никогда не славился великолепными водителями), но подпрыгнуть его заставила рука Марка, которой он уцепился за его бедро, словно утопающий за берег. — Мы в порядке, — сказал Микки, но ответом ему послужил ужасный сдавленный звук. — Дай мне найти место, где остановиться… — Мы уже опоздали, — прервал его Марк. — Езжай дальше. Микки вздохнул. — Ты думаешь, что сможешь выступать в таком состоянии? Правда? — У меня есть грëбаный выбор? — лицо Марка было прикрыто его свободной рукой, но сейчас он повернулся к Микки. Это была та часть Марка, которую он раньше не видел, по крайней мере полностью. Слёзы в его широко распахнутых глазах, немного испортившие подводку, которую он нанёс ещё дома. Марк буквально сочился напряжением. Микки подумал, что если бы ему представилась возможность безопасно выпрыгнуть из машины, он бы ей воспользовался. Микки съехал на обочину и припарковался. — Вообще-то есть. Пока ты не преодолеешь это, если ты сможешь преодолеть… — Я смогу, чёрт возьми, — с уверенностью заявил Марк. — Я верю тебе. Но пока это не произойдёт, ты не сможешь так поступать, знаешь? Тянуть время до последнего, когда единственный способ путешествовать достаточно быстро — на машине. Это несправедливо, и, думаю, ты не хотел бы, чтобы остальные участники группы или толпа фанатов увидели тебя в таком состоянии. — Пытаешься меня за это пристыдить? — Марк усмехнулся и откинулся на спинку сиденья. — Вовсе нет, — ответил Микки. — Я не думаю, что хотел бы, чтобы кто-то видел меня самого таким. Ты боишься. Никто не хочет, чтобы на него смотрели, когда он напуган. Снова наступила тишина, и Микки осторожно убрал руку Марка со своего бедра. Вероятно, там будет синяк. — Если это что-нибудь значит… — мягко начал Микки, позволяя руке Марка покоиться в его. — В этом нет ничего неправильного, понимаешь? Я имею в виду, эту проблему нужно решать, но любой, кто прошёл… такое, будет испытывать подобные чувства. Мы с этим разберёмся. На концерты можно ехать другим способом, а пока… Микки колебался. Они с Марком целую вечность практически не разговаривали, и, может быть, он уже сказал слишком много. — Я могу заходить к тебе. Время от времени, раз в две недели или что-то около того. Мы просто поедем куда-нибудь. Не слишком далеко. Тебе не нужно объяснять Глории, зачем, если ты не хочешь, хотя ты знаешь, что она, вероятно, задалась этим вопросом. Марк, я имею в виду… она не глупая женщина, она знает тебя, как свои пять пальцев. — Она добра, — Марк шмыгнул носом. — Просто рада, что я жив, и, думаю, именно поэтому она не противостояла мне. Мы тоже заняты, понимаешь? Шоу, Ролан, возвращение в норму, я записываюсь и снова хочу поехать в тур. Сейчас совсем неподходящее время для того, чтобы сидеть и спрашивать меня, не думаю ли я о том, что моя следующая поездка на машине может стать моей последней минутой жизни. — Это значит «да»? — спросил Микки. Марк кивнул: — И я скажу ей. Ты прав — в конце концов она узнает. И она, вероятно, уже знает — она спросила, с какой стати я заставил тебя припарковаться так далеко. — Она знает. — Да. Дождь не утихал; Микки немного боялся, что продолжать разговор будет слишком трудно. Но через мгновение Марк неуверенно вздохнул. — Мы приедем чертовски поздно, если просто будем сидеть здесь. — Мы доберёмся, — Микки успокоил его, кладя его руку себе на колени, прежде чем обратить внимание на руль. — И мы поправим твою подводку… — Лучше я поправлю, — Марк хихикнул. — Ты никогда не мог накрасить даже себя, не говоря уже о мне. — Это мне что-то напоминает. Тебе придётся оказать мне эту услугу, если ты хочешь, чтобы я снова нарядился. — Думаю, я справлюсь, если ты, наконец, научишься при этом не моргать, как сумасшедший. — Привычка — вторая натура, — Микки улыбнулся, выезжая обратно на дорогу и вздрогнул, когда рука Марка опять коснулась его бедра. — Я не против, но не так сильно, если можно. — Извини, — рука Марка сдвинулась. — Я даже не осознавал, что делаю это. — Я в порядке, но, думаю, в прошлый раз ты поставил мне синяк, — рассмеялся Микки. — Если ты ослабишь хватку, то можешь держаться за меня сколько угодно. Я никому не скажу, и мне всё равно. Делай то, что тебе нужно, если тебе это поможет. Рука Марка вернулась на его бедро, но теперь его прикосновение было мягче. — Мне тридцать грёбаных лет, это смешно. — Не думаю, что после этого возраста что-то может станет менее смешным, — сказал Микки. — Так что лучше смирись с этим. — Именно это ты сказал себе, когда я позвонил тебе и попросил присоединиться? Микки улыбнулся и покачал головой. — Что-то вроде этого, да. Ты в самом деле настолько скучаешь по живым бонгам? — Лучше ты, чем минусовка, — ответил Марк. — И минусовка для меня не годится, это уж точно. — Минусовка не может водить, — заметил Микки. — Но в любом случае… может быть, на следующей неделе? Мы начнем где-нибудь поблизости, в квартале отсюда. Но глаза Марка снова были закрыты, голова откинута на подголовник, а большой палец чуть сильнее прижат к бедру Микки. Выглядел он лучше, чем раньше, но всё ещё напряжённо. Но Микки не мог винить Марка — ему требовалось время. По крайней мере этот вечер — потом он мог бы продолжать играть, и его состояние стало бы близким к нормальному. И в зависимости от того, как Марк будет чувствовать себя после этого, он сможет сказать, оставят ли они его машину на ночь или попытаются ещё раз. В действительности, Микки устраивали оба варианта. Это была не первая ночь, когда он шёл домой под дождём с Марком, и не последняя, и после всего, что произошло, он будет наслаждаться каждой. Потому что они и вправду не могли знать наверняка, представится ли им такая возможность ещё раз, и он больше не собирался принимать это как должное.